Телемастер 2. Несчастный случай на производстве

Большинство людей неисправимые выдумщики, лгуны или того хуже неугомонные сплетники. И, как не странно, но судорожные мужчины в этом колком творчестве преуспели ничуть не меньше чем суматошные женщины. Увы, такова наша блажная человеческая натура. Постоянно всё вокруг себя скрупулёзно подмечать, истово приукрашивать и доносить до охочих ушей родственных нам соплеменников то, чего может быть, и не было вовсе, со своими безумными выводами и нелепыми предположениями, однако...

Однако давайте быстренько вернёмся к нашим героям предыдущего рассказа и посмотрим, что же они сейчас делают? Ведь у них нынче конец рабочей пятидневки. Как говорится, наступила-таки долгожданная пятница-развратница и в радужной атмосфере труда уже с самого утра звучат нотки триумфального застолья. А с 13-00 до 14-00 в телеателье «Орбита» к тому же ещё и законный обеденный перерыв, который вдвойне нагнетал и без того праздничную обстановку, как раз на неё-то мы с вами инкогнито и попали. Давался целый час трудовым законодательством на приём пищи и повторное, доскональное обсуждение насущных проблем. Ну и вот, разложив домашние термоски на верстаках, сильные особи мира сего точили мужские лясы, запивая их бутылочным пивком.

- … сумасшедшие бабки пристают к мастерам на квартирах, замуж себя предлагают.

- Были случаи, когда они, при отказе в замужестве кусали ребят за нос и уши!

- А ещё и такое бывает на вызовах…,- продолжал травить фольклорные небылицы Михалыч.

- Помню, как сейчас.

- Прихожу я на заявку, а хозяйка вся расфуфыренная, как будто любовника поджидала.

- Открываю ящик, а предохранителей-то нет!

- Я к ней с вопросом, где, мол, предохранители?

- А она меня к кровати тянет, раздевает на ходу, в штаны руки запускает.

- И, что дальше?- спросили члены коллектива, затаив дыхание.

- Что дальше, что дальше…

- Достал я свой киловаттный паяльник и запаял ей строчный трансформатор и спереди, и сзади!

- И кинескоп влажной салфеткой протёр!- смеясь, сказал Михалыч под восторженные возгласы бригады. Вскоре обеденный перерыв закончился, но телемеханики работая, продолжали обсасывать липкую тему про «кинескоп, паяльник и строчный трансформатор», подкалывая друг друга этими приставучими пикантными словечками. Наладив последний цветной телевизор, Ромка Викторов незадолго до окончания рабочей смены отправился по вызову в знакомую ему Некрасовку, и опять в дом по прозвищу «китайская стена». На ходу он внимательно посмотрел на номер квартиры в заявке и, ухмыляясь, с облегчением выдохнув, произнёс: «Дом тот же, а квартира другая, повезло!». (Далее мы с вами непременно узнаем, повезло Ромке, или нет и в каком смысле).

Дверь квартиры открыла дама упитанной наружности средних лет с реконструированной бюстгальтером горизонтальной грудью шестого размера. Она была одета в пёстрый халат, как в неотъемлемую часть гардеробного атрибута советской действительности. Рыжие крашеные волосы были собраны на голове в пучок, губы обведены ярко-красной помадой, а настенные ходики прокуковали четыре раза.

- Мастера вызывали?- осторожно спросил Ромка.

- Естественно!- слегка шепелявя, произнесла дама, закатив влажные глаза.

- Проходите и можете не разуваться.

- Пусть хоть один мужчина оставит в моей квартире свои ароматные следы!- звонко хохоча, произнесла она. Рома съёжился.

- Этот негодяй не хочет работать в цветном изображении,- продолжала женщина, показывая поворотом головы на телевизор стоящий на подставке у окна.

- Сейчас мы его возбудим,- пробубнил Ромка, снимая заднюю крышку телеприёмника.

- Возбуждайте, только скорей!- двусмысленным тоном пропищала хозяйка и уселась напротив Ромки, в кресло, улыбаясь, запрокинув ногу на ногу и оголив загорелые ляжки по самые ягодицы. Ромка, вспомнив историю Михалыча про предохранители, первым делом проверил их на наличие и пригодность. Они оказались на месте в исправном состоянии.

- Трепач,- подумал Ромка, имея в виду Михалыча, а сам искоса прошмыгнул глазами по загорелым ляжкам сидящей перед ним персоны.

- У Вас блок цветности вышел из строя,- не смотря на хозяйку, сказал Рома.

- Но для Вас у меня есть свой личный, запасной блок.

