О патриотизме

"Христос учит, что нет больше той любви, чем жизнь свою положить, защищая ближних.

  Потому-то в силу необходимости эти два понятия идут бок о бок, ибо любовь к чему бы то ни было, его (ПАТРИОТИЗМА) истинная для человека ценность проверяются готовностью человека положить свою жизнь ради этого. Силовой или милитаристский аспект патриотизма всегда будет иметь место, пока есть потенциальная (не говоря уже о реально воплощаемой) угроза военной, Экономической, информационной или иной агрессии.»

Иерей Александр Китариогло,
 Рождественские чтения, Красноярск


  «Патриотизма» нет в списке добродетелей. Понятие "патриотизм) появилось значительно позже.

В церковном сознании РПЦ имеет место навязанный со стороны государства и нации ложный стереотип, будто патриотизм является составляющей Христианства.

 На самом деле патриотизм - это мировоззрение языческое. Это одна из болезней церковного сознания.

 

 В отличие от своего более радикального проявления, национализма, патриотизм - вещь более опасная. Именно в силу своей меньшей радикальности и поддержки со стороны государства. Как медленный и менее заметный яд, отравляющий церковное сознание.

 

 Вообще, на почве государства и нации в церковное сознание проникло много ложных идей и стереотипов, которые паразитируют на Православии. Это: цезарепапизм, монархизм, национализм, одобрение коммунизма, оправдание тиранов (И. Грозного, Сталина), царебожие и др.

 Однако, ключевым, объединяющим началом, которое лежит в фундаменте всех этих искажений является патриотизм. Это и есть корень и начало преткновения и "православных монархистов", и "православных коммунистов". Все они являются "православными патриотами".

 

Определение предмета патриотизма

 

 Предмет патриотизма, т. е. предмет любви, гордости и служения патриотов, составляют понятия «родина» и «отечество».


 ДУШУ ПОЛОЖИТЬ ЗА ДРУГИ СВОЯ – это посвятить всю свою жизнь служению ближнему, - в этом и только в этом заключается любовь к ближнему, то есть тому, который нуждается в помощи в данный момент, который в беде, даже если этот ближний другой веры, атеист или иностранец.

 Патриотизм для ХРИСТИАНИНА – абсурд, так как он странник на этой земле и его ОТЕЧЕСТВО на небесах.

«Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город» (Евр. 11, 13-16).

Если под «патриотизмом» разуметь только естественное чувство привязанности к родным местам (в смысле «сторге» (греч.), которое в Свящ. Писании не употребляется), то это нравственно-нейтральное чувство. Но это никакая не добродетель.

 

Прп. Иоанн Лествичник: «Любовь Божия угашает любовь к родителям; а кто говорит, что он имеет ту и другую, обманывает сам себя, ибо сказано: никто же может двемя господинома работати (Матф. 6, 24)».

 Отсюда ясно, что естественное чувство привязанности (сторге) не является добродетелью.

Хотя, смотря что любить. А то в ином случае оно может быть и греховным, если, например, любить языческие древности «родной» старины, или «родной» фольклор с его циничными сказками и грязными частушками.


 Не стоит забывать и того, что в человеке в падшем состоянии естественные силы души повреждены. В том числе и эта.

 

 Но, зачем тогда для этого естественного чувства привязанности к «малой родине» употреблять слово «патриотизм»? Которое употребляется в более широком, идеологическом, смысле.
 В таком случае, «патриотизм» - как минимум неподходящий термин для естественного чувства привязанности к родным местам.

 

 Естественное чувство привязанности (сторге) может быть только к чему-то конкретному, непосредственно осязаемому или наблюдаемому. Уже поэтому в этом смысле не может быть патриотизма к «родине» вообще, к «отечеству» вообще, к России. Патриотизм в этом смысле может быть только в отношении «малой родины» или к чему-то от «малой родины». В этом смысле человек может быть патриотом родного города, родного района, но не может быть патриотом России.

 Как человек может любить, например, Сибирь (если он житель Московской области), или какую-нибудь национальную идею? Т. е. то, что он не осязает непосредственно чувствами.


