Фонарная экспансия

Один фонарный столб был большим шутником. В течение светового дня стоял он на площади возле городского театра и, естественно, прямой своей деятельностью - освещением городского пространства, не занимался. Это только в воспалённом воображении отдельных пиитов проскакивала бредовая мысль о том, что надо, якобы, светить всегда, светить везде, и, что характерно, до дней последних донца. Фонарь данный такого мнения не разделял. Да и чёрт его мерил глубину дней последних. Где там у них донце? Как умные люди твердят, »темна вода во облацех!» Ну, да, дело не в том, как говаривал один бык про пастуха, что он ударил меня по крупу кнутом. А в том, что он подкрался сзади. А у меня рога где? Нечестно со всех сторон! Тьфу! Постоянно меня куда-то, но заносит! Я ведь про фонарь!
Итак, фонарь днём не светил, а ночью участвовал в освещении, но неохотно. Не хотелось ему свой керосин, а фонарь наш был керосиновый, тратить. Он бережливым был очень даже. В семье воспитывался довольно самодостаточной, но экономной. Где копейку на ребро ставить умели. Ну, не совсем копейку. Однако, умели! А такие навыки, с детства привитые, они самые устойчивые. На всю нашу оставшуюся жизнь. А у фонаря она, по идее, долгая должна быть. Чего ему, железяке хреновой, сделается? Я чуть совсем не забыл о начале моего описания. Не зря же я фонаря в шутники записал, ох, не зря! Потому что, на самом деле, это только внешне был аппарат принудительного освещения пространства. А по сути своей, очень секретный агент, присланный на Землю в качестве наблюдателя от Всемирного Кольца Нибелунгов. Страшной и тайной организации, готовившей порабощение этой  нашей голубой планеты.
В пресловутое Кольцо входили десятки, сотни тысяч высокоразвитых индивидуумов. Единственное чего им не хватало, так это чувства юмора. Иногда, правда редко, рождались извращенцы, так их сразу в наблюдатели и записывали. Давали специальное обучение, прививали специфические навыки, тренировали до автоматизма и отправляли в глубокий космос. Внешне ничем не одушевлённые предметы отличались высоким интеллектом, легко передвигались и много чего могли эдакого. Даже пошутить. А обитала организация в глубоком космосе, в далёком созвездии Тау-кита. Хотя экспедиции посылались и на другие планеты, кроме Земли, где обитала, так называемая, высоко организованная материя, да тут облом вышел. Организована то искомая материя высоко, а шутить не умеет и не любит. То поймают таукитайцев и с наслаждением поджарят. То ещё какую пакость сотворят. И всё на полном серьёзе. Без приколов и шуток.
А на нашей планете дела шли прекрасно. Век шёл девятнадцатый, на горизонте уже двадцатый. В России у провинциального театра столб. В открытые окна репертуар слышно. Юмора хоть отбавляй. А во время спектаклей, в антракте, выйдут  люди покурить, хорошо в буфете потребив, тут и анекдотов время. Шутют! Фонарю и запоминать ничего не надо. У него всё записывается, классифицируется, обрабатывается и сигналы домой посылает. Питается существо это кислородом, азотом и водородом, из этих же элементов питьё своё складывает. И иногда, приняв керосина малость, готово к свершению подвигов различных, в прямые его обязанности наблюдателя не только не входящих, но и полевой его работе прямо противопоказанных. Например, тёмным вечером выбежит фонарь на проезжую часть, да на пути экипажа конного встанет. Лошади на дыбы, кучер в ярости ругательствами сыпет, а фонарю хорошо. Удалась шутка. Шмыг на место и стоит себе, про себя тихо посмеиваясь. Громко смеяться у фонарей не принято. Дурной тон! И сколько потом извозчик ни объясняет, какие доводы, подтверждающие его бредни о самодвижущемся фонаре ни приводит, кто ему поверит-то? Пьян, мол, был, ракалья. Допился! Фонари у него бегать начали. А то ночью пойдёт фонарь по городу приключений искать, встанет на улице тёмной в местной Нахаловке, где не самые преданные престолу и правопорядку жители проживают, да и ждёт своего часа. Идут домой пьяненькие, а тут в темноте кто–то из них чувствительную оплеуху получает. И других пара тоже. Остановиться потерпевший, гармозу свою на землю бережно поставит, да как даст! Только брызги летят. Пострадавший тоже не одним лыком шит. Сунет пару раз под ребро сапогом в отместку. И, понеслось. Иногда, чуть до смертоубивства не доходило. Смехота, одним словом, уписаешься! Ну да, вот это фонарю не дано. У него система кислотно-щелочного равновесия другая, цикл замкнутый и ничего из внутрь введённого не пропадает и наружу не попадает! Можно и позавидовать. А фонарь огородами, огородами и на своё место. А раз митинг какой-то на площади собрался. Пришли с флагами красными, орут, кочевряжатся. Встали и стоят, только один за другим на столб влезают и, то бумажки разбрасывают, то речи толкают. Весь обзор загораживают! Скучно стало фонарю, и он очередного оратора прямо посреди речи его пламенной щекотить стал. Тот смеялся как резаный, даже со столба упал. До полных смехуёчков дошёл, или до ****охаханек! Такие термины в словаре у фонаря уже были, и он охотно пользовался ими. Сурьёзный же учёный! А тут на площадь казаки влетели. Лошадьми народ топчут, нагайками секут. Порядок наводят. А фонарь посреди этого разгула природоохранной деятельности, взял и потихоньку на проезжую часть сдвинулся. А потом и стал ножки лошадям подставлять. Смеху то, смеху! Лошади падают, казаки матерятся. Митингующие опомнились и пеших казаков бить начали. Просто мюзик-холл пополам с театром варьете. Было чего записать, было чего и домой отправить. А в начале столетия двадцатого митинги эти и шествия приняли характер массовых психозов. Идут тихо люди, поют псалмы церковные, хоругви несут, куличи и пасхи в полотенцах. Благолепие. Крёстный ход на Пасху. Опять же идут, тоже люди и тоже иконы несут. Поголовно почти все пьяные. Матерные слова слышны и угрозы с христопродавцами разделаться. Погром. Шествие очередное. Иконы несут, хоругви, знамёна красные. Рабочие к царю идут. Милости просить. Знамёна красные, повязки красные, лозунги типа »Долой самодержавие!», чёрт его знает кто там идёт и чего надо. Могут эсэры быть, или эс-деки, а могут и анархисты. Фонарю чисто специальных знаний не хватало, всё же он по юмору специалист, а тут такое смешение обычаев и нравов. Тоже смешно, но с вариантами!
