Странствующие Жизни. Глава 3. Возрождённая Жизнь

Проносясь сквозь времени потоки,

Блуждая меж тёмных снов ночных,

Спускаясь в тихое небытие забвенья,

Услышал я сильный крик своей души,

Она кричала мне мелодию судьбы живых,

Играя ветром звуки нового рожденья.




Действие никогда не останавливается. Где завершается одно, рождается другое, этот круговорот непоколебим, и ни что не в силах его прервать либо остановить. Где заканчивается одна жизнь, рождается другая. Где начинается одна смерть, заканчивается другая. Моя смерть закончилась. Началась другая жизнь.

Нет ничего более восторгающего сознание, чем ощущение жизни внутри. Ощущение этого горячего потока, струящегося по существу. Ощущения тёплых или холодных чувств, ярких или тусклых эмоций, хороших или плохих переживаний. Нет ничего более прекрасного, чем ощущать это. И я хотел и желал снова ощутить жизнь со всеми её горечами, сладостями, муками, радостями и страданием.

Я сумел вырваться. Сумел отделиться от общей массы бесконечных мыслей, и теперь испытывая ярое вожделение, я пересекал пространства и времена, отправляясь к истоку зова, оставляя всё позади. Зов, который побудил и принудил меня вернуться к себе. В себя. Ничего более слаще ещё не было испытано мной. Темнота, одиночество, ощущение невероятной скорости и страсть быстрее достигнуть желаемого, соединившись, это говело во мне всё горячее, и я чувствовал, как разрезаю пространство своей нарастающей скоростью предвкушения.

- Ник! Ник! Мы верим в тебя, Ник!!!

Я слышал, как меня зовут знакомые голоса и это придавало мне ещё больше сил и приятной ярости. Я не знал, как управлять полётом, не звал, куда следует отправиться, но что-то тянуло меня только в одном направлении и это «что-то» был зов. В полнейшей пустоте я продолжал ускоряться, пока в один миг не повис в обездвиженном состоянии.

Теперь я видел. Я видел своё тело, которое лежало на широкой кровати, укрытое красным покрывалом. Видел рядом с кроватью находившихся людей. Я знал их. Юлиана. Амелия. Кана. Мия. Амелия стояла у изголовья кровати, положив руки на голову моего тела и не переставая, звала меня.

- Ну же, Ник! Мы ждём тебя! Ты сможешь!

Я видел, как все они напряжены и взволнованны. Видел тучное выражение лица Мии. Видел мокрые глаза Юли. Видел уставших от попыток вернуть меня Кану и Амелию.

- Ещё Кана, ещё! Ещё немного повысь! – Скомандовала Амелия.

- Я постараюсь. – Жалостливо ответила Кана и пошатнулась, Мия быстро оказавшись рядом, подхватила её.

- Не время для слабостей, cher (дорогая (фр.)), постарайся. – Поддерживая её за талию, сказала Мия.

Кана понимающе кивнула, направила руки на Амелию и отдала последние свои силы на усиление её способностей.

Ник! – зазвучал в пространстве голос Амелии. Я видел, как засветилась фиолетовым аура, окружавшая её руки, - Ник, вернись. – Рот был закрыт, губы не шевелились, она взывала ко мне не словами, а мыслью. Я почувствовал, как меня притягивает к моему телу, будто кто-то тянет меня туда за канат. А потом я увидел, как из груди моего тела начала формироваться тоненькая нить голубо-фиолетового цвета, которая становилась толще и удлинялась, пока не соединила меня и моё тело. Я скользнул по светящемуся голубо-фиолетовому канату в своё тело, и оно сразу же вздрогнуло и приподнялось на кровати.

Я открыл глаза.

Руки Амелии удалились, она обошла кровать и села на её край.

- С возвращением. – Устало приветствовала она.

Восхищённо рассматривая всех и всё, не сразу понял, что произошло. Широкая мрачная комната и тремя большими колоннами в её центре с арочными проходами и высоким расписным потолком и мраморным полом серо-белого цвета. Всё это казалось отдалённо знакомым. Юля подбежала первой и, всхлипнув, крепко меня обняла.

- Ник! Ты вернулся, Ник! – я слышал, как она плачет. – Я так рада.

Мия опустив Кану на другой край кровати, напротив Амелии тоже приблизилась.

- Больше никогда не смей заставлять меня так переживать! – Эмоционально упрекнула она.

Едва заметно, я кивнул в ответ и посмотрел на Кану. Она сидела, опустив голову, я видел, что она хотела очень много чего сказать, но была не в состоянии. Приподнявшись с кровати, я потянулся к ней и поцеловал в лоб, она устало улыбнулась. Прежде чем заговорить я прочистил горло и выпил стакан воды, любезно поданный Мией.

- Спасибо, - обратился я к Амелии, слегка хриплым голосом. – Спасибо, что вернула меня.

- По большей части, ты обязан самому себе, - вздохнула она. – Я лишь чуть направила тебя, а остальное ты проделал самостоятельно.

- Спасибо за верное направление. – Ещё раз поблагодарил я, на этот раз она не отмахивалась от благодарности.

Я подтянул ноги, пошевелил руками, стопами и решил подняться. Тело покорно слушалось, и я сразу крепко встал на ноги без казусов.

- Прости, что заставил волноваться, - смотря на Мию, сказал я, она ничего не ответила, только кивнула, слегка надула губки и отвернулась в сторону, но я успел заметить, как слезой блеснули её разноцветные глаза. – Спасибо, что рада мне, - подойдя к Юле, я нежно поцеловал её в щёку, её губы расплылись в дражайшей улыбке, и она ещё раз крепко стиснула меня в объятьях. Высвободившись из объятий Юлианы, я обошёл кровать и, подойдя к Кане, взял её на руки и бережно положив на кровать, накрыл покрывалом. – Спасибо, что всеми силами боролась за меня, - мягко и ласково поглаживая её лицо, сказал я. – А теперь отдыхай. – Я поцеловал Кану в щёку и отпрянул.

Отойдя в сторону, я окинул всех спокойным взглядом и глубоко вздохнул.

- Расскажите.

- Ник, - Амелия медленно поднялась с кровати. – По-моему, тебе следует повременить, ты только что вернулся из небытия, победив саму смерть.

- Никому не дано победить смерть. – Отозвался я, смотря в фиолетовые глаза Амелии.

- Тогда, что же сделал ты? – Встряла Мия.

- Он возродился. – По комнате пронёсся холодный хриплый голос.

Я посмотрел на стоящую в арочном проходе тень.

- Хар. – Я поклонился.

- Я благодарен возможности, тем, что снова могу тебя лицезреть, Ник, - Хар отвесил такой же поклон мне. – Если тебе действительно необходимо узнать всё сейчас, то я полагаю, будет правильно услышать всё это от меня. Ipsae res verba rapiunt (дело говорит само за себя (лат.)).

Выразив согласие в виде скромного кивка, я направился в сторону Хара. Мы миновали арочный проход, затем длинный коридор и оказались у двустворчатых резных дверей. Хар отворил её и вышел первый, я незамедлительно проследовал за ним. Спокойный мрак города окутал нас. Выложенные разной величины камнями улицы и невысокие дома были тускло, освещены оранжевым светом фонарей. Было безветренно, царила тишина, воздух был свеж, а над головой звёздами разлилось небо.

- Приветствую тебя в Городе Теней. – Выждав немного, пояснил Хар.

- Я знаю, где я. Подобные места не забываются, не смотря ни на что.

Хар махнул мне рукой и быстро направился вверх по дороге, идя ровно по её центру. Миновав два перекрёстка, дорогам которых блуждали тени, мы, молча, прошли ещё немного вперёд и свернули к белой двери двухэтажного дома. Дёрнув за ручку, Хар отворил дверь и пропустил меня вперёд. Мрачное овальное помещение в центре стоял крупный чёрный стол, посередине которого стояла большая свеча, горящая красным пламенем. На столе были разбросаны листы бумаги и блокноты с заметками, рядом стояли два высоких красных стула с чёрными узорами.

- Узнаёшь? – Поинтересовался Хар.

- Да. Здесь мы встретились в первый раз. – Ответил я, занимая место в том кресле, что когда-то ранее.

- Что ж, veritatis simplex oratio (речь истины проста (лат.)), - Хар опустился на место напротив. – Хочешь сам задать вопросы?

- Кабал. – Глядя на него, требовательно сказал я.

- Мы залечили его раны, но он пока остаётся в бессознательном состоянии, я уверен, что скоро он придёт в себя, поэтому тебе не о чём волноваться, - Хар сделал небольшую паузу. – Ещё?

Я скрестил руки чуть ниже груди.

- Как я здесь оказался?

- Я доставил тебя сюда. – Медленно ответил Хар.

- Как?! Ведь тени не имеют права вмешиваться в противостояние сторон и даже в жизни людей?! – Недоумевая, спросил я.

- Именно так, - начал он. – Но ты должен помнить, что я довольно часто нарушал многие правила. Ничего не могу с собой поделать. Vita sine libertate nihil (без свободы нет жизни (лат.)). – Глаза Хара весело сверкнули.

- И в чём таится подвох? – Недоверчиво спросил я.

- Как я уже говаривал когда-то - «я преследую корыстные цели». – Он развёл руками в стороны.

- И что я теперь тебе должен за спасение своей жизни? – Вздохнув, спросил я.

- Я тебя не спасал! – резко возразил Хар. – Я всего лишь перенёс сюда твоё тело.  Мне пока от тебя ничего не нужно. Ещё не настало время просить.

Я молчал, обдумывая слова Хара и не найдя ничего чтобы я хотел у него уточнить, кивнул.

- Тебя убил Поглощающий, - томно начал он. – Совершенно новый Вид. Никогда ранее мы не слыхали о таком Виде или о его способностях. Чем сильнее его соперник, тем сильнее становится сам Поглощающий. Удивительная способность, - он приложил руку к голове. – Поглощать силу соперника и использовать её в своих целях. Кабал его недооценил, что крайне редко бывает, зная уровень его предосторожности и благоразумия, он никогда не должен был допустить такую ошибку. Он слишком вознадеялся на свою способность управлять временем, через которую этот Поглощающий смог вырваться и повернуть время в то течение, которое было выгодно для него в бою, - Хар положил руки на стол и опёр ими голову. – Если бы Мия не подоспела вовремя, то Кабала мы бы уже не вернули. Было благородно с твоей стороны пожертвовать собой. Благородно, но глупо. Ведь он шёл за тобой, а Кабал и Мия были скорее для привлечения твоего внимания, чем для проверки его способностей.

Я проглотил колючий ком и отвёл от него взгляд.

- Винсент никогда бы такого не допустил, - Хар внимательно следил за моей реакцией и заметил, как пылко сверкнули мои глаза. – Да, ты не он. Ник, тебя заставили саморучно отрезать все пути отхода, оказав на тебя воздействие через тех, кто тебе дорог и пойти на смерть с высоко поднятой, гордой головой. Тебе настолько хотелось умереть? – задал он риторический вопрос. – Или ты надеялся преуспеть там, где Кабал и Мия потерпели фиаско?

- Я не думал, что он настолько силён. – Начал оправдываться я.

- А надо было, Ник. Для тебя уже давно закончилось то беззаботное время, когда за тобой приглядывали и принимали решения. Теперь всё иначе. Теперь только ты вершитель своей жизни. Qui nimis propere, minus prospere (кто слишком спешит, тот терпит неудачу (лат.)), - Хар поднялся. – Навестим Кабала. – Повелительно сказал он.

- Когда ты перестанешь меня поучать? – С грустью в голосе спросил я.

- Когда ты избавишься от нерассудительности и перестанешь совершать безрассудные ошибки. – Мгновенно ответил Хар.

Мы вышли в Город Теней, как и прежде, витали безмятежность и покой. Быстрыми шагами Хар устремился вдоль улицы, свернув на первом перекрёстке налево, я шёл следом, обдумывая его слова.

Бросаться на рожон, не думая, опускаться с головой, бросаться в пламя, всё это отрицал Винсент и хотел привить подобное отношение мне. Сперва посчитать все варианты, отбросить те, что с малой вероятностью успеха, отбросить те, где главную роль играет удача или надежда на неё, оставляя лишь те, что будут зависеть от собственных способностей и иметь максимальный шанс на успех. Если решению не сопутствует уверенность, то оно неверное. Если дело не могут воплотить собственные силы без вмешательства «шанса», то оно заведомо обречено на провал. Меньше легкомыслия, больше чистой мысли. Я пообещал себе когда-то, что Винсент не зря утратил рассудок и я сделаю всё, чтоб доказать, что он прав и его жертва была не напрасной.

Мы свернули в узкий переулок, дорога была слегка под наклоном, привычных фонарей больше не было, остались лишь те, что висели у дверей домов.

- Пришли, - остановившись, Хар повернулся ко мне.- Сюда. – Он кивком указал на дверь, высокого одноэтажного дома с огромными овальными окнами.

- А ты? – Спросил я.

- Мне следует быть в другом месте, к тому же, я у него часто бывал, - спокойно ответил он, - Иди, возможно, он уже пришёл в чувства.

Постояв с минуту, я толкнул дверь и вошёл внутрь. Нагретый большим количеством свечей воздух был тёплым и сухим. Пройдя по узкому коридору, я сразу же оказался у подножья небольшой кровати на металлических ножках, на которой в полу сидячем положении Кабал читал книгу. На низкой тумбочке, рядом с кроватью горели две толстые свечи, ещё четыре стояли на столе, а ещё семь были расставлены по периметру комнаты. В дальнем углу в камине тлели угли. Кабал поднял глаза, мягко улыбнулся, отложил на тумбочку книгу, а на неё положи снятые с лица круглые очки. Я остался, неподвижно стоять у подножия кровати.

- По прошествии времени, фраза – «не суди книгу по обложке», становится всё менее и менее актуальной, - он взял отложенную книгу в руки и презрительно посмотрел на неё. – Потому как сейчас даже без воздействия усилий можно узнать о книге по её обложке, - Кабал развернул книгу, чтоб я мог увидеть обложку. – Высококачественная компьютерная картинка с яркими насыщенными цветами, всё это на тёмном фоне, что привлекало внимание ещё больше. Он взял книгу за угол двумя пальцами так, что картинка перевернулась. – Когда нечем привлекать, привлекают краской, - Кабал снова бросил взгляд презрения на книгу. – И в основном искусственной. Чем красивее обложка, тем хуже содержание, увы, но одно не компенсирует другого.

