Емелино горе

Емеля грустно смотрел на мутную воду, держа в руках грубое удилище. Дома было хоть шаром покати, а рыба, как назло, не хотела попадаться на крючок. Неожиданно убогий поплавок дёрнулся, и молодец вытянул из воды большую рыбину. Сильные емелины руки уже собрались бросить добычу в деревянное ведро, как вдруг речная жительница открыла рот и взмолилась:

- Отпусти меня, Емелюшка.

- Не могу, - покачал головой рыболов, – у меня из продуктов на сегодня только ты и есть.

- Я все твои желания исполню, - продолжила уговаривать живодёра мокрая живность.

- Тогда превратись в уху! – обрадовался деревенский увалень.

- Ты что, больной? - опешила рыбина, - ему весь мир предлагают, а он только о еде и думает.

Емеля озадаченно почесал в затылке и извлёк оттуда светлую мысль:

- А пусть вёдра идут домой сами!

- А зачем вёдра? – удивилась скользкая волшебница, - давай уж сразу водопровод сообразим.

Удалец недоуменно пожал плечами, и через мгновение прямо из воды вынырнул толстый гибкий шланг и резиновой змеёй пополз в сторону деревни.

- Батюшки святы, - торопливо окрестил себя Емельян, - что это?

- Это, Емелюшка, продукт прогресса под названием резино-техническое изделие многоцелевое.

- И куда оно сейчас нацелилось? – испугался удачливый рыболов.

- К тебе в избу, - ответила сырая собеседница, - так что не придётся тебе больше вёдра носить.

- Да что ты, - перепугался удалец, - я же ещё молодой совсем.

- Да я в том смысле, что вода сама к тебе течь будет.

- Вместе с рыбой? – уточнил сельский тугодум.

- Нет, - осадила его щука, - до этого мы ещё доросли. Так что, как говорится, без труда не вытащишь и рыбку из пруда.

- А я вытащил! – гордо продемонстрировал самому себе свой улов Емеля.

- На мою голову, - проворчала про себя рыба.

- Чего? – не расслышал парень.

- Я говорю, что тебе избу обустроила, и теперь ты меня должен отпустить.

- А как же другие желания? – прищурил глаза сельчанин.

Щука грустно вздохнула и рассказала рыбаку секретное заклинание:

- Скажешь сначала “По щучьему велению, по моему хотению”. А потом излагай свою версию желания.

Емеля согласно кивнул и выбросил рыбу в речку. Кудесница на прощанье блеснула волшебным глазом и, шлёпнув хвостом по воде, исчезла в мутном потоке.

Довольный удалец с физиономией победителя вошёл в избу. Его встретил неприязненный взгляд матушки.

- Ну, поймал что-нибудь? – раздался старческий голос.

- Изловил я чудо-рыбу, и она наколдовала мне шланг! – гордо выпятив грудь, произнёс добытчик. – Правда, пришлось её за это отпустить.

Старушка обречённо вздохнула и грустно произнесла:

- Говорила мне матушка, чтоб я за деревенского боксёра замуж не ходила. А я не послушалась. Потому и сынок у меня получился не шибко гениальный. Только чего уж теперь пенять? Как говорится, что выросло - то выросло.

- Зря вы на меня наговариваете, мама, - обиженно засопел Емеля, - а я, между прочим, нам водопровод раздобыл.

Непутёвый сынок подошёл к маленькому кранику и повернул вертушок. В тот же момент из чудесной кишки потекла вода.

Бабка осторожно приблизилась к дивной конструкции и, сунув палец под струю, вкрадчиво произнесла:

- Что-то мне, Емелюшка, страсть как хочется побывать столбовою дворянкой. Сходил бы ты опять к рыбке, попросил за меня.

- Да, пожалуйста, - сделал широкий жест сговорчивый отпрыск, - сейчас только слова волшебные скажу.

Емеля подтянул штаны и, бодро подбоченившись, провозгласил:

- По щучьему велению, по моему хотению пусть станет аристократкой вон та гражданка.

Увалень демонстративно протянул грязный палец в направлении потенциальной представительницы сельской элиты, но ничего не произошло. Он мысленно повторил текст заклинания и, не обнаружив там ошибок, заново озвучил свою просьбу. Но всё было впустую.

- Да, сынок, - разочарованно проскрипела пожилая родительница, - тебе даже корыто не доверишь выпросить.

