Знакомство...

Как-то, много лет тому назад, когда я задерживался при выполнении диссертационной работы, я часто посещал одну и ту же блинную при выходе из метро «Автозаводская». Поскольку я должен был ехать дальше еще на троллейбусе минут 40, то перекусывание в одной и той же блинной было большой находкой. Остановка троллейбуса, нужного мне, была в десяти метрах от выхода из блинной. Это существенно согревало меня в таком холодильнике (вожатая не включала отопление с целью экономии электроэнергии). Читатель поймет, что дело было в морозную зи-му.

Некоторое время я сидел за столом, отогреваясь. По всему было видно, что кас-сирша раздражена (скорее всего, не содился баланс денег, причем не в её пользу!). Она грубо одёрнула меня своей фразой:
- Ну что расселся? Будем заказывать что-либо –
Я ничего не ответил, а направил свои стопы к её застекленной будочке, на одном из окон которой висело небогатое меню. Оно потребовало от меня две минуты. Я заказал двойную порцию блинов с маслом и со сметаной. Продавщица быстро выбила мне чек и небрежно бросила его мне. Я стерпел такое обращение и попытался пошутить:
- А с черной икрой нет? –
Продавщица взвилась, как молодая кобылица, на которую она предельно походила. Я не желал ссоры, а только назидательно сказал:
- Эх, Вам бы научиться немецкому или вообще европейскому сервису! –
Продавщица ошалело посмотрела на меня, подумала и не нашла в своей коробке памяти такое слово, как «сервис». Но в нем – этом слове – она чувствовала что-то оскорбительное. И почему-то оно ассоциировалось у неё с другим хорошо известным в народе словом и, поварив головной коробке пару минут, она выпалила:
- Сам ты засеря! - 
Я покатился от смеха. И  пока я потреблял очень вкусные блины, я время от времени покатывался со смеху. Женщина явно не понимала причин моего смеха...

При следующем посещении блинной продавщица стала благоволить ко мне, и я узнал, что она была из далёкого подмосковья, из деревни Струги, в которой жителей-то осталось человек 20 и те все старики да старухи, а молодежь вся разъехалась по городам. Молодуха была справная, а я не женатый «засеря», и вскоре мы оказались в моей комнате тет-а-тет. О, какие требования она предъявила ко мне и к моему логовищу. Единственно в чём мы были едины – это в расписании. У меня рабочий день начинался в 10 утра, а у неё ещё раньше, и у нас день оканчивался в 10 ночи. Вот это-то время мы и общались, но общение было кратким троллейбус – краткие разговоры – постель – сон – троллейбус. Она не была недовольна мной, как муж-чиной. По-моему, она знала кто такой «засеря», но не знала что такое оргазм, и сколько я не бился, она не понимала этого слова, а тем более смысл понятия. А её первый учитель никогда не просыхал и, хотя, как и всякий пьяный «гонял» долго, но не стремился доставить ей удовольствие.

Её пребывание в Москве было не долгим, поэтому я был вторым её мужчиной, который не смог победить её фригидность. Мария была на пять лет старше меня и совсем не дурочка. У неё завёлся ещё один любитель блинов и мясомолочной красоты.

- Ты, что серьёзно к Машке? – как-то спросил он меня.
- Не так уж, чтобы жениться. А она как к тебе? – ответил я полувопросом.               
- Ко мне со всей душой – расплылся он в приятной улыбке.
- Кем ты работаешь – поинтересовался «засеря».
- Слесарем инструментальщиком – был ответ.
- Бойся только одного – ей нужна постоянная прописка и квартира. Она на временной прописке. Квартирка твоя тоже пригодится - напутствовал я его.

Мария явно заинтересовалась нашим разговором. Её пугал он. Как бы мужики не подрались! Но мужики дали знать ей, что всё в порядке и крови не будет, а, напротив, мы беседуем о жизни и о ней. При последних моих словах она насторожилась и несколько раз выходила из кассовой будки, не забывая запирать её дверь, и быстро возвращалась на своё рабочее место.

Собеседник мне попался интеллигентный и сообразительный. «Рабочий класс» из-за его поведения существенно вырос в моих глазах. Он признался, что, несмотря на его 43 года, она любит его, а он впервые спит с девушкой (его выражение!). Я так удивился, что блин со сметаной, соскочив с моей вилки, грохнулся мне на ботинок. До такого возраста дожить и не быть с женщиной – тут что-то неладно. Однако, несмотря на эту незадачу, он был, со всей очевидностью, симпатичен мне, и я даже заинтересовался, как его зовут.
- Сергей – назвал он себя, но как-то скромно и, заикаясь, предложил обращаться  друг к другу - ТЫ.
- Александр, Александр Саратов – ответил я более развязно и согласился с его предложением.
- Какая необычная фамилия: Саратов -
- Что тут необычного, если я в Саратове родился и вырос –
посмеялись, открыто и долго.

