Павел Флоренский Часть 1 Флоренский как юродивый

Отец Павел Александрович Флоренский
(комментарии к  картине Нестерова «Философы»)

Что же делать, Надежда была...
Чтобы не было войны, надо ворона убить...
А когда стрельба пойдёт, пуля дырочку найдёт...
                Окуджава

В 1933 году о. Павел Флоренский  был сослан в Сибирь,  в лагерь села Сковородино за Байкалом. От него требовали публичного отречения от веры. Вскоре он был переведен на Соловецкие острова, откуда писал семье до 1937 г. Потом прекратились и письма. Умер о.Павел, по официальным данным, 15 декабря 1943 г.
Теперь известно, что о. Павел расстрелян на Соловках в 1937 г.

Отныне блаженны мертвые, умирающие о Господе,
ей, говорит Дух, они упокоятся от трудов своих,
И дела их идут вслед за ними.
                Откр. ХIV, 13
О.П.А.Флоренский – русский «Леонардо да Винчи» начала двадцатого века.  Крупнейший философ, искусствовед, инженер. Благодаря его усилиям спасена от разграбления большевиками Троице-Сергиева Лавра и сокровища Патриаршей ризницы, вместе с другими инженерами разработал проект ГОЭЛРО, план электрификации России, внес существенный вклад в духовную философию имяславия.