- Вот ведь вредная селёдка, - бушевал обманутый удильщик, - надула меня. Воспользовалась моей доверчивостью, и облапошила самым гнусным образом. А ведь я ей натурально жизнь спас.

- Так сходи на речку и снова её поймай.

- Да нешто она дура дважды на одну удочку попадаться? – отмахнулся расстроенный Емеля.

- А ты возьми невод и трижды его закинь, - решила научить сына мудрая женщина, - на третий раз, как пить дать, попадётся.

- А что? Можно попробовать, - обрадовался обнадёженный отпрыск, - только я сразу с третьего раза начну.

Мама хотела что-то возразить сыночку, но не успела, потому что в дверь постучали, и грубый мужской голос прокричал:

- А ну, открывай царскому караулу!

- Дёрни за верёвочку – дверца и откроется, - ответил бесцеремонному гостю Емеля.

Снаружи раздался тихий шорох, дверь со скрипом отворилась и на государева воеводу опрокинулось ведро с водой. Семейный дуэт безобразников весело рассмеялся, смачно хлопнув друг друга в ладоши.

- Я, между прочим, при исполнении, - гневно сверкая глазами, прогремел царский посланец, - а это значит, что ждёт тебя, Емеля, острог холодный и каторга неминучая.

- Да ладно, не дуйся, – примирительно произнёс шутник, - я же не знал, что это ты.

- Так я же представился!

- Ну и что? Сейчас знаешь, сколько оборотней в погонах развелось – страсть. Так что приходится быть начеку и применять превентивные меры.

- Это ты хорошо сказал, - восхищённо проговорил служивый, -  ну-ка, слова на бумажке запиши. Мне для доклада сгодятся.

- Ладно, сделаю, - согласился хуторянин, - а сейчас говори, зачем пожаловал.

- Велено тебе, Емеля, - придав голосу торжественный тон, произнёс воевода, - не мешкая явиться во дворец пред светлые государевы очи.

- Зачем?

- Не могу знать, - ответил военачальник, - только дело спешное и тайное.

- Тогда веди, - согласился молодец и направился к двери.

- А ты что, разве не на печке поедешь? – удивился царский посол.

Емельян обернулся и с недоумением в голосе спросил:

- Чего ты несёшь?

- Уж не знаю, правда ли, только поговаривают, будто бы ты на завалинке ездишь.

- Всё это клевета и наветы напрасные, - заверил служаку Емеля. – Ладно, наша темнота в эти россказни верит. Но ты-то, воевода, являешься представителем высшего эшелона власти, и тебе должно быть совестно собирать разные сплетни.

Царский посланник покраснел и, опустив голову, носком сапога поковырялся в полу. Деревенский увалень вышел в сени. Вслед за ним заторопился и пристыженный военный атташе.
Изба опустела. Старуха облегчённо вздохнула и, приблизившись к старой печке, любовно протёрла ей фары.

- И правильно, - поглаживая лакированную поверхность камина, произнесла бабка, - нечего технику зря гонять.

Она нажала ногой на маленькую педаль в полу, и испачканная сажей топка, пропищав дважды, закрылась ржавой заслонкой.

Спустя некоторое время отряд стражников доставил Емельяна в царский терем. Во дворе уже нетерпеливо топтался государь. Из глубины дворцовых покоев раздавался надрывный девичий плач.

- Ну, где вы ходите? – возмущался венценосец. - Вас только за смертью посылать. Вот велю всех сослать куда-нибудь на Шпицберген выращивать кукурузу в условиях вечной мерзлоты, будете знать.

- Не гневайся, батюшка, - попытался оправдаться воевода, - хоть задание и было непростое, но мы твою волю всё же исполнили.

- Да чего там трудного-то? - продолжал бушевать царь. - Всего и надо было привести деревенского олуха ко мне на аудиенцию.

- Что-то ты, ваше величество, нервный сегодня, - решил влезть в правительственный диспут доставленный Емельян, - уж не захворал ли часом? Так ты только намекни. Мы тебя народными средствами живо на ноги поставим.

- Я-то на ногах крепко стою, - отказался от емелиных услуг император, - а вот с дочкой у меня что-то неладное творится. Цельными днями только и делает, что плачет. И не улыбнётся ни разу. Знаешь, каково родителю на такое смотреть?