Кабал продолжал коситься на книгу, а лицо его искажала гримаса отвращения и омерзения. Он фыркнул и свирепым броском швырнул книгу в камин. Пламя в камине отсутствовало, а жара углей не хватало, чтоб испепелить данную рукопись. Я сделал шаг к камину, желая помочь книге покинуть этот мир.

- Не стоит, - остановил меня Кабал. – Огонь прожорлив и способен очищать, - в сею же секунду, камин вспыхнул ярким красно-чёрным пламенем, и от книги не осталось даже пепла. – Она не достойна такой чести как быть преданной огню, но у меня рука не поднялась просто выкинуть её. – Расстроено прокомментировал Кабал, смотря на продолжающие тлеть угли.

- Выходит, некоторые рукописи горят? – Насмешливо спросил я, вспоминая фразу, написанную одним автором (речь идёт о фразе М.Булгакова, написанной в романе «Мастер и Маргарита»: - «Рукописи не горят»).

- Они безвозвратно испепеляются без всякой надежды вернуться. – Грозно отозвался Кабал, но тут же переменился в лице и повернулся ко мне.

- Мне кажется, была бы твоя воля, так ты бы и авторов этих книг предал огню. – Широко улыбнувшись, пошутил я.

Кабал громко рассмеялся и закивал в знак полнейшего согласия.

- Как говорится - vitiis sine nemo nascitur (никто не рождается без пороков (лат.)), - подняв указательный палец, чётко выговорил он. – Я рад, что ты вернулся, Ник.

- Я рад, что ты жив и восстанавливаешь силы, - я посмотрел в овальное окно. – Мне сказали, что ты без сознания.

- Дай угадаю, Хар? – Кабал улыбнулся, я легко кивнул в ответ. – Это же просто объяснить, зная, что я в сознании, ты бы простоял у двери этого дома не минуту, а много больше, гадая, о чём следует со мной говорить, - Кабал язвительно хихикнул. – К тому же, Хар не совсем соврал, когда он навещал меня в последний раз, я ещё не был в сознании, а позже он меня не видел.

- И тем ни менее, он знал. – Хмуро возразил я.

- Видимо, в этот раз, Хар решил, что пока его знания не подкрепятся зрительным подтверждением, они не достоверны, - Кабал усмехнулся. – Не злись, Ник, дай ему насладиться игрой с нами, кому как не тебе понимать, что чувствуют тени.

- Я не собирался злиться, не собирался сердиться и даже не собирался дуться, я собрался улыбнуться, видишь? – Я указал на свою широко натянутую искусственную улыбку.

- Вполне правдоподобно. – Легко аплодируя, оценил Кабал.

Сняв с лица улыбку, я сел на край кровати и серьёзно посмотрел на Кабала.

- Мы с тобой везучие.

- По большей части ты, а не я. Но что есть везение? – спросил он, приложив указательный палец к виску. – С годами я понял, что везение – это воплощение тщательно продуманного плана судьбы. Вот и всё. – Почти шёпотом закончил он.

- А кто управляет судьбой, сам создаёт везение. – Задумчиво добавил я.

- Ты готов обуздать свою эпатажную судьбу, Ник? – Прищурив глаза, спросил Кабал.

- Я сделаю для этого всё возможное, и даже больше. – Поднявшись, ответил я.

- Не забывая, что у тебя есть мы. – Вслед уходящему мне, тихо сказал Кабал.

Выйдя из дома на улицы города, я вздохнул полной грудью, наполняя лёгкие прохладным воздухом.

Друзья. Соратники. Боевые товарищи. Все те, кто был и остаётся со мною рядом. Хватит пытаться каждый раз справиться в одиночку, - начал внутренний голос, - они верят в нас, пора и нам отдать должное и поверить в них. Доверимся им, Ник.

Я печально улыбнулся и посмотрел на небо. Такое количество звёзд может быть только здесь. Пройдя вперёд, я приметил деревянную скамейку. Усевшись на неё поудобней, я запрокинул голову, закрыл глаза и, наслаждаясь тишиной, пытался собраться с мыслями и подумать о дальнейших действиях. Однако голову мою, так же как и самого меня, распирало от радости и восторга, что я снова живу. Я открыл глаза, опустил голову и пошарил в карманах в поиске табака, которого не оказалось, но нисколько этому не опечалился, внутренняя радость моментально подавила сильное желание никотина, и я остался на месте, улыбаясь самому себе. Слабо ощущаемые ранее эмоции прививались одна за другой и кружили мне голову. Радость, счастье, приятная смесь печали и грусти, вызывающая улыбку. Представляя картину одиноко сидящего человека в ночном городе, который переполнен положительными эмоциями и с не сходящей с губ улыбкой, я засмеялся, радуясь тому, что нахожусь в одиночестве, и что подобную картину никто оценить не может.

Очень печально, что подобным чувствам нельзя придаваться длительное время. Пагубное влияние есть даже у положительных эмоций, особенно ярко оно познаётся, когда на смену положительным приходят отрицательные эмоции. Что до моего случая, то тут всё ещё проще – положительное расслабляет своими тёплыми лучами, создаёт покой и удовлетворение, в то время как отрицательное мотивирует глубокими порезами и стимулирует поход к цели уколами в спину. Извращённая прелесть наших жизней. Несгибаемо идти, бороться, подниматься и снова идти, чтоб в конце светло улыбнуться и предаться разложению удовольствия, покоя и положительных эмоций.

Проделав пару глубоких вдохов и выдохов, я обуздал бурлящие чувства и, поднявшись, решительно зашагал вперёд быстрым шагом. Внезапно я был вынужден остановиться из-за нахлынувших и одолевающих меня горячих воспоминаний. Зрачки расширились. Я смотрел вниз на каменную дрогу, а видел совсем другое.


Окружённый белыми облаками, я с пристальным интересом разглядывал леса, горы и реки, находившиеся далеко внизу. Находясь на такой высоте, всё что внизу, становиться таким отдалённым и проникновенно красивым, как будто часть другого волшебного мира к которому скоро можно будет прикоснуться. Но при посадке, мысли сразу меняются, а восторг сменяется разочарованием, о том, что безмятежное плаванье по воздуху закончилось слишком быстро.

Я отвернулся от иллюминатора  и повернулся к сидящему слева Кабалу.

- Ты до сих пор мне не ответил, куда мы направляемся. – Слегка укоризненным тоном сказал я.

- Почему же? – правый угол рта Кабала пополз вверх. – Мы держим путь на встречу.

- Это я уже слышал не раз, - отмахнулся я. – Но за ответ не приму, - я отвернулся к иллюминатору. – И почему самолёт? Разве нельзя было сразу перенести нас в пункт назначения?

- Можно и это было бы просто и без всяких мучений вроде задержки рейсов. – Спокойно ответил Кабал, не переставая ухмыляться.

- Тогда в чём загвоздка? – Я не оторвал взгляда от кучевых облаков.

- Нужно чтоб ты знал дорогу к этому месту, куда мы направляемся, и мог в случае непредвиденных обстоятельств проделать её самостоятельно. – Пояснил он.

- Хм, - я издал звук задумчивости. – С этим разобрались, тебе осталось рассказать, встреча с кем меня ждёт? – Бросив на Кабала косой взгляд, спросил я.

- Тебя желает видеть Краас. – Он вздохнул.

- Предводитель Баланса? – изумился я. – Для чего?

- Я не спрашивал, Ник, - честно признался Кабал. – Не имею привычки и наглости разбирать его указания.

- То есть, ты слепо следуешь приказам, не оспаривая их? – Уточнил я.

- Грубо говоря – да, - мне показалось, что в голосе Кабала промелькнула грусть. – Раньше это называлось присягнуть на верность.

- И мне следует сделать то же самое? – Пристально смотря в его чёрные глаза, спросил я.

- Тебе решать, у тебя есть выбор, - тон его голоса стал холоднее и он продолжил. – Но если догадки на счёт твоих способностей абсолютно верны, то советую быстрее выбрать между сторон.

- К чему такая спешка? – Медленно спросил я, не сводя взгляда с Кабала.

- Твои способности определят победителя, тот, на чью сторону ты встанешь, одержит верх и поверь, лучше пусть мир подвергнется тоталитарному Контролю или идеальному Балансу, чем то, во что может облачить его вспыхнувшая вокруг тебя война и охота, - Кабала отвёл взгляд и вздохнул, переводя дыхание. – Война между Видами всё равно неизбежна, к тому же она всегда шла и ещё ни разу не оканчивалась победой любой их сторон, но масштаб её мелок в сравнении с тем, что нас ждёт. Однако с твоей помощью получится закончить войну в одну или другую сторону, но если ты пожелаешь остаться в стороне, то начнётся война за тебя.

- Какое мрачное будущее ты рисуешь, - я опустил голову и долго смотрел на свои руки. – А если я захочу остаться в стороне, разве меня не принудят присоединиться к одной из сторон? – С интересом спросил я.

- Нет, - уверенно ответил Кабал. – Это против договора заключённого между сторонами. Твоё решение должно быть добровольным, иначе…

- Дай угадаю, - перебил я. – Война?

- Совершенно верно, - подтвердил он. – Единственная причина, по которой эта война ещё не объявлена и не вспыхнула в полную мощь - это равенство сил. А бой с соперником столь же сильным сколь ты, пустая трата времени, в лучшем случае можно друг друга убить, но умирать, желания нет ни у кого.

- Очень забавно получается, - я грустно усмехнулся. – Присоединись я к одной из сторон, она получит превосходство и начнётся война. Останься я в стороне, начнётся война, чтоб получить это превосходство в моём лице.

- Ни сколько в твоём лице, а сколько в способностях, лицом победу в войне не одержать, - съязвил Кабал. – А в остальном…есть шанс, если ты примешь одну из сторон, то можно избежать войны.

- Но ты в это не веришь?

- Нет. – Без колебаний ответил Кабал.


Задул прохладный ветер, нежно целуя лицо, он вернул меня из «тогда» в «теперь». Я остался стоять, быстро моргая и тяжело дыша, пытаясь сообразить, что спровоцировало настолько яркое воспоминание, которое практически заставило меня вернуться и пережить всё ещё раз, ещё с более яркими эмоциями. Неуверенно я сделал шаг, затем ещё один и ещё. Шаги набирали твёрдость и уверенность, дыхание уравнивалось, а пережитые заново воспоминания тускнели.

Нет, - сказал я сам себе, - это слишком много. Война. Собрание. Марс. Смерть. Воскрешение. Судьба. А теперь ещё и воспоминания, которые захлёстывая тяжёлыми волнами, отправляли меня в прошлое. – Нет, - продолжал твердить я себе. – Либо я укорочу этот список, либо окончательно свихнусь, других вариантов нет. С другой стороны, лишь бы этот список не стал длиннее и на том я был бы уже чрезвычайно благодарен.

Открывшийся вид заставил ноги остановиться. Я улыбнулся краями губ и ещё раз обшарил карманы в надежде найти табак, результат был, как и прежде. Площадь. Я прошёл и встал на середине круглой площади, внимательно смотря по сторонам. Здесь. Когда-то именно здесь прошёл мой Ритуал Посвящения. Куда ещё могли занести меня ноги в этом городе как ни в это место. Сейчас здесь кроме меня не было никого, в прошлый раз, когда я стоял на этом же месте, площадь кишела тенями, вдалеке стояли Кабал и Мия, а рядом со мой находился Винсент. Задумавшись, я лёг на брусчатку и закрыл глаза. Незаметно для себя самого я скорее всего провалился в сон, потому как когда я занял сидячее положение и открыл глаза, рядом со мной лежал портсигар, на котором лежала зажигалка, а под ним была записка. Я с жадностью вытащил сигариллу, закурил и долго наслаждался никотином, держа в руке завёрнутую записку. Наконец, почувствовав, как мир стал значительно лучше, я принялся читать. Содержание было более чем кратким.


«Извини, но оказать большую помощь я не способна, меня ждут неотложные дела.

Надеюсь, тебе придётся по вкусу мой подарок.

Амелия».
Мысленно сказав «спасибо», я завернул записку и принялся рвать её на маленькие кусочки. Когда записка приняла вид мелкого конфетти, я, поймав порыв ветра, отдал их её ему и потянулся к следующей сигарилле, смотря как крохотные клочки бумаги разлетаются в разных направлениях.

Поднявшись, я потянулся, и устало зевнув, зашагал прочь от площади, на которой меня лишили сердца. Минуя улицу за улицей, почтенно здороваясь поклоном головы с тенями, я добрался до трёхэтажного дома с арочной дверью, в котором я вернулся в жизнь. У входа прислонившись к двери, стояла Мия и покуривала клубничную сигариллу в белом мундштуке, рядом с ней стояли Кана и Юля. Подойдя чуть ближе, я расслышал, как Мия повествует о Городе Теней и о его особенностях. Сейчас разговор зашёл о времени. Мия пыталась объяснить, что здесь его нет и сам этот город, находится вне него, как отдельная девственная деталь не тронутая Хроносом (Хронос - божество в древнегреческой мифологии и теокосмогонии. Породил Время, а так же Огонь, Воздух и Воду). Взбудораженные и возбуждённые этой особенностью, они часто прерывали Мию, задавая вопросы, я случайно улыбнулся, вспоминая, что в первый раз вёл себя так же.

- Нет-нет, - повышенным тоном возразила Мия. – В нашем мире время продолжает идти, просто мы вне него. И на Кабала действуют другие правила, он же Наблюдающий, манипуляции со временем его основная способность.

- А как же мы тогда вернёмся? – Смотря на Мию широкими от удивления глазами, спросила Кана.

- И если вернёмся, то куда? – Добавила Юля.

- Всё просто. – Сказал я, подходя ближе.

- О, Ник, наконец-то, - Мия развела руками. – Объясни им, у меня уже нет сил.

Я кивнул, прочистил горло и пустился в рассказ.

- Существует временная спираль, представьте пружину, - для пущей наглядности, я попытался указательным пальцем нарисовать её в воздухе. – И когда мы вошли в этот город, то отметили на этой пружинной спирали определённую точку, а сами вышли за границы этой спирали, там мы и остаёмся, рядом с отмеченной точкой, но вне неё. А наш возврат вернёт нас снова куда нужно.

- Всё равно я не понимаю, - эмоционально начала Юля. – Мы, по сути, должны вернуться в прошлое?

