Здравствуй, Василий Макарович 3. Видать, помер

     3. ВИДАТЬ, ПОМЕР

     На въезде в Пуштулим (это уже Алтайский край) кладбище. Рядом магазин с приличной коллекцией спиртного. Между магазином и деревенским погостом лежит на траве мужик без рубахи. Глаза закрыты и руки на груди скрещены. Видать, помер. Предполагаю, что до могил донесли, а потом вспомнили, что ямку-то не сготовили – пошли дружно копать. Кстати, когда на другой день возвращались, обратил внимание, что мужика того уже нет. Поди, ещё вчера предали земле. А может, самому ваньку надоело валять – ушёл домой. Жена хоть и приложит ухватом пару раз – так всё равно не насмерть, но для протрезвления в самый раз. Бух на диван – всё, лежачего не бьют.

     Где же мы его встречали?

     - Что ты, образина, разлёгся здесь?
     - Я помер, - скромно сказал Ганя и закрыл глаза.
     - А-а-а!!! – Поняли. – Понесли хоронить, ребята!
     … Ганя Косых лежал в гробу, а вокруг него голосили, стонали, горько восклицали.
     … И тут Ганька не выдержал, перевернулся спиной кверху, встал на четвереньки и закричал петухом. Ждал – вот смеху будет. Это обидело всех…

     Когда-то Пуштулимское хозяйство, говорят, насчитывало 900 коров, было 37 комбайнов. Сейчас вроде как остался один комбайн, а в стаде 67 коров. Во, брешут. А кто его знает, неужто правда? Зато работает в Пуштулиме «Алтаймраморгранит», изготавливает мраморные надгробия и прочие актуальные предметы бытия и небытия.

     В таких ситуациях крестьян всегда спасали разные промыслы и придорожные блошиные рынки. Сразу же за Сары-Чумышом – торговля шишкой. В деревне Последниково можно отовариться молоком, сметаной, творогом. А ещё последниковцы специализируются на изготовлении черенков, топорищ, рукояток для молотков, граблей, мётел, веников. Здесь же вам изготовят сруб какой-нибудь малой архитектуры: бани, летней кухни, сараюшки. Ельцовка затоплена мёдом. В райцентре уже рыночной ниши не осталось – мёд продаётся прямо в степи.

(Продолжение следует: 4. Овиагрились)