Фонтан слез

Да, скудно плачет Крым-Гирей,
И редки капли у фонтана.
Не выплакать печали всей –
Открылась поздно сердца рана.
Как сделать, чтобы скорбь видимой всем на века оставить? Чтобы даже в дни веселья напоминала она о том, как все в этом мире преходяще? Наступает момент прощания с самым дорогим сердцу. Один бьет себя руками в грудь, оглашая воплями округу. Другой молчит, давясь слезами, и чувствуя, что сердце вот-вот разорвется. Во всех случаях,  зеркалом души является лицо чело-века. Но лицо хана Крым-Гирея давно потеряло способность выражать те чувства, которые говорят о людской слабости. «Пусть камень станет зеркалом души Крым-Гирея» - решил владыка Крыма, когда потерял самое ценное, что когда-нибудь имел. И повелел  хан велел позвать к себе зодчего…
Когда вы приходите в ханский дворец в Бахчисарае, вы видите творение рук человеческих, запечатлевшее великую скорбь в обычном сером камне.
На мраморной плите четко видны  лепестки цветка, олицетворяющего любовь. В середине цветка  изображен глаз человеческий, из уголка которого, как слезы чистые хрустальные, сочится вода; собираясь в капли, стекающие по груди мрамора из чашечки в чашечку, не переставая, годы и века. И еще видна на камне улитка - символ сомнения. Разве не сомнение гложет душу человека  осознанием того, что не может быть веселье без грусти, зло без добра, любовь без ненависти.  Пусть и поздно, но приходит к каждому, даже с сердцем камен-ным, осознание необходимости всего этого.
Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не щадил, никого не жалел. К трону шел через потоки крови, через горы трупов. Власть и слава за-меняли ему все - и любовь, и ласку, и даже деньги. Слова ласкового не услы-шишь из уст его, капли слез не выдавить из очей хана. Говорили, что у  Крым-Гирея нет сердца
Но пришла осень жизни, постарел некогда могучий хан. Ослабело сердце хана и вошла в него любовь.
Однажды в гарем к хану привезли невольницу, маленькую худенькую девушку. Деляре ее звали.
Деляре не согрела лаской и любовью старого хана, избалованного жен-щинами красавицами, все приемы любви познавшими. Не было всего этого в девушке, выросшей в крестьянской хижине, но полюбил ее Крым-Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце его болеть может, страдать и радоваться.
Совсем недолго прожила Деляре. Причина скорей всего была в том, что не может в неволе жить та, что привыкла к свободе, яркой природе, ветру све-жему и ясному яркому солнцу. Не может прижиться нежный хрупкий цветок, на почве каменистой. Зачахла в неволе, как нежный цветок, Деляре
Когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу.
Вызвал Крым-Гирей мастера Омера и сказал ему:
- Сделай так, чтобы камень через века пронес мое горе, чтобы камень за-плакал, как плачет мужское сердце.
Слушал Омер  хана, и думал: как заставить камень влагой сочиться, вы-давить из камня слезу человеческую?
- Если твое сердце заплакало, - сказал он хану, - заплачет и камень. Люди узнают, какими бывают мужские слезы...
И вырезал Омер из камня олицетворение скорби хана Крым-Гирея.
И плачет, и плачет по ушедшему прошлому фонтан души хана Крым-Гирея. Накапливается слеза в изображении  глаза человеческого и медленно ка-тится от линии носа, из чашечки в чашечку, как по щекам и груди,
.
ЛЕГЕНДА  О  ЖАДНОМ  ТУРКЕ  И  УДАЛОМ КАЗАКЕ
Жизнь в горах веселой никак не назовешь, чтобы выжить, нужно трудно-стей немало перенести. В пургу,  в метель и в долине не сладко, так что в такую погоду на ласку гор рассчитывать не следует. Богатый в тепле вкушает пищу, а бедняк теплом и едой не избалован. Это богатые любуются видом гор, бедняку приходится подниматься в них, гоня перед собой отару овец. Богатый от солнца в тень прячется,  бедняк о солнце ярком, о тепле, что солнышко несет, мечтает, радуется, тело свое, выглядывающее из прорех одежды, лучам солнечным под-ставляя.