- Нет, - моментально ответил я. – Мы вернёмся в настоящее. В нужное нам, отмеченное на спирали настоящее.

- Но, - начала Кана. – Если в мире время идёт, а здесь оно бездвижно, то там уже будущее, так ведь?

- Если иметь в виду только то временное пространство, из которого вырвались мы, то да, - я заметил как Юля и Кана хотели одновременно заговорить и остановил их жестом. – Мы вернёмся в нужное нам время, но в другое временное пространство. Время не ограничивается одним потоком, их много и каждый последующий повторяет предыдущий. В одном из потоков сейчас Атлантида уходит под воду, в другом Наполеон терпит порождение у Ватерлоо, ещё в другом Колумб отправляется на поиски новой земли, а ещё в другом, строят космическую базу где-нибудь на Сатурне, - я перевёл дыхание. – А когда мы находимся в привычном потоке, то повторяем то, что уже было пережито бесконечное количество раз.

- Пожааааалуйста, - жалостливо простонала Мия. – Перестаньте, я больше не вынесу. Время. Время. Время. Мы вне него, радуйтесь! Состаритесь позже. – Сердито закончила она.

- Последний вопрос. – Кана готова была взорваться от любопытства.

- Ладно. – Снисходительно позволила Мия.

- Если сейчас нас нет во времени, то, как оно модулирует будущее? Что если там без нас твориться кромешный хаос?

- Ха-ха, - рассмеялась Мия. – Мы хоть и не последние люди, но не центр вселенной, - она посмотрела на Кану. – Хорошо-хорошо. Мы проживаем то, что уже было, значит, этот скачок из времени тоже уже был и не раз.

- Скорее всего, время модулирует наше будущее, учитывая этот скачёк, возможно при помощи двойной спирали, возможно, чего-то другого, - попытался разъяснить я. – Можно быть вне времени, но его всё равно не обманешь.

Мия одобрительным кивком подтвердила мои слова и выдохнула дым.

- Мне нужно вернуться на некое время. – Сказал я, повернувшись к Мие.

- Я с тобой, - в ответ бросила она. – Хочу пройтись по магазинам.

- Сейчас-то? – удивилась Юля. – Когда за нами охота?

- Будь проклят тот день, когда кто-нибудь или что-нибудь помешает моим покупкам нижнего белья. – Яростно высказалась Мия.

Девушки залились светлым смехом, от которого, мне показалось, даже улицы вечно ночного города стали светлее, а я лишь улыбаясь, качал головой.

- Мне вас не понять.

- Куда уж тебе, - Мия подмигнула левым глазом. – Всё твоё понимание женской натуры ушло в ту штучку у тебя в паху. – Она приложила ладонь к губам, изображая стеснение.

Кана и Юля рассмеялись ещё сильней и звонче, заполняя весёлым смехом тихие и молчаливые улицы Города Теней.

Девушки поддержали идею Мии, и наш общий путь пролегал обратно к дому, где восстанавливал силы Кабал, но, не успев до него дойти, он лично перехватил нас на полпути. Раздался хлопок, и мы впятером оказались в гостиничном номере. За окном светало, рассвет раскрасил небо в багровый цвет крови. Кабал незамедлительно вернулся в Город Теней, наказав нам быть осторожными, с остальными мы расстались и пошли разными путями, точнее девушки во главе с Мией удалились, оставив меня одного.

Я прошёлся по комнатам, выглянул в каждое окно, проверив, не ожидает ли меня кто-нибудь снова, но улицы вместе с людьми придавались глубокому сну, а посему за окном никого не было. Лишь небольшая лужица крови на потрескавшемся асфальте осталась высыхать в том месте, где остриём своего меча Марс проткнул мне гортань. Пройдя в гостиную, я поднял с пола свою сумку, взгромоздил её на высокий стол и, открыв, извлёк журнал  «Возможного будущего». Было две новых записи, и трезво рассудив, я пришёл к выводу, что одна появилась ещё до созданной мной пародии на битву с Марсом, эта надпись гласила:

«
Вдох.

Тяжелые веки упадут на уставшие глаза.
Сердце замрёт отныне и навсегда.

- Совсем уж скоро. Скоро. Знаю, скоро.

Грациозная тень, тихо подкравшись, предстала.
Нежным шепотом за собою позвала.

- Ты готов? Нам пора уйти.
- Долго ли предстоит мне идти?

- Мне не ведомы твои пути. О них было известно лишь твоей жизни. Я всего лишь проводник и старый ключник. Открою дверь другой стороны, а дальше спроси у судьбы.

- Я смогу заблудиться?

- Ты сможешь даже вернуться… Пойдём, тебя там ждут не дождутся.

Томная дверь со скрипом открылась.
Сторона ушедших душ отворилась.

- Тебе сюда. Иди. Вперёд.

- Мне не по себе, это ведь пройдёт?

- Для тебя скоро пройдёт всё, скоро… абсолютно всё и очень скоро.

Прежнее становится напрочь забытым.
Прошлое оборванной жизнью избитым.
- Я всё забыл.

- Ты не забыл. Ты не знал, да и не помнил.

Мосты тонут в огне.
Пути сгорают в воде.

- Сделай шаг, но прежде выдох, самый сладкий напоследок…

Выдох.
».

«Даже вернуться», - задумчиво повторил я про себя. Возможно, если бы я успел прочитать эту надпись, перед тем как выйти навстречу Марсу, то я принял бы другое решение, более продуманное от которого было бы больше проку. Я тряхнул головой, выгоняя мысли самобичевания из-за прошлых ошибок и сконцентрировался на другой надписи.

«Успех – это не тот результат, которого добиваешься, а том, который многократно превосходит ожидания.

Желаю Успеха».

Закрыв журнал, я отложил его в сторону и прошёлся по комнате взад вперёд, выкурив очередную сигариллу стоя у открытого окна, я ленивой походной поднялся на второй этаж в ванную комнату. Наполнив ванну горячей водой и распластавшись в ней, я закрыл глаза, предчувствуя долгие минуты без суеты в чистейшем покое.

Насладившись, долей этого желанного состояния, меня прервали внезапно начавшие метаться перед моими глазами картины, унося меня обратно в прошлое.


Смешно. Очень смешно, смотря на них, понимать насколько они тупые. Одни наивные идиоты, только я что-то из себя представляю, остальные всего лишь кучки никчёмной биомассы.

Мать ушла из семьи к другому мужику, когда я ещё был в возрасте пяти лет, чёртова шлюха. Я часто видел как, пока отец был на работе, она приводила домой разных кабелей и запиралась с ними в спальне, а через несколько минут, уже визжала как свинья. Отец, мягкотелый неудачник, никогда не мог принять ни одного решения, не проконсультировавшись или не посоветовавшись с кем-либо. Окружающие пользовались им словно туалетной бумагой, а вытерев анальное отверстие дочиста, спускали его в унитаз. Мои друзья… название для этих людей неподходящее. Мои бывшие одноклассники, одногруппники и просто знакомые, которые ещё остаются в моей жизни и того хуже. Сплошные потаскухи, готовые в любой момент раздвинуть ноги или засунуть член себе в рот, если это хотя бы самую малость преобразиться в материальную благодарность. И ещё нахлебники, которые готовы почти на то же самое, что и эти потаскухи, лишь бы посидеть на моей шее. Толстый кошелёк открывает все двери, даже двери к настоящим сущностям людей.

Я манипулировал всеми уже с малых лет, это занятие возбуждало меня уже тогда. Подчинить человека своей воле, что может быть приятней?! Разве что анальный секс. Я проложил себе дорогу в жизнь по трупам, в прямом смысле этого слова. Когда я достиг совершеннолетия, мой идиот отец, думая, что ручной труд пойдёт мне на пользу, заставил меня устроиться чернорабочим, причём к его хорошему другу, такому же придурку. Я и ручной труд?! Как можно было меня так унизить? Пусть тупицы работают руками, их с излишком везде хватает, я же создан для чего-то большего, я знаю. И хоть первое время я смирился с решением придурошного отца, я постоянно пытался найти для себя лазейку – как бы мне в скором времени избавиться от этих мучений. И почему-то только тогда меня осенила идея, что отец мой управленец в одной крупной торговой компании и если его не станет, то почти весь пакет акций перейдёт ко мне, а если я сумею правильно договориться с директорами, то со временем, я даже смогу заполучить отцовское место.

Инициировать его смерть было проще простого, всего-то следовало провести пару манипуляций. На одних знакомых у меня был хороший компромат, который мог заставить их сделать всё. Когда-то давно отец был в командировке, и я закатил в доме пирушку, пригасив кучу народу. Под конец вечеринки в доме остались четыре парня, не считая меня и одна малолетняя сучка, которая уснула в огромном белом кожаном кресле в гостиной. Подумав, я рассудил, что если правильно воспользоваться данной ситуацией, она со временем может дать плоды и я был прав. Я пошёл наверх в поиске видеокамеры. Установив её в спальне отца и тщательно скрыв от глаз, оставил её в режиме ожидания. Остальное было сущим пустяком, подговорить парней на групповое изнасилование не заняло даже двадцати минут, даже не смотря, что один из присутствующих был родным братом этой девки. Словами «я всегда хотел ей засадить погубже», он поставил точку. Я достал шприц, наркотик, верёвки и объяснил им план действий. Пока вколов ей дозу и завязав глаза и рот, они тащили эту брыкающуюся сучку наверх, я ещё раз проверил камеру, находясь уже в комнате. Раздев догола и привязав к кровати, мы вышли из комнаты, чтоб потолковать об очерёдности. Мы говорили тихо, чтоб она не услышала голоса, я вручил каждому по презервативу и заявил, что пойду первым, а остальные как хотят. На моё удивление эти безвольные идиоты даже не оспорили моё заявление. Видимо мой напор был слишком мощен для них, чтоб противиться. Сладкая узкая девственная попка оказалась именно такой как я и представлял. Сначала возникли трудности, без смазки проникать в неё было не очень приятно, а презервативы я не переносил на дух, но смочив член слюной, я резко засунул член так глубоко, насколько хватило сил. Девка рыдала, пыталась вырваться, что-то неразборчиво мычала и кричала через кляп, что возбудило меня ещё сильней, и я начал двигался взад вперёд, всё быстрей и быстрей левой рукой схватив её за волосы, а правой за круглую грудь. Кончив ей на спину, я слез с неё, подошёл к камере и нажал на съёмку. Дальше, выйдя в коридор, я подал одобрительный жест и все четверо ввалились в комнату одновременно. Долго слышался глумящийся смех и громкие выкрики удовольствия. И когда всё закончилось, всё что мне нужно было сделать, это достать запись и вуаля, вот и компромат. Заботливый братик, говорят, который драл сестрицу жоще всех, позаботился о том, чтоб порванная сестричка е пошла в полицию, правда в итоге её подсадили на наркоту, а потом она и вовсе покончила со своей бесполезной жизнью, скинувшись с многоэтажки, но что есть одна жизнь на пути к моему счастью?! Правильно – ничто!

И вот эти четверо устроили моему отцу радушный приём, пока я был дома у одной из своих женских удовольствий. Избив его по приходу домой до смерти и, украв по моим указаниям много ценных вещеё, чтоб походило на ограбление, они ушли. Всё просто.

Часть пакета акций со временем отошла ко мне, а через несколько лет и место отца-неудачника стало моим. Правда, чтоб заполучить всё имущество отца, мне пришлось разделаться с матерью, но я был только рад. Я никогда не любил эту шлюху, разве что один раз, перед тем как воткнуть ей в живот кухонный нож, я воткнул ей в сухое влагалище свой твёрдый член. Эдипов комплекс, не спорю, но удовлетворение было чудесным, а когда она залила своей кровью всё вокруг, то стало ещё приятней.

И вот, теперь я тут. Сижу в высоком кожаном кресле, у меня красивая секретарша, которая очень умело делает минет, помощники, которые готовы вылезать мне любое труднодоступное место и зарплата, которой мне почти хватает. Но вчера я получил значительный плевок в лицо от генерального директора. Он плюнул мне в душу своим отказом на мою просьбу о повышении, по всей видимости, он такое же убожество, как и все остальные, которые не замечают ничего и никого вокруг. И я не намерен больше терпеть подобного к себе отношения. Я заслуживаю большего, я знаю!

Вчера я приобрёл отличный молоток весом в три килограмма с нержавеющим покрытием и резиновой рукояткой. И сейчас я стучусь в дверь генерального директора не костяшками пальцев, а головкой молотка. После предложения войти, я отворил дверь и с порога запустил молоток в его голову. Он идеально угодил в середину лба, разломив череп и брызгая во все стороны кровью и мозгами. Залившись весёлым смехом, я подошёл к мёртвому телу генерального директора, вытащил из его пробитой головы молоток и, окинув взглядом пробитый череп, выдавил ему глаза большими пальцами, испытывая при этом невероятные ощущения, особенно, когда пальцы проникли в глазницы до максимума. А потом при помощи молотка, я принялся крошить его череп в щепки, смеясь и слушая хруст и глухие удары.


Открыв глаза, я увидел перед собой искаженный вид потолка, я вздохнул и сразу же ощутил, как лёгкие наполняются водой. Резко поднявшись из ванны, я начал бить себя в грудь, откашливая воду.

«Я надеялся, что больше никогда не придётся переживать это ещё раз» - сказал я себе. Первые прожитые жизни всегда намного ярче по ощущениям, а моя самая первая прожитая жизнь была чересчур наполнена тем, чего я не желал ни видеть, ни признавать. Но от этого не спрячешься, у каждого человека есть другая, тёмная сторона и вот она: кровожадность, жестокость, алчность, жадность и насилие. По сей день, я помню своё потрясение из-за пережитого одолевшее меня в первый раз. Выкурив с десяток сигарет и опустошив две бутылки вина, я обратился с просьбой к Кабалу, чтоб он показал мне человека, чьё фантазийное желание я пережил и увиденное никак не могло уместиться в моей голове. Тринадцатилетняя девочка. Я задавался лишь несколькими вопросами «как такое возможно?» и «откуда в ней столько жестокости?». Кабал посоветовал мне перестать идеализировать людей и смотреть на них реалистичным взглядом. Только он не уточнил, что быть реалистичным в нашем случае – это без конца видеть и прибывать в гиблом мраке человеческого существа. Но выбора у меня не было, единственно, что мне оставалось – принять людей с их тайной тёмной стороной жестоких желаний и кровожадных фантазий. Я помню, как я спросил тогда Кабала, возможно ли научиться контролю над этим Проживанием жизней и ответ его до сих пор отголосками звучит в моей душе. «Возможно, Ник, и ты научишься, но подумай вот о чём, каждый раз, когда будешь отказываться прожить подобную жизнь, оно может воплотиться». Я не отказался от этого бремени даже впоследствии, когда знал, как это сделать, взамен, я научился дистанцироваться от всех переживаний, которые проживал, но то, что я увидел сейчас, заставило меня вспомнить, как это было раньше и что хуже всего, как это было в первый раз.

