Человек-Амфибия

Если уехать очень далеко на окраину города - так далеко, что такси уже берёт ровно в полтора раза больше денег, чем по городу - можно добраться до Старого кладбища. Хотя можно в полтора раза больше и не платить, а проехать на 30 метров меньше, заплатить как обычно, а остаток пути пройти пешком, потратив на это целую минуту. Особенности местного извоза.
Это кладбище называется "Старое", с большой буквы, не потому, что оно какое-то особенное, навроде Роковой Горы или там Великого Моря. Просто название такое, чтобы с Новым кладбищем не перепутать, которое совсем в противоположном конце города находится. Город наш - не Париж какой, до именных кладбищ, как с Пер-Лашезом, у нас ещё не доросли. Хотя одно именное кладбище у нас было - Голюбовское, названное так в честь давно уже не существующей деревни Голюбовки. Впрочем, и самого кладбища там давно уже тоже нет. Камни могильные в обычные валуны превратились, сами могилы за сто лет с землёй сравнялись, и выгуливают там местные жители своих собачек-жучек, и пьют там вечерами свою "ягу" добры молодцы да красны девицы. Ну ещё и детский ансамбль народной песни и пляски в честь него назвали - "Голюбовская Горка" - эта горка прямо за их школой высится. А то, что могилы там чьи-то, так этого никто и не помнит уже, зато название красивое.
Впрочем, про географию нашу мы в следующий раз поговорим, много ещё чего интересного в ней есть.
Вернёмся к Старому кладбищу. Пройдём по узкой кривой центральной тропинке меж надгробий и крестов, выйдем в промзону и дойдём до пруда-водоотстойника местной ТЭЦ, воспетого ещё самой Светланой Мартынчик, которая Макс Фрай.
Там, в тёмных и тёплых водах его, живёт Человек-Амфибия. Славянофилы, правда, называют его Человек-Земноводное, а дети дразнят Человек-Лягушка, но мы будем звать его Человек-Амфибия. Нам не сложно, а ему так не обидно.
Человек-Амфибия не сразу стал таким, как сейчас, а был он когда-то обычным мальчиком, который нёс ужин своему папе .
Папа трудился ночным слесарем на Предприятии в глубине Промзоны, и как-то раз забыл взять с собой еду, потому что мама забыла положить её в папину сумку, когда её собирала. Папа пришёл на работу, собрался, как обычно, немного посидеть со своими друзьями-слесарями, которые работали там в ночную смену, а тут - на тебе! - закуски-то и нет.
Папа, конечно, очень расстроился. Позвонил маме на работу (мама тоже в ночную смену трудилась) и сказал ей, что либо ему сейчас будет ужин, либо пусть утром мама пеняет на себя. И трубку бросил.
Тогда мама - хоть и поздно уже, а что делать-то? - позвонила домой и велела мальчику отнести пакет с папиным ужином ему в Промзону.
Мальчик очень боялся идти ночью один через кладбище, но он прекрасно знал - как оно утром дома бывает, когда папа всю ночь на работе без закуски провёл. Так что - деваться некуда, - оделся, обулся, взял пакет с папиным ужином и пошёл.
Идёт мальчик через кладбище, а сам всё по сторонам озирается. За каждым кустом и надгробием зомби-вурдалаки ему мерещатся. Про них тогда как раз много фильмов в видеозалах показывали.
А тут как назло могильщики местные - Петрович да Колян - за работу свою нелёгкую поодаль принялись . Им, аккурат к утру, могилку свежую выкопать надо было. Копают они, сопят, ухают, стаканами, словно цепями, гремят. Испугался наш мальчик, бросился бежать без оглядки. Бежал, бежал, да в пруд-водоотстойник с разбега и упал.
А тут, надо же такому случиться, на ТЭЦ этой местной авария как раз произошла. Что-то не так у них пошло. Вроде бы в секретной лаборатории, что в подвалах ТЭЦ этой размещалась, эксперимент важный сорвался - тут дело тёмное. Про подобные случаи в книжках “Сталкер” много писали. Вот это что-то не то они в пруд, куда мальчик упал, прямиком по сливным трубам и отправили.
Лабораторию эту потом, когда начальство про всё узнало, конечно закрыли, а работников её всем составом куда-то увезли и никто их с тех пор не видел и не слышал.
Так что когда мальчик в этот пруд свалился - что там вместо воды было, одной следственной комиссии ведомо. Побарахтался в пруду немного, вылез на берег - глядь, а никакой он уже и не мальчик. Склизкий весь стал, зелёный, в чешуе. Между пальцев перепонки выросли, и рот до ушей. Закричать хотел - чуть не задохнулся. Воздух ему теперь для дыхания, оказывается, не очень-то и подходит. Прыгнул он обратно в пруд, посидел на дне, поплакал - вроде полегчало. Так и остался там жить.
Поначалу голодал частенько, но, когда неподалёку хозяйство рыбоводческое устроили, жизнь сразу наладилась. Сторожа тамошние его знают, жалеют и свежей рыбкой подкармливают: паренёк мирный, спокойный, никого не обижает и не пугает. Вообще лишний раз никому на глаза старается не попадаться - стесняется. И сами сторожа про него помалкивают.
Правда, американские корпорации как-то прознали про него - такие уж они ушлые. Агента своего прислали - звали в фильме про Болотную Тварь сниматься. Но Человек-Амфибия отказался. Болотная Тварь - не та роль, ради которой всё бросать и на чужбину ехать смысл есть. И вообще - очень глупая роль. Да и приживётся ли он там, в этих Америках, ещё не известно. Дома всяко лучше.
Есть ещё одна причина, которая на самом деле - главная. Человек-Амфибия не хочет покидать свой пруд, потому что надеется, что однажды на ТЭЦ снова вернутся к секретным работам в секретной этой лаборатории, вновь прольют что-то не то в воду и тогда он снова станет обычным мальчиком. Как раньше.