Потому могут и похороны быть. Какого-нибудь Баумана, которого по голове трубой, и привет родителям! Вот такая смерть шальная! Спонтанно! Так бы и стоял фонарь-наблюдатель, этот межпланетный соглядатай, да казус один раз с ним приключился.
Ехала свадебная процессия. Всё как у людей, поголовно все пьяные, но с бубенцами. Богатая свадьба! Тарантасов различных штук тридцать. И все полны. Гармозы, свистульки, »гусыни» самогонные между ног. Да ещё и телеги с деревенскими родственниками. И не пустые отнюдь, между прочим. А навстречу процессия шла. Вроде театральная, но с окрасом политическим. Называется »похороны самодержавия!» Оркестр Бетховена наигрывает. Гроб здоровущий несут. Венки с надписями соответствующими. Типа: Что б тебе ни дна, ни покрышки клятому! Похороним и забудем! И всё такое. И посередине плошади две процессии, конная и пешая, сошлись. Они бы и разойтись могли, но одни сильно подпитые, а другие сильно политизированы. Как в народе говорят, две вещи несовместные!Помести их в одну пробирку, и реакция обязательно будет. От похорон подошёл рабочий огромного роста и попросил пройти дать. Ну, что он в ответ услышал, русскому человеку догадаться легко. По этому адресу мы и сами народ посылаем, а то и нам туда предлагают совершить прогулку в виде моциона. Рабочий наш нисколько не растерялся, поскольку к посылам таким с детства привык, и направил свадьбу ещё подале. А потом, видимо в раж войдя, послал отдельно жениха, невесту, шаферов, родню, лошадей и музыкальные принадлежности. За что получил в ухо от вылезшего из кабриолета дружки. Тоже, между прочим, не рахитика какого, а человека соответствующих достоинств! Процессия побросала гроб и трубы музыкальные с барабаном, вооружилась древками от траурных лозунгов и флагов, да и дала встречный бой свадьбе. В свою очередь, и свадьба не была пассивным наблюдателем, а отвечала резким обострением обстановки. То есть, вывернули оглобли, расхватали бутыли и ринулись в лобовую атаку. Сошлись ближе к тротуару. И началось. Одни махались спьяну, другие за идею. Кровищи! Но побеждала всё же не идеология, а лучше подготовленная свадьба. В рядах манифестантов возникла паника. Передние пробирались в задние ряды. Вмешательство одного фактора мгновенно изменило ситуацию. Здоровенный рабочий, с которого речей и началось побоище, вывернул из пазов фонарный столб и используя его как палицу, являя собой ожившего Ваську Буслаева, пошёл на одурманенную царизьмом и алкоголем толпу. И получилось совсем по былинной легенде. Махнёт направо - улица, налево - переулочек. Оглобли отбивает только так. Дерево супротив металла не пляшет! Погнали свадьбу. Рабочий класс, он завсегда победителем должон быть. Я сам про это читал у товарища Шолохова в романе «Поднятая целина». Это когда секретарь райкома с Давыдовым вольной борьбой на борозде занимались. А потом кровь утёрли, гроб и инструменты подобрали и далее шествовать пошли. Только без музыки и не долго. Устал народ! Да и свадьба собралась и поехала. А чего ей то? Какая русская свадьба без драки. Так что и проблем никаких ни для кого. За одним исключением. Оружием в драке тот самый столб оказался.
Прервалась связь миров. Чисто все печёнки отбили, - жаловался старик на полицию в произведении »Белеет парус одинокий». А тут и не жаловался никто. Только на далёкой планете в созвездии Тау-кита стоит на высоком берегу ихней речки памятник наблюдателю. Идут юмористы - салют наблюдателю, и также салют, когда ихие пароходы плывут, поезда идут и пионеры-скауты цветы приносят. А сколько ещё таких вот соглядатаев на нашей голубой Земле осталось, я не знаю. По здравому размышлению, должны быть. Так что вы, очередной анекдот рассказывая, оглянитесь вокруг себя. Помни - враг подслушивает. О чём люди советские давно знали и плакат соответствующий выпустили. Всё.