- Да?

- И я могу надеяться?- спросила кокетливо дама.

- Можете, можете…

- Секундочку…

- Всё.

- Готово.

- Сейчас я телевизор поставлю на полчаса на прогонку.

- И если нам повезёт, то всё будет чики-поки,- весело проговорил Рома.

- Чики-поки,- повторила задумчиво женщина средних лет.

- За всё про всё с Вас мадам 18 рублей,- деловито назвал цену Рома.

- А, что так дорого?

- По минимуму, по минимуму мадам,- ответил Рома.

- И где можно руки помыть?- скороговоркой спросил он.

Хозяйка, заглядывая Ромке в глаза, проводила его в ванную комнату и осталась стоять за его спиной. Он мыл руки, а её руки сзади плотно обхватили бёдра и ладонями прижались к его низу живота. Ромка от неожиданности вздрогнул.

- Прав был Михалыч,- промелькнула электрическим током мысль в голове Ромки.

- Пока телевизор будет на прогонке, мы выпьем, закусим…,- прошептала обаятельным голосом хозяйка, дыша ему в шею утренним плотным завтраком.

- Тогда… 5 рублей за блок ц-цветности и п-порукам,- заикаясь от волнения и страха, произнёс Рома, вспомнив про старух, которые откусывали уши.

- Хо-ро-шо-о мой сла-день-кий,- голосом любящей жены ответила она. Потом лизнув Ромке мочку левого уха, сунула ему глубоко за пояс брюк пятёрку.

В дверь квартиры раздался настойчивый звонок. Хозяйка пошла, открывать дверь, а Ромка, посмотрев на себя в зеркало, скорчил рожу. Затем взъерошил на голове волосы и аккуратно причесал их на правый бок. Находясь в ванной комнате, он услышал обрывки фраз разговора двух женщин: «…да, уже работает…, присоединяйся к нам…, как попросишь…».

- Ого!

- Дело принимает крутой поворот,- подумал Роман и вышел гоголем из ванны.

- Ну, что давайте знакомиться, а то, как-то неудобно,- с улыбкой на лице сказал Рома стоящим перед ним двум фигуристым дамам.

- Меня зовут Роман, Рома,- любезно сказал Рома.

- Меня зовут Роза.

- А это моя подруга и соседка Рита,- представила хозяйка себя и подружку.

- 3Р1М2Ж,- произнёс Ромка.

- Что?- спросили подружки.

- Три буквы "р", один мужчина и две женщины.

- Мы сокращённо звучим, как марка какой-то электролампы,- рассмеялся Ромка.

- Прошу всех на кухню,- радостно проговорила Роза.

Усадив кавалера на кухне за стол, Роза и Рита колдовали с нехитрой закуской, выправляя из неё форменные деликатесы.

- Рита тоже ничего бабец,- размышлял Ромка, следя за её телодвижением. А её тело готово было тотчас же вывалиться наружу из белых джинсов и голубой блузки при малейшем прикосновении к ним мужских рук, так ему казалось. Ведь мясные груди сосками просвечивались сквозь бюстгальтер и блузку спелыми каштанами, а зрелая писка двуглавым серым орлом улыбалась по краям молнии на гульфике белых джинсовых брюк. Зажав телемастера за столом между собой, подруги налили по первой, и выпили за безаварийную работу телевизора. Прошло пять минут. Портвейн «Акстафа» медовыми тульскими пряниками упал в желудки компании, поцеловав им щёки и мысли заразными губами любви.

- Я совсем забыла!

- В спальне у маленького телевизоре громкость не работает,- сказала Роза,- увлекая Рому жестом руки за собой, и он загипнотизированным кроликом поскакал за ней. Она буквально заволокла Рому в комнату и в один приём сорвала с него рубашку и высвободила его из брюк. Голый взрослый мальчик свинцовым грузилом повалился на кровать, а грудастая машина, стряхнув с себя халат и придавив смуглыми опорами бока механика, вправила его разогретый паяльник в свой строчный трансформатор с разлохмаченными обгорелыми проводами. И электростанция загудела, вырабатывая тепло.

- Роза прикрой дверь в спальню, а то Рита увидит,- смущённо прошептал Ромка, копая лунку своей удой в солоноватом домике её двуногого моллюска.

- Зачем?

- Она тоже хочет.

- А где её муж?

- Она, как и я, четвёртый год в разводе.

- На сухом пайке сидит.

- Пусть пока разогревается,- простонав, выдала всю важную информацию Роза про себя и подругу Риту. Через десять минут рыжая лошадка на скаку дважды распрощалась с мокрым запасом кормовой любви и, забросав Ромкину голову молочными железами, притихла на нём горячей восковой кляксой.