Откинув воспоминания в сторону что было мочи, я вылез из ванны, вытерся и переоделся. Надев чёрную жилетку поверх бардовой рубашки, я натянул чёрные штаны, обулся в чёрные летние туфли, спустился вниз и заказал завтрак в номер, а пока его готовили я взял лист бумагу и ручку из сумки и сел за стол.

«
«Молвил голос – «Мне пора», восвояси уходить собралась вновь она.
«Но нет! Постой! Постой!» - твердил, упрашивая я, за руку её держа.
«Зачем сдалась тебе?» - вопросив, она руку вырвать попыталась.
Я крепче хваткою ладонь её сцепил, - «Ты нужна мне как вода! Как солнце! Как мечта!».
«Глупый, глупый, отпусти», - вторила она. – «Я не та, что будет греть тебя».
Поднёс я руку ближе и приложился к ней поцелуем губ горячих, - «Умоляю я тебя, не покидай очей моих».
«Изволь, ты просишь не о том», - гневно вырвав руку, бросила она.
«Но что прикажешь сделать мне?» - просил её совета я, - «Только молви, я подчинюсь, я всё исполню».
«Всё просто, милый», - улыбкой озарились светлые уста, - «Будь неутомимой частью ты меня».
И я исчез, растворился в ней и в обескураживающем счастье пребываю.
По сей день я по душе её блуждаю и никогда не угасаю.
».

Я перечитал несколько раз то, чем я испортил чистый лист бумаги и улыбнулся тому, что мысли и желания не смогли договориться между собой, так как я собирался написать совсем иное. Стук в дверь свидетельствовал о том, что доставили завтрак, я торопливо поднялся, бережно свернул исписанный лист, сунул его в сумку и направился к двери, что с распростёртыми объятиями встретить пищу утреннего рациона.

Проводив еду на дно желудка удовлетворённой улыбкой, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, в надежде подремать пару часов, а заодно прожить несколько новых жизней, но мой план был нарушен очередным стуком в дверь.

- Войдите, не заперто. – Громко сказал я, лениво открывая глаза.

Дверь широко раскрыли нараспашку и на середину комнаты на инвалидном кресле вкатили пожилого человека. Одет он был в тёмной коричневый костюм, на голове его была шляпа федора (шляпа из мягкого фетра, обвитая лентой и с тремя характерными вмятинами на тулье), которая отбрасывала тень на его перекошенное лицо. Ноги в инвалидном кресле выглядели немощными и были установлены не совсем в естественной позиции.

- Если вы позволите, я хотел бы не снимать шляпы, – попросил он искажённой речью. Я заметил, что правая часть его лица при этом оставалась бездвижной. Кивком я дал одобрение, и он слегка повернулся к человеку, сопровождавшему его, и обратился к нему. – Спасибо, Франс, ты пока свободен. Мы с господином Ником справимся сами. – Скромный человек, стоявший позади, низко поклонился и вышел за дверь, по его шагам я слышал, как он удаляется по коридору.

- Желаете чего-нибудь? Кофе? Чай? – Поинтересовался я.

- Благодарю вас за предложение, но мы оба знаем, что я не за этим здесь.

- Чего же вы желаете? – Переходя к делу, спросил я.

- А как вы думаете? – он попытался улыбнуться, но это мало походило на улыбку. – У меня миотоническая мышечная дистрофия (заболевание проявляется в любом возрасте, первыми симптомами служат замедленное расслабление мышц после сокращения и слабость мимических мышц; возможно также поражение мышц конечностей и других частей тела. Особенность данного заболевания состоит в том, что помимо произвольных мышц оно поражает также гладкую мускулатуру и сердечную мышцу), возможно ли с ней что-нибудь поделать?

- По большей части, это зависит от вас. Насколько сильно выше желание? – Спросил я, потирая короткую бороду на подбородке.

- Я ничего не желал сильнее, господин Ник, но почему-то это желание до сих пор не сбылось. – Чуть громче ответил он.

- Здесь, я могу помочь.

- Я очень на это надеюсь, поэтому я тут, - он опять попытался изобразить улыбку. – Перед тем как вы приступите, я хотел бы уточнить кое-какие детали, - начал он. Я, соглашаясь, кивнул, а он продолжил. – Сначала хочу попросить прощения за то, что не представился вам. Зовите меня Луи - это раз. Мне сообщили, что ваши таланты стоят определённую сумму, а скажем, я хочу воспользоваться вашими талантами более, чем один раз, возрастёт ли в связи с этим сумма? – это два. Ещё меня предостерегли, что в процессе вашей работы могут пострадать другие мои амбициозные желания, это правда? – это три и, пожалуй, всё. – Он поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

- Очень приятно с вами познакомиться многоуважаемый Луи, - отводя руку от подбородка, сказал я. – Цена за мои услуги всегда одна и та же, вне зависимости от количества раз к ним прибегнутым, но, - заметив очередное подобие улыбки на его лице, я поднял вверх указательный палец. – Скажем так, есть то, что мои таланты не могут совершить из-за моральных принципов меня самого, надеюсь, вы понимаете, - я посмотрел на него и отметил, что улыбка медленно сходит с его лица. – А что касается ваших опасений на счёт амбициозных желаний, то это зависит от характера этих желаний, но определённая опасность для них, безусловно, есть, - глаза Луи погрустнели, им завладела задумчивость. – Решайтесь, - тихо сказал я. – Что для вас важнее.

- Если бы я не принял решения, меня бы здесь не было, так ведь? – он печально взглянул на меня. – Делайте всё, что необходимо.

Ничего не ответив ему, я принялся за дело. Мои глаза озарились красным свечением, проникая в разум Луи.

Я стоял на зелёной земле под серым небом перед входом в огромный круглый стеклянный небоскрёб, чей конец уходил высоко за облака. Искренне удивившись, я сделал шаг к входу. Стеклянный двери разъехались при моём приближении, уступая мне, путь и я поспешил внутрь.

Сделав вывод, что нужные мне желания находятся на самом последнем этаже, я направился к лифту. Заметив меня, лифт сам отворил двери, впуская меня. Внутри всё было из тёмных зеркал: стены, пол, потолок. Кнопки отсутствовали, так же как и табло, указывающие, на каком этаже находится лифт. Меня это не смутило, я знал, куда мне нужно. На самый верх. Лифт тронулся.

Рассудив, что я преодолел уже большую часть этажей, мне захотелось выйти. Лифт самостоятельно остановился и выпустил меня. Круглый коридор с находящимися друг напротив друга деревянными дверьми, ведущими к желаниям, фантазиям и мечтам, я вздохнул и подошёл к первой попавшейся. Отворив дверь, моим глазам предстало зрелище как три обнажённые и очень сексуальные девушки ласкали Луи. Одна из них было азиаткой, другая афроамериканкой, а третья европейской внешности. Выслушав пару десятков стонов и учащённых вдохов и выдохов, я закрыл дверь и рассмеялся, заходя обратно в лифт. Мужчина всегда остаётся самцом, не зависимо от того какой он и как с ним поиграла жизнь. Наши инстинкты всегда буллу частью нас и этого никому не под силу отнять, и никому не под силу привить другое мнение, разве что на некий короткий промежуток времени. Пока не ощутится возбуждение.

Последний этаж. Такой же круглый коридор, но двери, разделявшие меня и желания, теперь были чёрными и железными. Я дёрнул одну из них, но она оказалась заперта, не придав этому значения, я дёрнул сильней, но дверь не поддалась.

Впервые я встретил человека, который прятал свои самые сокровенные желания, настолько за них опасаясь. Не найдя другого решения, я решил взламывать замки, один за другим. В правой ладони у меня начала образоваться чёрная сфера, которая ярко поблёскивала изнутри синими молниями. Ударив чёрной сферой в дверной замок и образовав на его месте дыру, я медленно отворил её.

Тёмный заброшенный ангар, к стене которого поставили на колени четырёх человек. Над каждым из них стояло по одному человеку, сжимая в руках по пистолету. Стоявшие на коленях люди умоляли, рыдали, грозили, орали, но это не оказывало никакого воздействия на сидящего неподалёку в инвалидном кресле Луи. Небрежным движением руки, он отдал команду, и ангар залили громкие звуки выстрелов. Я смотрел на четырёх мёртвых людей, валяющихся в своей крови, пока не утихло оглушающие эхо, а после без раздумий, впитал это желание, оставляя за порогом взломанной мной железной двери, пустое место и поспешил к следующей.

Взломав ещё три двери и увидев за ними то, что граничило с моим представлением нормальных желаний, я впитывал их без остатка. И, наконец, за пятой взломанной дверью, я увидел Луи стоявшего на ногах на берегу моря. Его лицо под влиянием старости придавало ему шарма, так же как тёплая откровенная улыбка, в которую были сложены его тонкие губы. К нему подбежала маленькая девочка лет четырёх-пяти, взяв её на руки и покружив в воздухе, он поцеловал её в щёку и, посадив себе на плечо медленным шагом пошёл вдоль берега, слегка мочив подошвы босых ног. Неподалёку его ждала симпатичная девушка, чьи глаза горели любовью к нему и их дочери.

Вот оно, - сказал я себе и, напрягая разум, отдал этому желанию всю впитанную мной силу остальных. Он будет ходить, - продолжил я внутренний монолог, - сомнений быть не может. Столько силы в одном желании… оно обязательно воплотится.

- Спешу вас поздравить, - начал я, заглушая свечение глаз. – Желание станет явью.

- Как скоро? – С нетерпением спросил Луи.

- Скорее, чем вы думаете. – Широко улыбнувшись, ответил я.

- Благодарю, - потянувшись к внутреннему карману пиджака, сказал он. – Не смею больше вас беспокоить, - протягивая мне, извлечённый конверт с оплатой, добавил он и сделал звонок своему спутнику с просьбой подняться за ним. – Извините мне моё любопытство, но что вас беспокоит?

Я насторожился и вопросительно на него посмотрел, приподняв бровь.

- С высоты моих прожитых лет, я с лёгкостью могу сказать, когда человека что-то беспокоит, даже если он старается это скрыть, - он улыбнулся и на этот раз, улыбка получилась более натуральная. – Так же как вы.

- Вы правы, - решившись на откровение, начал я. – Я столкнулся с проблемой, вернее с человеком, который эту проблему принёс.

- Как и все люди. – Вставил он.

- Мне необходимо его превзойти, но пока, мои попытки ни к чему не привели, не считая полного краха.

- Позвольте дать вам совет, - медленно произнёс Луи. – Насколько я понял, ваш соперник однажды уже одержал верх, так? – я кивнул в ответ и Луи продолжил так же медленно, смотря мимо меня. – Следовательно, он уже считает эту битву оконченной, даже если оно повториться, он уже убедил себя в том, что победителем выйдет именно он и никто другой. Сейчас он недооценивает вас, используйте это. Большего преимущества, чем то, что несёт в себе недооценивание со стороны соперника, быть не может.

В дверь постучали и медленно отворили.

- Франц. Нам пора, - сказал Луи, перешагивающему порог спутнику. – Господин Ник, - он слабо поклонился. – Было приятно познакомиться и иметь с вами дело. Надеюсь, мы ещё увидимся.

- В следующий раз вы придёте сами. – Вдогонку кинул я, удаляющемуся за порог Луи.

Дверь закрылась. Я поднялся с места и лениво потянулся, обдумывая, что делать дальше. Идея отправиться в «продолжение пути» пока над головой висела опасность снова оказаться в небытие, была совершенна неразумна, а с другой стороны, продолжение странствия ждать не может, уж очень оно нетерпеливое для этого. Не найдя достойного решения, я вышел за порог, спустился вниз и вышел на яркие утренние улицы ещё сонного города. Я знал, что неподалёку есть очень уютное кафе, куда я и собирался нагрянуть за дополнительной чашкой кофе. Добродушно улыбаясь прохожим, я миновал пару улиц и незаметно для самого себя добрался до кафе. Спустившись по восьми ступенчатой лестнице, отворил дверь. Маленький колокольчик, висевший над дверью, тихо оповестил о моём прибытии. Внутри было пусто, а по атмосфере казалось, что ещё царит глубокая тёмная ночь и если бы я не знал, что на улице уже наступил новый день, то не доли секунды не сомневался в том, что там тоже ночь. Заказав кофе, я уселся в самом дальнем углу за двухместный стол, а внезапно вспыхнувшее воспоминание, вновь заставило меня вернуться в прошлое.


Меня сопровождали три человека. Двое шли по разные стороны от меня на расстоянии двух-трёх метров, третий шёл впереди на расстоянии метра, часто оглядываясь и бросая на меня двусмысленные взгляды. Поднявшись по громоздкой и помпезной лестнице, предо мной отворили тяжёлые ворота внушительного размера. Сразу за ними меня ждал ещё один сопровождающий, с которым я уже неоднократно виделся. Вэш, не здороваясь, небрежно махнул мне рукой и, подёргиваясь, быстро перешёл зал, я шагал за ним. Поднявшись по очередной лестнице, на этот раз кручёной, мы оказались у высоких дверей, у которых караулили два человека. Вэш кивнул им, и они отворили арочные двустворчатые двери. Вздохнув, я вошёл в следующий зал в одиночестве. Этот зал был ещё крупнее предыдущего, где меня встретил Вэш. По кругу стояли толстые белые колонны, которые упирались в стеклянный потолок, через который виднелось тёмное ночное небо. Пол был выложен мозаикой из разноцветного мрамора, а стены были зеркальные. Напротив меня, в другом конце зала на возвышении в виде круглой платформы на металлических ножках стояло роскошное кресло с широкими подлокотниками и высокой в несколько метров спинкой. Даже троны королей не были настолько великолепны, - подумал я.

