Осколок 67 - Голоса в моей голове

Моя жизнь была бы гораздо приятнее, если бы события,
из которых она складывается, происходили с кем то другим. (с)

Лагерь состоял из нескольких палаток и бронированного транспорта. Всё было окружено забором и заминировано. Внутри было много знакомых товарищей (Мыш, Никто, Корень, Геральд, Делла, Липтон, Кардиолог), и еще четверо незнакомых – британские солдаты из миротворческого комплекса. Англичане тут же подняли оружие и нацелили на меня, Корень крикнул им отбой. Я прошла мимо палаток с техникой, и от одной из них я почувствовала тепло, которое вернуло мне силы. Почувствовать забытый допинг по имени Платон было воистину замечательно. Хоть что-то решилось. Хорошо, что мрачные предсказания Самаэля не воплотились в реальность.

После нескольких слов приветствий я поняла, что хоть ко мне и относятся настороженно я более или менее свободна.

- Устала ужасно, преодолела сегодня огромное расстояние, и, как видите, - я указала на свой маскировочный костюм, - часть его проползла на брюхе. Спать хочется, с ног валюсь, - и я прошла в одну из палаток, меня никто не остановил. Но англичанин перекрыл вход в другую палатку, в которой находился пленник. Я расположилась на каких-то мешках, сняла антипсих и попробовала выйти на связь.
- Ты меня слышишь, - произнесла я мысленно, посматривая в просвет у входа в палатку.
- Слышу, - мгновение спустя прозвучал в висках голос, от него веяло холодом и безразличием. Я поняла, что Платон вовсе не верит в возможность своего спасения.
- Мы давно не виделись, Платон. Я узнала, что ты попал в неприятную ситуацию, вот решила прийти и предложить свою помощь. Выслушаешь?
- Выслушаю.

Я ощутила не только его голос, но и тяжесть, с которой он заставлял себя общаться.

- На самом деле, я долго думала, чем могу быть полезна тебе, и поняла, что для этого нужно знать твои цели, нужно знать твою душу. Я была несколько месяцев твоим хвостом, ты показывал мне эпизоды своей жизни, и всё же я ничего не знаю о тебе, ничего основополагающего.
Предположила, что ты хочешь отомстить тем, кто помешал твоим планам и узнала, что в этом замешены Дезен и Гвен. Пожалуй, для такой задачи тебе понадобиться еще несколько людей, и вряд ли это стало бы для тебя серьезным препятствием.

Я могла лишь догадываться, почему ты все эти годы предпочитал находиться здесь. Оцепление не так непреодолимо, чтобы помешать тебе осуществить эмиграцию. Ты давно не был снаружи (а может быть и вовсе никогда). Там люди другие, не такие как здесь. Они и плотей видели только в газетах или в интернете. А о том, что есть существа вроде тебя, вовсе не задумываются. Там никто не носит антипсихов, никто не принимает ПСИ-9. Незащищенные разумы стали бы послушными исполнителями твоей воле. Там никто не смог бы тебя найти, а при должной организации и вовсе не догадался, что ты выжил и покинул зону отчуждения. Там ты бы мог править миром или раствориться в мире. А недавно я узнала, что это лишь иллюзия, и там ты станешь почти человеком. Тоже вариант, но видимо он тебя не устраивает.
Ты сильный! Я сбежала из своего неудобного мира, опустив руки перед проблемой. Ты же выбрал остаться в своем мире, поддерживать в нём свое величие, быть богом этого маленького мирка, защищать его от тех, кто стремиться разрушить все непознанное и непонятное. Я так же не знаю, что заставило тебя сдаться, но уверенна, что это только этап, и ты продолжишь свой путь. И я хочу составить тебе компанию.

