Капкан

На дворе стояла золотая осень.

Ольга Васильевна Китаева плохо спала этой ночью.

Вот ведь как, ей снилось уже не первый раз как она с отцом девчонкой идет в тайгу.
Снег искрится. И вдруг поляна, а на ней в капкане билась лиса.

Отец ее освободил и передал прямо ей на руки окровавленную лисицу.

В этот момент она проснулась.

«Ох-ох»-вздохнула Ольга Васильевна, вставая с кровати, и стало ей как-то не по себе.
Сердце заныло болью, да такой, что пришлось пить таблетки.

Батюшки! Ей уже семьдесят семь лет исполнилось.

А всё прошлое не дает ей покоя, ведь жить бы да радоваться.

Ее дружная семья-это дочь Катя, зять Коля, внук Алеша-и она, вот уже как двадцать лет живет с ними в Москве.

Дети поздно поженились, учились  долго, поэтому и внук появился у нее только аж в шестьдесят лет.
Сегодня Ольга Васильевна хлопотала по хозяйству.

Встала из-за своего сна она рано.

Да ведь еще у них нынче гости, придется торт печь.

Хлопоча на кухне, она как-то забылась и, проводив дочку с зятем на работу, стала прибираться.
Внук Алеша на каникулах и поэтому долго валялся в постели, но бабушка, поглядев в окно, и увидев, как там ветер легонько разгоняет листву, подняла его и отправила гулять.               

За делами время шло быстро и вот уже звонят в дверь, Ольга Васильевна поспешила открыть, на пороге стояла сестра ее зятя Елена.

Слово за слово.

Хозяйка отвела гостью в комнату и пригласила сразу же ее за стол.

Елена переоделась, сходила в ванну умылась, подарки решила отдать вечером.

И тут она подумала: «Дай-ка я,дорогой Ольге Васильевне, подарю сейчас крестик от нашей мамы, который она купила в церкви, зная, что она с детства крещёная».

Ничего страшного не предвидя, Елена подошла к ней и, подавая крестик, сказала:

-Вот вам подарок, Ольга Васильевна, от нашей мамы, и...».

Что-то еще она хотела сказать, но вдруг увидела как слезы ручьем покатились по лицу Ольги Васильевны, которая, взяв подарок из рук Елены, тут же выкинула его в окно и, рыдая, ушла в свою комнату.

Гостья ничего не понимая зашла к Ольге Васильевне и стала перед ней извиняться, но та ее прервала:

-Лена, ты ни в чём не виновата.

Так вот, знай.

Я крещёная, но в бога не верю, поняла?

Для меня он не существует. Почему? Так вот слушай.

Я родилась на дальнем Востоке в городе Уссурийске в 1915 году.

Моя мама, Чурова Нина Михайловна из крестьян, а мой отец-Чуров Василий Николаевич из семьи мастеровых.
О нём так и говорили – мастер золотые руки.

Он как столяр, плотник, стекольщик выполнял заказы для богатых людей.

У меня была старшая сестра Юля 1913 года рождения, но она умерла маленькой еще от тифа, поэтому меня родители любили и лелеяли.

Когда в 1917 году началась революция отец запряг лошадь, посадил в коляску свою мать, маму со мною на руках и поехал от города подальше, прямо в уссурийскую тайгу, где в лесу не далеко друг от друга находились небольшие деревни.

Вот в одной из них в деревне Сергеевка мы остановились.

Отец стал с мужиками ходить в тайгу на охоту.

Оттуда приносил шкурки лисы, соболя, зайца и отвозил их в город, там сдавал.

Деньги всегда у нас в доме водились.

Папа построил хороший дом, у нас была корова, две лошади.

Хозяйкой в доме – моя мамочка.

Потихоньку советская власть установилась в деревнях.

Папу назначают охотоведом, и поэтому он очень мало бывал дома, все в лесу.

Я пошла учиться с восьми лет, ходила с детворой по десять километров каждый день в деревню Шорохово, где и находилась начальная школа.

И вот наступил 1927 год, в стране голод, поэтому началось раскулачивание.