О.Павел: Оставьте булавку, вещи с остриями опасны. Они могут быть заколдованы.
Протоирей Булгаков Серг: у него нежный, тихий голос, большая прелесть.
Из всех моих современников, которых мне суждено было встретить за мою долгую жизнь, он есть величайший, и величайшим является преступление поднявших на него руку, обрекших его хуже чем на казнь (христопродавцы в России в ХХ веке придумали казнь похлеще распятия!), но на долголетнее мучительное изгнание и медленное умирание. Он отошёл, озарённый ореолом больше чем мученика, но исповедника имени Христова в антихристово гонение. Посему и эта смерть исполняет душу не только потрясающей скорбью, как одно из самых мрачных событий русской трагедии, но она есть и духовное торжество... 
Белый Анд.: с коричнево-зеленоватым, весьма некрасивым и старообразным лицом, угловатым носатиком сел в кресло, как будто прикован к носкам зорким взором; он еле спадающим лепетом в нос, с увлекательной остростью заговорил...Вся суть в Флоренском... по мере того, как я слушал его, он побеждал...говорил умирающим голосом, странно сутулясь и видясь надгробной фигурой, где-то в песнях провисевшей немым барельефом века и вдруг дар слова обретшей... Я в «Весах» позднее заставал с Брюсовым, он разговаривал... поясняя какой-то штрих: детали гравюры ХIV столетия... И Брюсов почтительно слушал... они все ему почтительно внимали – Блок, Вяч.Иванов, Мережковский... Умирающим голосом он лепетал о моделях для N измерений, которые вылепил Карл Вейерштрасс, и о том, что-де есть бесконечность дурная, по Гегелю, и бесконечность конечная, математика Георга Кантора; вспоминалось то-то знакомое: из детских книжек; падающий голос, улыбочка, грустно-испуганная; тонкий, ломкий какой-то больной интеллект, не летающий, а тихо ползующий, с хвостом, убегающим за горизонты истории; зарисовать бы Флоренского египетским контуром; около ног – пририсовать крокодила! Такое юродство, как ряса, одинаково не снилась ни его отцу-инженеру, ни гимназическим, ни университетским его учителям...
Юродство на Руси? Тема особая. Юродство как форма проповеди в миру, как способ осмысления глубины греховного падения, как форма существования ранимой души среди извергов.
У Тарковского  - скоморох-Быков. Чаадаев, Гоголь – стиль жизни и форма инакомыслия. У Толстого в переписке с Чертковым - юродство как  условие духовного роста личности. У Достоевского – очаровательный князь Мышкин, Макар Девушкин, Фома Опискин, Ставрогин, Ф.П. Карамазов.
Образ жизни и концепция «общего дела» Н. Фёдорова.
Образ жизни художника-колдуна и сказочника Е.Честнякова.
Знаменитый «странный» смех Вл. Соловьёва, высокий, отрывистый, эпатажный.
А московские и петербургские народные юродивые. Мало, кто знает, что в районе метро «Чистые пруды», обитает сегодняшняя совершенно очаровательная юродивая. Мы с женой её любим, и она нас. Смотрю я на неё, и многое в характере о. Флоренского мне становится ясным.
Крестьянская опрощенность  С. Есенина, Н.Клюева, Вас. Шукшина...
Уйти в монастырь, к цыганам, в актёры, в народ, в эмиграцию.
Русских хлебом не корми, дай только куда-нибудь уйти...Вспомним «очарованных голованов» Лескова.
Гребенщиков в хаки, адидасах, с длинной мужицкой бородой в Гималаях. А Рерих – то ли в ермолке, то ли в тюбетейке.
Юродство- форма кризиса духа и вечного стояния на пороге смерти заживо.
Открытое отрицание основ нормированной жизни.
Надрыв страдания + комическое самоотрицание + сатира и желчь.
Смесь серьёзного жизненного подвига с клоунадой.
У меня слова другие, не соответствующие мыслям....
Бред, как форма трансцендентного познания Истины.
Юродство - игра и мимикрия – лжестарцы, лжепророки, лжецари, лже – младенцы....Сбрендившие обереуты и футуристы.
Заумь Велемира и Белого... Смесь Чёрного и Белого. Горечь в смеси с шизофренией. Громоподобный хохот и тихое бормотанье. Фауст и Мефистофель. Чёрный Канцлер и Чернокнижник.... Бесконечность и Точка.
Прорыв сквозь грешную телесность ко Встрече с Богом.
Юродство как форма выжить во Встрече с Богом и Дьяволом.
Павел поп от многия его учености речь ведет темную и неудобь вразумительную:  глаголет бо аще и языком русским, обаче словеса его Павловы иноземные...
Вспоминает священник Ельчанинов.
- Когда он  был ещё студентом Академии, его заболевшего товарища поместили в академический лазарет, Флоренский пришел его навестить. Третьим в палате был ещё один студент, в то время дремавший. Когда же он проснулся, то , по его словам, Ф. сидел на полу,  на подушке, поджав ноги по-турецки, привычка грузинского детства, на коленях у него лежала огромная книга, из которой он читал нараспев на непонятном языке, раскачиваясь направо и налево, а его товарищ лежал на кровати, вытянувшись, как мертвец. Картина произвела столь жуткое впечатление на рассказчика, что от ужаса тот ...заснул!
1909 г.— Павлуша часто говорил полушутя, полусерьёзно, о своём интересе к кабацким песням, к пьяницам, о том, что он сам пробует пьянствовать.
- По крайней мере, эти люди – простые, без всякой фальши, а я хочу простой жизни с простыми людьми.
За чаем он начал с того, что сообщил о своём намерении прочесть студентам курс лекций о пьянстве...
- Я начну с того, что центральным пунктом философии считается вопрос о познании, т. е. вопрос о познавании реальности; но ведь всякое познание есть выхождение из себя..... 
Фудель С.И, богослов, историк духовной культуры.
Во Флоренском как-то разом – синхронно и различимо - дробно – наблюдались те качества, которым другим доставались порознь. Он один соединил в себе то многое, что предназначалась другим, обитающим в мире неравновеликого дробления целого. Во Ф. играл свою драму мировоззрения целый театр личностей, так что внутри этого капризного коллектива  вопрос о внутренней эволюции не вставал. В мире идей Ф. свершалась не революция, не эволюция, а движение по сложным циклам самовозврата...
От аксиом научных  знаний  к магизму, и снова к математическим постулатам.
Перед нами не эволюция, а сложная композиция мелодий, ритмов, амплитуд со взаимной ностальгией по противолежащему пространству... О срединном моменте гармонического покоя, о точке покоя и равновесия не может идти даже речи.
Истина, добытая человеком амбивалентна, а Высшая Истина Откровения – приоритетна и единственна.
Задолго до западных экзистенциалистов русская мысль в её «Флоренском» изводе демонстрирует трагизм Мира в проекции рассудка.
От многия знания многия печали...
Итак в эпоху Религиозного Ренессанса у Булгакова – София, у Бердяева – Свобода, у Флоренского – Истина.
Что есть Истина?
Достоевский как-то сказал, что предпочёл бы остаться не с Истиной, а с Христом.
Он никогда не отвечал сразу на вопрос. Как-то замкнется, уйдёт в себя, и два-три сказанных слова, как тяжелые капли воды, набухают, собираются и тяжело падают, оставляя в душе неизгладимый след. После всю жизнь будешь к ним возвращаться и всё дальнейшее на них строить.
Рассказ одного плотника.
- Я не против веры. Верь, кому хочется. У меня отец пьяница был, но справедливый. В прошлом году, на Пасху, купил четвертинку, пошел на кладбище, всю её на могилку вылил: пей старик, не жалко... Я и попу прислуживал, когда мальчишкой был, кадило раздувал, и на колокольне звонил: зимой холодно было, темно, а летом повадно... Я честный был: церковь мету,  пятачок найду и на ящик положу. А староста из ящика горстями брал. Поп работяга был, а меня любил потому, что я во всём слушался и всю форму чтил. Вот  на исповеди положено говорить: «Грешен, батюшка»,- так всегда и говорил. Он меня спросит: «Девок таскал?» - «Грешен, батюшка». А я не таскал. Вот и понимай, зачем это? А ничего не скажешь: форма... Он меня яблоками кормил, а всё, бывало, сомневался: не беру ли я, крадучи... Насчёт веры у меня сомнение зашло в голодовку.  Топить было нечем, холод. Он и говорит: «Неси, Васька, иконы». А они на чердаке век стояли, громадные. Я их снёс, да как топором ударил, мне вроде что-то отрезало....