Пробежав по квартире в кроватных покрывалах, Ромка и Роза через секунду ополаскивались в тёплом душе, Рита стояла рядом, держа в руках два больших махровых полотенца. Все, трое от смущения, заливались смехом, с любопытством разглядывая друг друга. Ромка заметил, что глаза Розы шарясь в его промежности с благодарностью закатывались, вспоминая вероятно недавнее дерзкое проникновение его удины, в её кожаный малосольный домик. Ну, а Рита с нетерпеливыми глазами ребёнка шмыгала по Ромкиному животу, временами прикрывая покрасневшее лицо полотенцами. Запахнувшись в банные рушники, Рома и Роза уселись снова за стол, зажав между собой уже Риту. Разлив по второй, выпили за безаварийную работу телемастера и телевизора заодно.

- Я Вас оставлю, что-то голова закружилась.

- Пойду, прилягу в спальне,- с актёрским мастерством сказала Роза,- и, встав из-за стола, покинула кухню. Они остались тет-а-тет и сидели несколько минут молча. Но потом, прогнав застенчивость, Рита коснулась рукой головы Ромки и нежно провела ей по сырым спутанным волосам. Ему вдруг стало чрезвычайно приятно, наверное, потому, что Рита была явно моложе и стройнее Розы. Её чёрные блестящие волосы и карие глазки начали сверлить Ромкины зачесавшиеся яички жгучими буравчиками через его зрачки. Женщин именно такой комплектности, масти и такого возраста обожал Ромка Викторов. И сам господин случай предоставил ему такую возможность – взять и прибрать кареглазую и чернобровую к рукам. Ромка поддался её желанию и принял ласки Риты. Он уткнулся лицом в её переполненное декольте и завилял языком в грудной ложбинке, как собака хвостом. Рита, вспыхнув гусиной кожей, прижала голову Ромки сильно к своей груди руками. Поднявшись со стула в полный рост, она не отпуская головы Ромки, и они, как санитарка и раненый направились в ванную комнату. Журчала вода, наполняя чугунную ванну, и мычала Рита, обливаясь потом забытой любви. Вулканические каштаны женской груди висели над ванной и грубели в ладонях Ромки от бурлящей крови надвигающегося экстаза. Мягкие половинки гуттаперчевой попки Риты хлопали о перекидной мост странника возведённого в ущелье ветряной мельницы зрелой женщины. Приятная вода щекотно поднималась до красивых локтей Риты и скосолапив намеренно ноги внутрь, она самым дном ущелья прикоснулась к основанию моста Ромки. Мост затрясся, и половицы посыпались по наклонной, ударяясь об отвесные стенки узкого и тёмного коридора.

- Прелестно, прелестно,- раздался голос Розы вошедшей в ванную комнату.

- Хоть бы дверь за собой закрыли.

- А зачем?- хихикая, спрашивая, ответил Ромка.

- Разве ты больше не хочешь?

- Это почему же?

- Мы всегда хотим.

- Да, Марго?- смеясь, выговорила Роза.

- Я не зн-а-ю…,- перебивая свой смех, произнесла Рита.

В коридоре квартиры настенные ходики прокуковали шесть раз.

- Пора и поужинать.

- Ребята, к столу и можно не одеваться,- сказала Роза, развратно, посмеиваясь.

Разлив по третьей, выпили за безаварийную работу 3Р1М2Ж. Разлив и выпив по четвёртой, новоиспечённые любовники пошли в зал смотреть телевизор. Развалившись втроём на диване, Ромка занял почётное место по центру, каждый из отдыхающих выпустили свои баловные ручки погулять без присмотра и они слонялись по трём параллельным проспектам, заглядывая фалангами пальцев в мясные лавки, молочные магазины, фруктово-овощные павильоны и постижерные мастерские. Налапавшись горячих колокольчиков воспрянувшие духом и телом служанки одного господина, накрыли его своими нерастраченными желаниями, забыв про всё на свете. Ромка, как телемастер работал на совесть, а девкобабы творили изощрённые чудеса, получив энергию либидо внутрь.

В коридоре квартиры настенные ходики прокуковали восемь раз. На диване мокрые санки лежали навзничь с закрытыми глазами и о чём-то страстно перешёптывались. Ромка принял последний раз душ и, одевшись, ушёл по-английски. Он шёл по вечерним Люберцам под стрекотание стрижей над головой, как выжатый лимон. Он шёл домой пьяный и счастливый, и ему очень хотелось спать.