Знакомство состоялось без всякого мордобития. Мне даже показалось, что он чувствует себя виноватым передо мной. Я понял: он считает, что отбил у меня «девушку». Интересно, рассказала ли Маша ему детали взаимоотношений с трактори-стом, которому её состояние в постели было «до фени».

Но Сергей был, явно, счастлив и доволен от того, как я воспринял «измену» любимой. Чтобы он не переживал, я сказал:
- Мне, конечно, не всё равно, но жизнь, есть жизнь и мне придётся смириться с потерей. Она была для меня, как мама, а не любимая - вот какую бузу запустил я, и даже зауважал себя больше.
- А ты не боишься, что старше её почти на десять лет. Да ещё без опыта – похоже, что я попал в его ахиллесову пяту.
- Саратов! Не трогай эту тему в дальнейшем –
- А квартиру ты получил от завода Лихачева? -
- Да – ответил он односложно.

На Автозаводе он слыл прекрасным инструментальщиком, а  это в те годы было немало. И зарплата у него не подстать моей стипендии аспиранта. Да что Мария нашла когда-то во мне. Стало немного грустно. Когда я говорил про свои научные проблемы – она зевала, но и не такие женщины зевали...   

- Давай четвертинку раздавим – предложил я. Это я-то интеллигент – рабочему!
- Извини – не пью! – неожиданно твёрдо сказал он, и мне стало ясно, что он лечился от алкоголизма. Я не стал больше тревожить его.

Как-то уже весной я заметил, что Мария понесла, и животик был очень заметным.
- Почему я не вижу Сергея –
- Он очень занят – ответила она так, будто не она, а он потяжелел.
- Не заболел ли? – спросил я.
Она, вдруг, покраснела.
- Запил – кратко пояснила она
- Жаль! Такой хороший человек. Я как-то пью-пью, но не спиваюсь.   
- Федька мой тракторист тоже пил, но каждое утро, как стекло, трезв. А ведь выпивал водки больше бутылки – пояснила она.
- А моего и четвертинка валит с ног – добавила Мария.
 Мне стало её жалко. И ведь найдётся у хорошего человека какая-нибудь червоточинка!

Маша родила хорошенького мальчишку и стала предельно счастлива. Она понима-ла, что муж долго не продержится, как бы его не лечили.

Однажды Сергей принёс путевку в санаторий  «Мыть и дитя» на побережье Черного моря. Три недели на море, которое было только в мечтах. Москва – второе место после её деревни, которое она посетила, да и то не дальше троллейбусного мар-шрута.

После рождения ребенка Сергей надолго лег в больницу для алкоголиков (наркологический стационар). А с Марией начали твориться чудеса. Она требовала близости, как взбесившаяся  кобылка и при каждой нашей встрече в блинной она только говорила о постели.

- Ты хочешь посещать меня – в лоб спросил я. И она, не задумываясь, стала умолять меня восстановить наши отношения.
- А как же Сергей? –
- А как же я? Что мне пойти на панель? –
Меня тянуло попробовать, что с ней произошло после рождения ребёнка. Бешено тянуло!
- Ты будешь приезжать ко мне? – спросил я.
- Это не возможно! Ты так далеко живешь! Может быть, ты выделишь один день, который будет свободен от работы. Ты будешь приезжать ко мне, а Клава (моя подруга) приглядит за малышом.
- Она не работает?-
- Пока свободна, но не надолго. Я бешено хочу тебя –

Эти слова зажгли меня, как, впрочем, и её сочная, сильно изменившаяся внешность. 
- У тебя нет никаких угрызений совести?-   
- Какие угрызения совести. Я живой человек, который сначала  был испорчен пьяницей, а затем пьяница показал, как надо чувствовать блаженство, а сам только и делает, что сначала пьёт, а затем лечится, чтобы начать вновь пить.

Это была шикарная женщина, с которой я и сам чувствовал себя настоящим мужчиной. Наша любовь продолжалась так долго, пока я не женился. И даже тогда я вспоминал Марию как бриллиант, которому нужна была оправа, и он заиграл бы всеми цветами радуги. Это была ученица Пигмалиона, которая быстро совершен-ствовалась и, через некоторое время я встречал её в ресторанах Арбата.

Что касается Сергея, то он так и не смог победить свой недуг и, слава Богу, он не дожил до того времени, когда можно было бы спросить: «А знали ли мы, нет, догадывались ли тогда, что ни профессор, ни слесарь инструментальщик, в конце кон-цов, не нужны будут этой стране». Автозавод им И.А.Лихачева, захирел в 90-е годы, пошли существенные сокращения, как и в моем Университете.

АС.