Крошка Цахес

Крошка Цахес

Жил-был мальчик Цахес. Он часто устраивал своим родителям истерики, потому что не любил их, а любил только себя. Если он не получал того, что хотел, а ведь родители не могли исполнять все его капризы, он начинал действовать хитро, он начинал говорить, что ему ничего не надо. Что он готов выбросить все свои игрушки (чтобы все почувствовали, как он несчастен), или подарить их другим детям, чего он, на самом деле, конечно же, делать не собирался. Он, таким образом, лишь хотел привлечь внимание к своей персоне. Но если другие дети действительно брали его игрушки, т.к. он их, якобы, им подарил, этот скверный мальчик шел жаловаться родителям, что ему не дают играть с его же подарками. А когда дети ему напоминали, что он ведь их уже подарил, он заявлял, что желает выкупить их на те деньги, что накопил, беря их у родителей.
 Дело было в том, что его «дары» вовсе не были дарами. Он ничего не хотел никому дарить, а просто требовал  внимания родителей к себе в 1-ю очередь, чтобы они бросили все свои дела, все заботы о других детях, а посвятили себя лишь его проблемам, поскольку именно его проблемы, а не чьи-то другие, были главными. Этот плохой мальчик считал себя главнее и важнее всех, и поэтому отравлял существование всем вокруг себя, если что-то было не по нем. Он не думал о чувствах окружающих, поскольку никого не любил. Он часто спрашивал маму в издевку: «Почему мне нельзя стать хорошим?», что означало на самом деле только одно: «Плевал я, мамочка, и на тебя, и на твои добрые советы, и как издевался, так и буду издеваться», - поскольку сам его вопрос был издевательством. И он продолжал свои измывательства над мамой до тех пор, пока папа ни высаживал его коленом под зад за дверь, предварительно надрав ему уши. После закатанных истерик Цахес вел себя, как ни в чем не бывало, как будто ничего и не было, из чего следует, что он никогда ни в чем не видел за собой вины, что говорило о крепком и беспробудном сне совести у этого мальчика.
 И когда он вырос, он так и не смог создать семью, потому что ни одна из девушек не могла ужиться под одним потолком больше 3-х дней с этим чудовищем. Друзей у него, конечно, тоже не было, поскольку, стоило ему хоть ненадолго сблизиться с кем-нибудь, он тут же начинал дразнить его и издеваться, так что не было никакой возможности с ним сладить. Он считал, что его никто не понимает, и видел, поэтому вокруг себя вместо домашних, только слуг, которые должны были, сломя голову, мчаться исполнять его желания, повинуясь одному лишь его взгляду или движению бровей.
К счастью, он был труслив, и не осмеливался на преступления, которые, вне всякого сомнения, совершил бы, будь посмелее, т.к. был движим ненавистью к тем, кто не желал плясать под его дудку. К счастью, так и не совершив ничего страшного, он остался жить с мамой, единственным существом на свете, которое его терпело, отравляя ей по мере сил, жизнь до конца ее дней.