Идеология

 

 Если же человек говорит о любви к «родине» вообще, к «отечеству» вообще, к России, то это не сторге (естественное чувство привязанности), которое может быть нравственно-нейтральным, и которое может быть только к чему-то конкретному, а некий идеологический настрой на любовь, сознательная сердечная направленность, сознательное посвящение сердца, - либо филиа (греч.: любовь, привязанность, дружба), либо агапи (греч.: собственно любовь, т. е. сознательная, жертвенная, идеологическая).

 Т. о., в отношении «родины» вообще, «отечества» вообще», России патриотизм всегда является именно идеологией.

 

 Итак, на самом деле, когда человек, называющий себя «патриотом», употребляет слово «патриотизм», он имеет ввиду идеологию.

 Если бы не так, отвержение патриотизма не вызывало бы такой яростной оппозиции со стороны патриотов. Ведь, защиту своих ближних и заботу о них на практике уранополиты не отрицают. Следовательно, патриотам именно недостаточно практики. Для них важно согласие с их идеологией.


 Итак. Патриотизм - это идеология, которая включает:

 

 -Признание земной «родины» или земного «отечества» или чего-либо из земных составляющих этих понятий идеологической ценностью.

 

 -Признание своей принадлежности к данной «родине» или к данному «отечеству» в идеологическом смысле.

 

 -Вменение себе или другим долга солидарности с земной «родиной» или земным «отечеством».

 

 -Признание приоритета интересов «родины» или «отечества» над какими-либо нравственными интересами личности.

 

 -Гордость за свою земную «родину» или земное «отечество» или за что-либо из составляющих этих понятий (народ, предки, история, победа, оружие и т. д.). Признание этой гордости добродетелью.

 

 -Вменение себе или другим долга любви (духовной, идеологической) к земной «родине» или земному «отечеству» или чему-либо из земных составляющих этих понятий. Признание этого добродетелью и долгом.

 

 -Претензия на признание добродетелью естественного чувства привязанности к «малой родине» (которое патриоты проецируют на «родину» вообще, на «отечество» вообще). Вменение этого чувства себе или другим как долга.

 

 -Вменение себе или другим долга служения земной «родине» или земному «отечеству».

 

 Полное или частичное приятие этих характеристик или какой-либо из них является патриотизмом в идеологическом смысле.

 

Слово Божие

 

Патриотизм несовместим со Словом Божиим.

 

Любовь

 

Бог не давал заповеди о любви к «родине» или «отечеству».

 Бог заповедал любить «ближнего» (Мф. 19, 19 и др.), «друг друга» (Ин. 13, 34; 15, 12; 15, 17), т. е. конкретного человека, конкретных людей. Но, в Свящ. Писании нет заповеди любить народ или какую-то общность под названием "отечество" или "родина", включающую что-либо помимо людей и святынь (будь то культуру, фольклор, народные обычаи и т. д.).

 

 Т. о., идеология патриотизма - это как минимум разбавление Христианства, самовольное добавление к словам Бога. Вопреки предупреждению: «Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя, и ты не оказался лжецом» (Притч. 30, 6).

 

 Более того. Слово Божие запрещает любить что-либо от мира сего. А, ведь, родина или отечество - это часть мира сего.

 И в смысле филиа: «Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак. 4, 4). Здесь стоит слово «филиа» (любовь, привязанность, дружба).

 И в смысле агапи: «Не люби?те мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2, 15). Здесь оба раза стоит «агапао» (собственно любовь).

 

Свт. Тихон Задонский: «Языческое дело - искать земного и прилепляться к нему, ибо они не имеют вечного упования, Христом приобретенного, как светом Евангелия не просвещенные...Великое безумие - любить создание бессмысленное и бесчувственное, которым взаимно любимы быть не можем. Вещь бесчувственная, бессмысленная, мертвая любить нас не может: и нам не подобает ее любить, но одного Бога любящего нас, и ближнего, по образу Его созданного» («Плоть и дух», гл. ХХVII «Презрение мира», «Причины, побуждающие к презрению мира»).

 

 Так что, Христианин не может любить «родину» или «отечество» или Россию. Поскольку те составляющие этих понятий, которые относятся к миру сему (т. е. к социальному миру, а не природному) недостойны любви Христианина. Это грех идолослужения, духовный блуд. Христианин не имеет права отдавать им сердце. Поскольку, отдавать своё сердце можно только Богу. Соответственно, любить сознательной, жертвенной, идеологической любовью (агапи или филиа) можно только Бога и то, что причастно Богу и вечности. Но, ни что земное.