Из-за спинки этого кресла-трона вышел человек в серо-белой мантии с длинным плащом на спине, он был почти на голову выше меня. Глаза его были закрыты, а стопы босы. Он обошёл трон и, опустившись на него, подозвал меня жестом. Я послушно подошёл и замер в нескольких метрах от него. Даже приняв во внимание то, что я знал, кого смею лицезреть, знал причину, по которой я здесь и даже знал чего от меня потребуют, это ни капли меня не успокаивало, внутри разразился тайфун волнения.

- Приветствую тебя, Ник, - его голос был глубоким и разносился по всему залу. – Я Райн.

Я молчал.

- Ты знаешь причину своего пребывания здесь, поэтому ответь мне сам. – Райн едва заметно наклонил голову.

- Смею думать, что мой ответ вам так же известен, как мне суть вашего вопроса. – Смело начал я.

- Даже если так, пока это не скажешь ты, для тебя этого не будет существовать. – Я услышал, как Райн глубоко вздохнул.

- Я не приму вашу сторону. – Твёрдо сказал я.

- Ты принимаешь это решение, даже не зная того, что я могу тебе предложить. Очень безрассудный поступок. – Сказал он голосом, в котором слышалось призрение и разочарованность, а потом его лицо исказила призрачная ехидная ужимка.

- Я уже опробовал того, что вы можете мне предложить. И этот подарок стоил жизни той, которую я любил больше собственной жизни. – Скрипя зубами, сказал я, вспоминая, как на моих руках умирала Элли.

- Всего один человек, в этом мире каких много, - холодно начал Райн. – Ты можешь сделать этот мир для этих людей лучше. А эта женщина была необходимой платой, которой следовало пожертвовать ради твоих способностей, - он медленно поднялся, спустился с возвышения и сделал шаг ко мне. – Ничтожная жертва ради великих способностей.

- Я не соглашался на эту жертву и не согласился бы ни за что. Ни ради этих способностей, ни ради мира, ни ради себя. – С холодной злобой в голосе, резко высказал я.

- Я это знал, потому и решил за тебя. – Райн сделал ещё шаг ближе ко мне.

- А кто дал на это согласие?! – Процедил я сквозь зубы.

- В той ситуации твоё согласие мне было ни к чему, оно имеет значение только сейчас, - он сделал ещё шаг и наши плечи поравнялись. – С моей помощью ты её забудешь, скоро, а когда это произойдет, то будешь рад, что примкнул ко мне и разделяешь победу над этим миром вместе со мной.

- Тогда я выберу путь, чтоб её не забыть! Чтоб это постоянно режущее воспоминание без конца мне напоминало о вашей природе. – Я резко развернулся и быстрыми шагами направился к выходу.

За моей спиной Райн не спеша поднял руку, и  двери с грохотом захлопнулись.

- И что дальше? Присоединишься к Краасу? Разве ты забыл, что они убили Винсента? – Я услышал сдавленный смешок Райна.

- Они не убивали, он сам выбрал это. – Оглянувшись, сказал я.

- Без сомнения, добровольно лишить себя разума ради тебя. Как благородно с его стороны. А по чьему приказу он принял это решение?

Я попытался подавить растущую ненависть, но чувствовал как глаза начали ярко светиться красным светом ярости, но Райн только широко улыбнулся.

- И та и та сторона принесла тебе потери, осталось лишь понять для себя самого, с какой из них ты сможешь смириться, - Райн ещё раз поднял руку, и двери зала распахнулись. – Либо ты смиришься с потерей Элли и присоединишься ко мне и Контролю, либо простишь им Винсента и присоединишься к Краасу и его Балансу. Большего выбора тебе не позволят. Придётся выбирать между сном, которому не суждено сбыться и реальностью, которую с твоей помощью можно сделать чище. – Райн зашагал обратно и опустился на свой трон.

Я опустил голову и после полуминутного разглядывания разноцветного пола, поднял взгляд и улыбнулся уголками рта. Почувствовав это, ничего не выражающая гримаса Райна слегка исказилась.

- Иногда так сложно отличить, где заканчивается сон, а где начинается реальность, что проще существовать в стороне от обоих. Я выберу свой путь и свою сторону. – Пафосно бросил я и возобновил попытку выйти из зала.

- Сказанное тобой сегодня, искалечит много судеб и жизней в будущем, - а когда ты осознаешь, что причина их мучений – ты, то обречёшь себя на вечные терзающие мучения.  – Голос Райна звучал плавно и сопровождал меня, пока я, наконец, не вышел из зала и за моей спиной не захлопнулись тяжёлые двери.

На стол передо мной поставили чашку кофе, отторгавшись от картины прошлого, я поднял чашку и поднёс к губам. Грустно, - подумал я, - воспоминания о моём прошлом кажутся вырванными кусками чьей-то другой жизни. Они отдаляются на столько, что я перестаю их узнавать и возможно, в скором вовсе перестану помнить о многих значимых на какой-то момент для меня событиях. Интересно, - продолжал я внутренний монолог, - чтобы на это сказал Винсент? Чтобы мне посоветовала Элли?

И я отдал всю волю воображению, представляя, что сейчас они со мной. Элли улыбнулась как прежде, одной из своих лёгких улыбок и поцеловала меня в щёку и в лоб, а затем нежно провела по моему лицу своими тонкими изящными пальцами. «Я с тобой, Ник», - сказала она. - «Я всегда рядом с тобой». И я посмотрел на неё взглядом, которого не позволял себе уже очень давно, потому как это был единственный человек, которому я мог открыть себя и показать, что на самом деле происходит у меня внутри при помощи лишь одного взгляда и это был взгляд бессилия. Она обняла меня и крепко прижалась к моей шее. Левого плеча коснулась тяжёлая рука, я оглянулся. С кривой улыбкой на губах Винсент сжал моё плечо. «Пора нас отпустить, Ник», - начал он. - «Давно пора, нельзя чтоб отчаяние прошлого затмевало радость настоящего и счастье будущего». Он протянул руку к Элли и увёл из моих объятий. Они вдвоём стояли около меня плечом к плечу. «Не бойся», - мягко сказала Элли. - «Не бойся нас отпустить». Винсент по-дружески обнял её. «Мы навсегда останемся частью тебя, но пусть это будет часть радости, а не печали. Прощай Ник», - закончил Винсент. «Я люблю тебя, Ник», - дрожащим голосом сказала Элли и, взяв Винсента под руку, они растворились у выхода.

Я протёр мокрые глаза и выпил оставшийся кофе залпом, надеясь, что это хоть как-то поможет убрать горький осадок печали. Жаль, но кофе не лечит печаль. А заполнить сквозную дыру души не способно ничто, только мы сами. Я вздохнул и заказал ещё кофе и стакан воды. Мой заказ был удовлетворён почти в ту же секунду. Сделав умеренный глоток воды, я выпил кофе и собрался выйти, но колокольчик на входе глухо звякнул и на пороге появился ещё один гость, одетый в яркие одежды и вооружившись не менее яркой, язвительной улыбкой.

- Вот уж не ожидал тебя здесь встретить, - достойно изображая удивление, громко начал Ману. – А мне сообщили, что ты умер. – Он вальяжно подошёл и уселся за мой столик.

- Тебе надо сменить информатора. – На удивление самому себе, не испытывая никаких внутренних вспышек злости, спокойно  и с призрачной ухмылкой предложил я.

- По-моему, проще самому тебя убить. – Серьёзно заявил он.

- Возможно.

- Возможно, - эхом отозвался он. – Не люблю бой не с равным соперником, а со слов Марса, ты намного слабее, чем я предполагал. -  Он громко усмехнулся.

- Наверстаю. – Уверенно сказал я.

- Тебе лучше поторопиться, как только я ему скажу, что он провалил задание и ты жив, он сразу же отправиться убивать тебя снова, - он откинулся на спинку стула. – Расскажи, как там? – Задумчиво спросил он.

- Там? - Не поняв вопроса и перемены поведения уточнил я и после того как Ману посмотрел на верх, ответил. – Ах, ты об этом…Там бесконечно одиноко. И холодно.

- Очередное подтверждение, что умирать не стоит, - Ману поднялся. – Не разочаруй меня ещё раз, Ник. А-то совсем скучно будет тебя убивать, а где в этом веселье?

Я ничего не ответил, лишь проводил его до выхода внимательным взглядом, следя за каждым его движением. Перед тем как выйти, он повернулся ко мне и на прощание усмехнулся. Время возвратиться, - подумал я, - не хочется повторять последних событий. Я добрался до номера гостиницы, написал письмо Кабалу, которое сжёг в пепельнице. А пока оно горело, позвонил Мие и сообщил, что пора возвращаться. Они явились почти одновременно, Мия с девушками перед входом в номер, а Кабал в середине гостиной. Без лишних слов, действий и мыслей, он перенёс нас обратно в Город Теней.

Появились мы на уже родной мне площади, в самом сердце города. Сказав друзьям, что хочу прогуляться в одиночестве, я удалился под их пристальными взглядами, которые сопровождали меня до тех пор, пока я не исчез из виду. И вдруг, неожиданно для самого себя, я взглянул на этот город совсем по-другому, непривычным и не свойственным мне взглядом. Этот город в моих глазах всегда олицетворял собой покой и тишину. Волшебное место, в котором хотелось оказаться, перевести дыхание и дать разуму и телу отдых, когда поток привычной жизни становился излишне стремительным и быстрым. Всякий раз, когда течение повседневности уносило меня дальше от берегов необходимого отдыха, я мечтал о том, чтоб оказаться здесь и насладиться покоем. Город давал мне передышку, отсутствие в нём времени снимало с меня обязанности Проживающего. И каждый раз я возвращался с новыми силами, готовый и дальше нести своё непростое бремя. Каждый раз, возвратившись, я ощущал силу, струящуюся по всему телу, исходящую от меня же самого. Всё это давало мне знание о том, что я могу совершить невозможное. Несчётно сколько раз этот Город спасал меня. Но сейчас… Сейчас я вижу его иначе. Окутанный мраком, обречённый на пустоту, одинокий и тоскующий. Я чувствовал его, я слышал его тихий голос, я видел его лик. Стоило умереть и вернуться к жизни, но теперь многое видится мне иначе и Город Теней лишь один из первых взглядов, который перенёс перемены. И Тени теперь видятся мне иначе. Ранее, они вызывали во мне некое сочувствие, за их существование, за вечное чувство одиночества и пустоты в сердце, которое они должны нести с собой от начала и до конца, но краски сменили тона, стали более насыщенны и ярки. Теперь я горжусь, что сочетаю в себе частице от Тени.

Ещё долго я блуждал по улицам, часто разговаривая с самим Городом, я знал, что он внимает мне, просто ответить словами он не мог, но это не смущало, Город давал о себе знать другими способами. Мерцание света фонарей, хлопающие оконный ставни, поскрипывание дверных петель и многое другое, всё это голос Города.

Почувствовав нарастающую усталость, я направился к небольшому одноэтажному дому, любезно отданному в моё распоряжение Тенями много лет тому обратно. Войдя внутрь, я прошёл небольшой коридорчик и повернул направо, толкнув деревянную дверь. Зажев настольную свечу, а следом и все остальные, всего в спальной комнате их было четыре, я осмотрелся. Слева полуторная кровать, посередине большой громоздкий стол и такой же стул красного цвета с чёрными узорами и высокой спинкой, за ним камин. Слева были книжные антресоли, заполненные до предела книгами и несколькими чистыми тетрадями. Всё осталось прежним, лишь небольшая полуисписанная тетрадь находилась на другом месте. Я знал, что это дело рук Хара, он единственный, кто заходил сюда, не считая меня. Возражений я не имел, глупо было бы скрывать что-то от своей Тени.

Сколько же прошло с тех пор, как я видел последний сон?... Слишком долго. Вспомнить , что я видел в прошлый раз я не мог, как бы не старался и не напрягал память. Тетради, которые так любил Хар, были тетрадями моих снов. Туда я записывал сны, которые видел здесь, порой по одному, а иногда сон дарил мне сразу несколько сновидений. Я подошёл к антресолям и присел, смотря на нижние полки. Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь. Семь исписанных тетрадей, восьмая лежит на столе и ждёт своего времени, ждёт меня. Поднявшись, я прошёлся по комнате, задул свечи, все кроме настольной. Придвинув стул к столу, я опустился на него и взял в руки тетрадь, листая к последней записи и найдя её, закурил.


По зелёно-голубому небу бегали серебряные блики. Прозрачная вода спешно бежала вперёд, где превращалась в высокий водопад. Около самого обрыва, на огромном валуне сидела Элли, смотря то на небо, то на воду. Увидев её, я сломя голову побежал к ней, выкрикивая на каждом шагу её имя. Она не слышала моего голоса и продолжала дальше беззаботно смотреть на небо. Подбежав к валуну, я попытался на него залезть, но он был слишком скользким, я попытался запрыгнуть, но он был слишком высоким, я попытался сказать что-нибудь Элли, проникнув в её разум, но я не добился никакого результата. Между нами была невидимая стена, которая делала Элли недосягаемой для меня. Я не переставал звать её, выкрикивал её имя, надеясь, что вдруг смогу разрушить этот прозрачный барьер, но всё было тщетно. Упав на колени, не веря в собственное бессилие, я любовался ей. Любовался её взглядом, любовался ей самой. Так прошло бессчетное количество времени. Небо стало фиолетово-чёрным, а я всё продолжал смотреть на Элли. Нежданно, я ощутил лёгкое прикосновение к плечу, я обернулся, а затем резко поднялся на ноги. Рядом со мной стояла женщина средних лет, её тёмные зелёные глаза улыбались вместе с губами, светло и чисто.

- Кто вы? – Тихо спросил я.

Она не ответила и прошла мимо меня по направлению к Элли, я смотрел ей в след. Остановившись у валуна, она развернулась ко мне, по-прежнему, улыбаясь.

- Она для тебя недосягаема, - бархатным голосом сказала она. – Но когда-нибудь, мы всё встретимся.

- Ты… - Я запнулся, не сумев выговорить.

- Да. – Ответила женщина, всё так же улыбаясь.

Вокруг всё поблекло, и я открыл глаза.

- Виктория. Вики. Мама. – Шёпотом закончил я фразу, зародившуюся во сне.