Работает бедняк с рассвета и до заката, а свести концы с концами не может, лишь потому, что рядом живет богатый и сильный. Он и определяет, сколько следует дать бедняку от труда его. Это есть сейчас, это было и прежде. Жадность богатого кроется в нем самом. Не будь он жаден, не был бы и бога-тым. И если богач становится одним из главных действующих лиц легенды, то это означает то, что жадность его просто выходит за рамки пределов
Вот, что говорит легенда об Осман-паше, начальнике крепостной стражи в Мангупе.
Может должность эта и непривлекательна, когда вокруг  султаны да беи знатные находятся, и приходится тогда начальнику стражи часто низко кланять-ся, чтобы гибкость позвоночника не пошла на убыль. Но, начальник стражи в Мангупе,  в султанский дворец по доброй воле не приходил, нечего на глаза султану появляться лицу значимости невеликой.  Являлся туда с трепетом вели-ким, сжимался в объеме и терпел. Можно и потерпеть, ожидая, когда будет поз-волено стан разогнуть, можно временно и в положении жалкого червя нахо-диться. Но, здесь, в Мангупе, важнее его, Осман-паши, никого не было. Здесь перед ним другие на животе двигались.
                Осман паша, хоть ростом и невелик был, зато в жадности не уступал никому большому. Всю округу подмял под себя. В каждой сакле с тре-петом ожидали появления стражников паши. Хоть шаром покати в хижине по-сле того, как взгляд Осман-паши ее прощупал.
Особую радость паше доставляло прибытие партии пленников в кре-пость. Глаза его лучились от одного вида прибывших, руки тряслись и сильно потели, когда он самолично обыскивал пленников. Любой ценный предмет сам прилипал к его ладоням. Терпелив, как паук, был паша, ожидая выкупа от узни-ков, имевших несчастье попасть в Мангуп.
Как-то в Мангуп попал один запорожский казак, знатный, из старшины. Турки  ожидали получить за него большой выкуп.
Осман-паша ежедневно навещал пленника, чтобы проверить надежность цепей, а за одно послушать рассказы казака. Казак побывал во многих местах, многое повидал, да и рассказчик он был отменный. Рассказывал казак о людях разных стран, о походах, о битвах. Более всего начальнику стражи нравилось слушать рассказы о кладах, о золоте, драгоценных камнях, тканях дорогих. Гла-за его жмурились от удовольствия, кончик языка вываливался из полу-открытого рта, а тонюсенькая струйка слюны стекала из уголков рта на подбо-родок и шею. Да, умел казак описывать сокровища, так ярко и красочно, что не-вольно Осман-паша представлял себя владельцем этих богатств.
Как-то, находясь в прекрасном расположении духа, велел паша привести к себе казака, чтобы в очередной раз услышать рассказ казака о несметных бо-гатствах. Отослав стражников, Осман-паша приказал казаку:
- Садись, рассказывай!
- Сегодня я расскажу тебе о той тайне, которую я хранил ото всех, даже своих товарищей…
- А что заставило тебя сейчас с ней расстаться? – перебил казака паша.
- Безысходность,- вздохнул казак, - бежать отсюда невозможно, си-лы мои тают, и, расставаясь с тайной своей, я надеюсь на послабления с твоей стороны. К примеру,  ослабь мои кандалы, чтобы я мог размять руки и ноги свои?
Подумал-подумал турок над тем, что сказал казак, и решил выполнить его просьбу. Действительно, еще никому из пленных не удавалось бежать из крепости.