Государь всхлипнул и смахнул со щеки предательскую слезу.

- Веришь, я даже аппетит потерял, - нагнувшись к самому уху селянина, доверительно прошептал самодержец, -  кусок в горло не идёт. Вот сегодня, к примеру, только кулебяку с окороком и смог в себя запихать. Да и то без удовольствия и в одиночестве. А ты знаешь, что такое вкушать без музыки и танцев? Это же сплошное нарушение пищеварения. Так что, сам видишь – престол в опасности, и ты, Емеля, должен эту угрозу устранить.

- Как? – удивился деревенский житель.

- Придётся тебе Несмеяну развеселить. И не возражай. Вопрос решённый и обжалованию не подлежит. А не согласишься - будет тебе плаха с конфискацией имущества.

Увалень на минуту задумался, а потом произнёс:

- Есть один способ. Действует безотказно. Все девицы всегда ржут, как ненормальные.

- Вот и славно, - обрадовался отец народов. – Эй, кто там! Отвести Емельяна в Несмеянину светлицу!

Удальца проводили к ревущей царевне, а царь припал ухом к замочной скважине. Неожиданно плач рыдальницы прекратился, и наступила непривычная тишина. Но затишье длилось недолго. Вскоре из-за двери послышался звонкий смех, постепенно перерастающий в гомерический хохот. Обрадованный государь ворвался в дочкину комнату и застал там следующую картину: девица, сотрясаясь от веселья, держалась за живот, а перед ней со спущенными штанами стоял Емеля.

- Да ты что это удумал, охальник! – возмутился государь. – Ещё не сватал, а уже удаль свою демонстрируешь?

- Ты велел рассмешить, - натягивая на себя портки, ответил Емеля, - вот, извольте получить. А насчёт способов уговора не было.

Новый приступ яростного хохота сотряс несчастную царевну.

Двое спорщиков с тревогой уставились на неё.

- Ты, это, - осторожно начал император, - давай, угомони её немного. А то, того и гляди, задохнётся наследница.

- Да вы бы определились уже, чего хотите, - возмутился увалень, - то смеши, то не смеши. Что я вам, цирк, что ли?

- Ты, Емелюшка, мне не дерзи, - насупился венценосец, - потому как я страшен в гневе. Лучше делай, что велено. И вот тебе мой царский указ: уйми Несмеяну. Сроку даю один день. Не исполнишь – голова с плеч. А сделаешь – мы тебе объявим благодарность и грамоту выпишем.

Крестьянин хотел было высказаться насчёт царской милости, но  одумался и отправился исполнять приказание.

Выйдя за ворота, Емеля стал прикидывать, что ему предпринять. Неожиданно его взгляд упал на тусклую вывеску, на которой было написано: “Снимаю порчу”. Поддавшись интуиции, он вошёл в обиталище ведуньи. В сыром помещении было темно и пахло ладаном. Вдруг откуда-то сбоку раздался хриплый голос:

- Что привело тебя ко мне, добрый молодец? Может, хочешь девицу приворожить или будущее узнать? Могу погоду предсказывать. Недорого. Всего за пару гривенников буду каждый день отсылать тебе бумажку с подробным прогнозом.

- Ты кто? – перебил словоохотливую невидимку парень.

- Я – ведунья в третьем поколении седьмого лунного дома тринадцатого астрала, - заученно представились из темноты.

- Наверное, тринадцатый астрал не очень-то везучий, - предположил Емеля.

- Почему? – удивилась колдунья.

- Потому что посетителей у тебя кот наплакал.

- Это верно, - вышла из-за тёмной занавески взлохмаченная особа, - всё-таки дремучий у нас народ, не любознательный. Ничего ему не интересно – ни гадание на кофейной гуще, ни вызывание духов.

- Хочешь, я тебе помогу? – предложил свои услуги селянин.

- Да чем ты мне сможешь помочь? – отмахнулась от него ведьма.

- У меня свои методы, - туманно произнёс Емельян.

Было видно, что чернокнижница заинтересовалась и потому спросила:

- А что ты взамен от меня попросишь?

- Надоумь, как мне царевнин смех остановить, - сказал рыболов, - а то слышишь, как заливается. Того и гляди надорвётся.