Не обольщайся, не ради тебя, а ради самой себя. За последнее время я сильно изменила свое мнение о явлении «использовании» кого-либо в своих целях. Тот, кто не использует окружающих ради достижения своих задач, не является альтруистом, просто он недостаточно мотивирован, цели не так важны или вовсе отсутствуют. Я думала, что на данном этапе моя цель – оставить по себе нечто великое, поэтому я связалась с Бледным, и я не жалею. Но в процессе поняла, что хочу банального счастья. И твоё благополучие – одна из его составляющих, а так же твоё наличие в моей жизни. Потому что ты – мой друг. Я знаю, что ты так не считаешь, помню, ты говорил: «Любовь может существовать без взаимности, дружба – никогда». Я считаю иначе. Дружба такое же чувство, как все остальные. Ты пробудил его во мне. Ты, скорее всего, не знаешь, каково мне было, когда ты спустил поводок и наша связь разорвалась. Сначала я была растерянна и даже не сразу ощутила пустоту, которую образовал наш разрыв. Я вышла из зоны, и тут сказались зимние купания с русалками, воспаление легких душило меня, я два месяца провалялась в кровати, не имея сил подойти к окну и выпрыгнуть, когда стало невыносимо жить. Боль приходила постепенно, приступы всё усиливались, а невыразимая тоска сжигала меня сильнее, чем болезнь. Чтоб заглушить тоску я вновь взялась за старые привычки, но наркотики и алкоголь не приносили заметного облегчения. Я пережила эту потерю однажды, с огромным трудом. И больше не хочу! Я решила, что помогу тебе любым способом, который ты сочтешь нужным. А для начала просто составлю тебе компанию и попробую разделить твои проблемы. Конечно, я понимаю, что для тебя я всего лишь человек с примитивным мышлением и незащищенным разумом, раскрытая книга.

Для этого есть решение, возможно, тебе подойдет этот вариант. Однажды ты предлагал мне стать контролером, не словами, нет. Разумом и глазами. Я отказалась, я слишком боялась перестать быть человеком. Мне передался страх Камерона, для которого превращение в контролера считалось концом. Концом всего. Я разделяла его фобию, не понимая этого. Я его не видела уже очень давно, не знаю, как он живет и для чего… Ему я не могу ничем помочь, а тебе, возможно, сумею. Позволь мне разделить твою ношу. Так я смогла бы сравняться с тобой, в некотором роде. Я слышала, что несколько контролеров не могут находиться на одной территории. Но я совершенно не чувствую в себе склонности к власти, и вряд ли это станет проблемой. Что бы ты не решил, я готова исполнить твоё желание.

В этих мыслях была и доля неискренности, я боялась, что Платон это обнаружит. Дело в том, что я так и не смогла смириться с возможной потерей человечности. Главной же целью этой маленькой речи было узнать, что именно я могу для него сделать.

Платон услышал меня, это было понятно, но я не успела получить ответ, когда заметила, что к палатке подходят. В тот же миг антипсих вернулся на место, а я приняла вид безмятежно уснувшего ангела. Ну, чуть грязного и уставшего, но упустим детали. Это был Никто. Он сказал, что Корень просит меня сопровождать его на дежурстве. Командир этого лагеря уже ждал меня снаружи, как всегда при полном обмундировании, не помню, чтобы в зоне он оказался несобранным. Никто быстро провел меня за ограждения, но я успела заметить, как двое британцев заносят мину в палатку с пленником. Чёрт, этого только не хватало.

Эль мерным шагом шел рядом, лицо его было спокойным, а взгляд уверенным. Пожалуй, он был самым спокойным существом в округе, впрочем, чего ему бояться.

- Как тебе эти милые зверушки? – он кивнул в сторону палатки, и я удержалась, чтоб не посмотреть туда. Это было бы подозрительно.

- Как тут много народа, что собираетесь делать? – беспечно спросила я у Корня, изо всех сил делая вид, что нет у меня никаких галлюцинаций. Пожалуй, слишком задорным было моё поведение, или так только казалось из-за внутреннего напряжения, но прежде я, кажется, именно так себя и вела.
Корень замешкался с ответом, а затем несколько грубо сказал:
- Так, вопросы завтра. Сейчас идем к наблюдательному посту, я буду охранять лагерь, а ты спать.

В этот миг антипсих чуть нагрелся, и кольнула мысль голосом Платона: «Я хочу уйти из Зоны. И пропасть». Ох, как мины направленного действия помогают определиться с выбором жизненного пути. Замечательно. Я почувствовала облегчение от того, что делать меня контролером никто не собирается. Жаль только, что наших тут такая орава. Даже если бы я подкралась к лагерю незамеченной и начала их снимать из снайперской винтовки, это бы стоило мне жизни и ничего не дало Платону. Это всё конечно теории, в мои планы вовсе не входит убивать союзников, максимум вывести из строя на время. Вот только как?