 

 А в нашей земной реалии этой вечной составляющей являются только конкретные люди.

 

 А страна, государство, культура, идеология и т. д., т. е. всё то, что патриоты имеют ввиду под понятиями «родина» и «отечество» помимо конкретных людей и Христианских святынь, - всё это сгорит в огне Второго Пришествия. Всё это вещи исключительно земные (если не прямо греховные), непричастные вечности. Следовательно, недостойные любви. Христианин не имеет права отдавать им сердце, любить их, служить им. Это грех идолослужения. С какой стати, как верно заметил свящ. Даниил Сысоев, человек должен отдавать свое сердце тому, что умрет раньше него?!

 

 Бог сказал: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12, 30).

 Патриоты же требуют долю человеческого сердца для России. А согласен ли на долю Господь?

 Кроме Бога можно любить только то, что ради Него. И этим является не народ, не страна, не Россия, а только конкретный ближний, ради причастности образу Божию, что и следует дальше из Заповеди: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет» (Мк. 12, 31).

 

Что касается Христианских святынь, то в вещественном отношении, как предметы, храмы и иконы не войдут в вечность. Однако, они имеют функцию отношения к вечности. И именно ради этой их функции Христианин может любить их. Т. е., как то, что причастно Богу. А не как предметы, не ради вещественной их красоты или исторической и национальной принадлежности. Иначе, это будет та же любовь к миру сему.

Собственно, это есть составляющая любви к Богу, - любовь к тому, что причастно Ему. Как и любовь к ближнему есть тоже составляющая любви к Богу.

И в этом своём качестве, отношения к Богу, причастности вечности, они не принадлежат понятию земной «родины» или «отечества», поскольку превосходят их. Поскольку храмы и иконы, которые за пределами земной «родины», для Христианина не могут представлять меньшую ценность.

А та функция этих вещей, которую можно рассматривать как ингредиент земной «родины» (культурная, архитектурная, художественная ценность) для Христианина не имеет значения, и он не должен прилагать к ним сердце ради этой их функции.

 

Т. е., любить что-либо из составляющих понятие «родина» Христианин может только по аспекту святости, принадлежности к Церкви (как то храмы и Христианские святыни на территории земной родины). Но, в таком случае не имеет значения национальная принадлежность этих вещей, и патриотизм здесь ни при чём. Территориальная их принадлежность для Христианина имеет значение лишь практическое, как данность, но не идеологическое.

Если же человек любит какие-либо составляющие понятия «родина» по аспекту национальному, принадлежности к земной родине (даже если это Христианские святыни, но мотив любви относится не к аспекту святости, а к аспекту принадлежности к земной родине), тогда это не Христианство, а язычество.

 

Нам дороги русские святые, русские святыни - по аспекту святости, а не по аспекту национальности. Потому, что они святые, а не потому, что они русские. Иначе, это язычество.

Христианину подобает любить русского святого потому, что он святой. Но это не патриотизм. Патриотизм тогда здесь ни при чём. Любить же русского святого потому что он русский - это не Христианство.

И святыня нам дорога потому, что она причастна святости. А не потому, что она находится на территории данной страны.

И святое место нам дорого потому, что его касалась нога святого. А не потому, что его касалась нога русского святого. Иначе, это язычество.

 

 Итак, из всех составляющих понятий «родины» и «отечества» отношение к вечности имеют только конкретные люди и Христианские святыни. Поэтому, только они достойны любви Христианина.
 Но. Дело вот в чём. Конкретных людей, населяющих земную «родину» (например, Россию), Христианин должен любить так же, как и тех людей, которые живут вне России. Он не может их любить больше. Просто потому, что остальных он не имеет права любить меньше. То же и со святынями. Христианские святыни Иерусалима или Сирии для Христианина не могут значить меньше, чем святыни России. Поэтому, когда речь идёт о том, что имеет отношение к вечности (конкретных людях и святынях), уже некорректно их включать в понятие земной «родины» просто потому, что они превосходят это понятие, имеют вселенский масштаб. Иначе, Христианская любовь, любовь ради Заповеди Христовой, подменяется любовью по иным мотивам, по мотивам крови или национальности или подданства. А это уже не Христианство. Христианская любовь к ближним не может ставиться в зависимость от иных, земных, мотивов. Т. о., для Христианина любовь к ближнему русскому не может отличаться от любви к ближнему негру. Любовь к святыням на территории России не может превосходить любовь к святыням Палестины. В любви к ближнему приоритет зависит не от национальности, не от подданства или гражданства, т. е. ни от каких патриотических мотивов. А от отношения к Православной вере (Христианин должен «Делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6, 10)), и от фактической близости местонахождения человека на данный момент, т. е. от реальной возможности оказать ему помощь. Чисто практический приоритет, не более того. Милосердный самарянин именно фактически оказался близок к впадшему в разбойники. Так и для Христианина русского происхождения, который оказался, например, в Америке, приоритет любви имеет православный негр, который находится рядом, и которому есть возможность непосредственно оказать помощь, а не русский соотечественник где-то там в России.