Если и было что-то у людей, какие-то запасы в доме, то отбирали все подчистую.

Беспредел этот настиг и нашу семью.

Ольга Васильевна плакала, вытирая слезы, но они лились и лились, и Лена видела, как было тяжело пожилому человеку в свои семьдесят семь лет рассказывать те события, которые в памяти у нее предстали, как будто сегодня.

-Как верить в бога, Лена? А? Как?- продолжала Ольга Васильевна.

Ведь вся моя семья верующие люди, все крещеные.

Мы все каждый день молились, прежде чем сесть за стол.

Воскресенье ездили аж за пятьдесят верст в церковь.

Даже когда запрещали веровать, мы молились. А?

И вот, самое страшное случилось в марте 1927 года, мне двенадцать лет.

Однажды ночью мы проснулись от сильного стука в дверь, отец вскочил и быстро открыл.
К нам ворвались, как бандиты, пять человек в военной форме и с оружием.

Один из них закричал на папу, почему он не привез в район излишки зерна и продуктов.
Потом, подойдя ближе к нему, и, взяв его за грудки, стал требовать деньги, якобы им доложили, что у отца есть сбережения.

К папе подбежала мама и отдала кой-какие деньги солдату, а отец от страха за нас стал объяснять, что он был в лесу и не знал приказа.
Но, взяв деньги у мамы, этот изверг посчитал их и остался недоволен и отдал приказ солдатам искать.

Сам стал избивать папу, а солдаты штыками стали рвать подушки, одеяла, матрасы, собрали в мешок все, что есть в доме, даже посуду.

Когда мама подбежала к папе, ее оттолкнули.

Она махнула рукой, попала солдату по руке и тут же замертво упала.

В этот момент рассказа Ольга Васильевна, плача вскрикнула:

-Лена, они ее убили. Один из солдат ткнул ее штыком в грудь.

Это происходило все на моих глазах.

Папу избитого потащили на улицу, бабушка и я рыдали  над мамой. Но вдруг и бабушку оттащили от мамы.

И она обезумевшая от горя успела только губами мне прошептать:

-Беги Оля.

Забежав за печку, я одела кое-как полушубок и валенки, от страха выбежала на задний двор и бегом в лес.

На дворе-ночь, я бежала, не помня себя.

Рыдала, кричала, мама, мамочка, обессилев я упала в лесу на снег и потеряла сознание.
Оказалось потом, что я пробежала около пяти километров вглубь леса.

На утро один охотник пошел в лес проверять свои капканы и даже обрадовался, когда увидел в дали, что возле одного его капкана что-то крупное лежит.

Но на мое счастье он ошибся и спас меня от гибели, принес к себе домой.

Охотник сразу понял, откуда я и что случилось, и не держал долго у себя.

Меня периодически из дома в дом переносили и выходили.

Три месяца я болела, а потом меня увезли в город.

Тихонько ночью подвезли к одной школе и там оставили у сторожа.

Утром меня без документов директор этой школы, Бутина Зоя Николаевна, золотой  души человек, забрала к себе в семью.

Она и стала моей второй мамой.

Потихоньку мне сделали документы.

Я закончила семь классов, потом Рабфак, затем закончила технический Вуз.

Я, Лена, стала геологом и вернулась в свой город, но о семье знаю одно.

Маму убили, папу расстреляли, бабушка умерла в тюрьме, где их могилы я не знаю.

И закончив на этом свой рассказ, Ольга Васильевна зарыдала, закрыв лицо руками.

Лена обняла ее и стала успокаивать, но тут позвонили в дверь, и она помчалась открывать.
На пороге стояла Катя, которая сразу же спросила:

-А где мама?- и быстро прошла в комнату к Ольге Васильевне.

И сразу крик:

-Мама, мамочка! А! А!.

В дом снова пришла беда.

Дочка нашла свою маму парализованной, ни какая больница уже не помогла ей.

Через сутки Ольга Васильевна умерла.

Хочется верить, если есть бог, то он даст встретится дочери со своими близкими, хотя бы там в раю.
 
Т. Гай.