- По рукам, - согласилась косматая ведьма. – Надо тебе, Емеля, сыскать в лесу Соловья-разбойника. Так вот, если ты приволокёшь его сюда, то всем сразу станет не до смеха. В том числе и царевне. А в особенности государю нашему, чтоб ему жилось ещё сто лет, антихристу.

Деревенский верзила поклонился  советчице и вышел из тёмного приюта теней и духов. Подойдя к выгоревшей вывеске, он обломком угля поставил на ней запятую, и теперь рекламный плакат гласил: “Снимаю, порчу”. Посмотрев на дело своих рук, он удовлетворённо крякнул и отошёл в сторону. Вскоре парочка проходящих мимо гражданок уже с любопытством разглядывала диковинную надпись. Потом сплетницы куда-то исчезли, а через некоторое время к логову ведуньи стали одна за другой стекаться дамы средних лет. Вскоре нашествие стало массовым, и у дверей заведения наметился аншлаг. Довольный собой, увалень направился в сторону леса.

Войдя в чащу, он крикнул:

- А ну выходи, идолище поганое. Биться будем.

Из кустов вышел заросший человек с грустными глазами.

- Ты кто? – удивился сельский недоросль.

- Соловей-разбойник я, аль не видишь? – ответил бородач.

- То, что разбойник сразу видно, - ответил Емеля, - а вот насчёт соловья у меня большие сомнения.

Лесной житель сложил губы трубочкой и легонько свистнул. Картуз с головы крестьянина слетел, а его хозяин едва не упал от сильного порыва ветра.

- А ещё как можешь? – подзадорил разбойника Емеля.

Бомжеватый хулиган свистнул сильнее, и толстое дерево упало поперёк дороги, преградив путь богато украшенной карете. Дверца экипажа отворилась, и из неё вышла емелина мама в дорогом купеческом платье. В руках она держала здоровенный бутыль с водой, в котором плавала та самая щука.

- А-а, вот где ты шляешься, – сердито воскликнула она, - а я тебя обыскалась.

- Так ты что, теперь дворянка? – удивился Емеля.

- Столбовая! – не без гордости подтвердила старуха.

- Как тебе это удалось? – продолжал недоумевать её отпрыск.

- Так ведь ты желание произнёс, вот щука его и выполнила. Правда, с опозданием. А потом уж я, не будь дура, повторила волшебные слова и стала владычицей речною. И рыбка теперь у меня на посылках. В смысле под рукой.

- Ничего себе, - озадаченно присвистнул Соловей, и старушку вместе с аквариумом чуть не сдуло в тёмную чащу.

- Ах, ты, хулиган! – сердито воскликнула новоиспечённая аристократка и что-то быстро зашептала над банкой.

В ту же минуту волосатый разбойник сделался маленьким и очутился в птичьей клетке, подвешенной на крыше дорогого экипажа. Его рот был завязан, а руки скручены жгутом.

- Теперь будешь знать, как на меня свистеть! – злорадно потирая руки, прокричала пожилая мегера.

- А ты чего встал? – обратилась она к отпрыску. – А ну живо на козлы и вези меня во дворец.

Емеля взялся за вожжи, и, объехав одиноко лежащее дерево, направил повозку в сторону царского терема.
 
Ворота ему открыл сам император. Из хором выбежала безудержно хохочущая царевна. Увидев Емелю, она стала смеяться ещё громче и сильнее.

- Ну, - нетерпеливо переминаясь, спросил Емельяна царь, - разузнал, как остановить это несанкционированное веселье?

- А ну, цыц, когда я говорю! - раздалось из недр кареты, и на божий свет показалась строгая помещица.

Она оглядела царский двор и, обращаясь к опешившему государю, произнесла:
- Объявляю тебе, сморчок плюгавый, что ты низложен и вся власть переходит к временному правительству, то есть ко мне.

Смещённый правитель хотел было что-то возразить наглой самозванке, но та, опередив конкурента, разразилась злобной тирадой:

- Молчать! Не возражать! Всех в острог! В глушь! В Саратов!

Внезапно необузданный смех царевны прекратился, и она в недоумении уставилась на беснующуюся тётку. В её глазах, как и в глазах других присутствующих, поселился испуг. Потому что на свете нет ничего страшнее злой женщины.

Мораль: зная секретный код, не болтай о нём вслух. Или так: если уж разделся перед девушкой, не стой истуканом и не смеши народ.