Еремей

   - Куда ты, Еремей!? - неожиданным басом кричал старичок, пробиваясь сквозь праздно гуляющих по Невскому. Старичок почти бежал, одной рукой держать за бок, а вторую протягивая вперёд, вознося мольбы ускользающему Еремею. Народ на Невском сначала оборачивался на старичка, а потом в ту сторону, в которую простиралась его длань, в надежде разглядеть светлый лик Еремея. Однако там взгляд встречал такие же удивлённые лица, и было совершенно ясно, что вряд ли у кого-то из них в паспорте значилось это волшебное старорусское имя.
   - Еремей! – задыхался старичок, то переходя на бег, то замедляя шаг, чтобы немного отдышаться. Люди вокруг участливо смотрели, готовы были ловить Еремея от сочувствия к явно заслуженному пенсионеру, но Еремей расторопно растворялся как туман.
В Питере была отличная погода по местным меркам. В сентябре светило солнышко, немногочисленные деревья на центральном проспекте гордо облачились в багрец и золото, как при Алксандре-свет Сергеевиче. Казанский собор, ловя последние лучики, поблёскивал поставленным боком крестом. А старичок в развевающемся пальто всего этого явно не замечал и бежал по Невскому, изнемогая от желания изловить Еремея.
   - Еремей!- задыхаясь выкрикивал он, вглядываясь в толпу тревожными глазами. Совсем близко было уже Адмиралтейство, начало Невского. – Е…- не хватало сил у старичка, он закашлялся, но упорно продолжал движение.
   Праздно гуляющие были настолько увлечены этим бедным старичком, что не замечали другую фигуру, шагающую в метрах пятидесяти от возмутителя спокойствия. Фигура была облачена в длинный чёрный плащ и шляпу, надвинутую на глаза. Нижнюю часть лица закрывал ярко-красный шарф, что рушило образ супер-героя из «Матрицы» на корню. Время от времени голова загадочной фигуры чуть приподнималась и глаза оглядывали людей вокруг, а потом устремлялись в спину старичка, тщетно выкрикивающего Еремея.
   Старичок же тем временем добежал всё-таки до угла дома, где Невский закончился. Тяжело дыша он остановился, правой рукой опёрся об угол дома, а левую простёр к небу и последний раз самым трагическим голосом выкрикнул: «Еремей!..»
   Но бессердечный Еремей снова не возжелал ответсвовать.
   Через некоторое время фигура в чёрном плаще приблизилась к этому же углу и опёрлась об него правой рукой. Они стояли друг напротив друга с минуту молча. Первый – дыша уже заметно спокойнее. Второй – стягивая шарф.
   Потом фигура в шляпе прыснула от смеха и, держась свободной рукой за живот, в перерывах между хохотом проговорила: «Еремей!.. Ну, Вадька, ты даёшь!..»
   Вадькино лицо, одухотворённое от поисков Еремея, начало расползаться в улыбке и через пару мгновений он тоже хохотал, запрокидывая голову и хлопая себя рукой по коленке.
Когда они, наконец, отсмеялись, старичок Вадька промолвил своим волшебным басом: «Теперь, Колька, проставляйся, как обещал».
   Колька, со сдвинутой шляпой и без красного шарфа, оказавшись гражданином примерно тех же лет, что и Вадька, улыбаясь, ответил: «Ой, Вадька, пойдём в настоящий ресторан, за такое шоу не грех и проставиться! Вот уж не думал, что ты повторишь свой пробег, сколько же лет прошло?.. Лет 40, наверное?..»
   - Ну..- замялся польщённый Вадька,- тогда время совсем другое было. Помнишь, как милиционеры сбежались, чтобы узнать, зачем мне Еремей?
   Они опять посмотрели друг на друга и расхохотались…