Я закрыл тетрадь. Сигарилла в моей руке истлела до середины, стряхнув пепел, я затянулся, на что хватало лёгких, сменяя одну горечь на другую. Впереди ещё одно сновидение и я не заставил его ждать, докурив сигариллу и метнув окурок в камин, я лёг на кровать и закрыл глаза. Либо сказалась моя усталость, либо моё желание увидеть очередное сновидение было очень сильным, но сон окутал меня почти мгновенно.


Безграничное пространство, в котором я оказался, было укрыто серым клубистым туманом, ни стен, ни потолка не было видно, бескрайнее плато, утонувшее в тумане, лишь впереди играл слабый свет, к нему я и направился, к нему меня влекло как насекомое, увидевшее свет в тёмной ночи. Подойдя достаточно близко, я смог разглядеть источник света, и что было рядом с ним. За небольшим столом, на котором горела квадратная свеча, сидел юный мужчина, возможно моложе меня, в левой руке он держал перо и медленно что-то писал на листе бумаги. На моё приближение он не отреагировал, будто меня там вовсе не было. Я обошёл стол, встал за спиной пишущего мужчины и, заглянув ему через плечо, начал читать написанное, а он тем временем продолжал писать, макая перо в чернильницу.


Приветствую тебя.

Знаешь, а ведь наступит день, когда мы с тобой, мы вдвоём, останемся полностью одни. Погружённые в молчащее одиночество и не растворимую тоску.
Я не желаю в это верить и не хочу, чтобы так произошло, но если я правильно понимаю, то время расстаться для нас ещё не наступило и ты это прекрасно знаешь. Поэтому ты терпишь меня, а я в свою очередь мирюсь с тобой, и каждый из нас постепенно разрушает друг друга. Каждый тянет жизнь в свою сторону и в разных случаях, она делится не по равному.
Наступит день, когда снедаемые печалью мы, наконец, встретимся, и что произойдёт потом, что случится, этого даже я не возьмусь предсказать.

Знай это, я всячески буду стараться тебе помочь, всегда. Надеюсь, ты отнесёшься ко мне с таким же теплом и пониманием, как я к тебе.


 С уважением и любовью, от и для Тебя.


Поставив точку, он начал вдумчиво перечитывать излитые на бумагу мысли, а я тем временем стал изучать его внешность. Поразившись сходству между нами, я отметил единственное отличие между нами – «след от прожитых жизней», красный след от кровавых слёз, начинавшийся под левым глазом и заканчивающийся у подбородка, как у моего двойНика, которого я поглотил в Фантазийном Городе.

Покончив с чтением, он свернул письмо, заложил его в конверт и, поднявшись с места, улыбнувшись, протянул его мне. Я медленно потянулся к протянутому мне конверту, но стоило мне прикоснуться к нему, как сон испарился, а я лежал на кровати с открытыми глазами и смотрел в потолок.


Через некоторое время, когда я пришёл в себя и сидел перед открытой тетрадью, желая записать сон, что-то внутри меня начало отчаянно сопротивляться и вместо описания всего сновидения, я написал лишь одно слово – «откровение». После, я закрыл тетрадь и поднялся.

Извини Хар, - сказал я про себя, направившись к входной двери. – Не порадую я тебя очередным описанием сновидения.

Видимо во мне ещё осталось то, что не должно быть высказанным и даже записанным, что-то только моё и только для меня. Это не секрет и не тайна, нечто иное, то, что хранится бережнее, чем тайна и произносится намного тише, чем любой секрет. Произнесённые слова, которые невозможно услышать, написанные строки, которые невозможно увидеть. Лишь я один слышу и вижу эти слова.

Одолеваемый нависшими надо мной мыслями, я вышел из дома и направился на поиски Кабала и Мии.


- Представляете, если бы у кого-нибудь была такая сила, что он мог бы воплотить чужие желания? – Горячо спросил мой попутчик.

- К чему вы ведёте? – Поинтересовался я, держа в руке стакан с виски.

- А к тому, мой дорогой, представьте, сколько можно было бы на этом заработать! Миллионы, да нет, о чём это я?! Миллиарды! – Он залпом осушил стакан и уставился на меня.

- То есть, вас не интересует, как могла бы такая способность зародиться в самом человеке, - повременив с виски, я опустил стакан. – Вас интересует только материальная часть вопроса, я правильно понял?

- Совершенно! Без разницы как, главное – сколько. – Он наполнил свой стакан и тут же снова его опустошил.

- А у вас есть желание, которое вы бы хотели воплотить? – Поинтересовался я, пристально смотря ему в глаза.

- Конечно, - незамедлительно ответил он. – Деньги.

- А кроме денег?

- А кроме денег, могут быть только большие деньги. – Он засмеялся.

- А как на счёт настоящей любви, дружбы, счастья? Это не продаётся. – Не успокаивался я.

- Не продаётся, но покупается, вопрос цены, ничего более. – Без раздумий ответил он.

- Неужели в вас нет ничего большего? – Лёгким тоном презрения спросил я.

- Вы заблуждаетесь, конечно же, есть, но эти желания в нашем мире ничего не значат, просто фантазии, не имеющие смысла. – Медленно ответил он.

- Как и большинства человеческих фантазий. – Отозвался я.

- Хорошо. Я хочу ощутить в себе все забытые годами чувства детства и юности, - начал он. – Хочу вспомнить тот восторг, с которым я бегал по полю с сочком в руках и ловил бабочек, хочу ощутить ту радость, когда мне удавалось их поймать и разочарование, когда ловля была безуспешна. Хочу окунуться в чувства юности, ощутить ту робость, когда впервые познал девушку. Восторг, когда побил соперника в уличной драке. Тепло рождённое от улыбок друзей. Горечь от впервые разбитого сердца. Всё это, я хочу ощутить заново, так, как было когда-то. Много-много лет назад. – Он снова наполнил стакан, но в этот раз не выпил содержимое залпом, а просто поднёс его к губам.

- Это хорошее желание, - заключил я. – А что если… - я поймал его взгляд. – Что если я смогу помочь вам с этим желанием?

- В каком смысле? – После короткой паузы недоверчиво спросил он. – Хотите попытаться совершить невозможное?

- Какой смысл жить, если не совершать невозможного хотя бы изредка? – Лукаво спросил я.

- Хотите сказать, что сейчас как раз таки тот случай? – Уточнил он.

- Безусловно. – Мгновенно отозвался я и одним глотком выпил содержимое стакана, так долго дожидавшегося своей участи.


Это был первый опыт в моей практике воплощения желаний, я безвозмездно желал воплотить фантазию моего попутчика и принялся за это без лишней траты времени, а поезд продолжал нестись вперёд. Даже учитывая то, что я проделывал это в первый раз, во мне не было неуверенности, волнения или мысли, что я могу сотворить что-то не так. Тогда, про себя я заключил, что видимо, это моё призвание, а к призванию мы готовимся ещё до рождения. Даже если не знать, для чего мы предназначены, когда наступит момент «крещения», тот единственный и яркий, мы сделаем всё так, будто это привычное дело, которое мы проделываем приблизительно десятки раз на дню. И я был наглядным примером этого предположения, хоть учебные пособия с меня списывай.

Мию я нашёл первой или это она меня нашла или мы нашли друг друга, хотя скорее всего это Город нашёл нас по отдельности и свёл вместе при помощи своих узких и плутающих улиц.

- Даже здесь от тебя никуда не спрятаться. – Изображая разочарование, ворчливо произнесла Мия вместо приветствия.

- Я как паразит, любого достану. – Весело подыграл я.

- Это уж точно, - добавила Мия. – Вообще-то, я шла на поиски тебя, пора нам обсудить следующие шаги. – Посерьёзничав сказал Мия.

- Я направлялся к вам с точно такой же мыслью, - мы зашагали в сторону, откуда пришла Мия. – К тому же у меня есть идея, которую я хочу вынести на ваш суд.

- Ты же знаешь, - улыбаясь, начала Мия. – Из меня плохой судья, я всегда требую смертной казни, ещё до начала слушания.

- Это в тебе говорит нетерпение и пылкая натура, - весело отозвался я. – Но придётся потерпеть и выслушать всё дело и лишь потом, вынести приговор.

- Но это долго. И скучно. И нудно. – Обиженным тоном сказал Мия.

- Не преувеличивай. – Отмахнулся я.

- Расстрелять! – Закричала Мия.

Я бросил на неё трёхсмысленный взгляд; первый – удивление, второй – критика, третий – неодобрение.

- Что? – Серьёзно спросила Мия? – Перегибаю?

- Разве что самую малость. – Слегка улыбнувшись, ответил я.

Дальше воцарилось молчание, вес грядущей беседы отбил желание шутить даже у Мии, что уж говорить про меня… Грузные мысли наполняли голову, делая её с каждой секундой тяжелее. Как же это свойственно нам, обдумывать самое главное в последнюю очередь. Додумывать и заполнять пробелы, перефразировать и менять порядок слов, чтоб придать им большее значение и смысл. Самое главное и сложное всегда в конце. И ведь не убежать, а как же хочется…

Резные двери массивного дома, где меня недавно вернули к жизни, были распахнуты, на пороге нас встречал Кабал, вид у него был такой же тучный, как и у меня, а возможно ещё мрачнее, видимо он предчувствовал, что я предложу какую-то безрассудную глупость. И почему он почти всегда прав?!

Кабал кивнул мне и зашёл внутрь первым, мы проследовали за ним. Наша троица с отключенным от питания блоком юмора, это что-то невообразимое и страшное одновременно. Интересно как ещё вселенная это выдержала, не взорвалась и не канула в небытие…

Нас ждал круглый стол, за которым уже сидели Кана и Юля. После того как мы молча расселись на места, голос первым подал я, дабы получить хоть какое-то преимущество в этой вербальной битве.

- Охота на охотника. – Коротко сказал я.

Настало всепоглощающее молчание, все лица, сидевшие за столом, остались нетронутыми даже тенью эмоций. В голове промелькнула мысль – «добро пожаловать на собрание анонимных психопатов».

- Я, конечно же, знал, что ты предложишь нечто безрассудное, - первым из этого плена безэмоциональности вырвался Кабал. – Но это нечто, даже для тебя.

- Пусть он продолжит. – Серьёзна сказала Мия, смотря на Кабала.

Слегка удивившись, он кивнул мне.

- Я не говорю о том, что нужно пускаться на охоту сию же минуту, нет, всё совсем не так, - я поднялся с места и отошёл от стола. – Поясню мой план в нескольких этапах. Первый – анализ. Мы должны будем детально и со всех сторон осмотреть Марса, его способности, слабые стороны, сильные стороны и что с ними можно поделать. Второй – самосовершенствование. Мы должны стать сильнее, и неважно, каких усилий нам это будет стоить. Третий – локация. Мы должны идеально знать место, на котором будем устраивать эту охоту. Всё до последней песчинки и травинки. Чтоб закрыв глаза мы видели эту локацию так же как с открытыми и даже лучше. Четвёртый – западня. Мы не одолеем Марса в честном бою, поэтому на нужно, чтоб возможный перевес был на нашей стороне, любая мелочь может сыграть чрезвычайно важную роль. Нам нужно чтоб он угодил в капкан, западню, ловушку… - Я окинул всех взглядом, они все смотрели на меня. – И пятый – команда. Мы сможем ему противостоять, если мы будем работать вместе. За этот этап я не переживаю.  Хоть мы не и не команда, мы нечто настолько большее, чем команда даже в самом широком понимании этого слова, что я не могу выразить. – Постояв ещё с полминуты, я вернулся на место за столом.

 - Здравствуй Винсент, прошло слишком много. – Тихо сказал Кабал как будто самому себе, а возможно, что он слишком громко подумал, и устная мысль обрела звук.

Я улыбнулся уголками губ, вспомнив Винсента и его всегда продуманные до мелочей планы и действия.

- Это слишком большой комплимент, - так же тихо отозвался я. – Но детали нам придётся придумывать вместе, на всё меня не хватило. – Громче добавил я.

- Для начала – это даже через чур неплохо, - поддержала меня Мия. – Я помилую эту идею и дарую полную свободу этому плану. – С пафосом произнесла она.

Я чувствовал одобрение, мало того, я чувствовал гордость за меня в глазах Мии и Кабала, а так же, наверное, самое важное к нам начало возвращаться чувство юмора, теперь можно не переживать за благоустроенность вселенной.

Нам осталось придумать большую и сложнейшую часть плана, выкроить его без единого изъяна, но все присутствующие и в том числе и я, обрели невероятный душевный подъём, с каждым продуманным шажком, который находил себе место в нашем глобальном плане на победу, он поднимался всё выше и обретал большую силу, воплотившись в итоге в уверенность, что мы сможем, обязательно сможем выиграть этот бой.

Наше вече длилось неизмеримо долго, и мне в голову пришла мысль, что именно так должны были выглядеть великие стратеги древности, которые готовились к предстоящей битве. Нам бы их опыт и их знания оказались бы очень кстати, но я начинал всё больше и больше верить в то, что мы справимся своими силами и извилинами.

И наступило молчание. Вечно голодная тишина поглотила последние отголоски голосов, разносившихся по залу. Я окинул каждого сидящего за столом внимательным взглядом, в их глазах виднелось одобрение, но так же виднелся лёгкий оттенок неуверенности, а где-то совсем глубоко блестел страх, я знал, что мои глаза в данный момент выглядят так же.

- Звучало очень интересно, - холодный хриплый голос Хара не оставил тишине никакого шанса.  – Я всё слышал, каждое слово и готов сказать вам, что это безумство. Безумство, в котором я с радостью поучаствую, - он занял место за столом и посмотрел на меня своими белыми глазами. – Не думаешь же, ты, Ник, что я дам тебе совершить самоубийство в одиночку? Кто же тогда будет баловать меня сновидениями, раз тебя не станет? – Он рассмеялся.

- Благодарю. – Вежливо наклонив головой, сказал я.

Тени не имели права вмешиваться в войну и даже в простые дела между сторонами, но Хар, неоднократно демонстрировал, что существует безграничное количество обходов этих правил и я надеялся, что в этот раз он нашёл ещё один, если нет и он нарушит правило в лоб, то последствиями для тени будет смертная казнь. Хоть действия Хара для меня оставались всегда загадкой, а сам он неоднократно твердил, что преследует корыстные цели, но они никогда не мешали моим и при пересечении умудрялись лишь помогать друг другу. Может в этот раз, я узнаю истинные мотивы Хара.