Эх, будь на моём месте Гвен, к её услугам уже были бы вертолеты и подводные лодки, и терминатор последней модели, и плевать, что лодки тут не нужны. Нашла когда о ней думать. Мы уже дошли до наблюдательного пункта, который находился на достаточном расстоянии от основного лагеря и представлял собой позицию для наблюдения и натянутую под углом плащ-палатку. Удобства ниже среднего, но лучше чем под поваленным бревном. Почему я до сих пор не купила себе такую палатку? Если выберусь, надо будет этот вопрос решить. Я осмотрелась, Корню я видна от и до. Антипсих не снимешь. Что ж, попробуем продолжить диалог в нем.

- Что они хотят с тобой сделать?
- Не знаю. Надеюсь, не будут вредить, - почудилось, что в словах о надежде он скрывает предчувствие дурных последствий для обидчиков, которые будут исходить вовсе не от него. Странное чувство.

- А чьего нападения мы ждем? Может мне не спать, а помочь тебе? – решила я прозондировать почву, Корень пожал плечами, как-то нервно. А они ведь меня, и правда, бояться. Забавно. И что я могу сделать этой маленькой армии? Даже не представляю, а хотелось бы. И что показательно, не связали, Бледный, похоже, хочет испытать меня. Что ж, ему вряд ли понравится то, что он узнает. Но это для меня уже не приоритет.
- Как обычно. Зона какую-нибудь хрень подкинет. Не переживай, разбужу если что, - Корень показательно похлопал по АУГу.
Мой рюкзак и оружие тоже были под рукой. Тоже странно, что не отняли. Я разложила спальник и принялась разуваться, стягивать маскировку, разгрузку, бронник. Рядом с рюкзаком поставила обувь и скользнула под холодную ткань, возле подушки аккуратненько положила антипсих.
- Одень, - тут же скомандовал Корень достаточно бескомпромиссно, и тут же добавил чуть мягче, - Не выспишься нифига, тут такие приходы во сне бывают, утром ощущение, что всю ночь ногами били.

Я послушно натянула прибор, чуть ослабив ремни, и достала рацию. Удобно вытянувшись под начавшим согреваться одеялом, я чуть улыбнулась и вышла на связь:

- Приём, Бледный.
- В канале, - ответил командор, а я думала, он вечно будет злиться за этот мой полу-самовольный уход. Моя улыбка стала чуть шире. Со стороны могло показаться, что меня вовсе не гложут неразрешимые проблемы.
- У меня вчера рация не работала, и сегодня барахлила. Я, в общем, уже добралась до Черевачей.
- Мне доложили. Рад тебя слышать. Заставила поволноваться, - его голос действительно нёс тепло сквозь пространство и помехи, - Без приключений обошлась?
- Посмотрела со стороны на Новоселки, но там крюгеры, минимум трое. Не рискнула войти. Отлично всё прошло, но переживала за вас.

Мысленно я попыталась вновь связаться с Платоном, расстояние и антипсих не стали помехой:
- Не говорить им, кто ты? – я торопливо отправила мысленное послание.
- Решать тебе, - раздался голос Платона, и одновременно те же слова произнёс Эль.

- Я больше не получала никаких сообщений от Платона, - выдала я Бледному, - Если он и был в этих краях, то затаился, - он молчал и я решилась добавить, - Я бы всё таки хотела глянуть на вашего пленника, чем черт не шутит.

В это время Платону я беззвучно передавала: Если ты можешь, попробуй на них натравить кого-нибудь, например кузнечиков. Или крюгеров. Слишком хорошо стерегут, может в суматохе боя удастся тебя вытащить.
- Я могу не успеть. Но рядом Леса и ещё один, кто может помочь. Я их смерти не хочу - они могут погибнуть, меня вытаскивая, - ответил Платон. Что ж, я тоже думаю, что Лесе тут не место. Во-первых , она не станет церемониться с людьми Бледного, для этого у неё нет причин. Во-вторых, её присутствие не гарантирует спасение Платона, если бы один контролер мог тут справиться, его бы тут уже не было. И Эль, его тоже расстроит, если эта Леса погибнет. Не буду давать ему лишнего повода обвинять моих друзей по обе стороны в зверином поведении. Но эти его слова про еще одного насторожили, и я несколько нагло спросила: «И кто этот еще один?»
- Ты его не знаешь. Сварог, - покорно ответил Платон. А это приятно командовать контролером. Я помнила Сварога, контролер ошибся. В тот вечер орк пришел к Платону для переговоров, они и не обращали внимания на маленькую пешку, которой на следующее утро предстояло играть приманку в их игре.

