Бремя

Матвей шел по пшеничному полю, ноги его, закованные в металлические башмаки и поножи, не встречали сопротивления созревших колосьев. Перчатки он снял еще в лагере, они только мешали. Руки его были раскинуты в стороны и ладонями скользили по верхушкам спелых колосьев.
«Как приятно чувствовать легкое прикосновение пшеницы»- думал Матвей. Он чувствовал себя немного непривычно в металлическом панцире, наручах и наплечниках, но сейчас, идя по полю, он  ощущал спокойствие и какую-то меланхоличность, словно он решил что-то очень важное для себя и решение это он уже не мог изменить. В голове его кружилось лишь одно воспоминание: взгляд зеленых глаз и три слова, отпечатавшиеся в его сердце «Я буду ждать».
Все звуки исчезли для него, остались лишь шелест пшеницы и шум ветра. Он медленно приближался к отвесному склону на краю поляны. Волосы его больше не лежали белыми лентами на его плечах, вчера он своими руками срезал их. «Пришло время сдержать клятву – либо победа либо смерть». Он произнес эти слова на краю поля и улыбка, тронувшая его глаза, выдала появившиеся в уголках морщины.
 CUT Под ногами раскрывалось мрачное зрелище: тридцать тысяч солдат: все кого удалось спасти из многочисленных армий, все, кто не предал его, не смотря ни на что. Иронией судьбы было то, что большинство солдат в его войске не были людьми, а ведь в начале он хотел вернуть рассудок лишь им.
«Что же если люди сами не хотят жить, я уже не в состоянии их переубедить. Враги идут…
Легионы, Измененные, истинно последнее зло этого, вот уже долгое время, умирающего мира. Ни чувства голода, ни боли, ни гнева, только живое мясо покрывающее землю до самого горизонта. Живое орудие уничтожения. Вот уже долгое время они идут за нами, я потерял счет пролитой крови в попытке задержать их.  Они не спят,  есть и пить им не нужно, они не устают и обладают каким-то подобием интеллекта. Творение Белиала - исчадия зла вкусившего тьму. Мир уже поглощен ими, лишь мы, жалкая горстка оставшаяся от его жителей еще не являемся частью его войск.
Я не был способен победить ни сейчас никогда бы то ни было, я лишь могу не дать им попасть в мой дом, мой мир, к ней…Я больше не способен отступать, пути назад нет».
Полуживой шевелящийся ковер приближался и все больше разрастался. «Сейчас мои воины подобны темному легиону, все в черном, грязные, запыленные от долгих переходов, моему войску хватило времени лишь на сон и последнюю трапезу перед боем, все они отдают последний траур по этому миру».
Сухие губы его сжались, а глаза чуть увлажнились. « Все кто был дорог мне в этом мире мертвы. Даже мои братья отдали свои жизни: Арт, Шонра и мой верный Крон, все мертвы… остался лишь я ».
Матвей опустился на колени, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам он чувствовал их тепло согревающее и нежное. « Матвей- прозванный духом серых пустошей, названный сын Ночи, последний серый маг. Как много титулов дали мне, и как много надежд я не оправдал» Пальцы правой руки впились в землю сжимаясь в кулак и просеивая черные комочки между пальцев. « повелитель двенадцати подземных огней, мастер Искусств… Хранитель входа. Последний, теперь уже.
Я не достоин званий дарованных мне, ни тех,что заслужил я, ни других, отданных мертвыми товарищами. Последние приказы отданы, войска готовы, лишь смерть ждет нас впереди.»
Матвей услышал громкую и тяжелую поступь за спиной.  Подошедший Орк не выделялся ни чем особенным среди своих братьев: два метра роста, огромные мускулы и клановая татуировка на правой стороне щеки. Но я знал его, это был командир центрального отряда суронов убивший в последнем бою больше чем десяток его собратьев.
– Яр-Тур, суроны готовы выполнить твой приказ. Мы будем жить в легендах серых пределов, смерть запомнит нас навечно. Яр-тур,кляни своих хазрагов и мы выплеснем свой последний гневна на поле крови и боли . – голос Матвея ответивший ему был холоднее льда.
– Твой Яр-Тур умер в битве трех богов, я лишь жалкая тень его былого величия.
Лице огромного воина осталось безжизненно, лишь руки его поднялись к голове и сняли с лица повязку,закрывающую отсутствующий левый глаз.
– Яр-Тур остается им даже после смерти, мой глаз видит Яр-тура, значит я должен его вырвать, чтобы повелитель оказался прав» - рука гиганта без колебаний начала подыматься к его оставшемуся глазу. 
Тело Матвея молнией метнулось к командиру орков, стальная  хватка остановила руку гиганта в опасной близости от глазного яблока.
– Я дал вашему племени новые глаза, и забрать их могу только Я… Я Ваш Яр-Тур. Кулзар мои воины.- Голос Матвея, усиленный толикой его силы, разнесся над огромным полем и казалось даже враги остановились на месте услышав этот клич, - Кулзар, пусть клич смерти окрасит поле в подобающий ему цвет – цвет крови.