- Рано, - отмахнулся Хар. – Поблагодаришь потом, когда я сделаю кое-что полезное, - оставив нам эту загадку, он поднялся из-за стола. – Советую всем отдохнуть, но перед этим у меня кое-что есть для вас, - он махнул рукой и две Тени вошли в зал, одна несла две амфоры, другая бокалы для вина и высокий спиралевидный декантер. – ТО чего вы не опробуете в вашем мире. – Заявил Хар, опускаясь обратно на совё место.

Перелив вино из одной амфоры в декантер и разлив его по бокалам, тени удалились, оставляя вторую амфору на наше усмотрение.

- Сколько же ему лет? – Изумлённо произнёс кабал, принюхиваясь к вину. – Я не припомню такого букета с тех врёмён, когда я стал Наблюдающим, вино дарованное Винсентом в качестве подарка имело такой же букет.

- Да, - радостно отозвался Хар. – Это из его запасов. Речь не о десятках и сотнях лет, а о тысячелетиях. Насладимся же истинным вкусом.

После того как мы осушили по одному бокалу, Хар рассказал, что это вино сохранённое Винсентом и принесённое в Город Теней ещё с тех самых пор как он сам обнаружил в себе силы одного из Видов. Он открывал его лишь по самым знаменательным событиям, а перед тем как отдать мне свои силы и свой разум, Винсент попросил Хара приглядеть за его хранилищем и продолжить традицию.

- Но почему сегодня? – С любопытством поинтересовалась Юля.

- Вам кажется, что сегодня не знаменательный день? – С кривой улыбкой спросил Хар, играя в руке бокалом. – Сегодня вы все достойны его. И ничто меня так не радовало уже долгие годы как видеть обжигающую волю Винсента в каждом из вас.

Переглянувшись, мы все подняли бокалы к потолку и сделали по одному умеренному глотку в память о Винсенте.

Когда всё закончилось, мы последовали совету Хара и отправились каждый в своём направлении отдыхать. Каждый в своём направлении и молчании с желанием отдать дань пробудившимся воспоминаниям. У каждого они были свои, но все как один требовали внимания, а в этот момент, именно они устанавливали правила.

Добравшись до дома, я успел перебрать в голове слишком много, но зайдя внутрь, на меня накатило воспоминание другого характера.


Я лежал на холодном полу, практически без сознания, не в силах открыть глаза, но всё же до моих ушей доходили звуки голосов.

- Каков сюрприз, - бархатно говорил голос, в котором чувствовалась сила. – А я думал, у тебя это займёт больше времени. Когда же ты успел? Молодец! На самом деле молодец. Но теперь, - голос изменился и вместо бархата, выступили шипы. – Не дайте ему сбежать. Неважно, что произойдёт, он должен остаться здесь, хоть сам Краас заявится его вызволять со всеми силами Баланса, он должен остаться здесь. Защищайте мою добычу своими жизнями, потому как, если он ускользнёт, а вы при этом останетесь живы… Это будет лишь вопросом краткосрочного промедления. Ник принадлежит мне! – Криком закончил голос.

Голос заглох и в наступившей тиши, я слышал удаляющиеся шаги. Они становились всё тише, а мои веки начали приподыматься, устраняя с собой пелену темноты. Холодный бетонный пол, на котором я лежал, был покрыт пятнами засохшей крови, я перевёл взгляд и увидел толстую железную решетку, разделявшую меня и остальной мир, в частности небольшую комнату надзирателя, в центре которой, судорожно подергиваясь, стоял Вэш.

Я заметил, как он долго пытался собраться, пересилить себя и сказать какую-то фразу, это оказалось для него непосильной задачей, потому он изрёк только одно слово.

- Урод! – С чувством сказал он.

Его импульсивная фраза заставила мою память собраться с силами и начать воспроизводить детали последних действий и когда эта непростая мазайка из полупрозрачных осколков воспоминаний была более менее собрана в хронологическом порядке, я понял ярый пыл Вэша, когда он высказывал своё не двусмысленное мнение обо мне. Так же объяснением являлось его перевязанное плечо, разбитая правая кисть, глубокий порез на щеке, где уже запеклась кровь и опухшая нижняя губа.

- Ур-р-род. – Повторил он, но в этот раз победоносным голосом, видимо хотел отметить, что в минувшей битве, не смотря на мою прыткость и старания, он всё равно одержал верх. А ведь тут он был прав, даже не поспоришь, победитель был определён ещё до начала. Два – ноль в пользу Вэша.

Мало того, что бой проиграл, так ещё меня и заперли в этой… В этой… Только теперь моё сознание решило спросить – А собственно, где я? Я принял нереальное усилие и из лежачего положения преобразовался в сидячее. Хоть это действие я проделал более, чем медленно, но голова закружилась так, будто я находился на карусели, которая только что достигла свое максимальной скорости.

Пол действительно бетонный, в некоторых местах проявились неглубокие трещины. Для себя я сделал вывод, что более свежие пятна крови принадлежат мне, а остальные тем, кого уже, скорее всего, нет в живых. Я осмотрелся по сторонам. Клетка, больше добавить нечего. Размеры приблизительно два на два. Помимо бетонного пола, стен и потолка в моём распоряжении ещё была решётка из толстых железных прутьев, которую я отметил ранее. Отсутствие окон и сырость наводили на мысль, что мы глубоко под землёй. И как же я хотел бы ошибаться, надеясь, что хвалёная догадливость даст промашку, потому как есть лишь одно место, куда в таком случае меня могли поместить… Одна из резиденций Контроля, а точнее, именно эта резиденция Ману. И значит, если мне и придут на помощь, то вряд ли они прорвутся через тщательно расставленную охрану. К тому же, спасение меня может привести к непоправимым конфликтам между сторонами, к этому Краас не готов. Сейчас его Баланс ослабел, утрата Винсента сказалась более, чем он рассчитывал или всё-таки это я сам навлёк на себя беду, когда решил отказать обеим сторонам и остаться в стороне? Если бы я дал согласие вступить в ряды Баланса, то Ману похитил бы не просто одного молодого и талантливого, как многие считают, представителя Вида, но и представителя Баланса, а так… А так им всё сойдёт с рук.

Значит, у меня есть только я, - подытожил я про себя.

Не вставая с места, я попытался собраться с силами, мои глаза едва заметно сверкнули красным светом и на этом собственно всё и закончилось.

- Пф. – Надменно прыснул Вэш и закивал головой в тёмный угол помещения.

Сидящий и слившийся с мраком в этом углу подался вперёд, позволяя свету дотронуться до его лица и показать его издевательскую ухмылку. Один из гордости Контроля, человек, представляющий редкий Вид Регулирующего, он был не самый сильный из списка, но и далеко не последний, а это значит, что шансы мои ушли в минус. Назар никогда не даст мне даже малейшего шанса ускользнуть из-под его взора. Он снизил силу моего разума и способностей не то, что до минимума, он их вовсе почти отключил. Картина обрела ещё более мрачные краски, мне невольно вспомнилась картина «Адская река» Иеронима Босха. Именно так, сейчас я видел себя, Вэша и Назара. Смириться с таким глупым концом жизни я не мог себе позволить, а вселять надежду, что мне придут на подмогу и вызволят из цепкой хватки Контроля у меня не хватало глупости, но всё же… Но всё же, я верил, что я ещё не совершил чего-то очень важного и мир вместе с вселенной не дадут мне просто так сгинуть в тёмном и сыром подземелье. Поразмыслив ещё, я признался самому себе, что глупости во мне хоть отбавляй.

Разозлившись на судьбу, на жизнь, на себя, я ринулся к решётке и, схватив прутья, попытался её вырвать. Эту попытку нельзя было назвать тщетной, она была абсолютно безнадёжна, а вряд ли безнадёжные действия имеют степень успеха. Решётка даже не дёрнулась, даже не пошатнулась, а так и осталась непоколебимо стоять и дразнить меня своим существованием. Будь мои силы разума прежние, избавится от этой неприятной преграды, заняло бы у меня доли секунды. Я бы мог сорвать её с петель и швырнуть в Вэша, мог бы перерезать её своим остриём на правой руке, но силы разума сведены на нет. И под весёлый и истеричный хохот Вэша, я занял прежнее сидячее положение.

- Попытка отчаяния. – С умным видом сказал Назар и снова растворился во мраке.

Тяжело вздохнув, я принялся вспоминать, где именно я оступился, что попал сюда, не глобальную картину, а конкретно сам бой и ловушку, в которую угодил.

В тот вечер я был на море, совершенно один. Золотые пески во власти ветра часто попадали мне в глаза, возможно, это было предупреждением, которого я, увы, не понял, но что уж теперь. Тёмные волны, накрывая друг друга, закручивались белой пеной. А я стоял и беззаботно смотрел на эту простую красоту, которой мог наслаждаться целую вечность и ещё чуть-чуть. Я всегда ценил в себе способность наслаждаться красотой, которая нас окружает постоянно, в то время как большинство людей даже не подозревают о её существовании. Отец говорил, что это у меня от матери. Она могла не с того не с сего остановиться во время прогулки и смотреть как ветер играет листвой большого дерева или задрав голову наблюдать за падающими каплями дождя, радостно смеясь, когда они разбивались о её лицо. Тоже проделываю и я, жаль времени, чтоб насладиться подобным у меня не так много как хотелось бы.

Надо будет поискать по карманам, вдруг свободная вечность завалялась, которая только и ждёт, чтоб быть использованной, - подумал я. Но кроме пачки сигарилл и коробка спичек ничего не было, рухнули мои надежды. Придётся довольствоваться тем, что есть и на том спасибо, за такую возможность.

Закурив, я пошёл вдоль берега, аккуратно ступая по линии прибоя. Почему-то мне казалось это очень важным, идти именно здесь, на границе, где заканчивается песок и начинается вода или наоборот, а не где-нибудь ещё. Возможно потому, что это граница до безобразия точно описывала мою суть и меня самого, человека стоящего одной ногой по миру людей, а другой по снам и фантазиям. А где я сам и что есть я сам? Вполне вероятно, что полноценный и настоящий я и есть эта граница между одним и другим.

Остановившись, я запрокинул голову и, посмотрев на потемневшее небо, закрыл глаза и выдохнул дым. А когда я их открыл передо мной стоял Вэш. Я знал, зачем он пришёл, так же как и знал, что он не один и единственный шанс уцелеть, это бежать. Но тогда я неимоверно разозлился, даже никогда не думал, что такое возможно, состояние аффекта зашкалило практически мгновенно. Я был готов загрызть Вэша заживо за то, что он испортил такую прекрасную картину, которой я любовался и в которую я влюбился, собой. Все мысли из моей головы вылетели, логика отключилась, способность рассуждать улетучилась, осталось лишь одно желание – убить. И я, не раздумываясь, кинулся на Вэша. А ведь не напади я на Вэша сам, всё могло быть иначе. И если бы Назар, которого я почувствовал, но не сообразил, что это именно он, не поднял бы мой уровень гнева до максимума, всё, опять же, могло быть иначе. Человеческая природа проста, а управлять ею ещё проще.

Даже потеряв контроль над своим здравомыслием, умение вести бой, которое привил мне Винсент, осталось. Я проделал обманный манёвр и исчез из поля зрения Вэша, пока он сообразил, что произошло, и повернулся, острый чёрный пар, собранный форму катара на правой руке, рассёк ему плечо, а затем я направил руку к его шее. Он быстро пригнулся и отодвинул корпус, так, что я смог едва задеть его щёку, но и этого хватило, чтоб оставить глубокий порез. Тем временем Назар переключился на мои способности и мой катар из чёрного пара начал увядать, на пару с силой и скоростью. Однако бушующая во мне ярость не позволила вниманию это заметить, я продолжал наступать. Ни одна атака не достигла желаемой цели, вообще не достигла никакой цели.
Вэш уже без усилий уворачивался и кружил вокруг меня. Оторваться от агрессии мне помог левый хук Вэша, который сбил меня с ног. Не поняв, что происходит, я прыжком поднялся на ноги, и мгновенно по мне прошла серия ударов по телу, а в завершение, Вэш решил использовать на мен своё оружие, в начале его пястных костей выступили недлинные толстые шипы, благо он сообразил не выпускать их полностью, иначе он бы сделал из меня решето, а так просто довольно глубоко пробил на лице кожу и отправил меня в кратковременный нокаут. Пока последний удар Вэша заставил меня распластаться без чувств на песке, бесшумно подошёл Назар и, окинув меня взглядом, критично посмотрел на Вэша.

- Не перестарайся, он нужен живым.

Я даже смог почувствовать, как Вэш боролся с внутренней злостью, которая хотела заставить его пресечь мою жизнь, но вместо этого он поднял меня с песка за плечи и начал трясти, не то, желая привести в чувства, не то, желая таким способом утихомирить злость, не то вообще просто так без какого бы то не было смысла, тем ни менее в чувства я пришёл и, не смотря на то, что был абсолютно обессилен, я с размаху двинул головой в лицо Вэшу, разбив губу. Эта часть воспоминания заставила меня на секунду забыть о безысходности моей сложившийся ситуации и улыбнуться. Но что было дальше, могу только догадываться, последнее, что помню после моей выходки – это вкус метала во рту и ощущение полёта, скорее всего Вэш ответил на мой отчаянный удар апперкотом, хорошо, что ещё голова не оторвалась от плеч, а ведь могла.

А очнулся я уже здесь. И что же теперь, что дальше? – спрашивал я себя. Внутреннее я, отвернулось и задумалось над этим неразрешимыми вопросами, а мне ничего не оставалось, как терпеливо ждать, тока оно не сообразит, что же в моей ситуации будет полезным.

- Сколько я уже здесь пробыл? – Горло пересохло, поэтому мой голос прозвучал едва слышно.

- Это не существенно. – Из темноты ответил Назар.

Кому как, - подумал я, - если я пробыл взаперти и вдали от остального мира несколько дней, это должно было насторожить Мию и Кабала. Я всё же возлагал надежду, что они примут хоть какие-нибудь отчаянные меры. И каждый раз, когда ко мне в душу забирался этот лучик, я гнал его всеми силами здравомыслия, что во мне были, хватая за шиворот и без лишних разглагольствий выставлял за порог души. Лучше уж прибывать в отчаянии, чем во власти иллюзорной надежды.