 Но, в таком случае вообще теряет смысл говорить о любви к «родине» или «отечеству», имея ввиду конкретных ближних. Корректнее говорить просто о любви к ближнему, не связывая её с понятиями «родина» и «отечество».

 

Свт. Феофан Затворник: «Мера погашения страстей есть мера сроднения его (христианина) с человечеством и ангелами. Сначала напрягается он думать и чувствовать, что несть иудей, ни эллин, несть раб, ни свободь, несть мужеский пор, ни женск (Гал. 3, 28; Кол. 3, 11), а наконец доходит до того, что, подобно Макарию Великому, желал бы все человечество обнять единым объятием и считать родным последнейшего на свете человека» («Начертание христианского нравоучения»).
«Так что национализм, согласно свт. Феофану Затворнику - результат непреодоленных страстей» (свящ. Даниил Сысоев). К патриотизму это также относится, поскольку и патриотизм выделяет «своих».

 

Гордость

 

 Гордость своим земным отечеством или какой-либо его составляющей (историей, оружием, победами, предками и т. д.) принципиально ничем не отличается от гордости другими земными вещами, делами мира сего. Всё по той же схеме, - человек гордится своим отечеством. Это ничто иное как та же «гордость житейская».

 

Прп. Моисей Оптинский: «Разве есть благородная гордость? Ее нет, а есть одна только гордость бесовская».

 

 А Свящ. Писание неоднократно осуждает гордость:

 

«...Гордость, безумство,- всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк. 7, 22-23).

 

«Всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин. 2, 16).

 

«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6).

 

«Погибели предшествует гордость, и падению - надменность. Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми» (Пр. 16, 18-19).

 

«Гордость ненавистна и Господу и людям и преступна против обоих» (Сирах. 10, 7).

 

«Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день. Ибо грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное, - и оно будет унижено, - и на все кедры Ливанские, высокие и превозносящиеся, и на все дубы Васанские, и на все высокие горы, и на все возвышающиеся холмы, и на всякую высокую башню, и на всякую крепкую стену, и на все корабли Фарсисские, и на все вожделенные украшения их. И падет величие человеческое, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день, и идолы совсем исчезнут. И войдут люди в расселины скал и в пропасти земли от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю» (Ис. 2, 11-19).

 

Служение

 

 Слово Божие прямо запрещает служить чему бы то ни было и кому бы то ни было кроме Бога:

«Господа, Бога твоего, бойся, и Ему [одному] служи...» (Втор. 6, 13).

«Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4, 10).

 

 Т. о., служение «родине» или «отечеству» или России или государству - это идолослужение.

 




Вот отражение последних событий на Украине: теперь снова распевающих «соловьиные» песни: «Они не боялись, как и мы сейчас не должны бояться! Они взяли автомат на шею… и боролись с москалями, боролись с жидвой и с другой нечистью, которая хотела забрать у нас наше украинское государство… Нужно отдать Украину, наконец, украинцам. Эти молодые люди, и вы, седоголовые, это есть та смесь, которой больше всего боится москальско-жидовская мафия, которая сегодня руководит на Украине!»

 А теперь представьте двух православных, русского и украинца, во время конфликта между нашими странами, они, что, защищая каждый свою родину, следуя этой логике, должны стрелять друг в друга.?

Владимир Дьяченко   12.10.2013 10:56   •   Заявить о нарушении правил / Редактировать / Удалить