Освободился от оков казак и начал говорить: «Понял я, что ты добрый человек, и решил открыть тебе тайну клада, который как-то спрятали казаки неподалеку отсюда, да забрать его позднее не сумели…
У турка лицо вытянулось, казалось и уши, повернулись в сторону казака. И полилась плавно речь о несметных сокровищах, добытых в походе на Стам-бул, но припрятанном здесь, в Крыму, поскольку янычары преследовали казаков по пятам, а сокровища затрудняли передвижение. С мельчайшими подробностями казак описывал драгоценности. Начальник стражи понимал, что описывать их так может лишь тот, у кого в руках эти ценности побывали.
- Припрятали эти драгоценности,- продолжал свой рассказ запоро-жец, - в одной из пещер. Хоть и времени с той поры прошло немало, и вид  округи несколько изменился, но, я думаю, что ее можно найти, если хоро-шенько поискать.
Турок буквально впился глазами в казака. Тот продолжал, глядя прямо в глаза турку, завораживая. Выражение лица паши постепенно становилось  сон-ливым. Века стали опускаться. Он протер их кулаками, но так хотелось спать. И турок захрапел. Во сне он видел вход в пещеру. Сколько раз он проходил этим длинным коридором, проделанном в самом сердце Мангупа, не видя этого от-верстия. А сейчас…  С факелом в руках он следовал по пути, которым когда-то шли казаки. Поворот, еще один – и перед глазами его предстали мешки и ящи-ки. От времени мешковина сгнила, и золотые монеты ручейком стекали на зем-лю. Паша отрывал с силой крышки ящиков и его взору предстали золотые куб-ки, кувшины, короны, диадемы, кольца, перстни.  Он их брал в руки, ощупы-вал… Аллах, слава тебе великий и всемогущий! Ты сделал меня самым богатым человеком на земле.
Вдруг за спиной его кто-то легко кашлянул. Паша повернулся. О, Аллах! Перед ним стояла женщина небывалой красы. От изумления у турка глаза ши-рокими, как у совы, стали.
- Ты видишь мои сокровища, - сказала журчащим голосом красави-ца, - Ты видишь, как они велики? И все они достанутся тому, за кого я выйду замуж!
- Красавица, лишь только пожелай, и я стану твоим суженым. Сам Аллах, наверное, для этого привел меня сюда!..
Осман-паша взял красавицу за руку, но коснулся ею холодного камня. И он открыл глаза. Ни женщины, ни сокровищ, ни казака. На полу лежали бро-шенные кандалы. Следовало пустить по следу бежавшего казака погоню. Но так реально было все, что только что прошло перед его глазами, что вера в истину клада не исчезла. Напротив она окрепла.  И Осман-паша, опасаясь того, что вход в пещеру могут обнаружить его подчиненные, бросился на поиски его. Он обошел все казематы, все закоулки,- входа в пещеру не было. Тогда Осман-паша перенес свои поиски за пределы крепости. Вид его резко изменился, он осунулся, глаза стали красными и слезились от недосыпания.
В сознанье все переплелось
Виденье клада так реально,
Душой его владеет ложь,
                А значит, ждет конец печальный…

Дисциплина среди стражников упала. Они теперь только ели, пили,  спа-ли и занимались мародерством. Сообщать кому-то о том, что с начальником творится что-то странное, никто не хотел. И так, было  всем  хорошо!
Однако стражники ошибались. Всему имеется конец. Конец их райской жизни наступил тогда, когда Осман-паша в своих поисках клада, свалился в од-ну из расщелин скалы, поломав себе все, что можно было сломать. Тряпичной куклой валялся он в глубине расщелины. Об исчезновении начальника стража узнала тогда, когда лисы там появились. Они-то и привели стражников к тому, что осталось от их начальника.
  Но это не все, жители окрестных селений стали говорить о том, что часто ста-ли  видеть тень Осман-паши, бродящую в горах в поисках чего-то, да иногда слышали громкий хохот. Поговаривали о том, что это смеялся казак, одурма-нивший турка.
.