Реальность отвергла каждый из выдуманных моим извращённым мозгом план и возможность побега. После долгих попыток придумать хоть какой-нибудь выход, я принял своё поражение. И как раз в это едва уловимое мгновение откуда-то раздались крики. Назар с Вэшом растерялись на малую долю секунды. Я не стал тратить драгоценное время дарованного мне шанса и направил все силы, чтоб ворваться в разум Назара. Я был приятно удивлён, что, даже не смотря на то, что Назар уменьшил надо мной контроль, я сумел успешно проникнуть в его разум. К тому времени, я уже поглотил и воплотил бесчисленное количество человеческих желаний и более чем уверенно чувствовал себя в чужих сознаниях, поэтому, найти и впитать силу желания контролировать мои способности, я сумел почти мгновенно. Большую часть времени я провёл в поисках того желания, которое бы помогло мне выбраться. В сознании Назара я такого не нашёл, мне пришлось спуститься в тёмные подвалы его подсознания я не ошибся. Тайное и запретное желание было бережно сокрыто от всех, скорее всего даже сам Назар не подозревал о его существовании. Вместо того, чтоб понижать уровень моих способностей, многократно усилить их. Я сделал, что мог, отдал этому желанию силу впитанного мною ранее и ещё прибавил к этому оставшиеся силы во мне самом.

Моё счастье, что Вэщ стоял спиной т не видел, что я проделывал с Назаром, а когда наступившее затишье заставило его повернуться, всё уже было сделано. Он посмотрел на меня, на Назара и не нашёл ни единого повода усомниться в собственном контроле ситуации, и снова отвернулся, прислушиваясь к звукам сверху.

Я не подозревал о возможных способностях Назара и как они подействуют на меня. Новая сила заструилась и побежала такими скорыми течениями, что выбила меня из колеи спокойствия почти мгновенно.

Прежде чем я сумел хоть как-то уравновесить потоки опьяняющей силы, я уже стоял на ногах, улыбаясь во весь рот, а глаза светились во мраке подземелья как самые яркие лампы.

- Вэш! – Закричал Назар, сообразив, что произошло, что это именно он, кто даёт мне сил.
Пока Вэш поворачивался, возобновились шумы и крики, что заставило его замешкаться, они раздавались ближе, чем ранее, а чуть спустя, я заметил, что время замедлилось. Кабал, заключил я остатками трезвого рассудка.

Кисти моих рук вспыхнули чёрным светом, их окутал пар и вместо привычного мне катара, на кончиках пальцев вылезли иглы. Одним взмахом я рассёк прутья клетки, где меня заточили, и оказался лицом к лицу с Вэшом, его замешательство стало ключевым фактором, я безжалостно вонзил иглы левой руки ему в живот и приподнял его на них, а когда увидел испуг в его глазах, с яростью вырвал руку обратно. Он повалился наземь, я не дал ему попытки подняться, обрушил правую коленку ему на грудь и крепко схватил рукой за горло, вторгаясь в его разум. Я поглотил всё, что там было, воспоминания, желания, мечты, фантазии, я поглотил его самого. После чего, ещё более переполненный своим новообретённым могуществом громко истерически смеясь, я принялся за его глаза. Не знаю, что двигало мной в этот момент, и откуда во мне взялась такая склонность к жестокости, но я получил не с чем несравнимое удовольствие, когда пронзал его глаза, когда видел, как кровь вместе с внутриглазной жидкостью стекали по его скулам и щекам. Удовольствие забралось под кожу и щекотало изнутри лёгкими покалываниями. Не могу представить, что бы я ещё проделал с телом Вэша, которое и так покидала жизнь, подобно быстрому ручью, но благо меня отвлекло внезапное появление Мии. Она вспарила к потолку и крутясь в воздухе волчком, оказалась около Назара, не оставляя ему даже шанса на возможность среагировать. В обеих руках она сжимала по ветряному крису, которые издавали холодно-свистящие звуки. Мия приземлилась на ноги, а подле неё глухо шлёпнулась голова Назара. Я начал приходить в себя и посмотрел на тело Вэша, находившееся подо мной, не веря, что это именно я его изуродовал, я содрогнулся и резко поднялся. Мия заметила мой испуг, смешанный при помощи блендера души с отвержением и моральными укорами.

- Не сейчас, Ник, - строго сказала она. – Сперва выберемся отсюда, оплакать, отдать дань и съесть себя заживо сможешь позже.

Она бегом направилась к выбитой ей ранее двери и вверх по винтовой лестнице, я следовал, стараясь не отставать. Когда мы, наконец, вышли на поверхность, там ещё происходило сражение.

Кабал один отбивался от пяти Ищущих.

- Вперёд Ник, твой шанс отомстить и направить ярость в нужное русло! – Крикнула Мия, перед тем как устремилась к одному из Ищущих.

Картина с Вэшом, видимо, повлияла на меня сильнее, чем можно было ожидать, так как ярости во мне не осталось, а желание мстить спряталось где-то в тёмный угол и решило сохранить своё предназначение совсем не для этих Ищущих. Не смотря на этот приступ пацифизма, я сумел расставить приоритеты правильно и сам бросился в атаку. Сперва я думал, что сила, которую развил во мне Назар, будет скоротечна, но она не начинала угасать, и теперь, когда она больше не туманила мне рассудок, я мог оценить её по достоинству. Сила, скорость возросли многократно. Чёрные иглы на обеих руках, рассекая воздух, вонзились в тело одного из Ищущих так мягко, будто это была вода, а не человек из плоти и костей. Спешно направляясь к следующей жертве, я заметил, что он остался в одиночестве, все его союзники уже пали, а Кабал и Мия решили уступить последнего мне. Он метал в меня огненные шары, будто ядра, некоторые пролетали мимо, от большинства я с лёгкостью уворачивался. Когда я оказался почти в плотную с ним, он вдохнул полной грудью и выдохнул через рот толстую и стремительную струю оранжевого огня, в то место, где был я. Он закончил выдыхать огонь и хотел проверить, что смог меня спалить, его ждало удивление, потому как я успел убраться с этого места в самый нужный момент. Ищущий обернулся. В трёх шагах от него с приготовленной для щелчка пальцами его ждал я. Сфера чёрного пара угодила в его сердце, остановив и взорвав его изнутри. Бездыханное тело с искажённым лицом пало наземь, а я остался стоять, пока рядом не оказались Кабал и Мия.

- Уходим. – Кратко сказал Кабал и хлопнул в ладони.


Сколько ещё всего дремлет в глубине меня, о чём я не знаю. Быть непредсказуемым даже для себя, это не самое лучшее качество, но зато скучно не бывает, даже оставшись наедине с самим собой, - подытожил я. С годами я научился усмирять ярость, больше проявлять трезвость рассудка, но никто не знает, когда она поглотит меня снова, хотя бы на короткий срок и на что я буду способен под властью горящей и острой ярости. С этой мыслью я взобрался на диван и закрыл глаза.


Стремительная белая река окружала нас, сидящих на небольшом островке в её центре. Впереди я видел высокий водопад, его шум отдавался эхом от самого воздуха, но в этих звуках было что-то неописуемо прекрасное. Напротив меня сидел мой двойНик и улыбался. Казалось, мы всегда так сидели, друг напротив друга и другой жизни ни у него, ни у меня никогда не было. В этом был наш смысл. Мы молчали, но будучи одним целым, наши мысли общались за нас.

«Хочешь поговорить?» - Спросил он.

«Не думаю. Нет» - Ответил я.

«Разве? Тогда зачем ты здесь? Спроси себя… Тебя интересует моё письмо, волнует дальнейшее будущее, которого может не стать, а так же тебе интересен я, потому что я – это часть тебя.».

«Возможно».

«Хорошо, что не оспариваешь, всё-таки мы очень упрямое существо» - Он грустно улыбнулся.

«Ты мне поможешь?» - Надеясь, спросил я.

«Прости. Я не могу. Не могу пока… Знаю, тебя это не утешит, но я благодарен тебе за нашу жизнь. Тебе пока не понять, какого это, смотреть, как собирается мазайка будущего из кусочков настоящего, в частности и наша».

«Тебе одиноко?».

«Это вопрос тебе, а не мне».

«Да».

«Я знаю, именно поэтому ты здесь, именно поэтому ты не поглотил меня полностью, а сделал меня индивидуальной частью своей… нашей души. Я чувствую всё, что чувствуешь ты и я сделаю всё, что в моих силах чтоб заполнить эти пустые места внутри тебя».

«Я благодарен тебе».

«Приходи ко мне хоть изредка. И с другим настроением, я скучаю по беседам». – Он весело улыбнулся.

Водопад перестал шуметь, окружающие звуки прекратили существовать, поднялся густой молочный туман, унося половину острова на котором сидел двойНик и его самого, так же как и этот мир сновидения.


Открыв глаза, я предстал перед дилеммой, что записать в тетрадь моих сновидений. Снова отделаться одним словом казалось мне неприемлемо, а описывать сон целиком было бы неправильно, ведь он ещё не окончен, поэтому, я принял единственное правильно-рациональное для меня решение и оставил страницы нетронутыми.

Сегодня всё начнётся, большая подготовка, которая может занять очень большое количество времени, благо, здесь в Городе Теней это не страшно. А потом, когда всё будет успешно проделано, всё подготовлено, наступит момент, которого все опасаются и я в том числе. Каковы мои шансы на этот раз? Как разовьются события? Кого из нас двоих в этот раз поглотит забвение? Кто отправиться в бесконечное путешествие в небытие? Чем больше я думал, тем большее количество буйков памяти всплывало, о том, что я пережил, когда был мёртв, и тем страшнее мне становилось, но тем больше я не хотел допустить предыдущего исхода.

Всё просто, - сказал я себе, - нужно быть умнее, быстрее и сильнее. Всего- то. Эта реплика внутреннего оптимиста не особо меня приободрила, но оспаривать я не стал, а просто вышел их дому и направился к месту  предстоящих тренировок.

На окраине Города Теней меня уже ожидали, точнее почти ожидали. Юля и Мия сидели в позе лотоса спина к спине с закрытыми глазами, видно было, что они концентрируют энергию из последних сил. По их лбам стекал пот, вены на шее и на руках, сложенных на уровне живота в круг, разбухли и даже невооружённым глазом, было видно, как они пульсируют. Кана, стоявшая чуть поодаль от них, устало дышала, пытаясь прийти в сёбя.

 - Как они? – Подойдя к ней, тихо спросил я.

- Я сделала всё, что могла, остальное зависит только от них, - она говорила отрывками, всё ещё не совладав с тяжёлым дыханием.

Её сильно трясло и тело было покрыто мурашками, дотронувшись до её лба, я понял, что её температура упала запредельно низко и усадив её на землю, не отрываясь наблюдал за Мией и Юлей.

- Всё-таки во мне ещё слишком мало сил даже для такого. – После паузы произнесла она.

- Но всё же ты справилась. – Ласково сказал я, посмотрев на Кану и дождавшись ответной улыбки, вернул взгляд на Мию и Юлю.

Будем надеяться, что все эти старания не напрасны, - сказал я в себе и в эту же секунду Юля, пошатнувшись из стороны в сторону без сознания упала наземь, а Мия открыв глаза вытянула затёкшие ноги. Через мгновение я оказался рядом с Юлей, проверил пульс и начал хлопотать вокруг неё.

- Успокойся, человек-паника, - устало пробубнила Мия. – Всё с ней в порядке, просто девочка переусердствовала. Она молодец. – Окинув Юлю тёплым взглядом закончила Мия.

- А Ты как? С тобой всё нормально? Помочь подняться? – Затараторил я, обращаясь к Мие.

- Ха, приятно, что ты обо мне вспомнил, - обиженно сказала Мия. – не нужно, я большая девочка, сама справлюсь. – И она, попытавшись подняться, оступилась, я поймал её сразу же. – Ну вот, остатки гордости и те безнадёжно улетели, - усмехнувшись, прокомментировала она, находясь в моих полуобъятьях.

- Не страшно, я никому не скажу, честное слово. – Шепнул я ей на ухо.

Слегка прейдя в себя, Мия высвободилась из моих рук и с упрёком посмотрела на меня.

- Позволь поинтересоваться любезнейший, чем же ты занимался в то самое время, пока мы тут были заняты наипустяковейшим делом по объединению реальностей? – Она театрально наклонила голову и вопросительно подняла бровь.

- Я… заполнял пробелы своей души? – Неуверенно спросил я Мию, не зная, устроит ли её этот ответ.

- Достойно. – Лаконично отозвалась она в ответ.

- Тогда решено – я заполнял пробелы своей души! – Железным тоном повторил я.

- Ох, и как же ты, бедненький, не переусердствовал? – вялым языком спросила оклемавшаяся Юля.

- Да что же это за день?! – Расхохотался я.

- А ты не знал?! – Удивлённо спросила Мия. – Сегодня день направленных язвительных выражений к персоне Н.К., то есть тебя. – Очень серьёзно сказала Мия.

После наступившего молчания, река смеха вышла из берегов. Каждый смеялся, как мог, кто от души, а кто из последних сил.

- Обстановка разряжено на десять баллов, - прокомментировал откуда не возьмись, появившийся Кабал. – И так?

И Мия принялась описывать результаты, не забывая часто восхвалять себя, Юлю и Кану, но себя в первую очередь. Она рассказала, что скрещивание и объединение реальностей прошло на ура. И теперь вместо двух разных реальностей, одна из которых принадлежала сестрёнке Юли, которую я поглотил в Фантазийном Городе и в память, о которой она взяла её имя себе, и её собственной реальности, теперь мы имеем одну. По отдельности эти реальности и так были бесподобны. Горизонт – была реальностью первой Юли, она представляла собой величественные горы, чудесные холмы и бесподобные возвышенности. И была Бездна, реальность нынешней Юли, которая состояла из водоёмов, океанов, морей, рек, озёр, прудов… глубоких и мелких, светлых и тёмных, различных цветов и совершенно невообразимых мостов, которые были единственными дорогами в этой реальности, не считая водный способ передвижения и водяные дороги.

Теперь эти две реальности представляют одну. Ту реальность, которая должна стать полем боя между нами и Марсом. С названием заморачиваться не стали, хоть я и предлагал какие-то идеи. Юля запротестовала на сохранении оригинальных названий, и никто из нас не смел, оспорить, что в нарекании новой реальности за ней остаётся первое право. «Горизонт Бездны».

Что ж, в месте с таким названием и погибнуть не жалко, - заключил мой внутренний романтик.

И дождавшись, пока все придёт в чувства, мы вместе шагнули в эту сплетённую реальность. Шагнули в Горизонт Бездны.