Тут голос Бледного вновь прорвался сквозь помехи:
- По фотографии узнаешь? И не стоит своего приятеля называть по имени, канал хоть и защищен, но всё же… - мой любимый параноик. Кто бы мог подумать, что ты ополчишься против меня.
- Конечно, узнаю по фотографии, несите, - заявила я. Знать бы еще, что им отвечать.

Я вопросительно посмотрела на Эля, и прошептала одними губами: «Что посоветуешь?». Во время разговора с Бледным Корень деликатно отвернулся.
- Я думаю, мы тут бессильны. Кровь будет. А он этого не хочет, он скорее сам умрёт. Ему не чего уже терять, ты не чувствуешь разве? Ему смерть - избавление

Ну, это еще не причина позволять ему умирать, у меня тоже такие моменты бывали. Всё проходит. Вот спасу его, а там пусть сам решает, что со своей жизнью делать. Корень подал цифровой бинокль, на котором был запечатлен пленник в палатке. Фото было низкого качества, но в крупинках пикселей, как и ожидалось, я сумела узнать черты Платон. Из двух стратегий я выбрала ту, что задействовала моё самое эффективное оружие – трогательность. Пришлось вспомнить себя пятнадцатилетнюю, врать тогда было моим хобби.

- Бледный, это никакой не Пла... то есть, не тот, кого я ищу. Это мой дядя Костя. Он, наверное, меня искать в зону пришел. Блин, что вы с ним делать собрались? – мой голос всё повышался, а в конце сравнялся с криком. Я постаралась изобразить высшую степень отчаянья и шока, - Бледный, прикажи его отпустить. Что это такое?
- Хм... дядя говоришь... – Бледный явно был растерян, - не упоминал он никакой племянницы на ...беседе… Отпустит его СБЗ, после проверки. А до оной, вынужден задержать.

Слово «беседа» отдавало чем-то садистским, меня передёрнуло. Эль усмехнулся, и кивнул в сторону Корня, который периодически окидывал меня подозрительным взглядом: «Что ты там говорила про неподчинение приказу? Напомни мне, я запамятовал» От такого обилия голосов и одновременного количества диалогов заболела голова. Но всё же я немного успокоилась, значит, есть еще время.

- А, ну ладно, только не делайте ему ничего, пусть проверяют, и выяснится всё. Слушай, Бледный, а можно мне с дядей увидится? Я хочу расспросить как родители, да и он будет рад меня видеть.
- Я понимаю, что это твой родственник... но из-за вынужденных задержек в пути... мы можем не успеть.. доставить его к квалифицированной медицинской помощи...зона место такое.. просто...будь готова. Но мы постараемся.
- Он ранен? Позволь мне попробовать помочь ему.
- Ты медик? В связи с многочисленными химическими ожогами, полученными им, и невозможностью оказать полноценную помощь, он сейчас без сознания, поговорить с ним не сможешь, - Бледный прервал связь.
- Давай, скажи им, что это всё-таки Платон. Посмотрим, как они лицами изменятся, - предложил Эль.

Я зло зыркнула на него, нашел время для приколов, но не могу же я при Корне начать сама с собой говорить.

- И не надо так смотреть на того, кто оказался прав, - Самаэль был спокоен и в этот раз не излучал сарказм.

Итак, что мы имеем? Бледный врёт, что дядюшка без сознания, но Корень мог это не расслышать. Далее, если ложь про обморок, то может, нет и химических ожогов, это хорошо. Кажется, у меня вырисовывается план, и самое забавное, что Бледный сам дал мне в руки карты. Фотокарту. Надеюсь это козырь, попробуем: «Платон, Скажи своей Лисе, пусть валит. Соври, что нашел путь, как сбежать. Если ты действительно решил, что проще сдаться, пусть она уходит».

« Хорошо. Спасибо за помощь. Ценю, - Платон стал спокоен, тревога ушла, - Самаэлю привет передай». Знакомы, значит, гады. А самое обидное, что Лесу он ценит, не хочет рисковать её жизнью. А я ничего для него не значу, и всё же иду против союзников, рискую жизнью и репутацией. Хотя, признаться, не слишком жалко. Эля разве что, его точно зацепит. И всё же её удалось убрать и теперь решаю всё я. Так правильно. Платон не слишком дорожит своей жизнью, я, пожалуй, тоже. Ну ради чего мне жить, ради того, чтоб Бледный назвал в мою честь свою базу? Это не цель, а баловство. А Леса, пусть… пусть пробует жить дальше, рас уж двум голосам в моей голове она так по нраву.