Удачная эпиляция или во всём виноват чемодан

Константин Токарев


Удачная эпиляция или во всём виноват чемодан

                Несмотря на то, что предлагаемый ниже      
                текст, безусловно, имеет признаки      
                художественного произведения,все изложенные
                в нём события ни в коем случае не являются
                результатом авторского вымысла. Всё
                сходство персонажей с ныне живущими людьми
                неслучайно и злонамеренно.

               
Настя, юная и чертовски хорошенькая невеста Кости, собралась провести эпиляцию в области бикини. Ничего нового в этой операции для Насти не было, и каких-либо волнений насчёт её исхода она не испытывала. Косметолог, к которой Настя обращалась, уверенно и бескомпромиссно драла ненужную поросль с причинных и иных мест своих клиенток и как специалист имела прекрасную репутацию. Штука состояла в том, что Костя, эстетствующий избранник своей черноволосой прелестницы, очень настоятельно попросил её не убирать «там» всё, а оставить для него аккуратную полосочку. Настя, предпочитавшая, как и все современные девушки, «нулевой вариант», пошла, тем не менее, навстречу пожеланиям будущего мужа и согласилась поэкспериментировать. Будущие молодожёны уже некоторое время проживали вместе на Настиной территории. Точнее было бы сказать, что территория эта принадлежала Настиной мамочке и Бабану, каждая из которых занимала отдельную комнату в довольно просторных апартаментах сталинской постройки, но Костя разницы этой не ощущал. Несмотря на бесконечную деликатность и такт будущих родственников старшего поколения, он отдавал себе отчёт в том, что живёт на чужих половицах, и всячески старался если не сделать себя незаметным (этого он не умел), то уж, по крайней мере, лишний раз не мозолить своей персоной хозяйские глаза.

   Утром того во всех отношениях замечательного дня и последовавшей за ним очаровательной ночи Настя чувственным поцелуем отправила жениха на работу. В ответ на требовательный и полный лукавого смысла взгляд она столь же лукаво и обнадёживающе улыбнулась. Сеанс телефонной связи между любовниками решено было провести в ближайшие два часа, сразу же после вышеозначенной медико-гигиенической процедуры. Для Кости денёк этот с самого утра задался на славу. Сразу же свалилось несколько довольно сложных вопросов, требовавших продуманных энергичных действий, незамедлительного разрешения и чёткого доклада по инстанции. Дело хоть и привычное, но в морально-психологическом плане крайне затратное. Увенчал всё разговор с руководителем одного из ключевых направлений, который выразил раздражённое удивление по поводу того, что курируемые Костей начальники линейных отделов самым дерзким и возмутительным образом не поздравили его пару дней назад с его совсем не юбилейным днём рождения. На недоумённый взгляд и вопросительное покашливание Кости руководитель заявил: «Вам, Константин Иванович, следует понять, что ваша работа с курируемым контингентом не ограничивается решением сугубо производственных задач. Если вы и впредь не сможете демонстрировать необходимый уровень компетентности, то многочисленные желающие занять вашу высокооплачиваемую должность смогут, наконец, рассчитывать…etc.»

   И тут посреди всей этой вакханалии раздался сколь ожидаемый, столь и внезапный звонок Насти. Хоть интуиция и не входила в число свойств и качеств Костиной натуры, что-то, тем не менее, ему подсказывало, что у Насти не всё идёт благополучно. Наверное, это был её голос. Обыкновенно певучий, с милыми сердцу каждого мужчины бархатными переливами, в этот раз он звучал как-то по дежурному сухо, почти административно. Сердце уже не юного любовника ускорило свой ритм. Лёгкие одним вдохом приняли изрядную дозу офисного воздуха. Сознание мобилизовалось и приготовилось к решению очередной задачи. Беснующийся где-то глубоко внутри его сущности маленький раздражённый человечек возопил, как Тарзан, многоголосно и дико: «У ней-то хоть что сейчас не так?!!!» Похоже было на то, что и у Насти день пошёл как-то криво. Совсем не по тому сценарию стал развиваться этот милый денёк. Последовавшую за этим часть разговора влюблённой пары попробуем передать без купюр и сокращений.
- Привет, любимая, как твои дела? Ты уже дома?
- Недавно вернулась, любимый. Как у тебя на службе? Уже снова «затрахали» или жив ещё?
- Пока живой, вроде бы… Что с твоей эпиляцией? Не слишком страдала в этот раз?
- Так… как всегда. Знаешь… эта косметологичка… В общем, она мне почти ничего не оставила там. Я объяснила ей как надо… всё подробно объяснила, но потом оказалось, что она сделала не так…
- !!! Что совсем ничего не осталось?
- Ну, осталось немножечко… Совсем чуть-чуть.
- !!! Но я же тебя просил! Несколько раз! Неужели нельзя было сделать как надо?
- Но я-то чем виновата?! Я ей всё сказала, но она сделала не так! Почему ты меня обвиняешь? Я не хочу это больше слышать!
- Успокойся! Я просто в толк не возьму, как можно было не понять? Это же не ядерная физика, всё намного проще! Берётся фломастер и отмечается нужный контур!
- !!! Сам себе и отмечай фломастером нужный контур! Я объяснила ей, как надо, но она, видно, не поняла! И вообще это моё тело! Сам себе выдёргивай что хочешь и где хочешь, а меня оставь в покое! Что я такое сделала, за что ко мне ТАК нужно относиться?!
- Ты ничего ТАКОГО как раз и не сделала! Просто ты не уважаешь мои интересы, даже в такой малой малости, как эта!
- А ты, взрослый мужик… мог бы и не фокусировать своё внимание на такой малости, как эта! Просто ты… ты плохо ко мне относишься!
- Боже милосердный! Ты снова устроила мне истерику на ровном месте! Ты уже вполне взрослый человек! Да! Но ты совершенно не способна контролировать свои эмоции!
- Конечно, твои женщины все были на это способны, а я так просто монстр!!!

   Снова случилось то, чего опасался и изо всех своих сил пытался избежать Костя – спор вновь вышел на тему его бывших женщин и далее уже развивался по модели неуправляемой цепной ядерной реакции и с теми же предполагаемыми последствиями. Дело в том, что Настя, как истинная дама, свято верила в то, что бывшая официальная жена Кости, его неофициальная жена и прочие остальные женщины, с коими он когда-то имел интрижки, мечтают заполучить его обратно. И только жесточайший контрразведывательный режим мог оградить её мужчину от коварных посягательств со стороны тех, от кого она однажды, как она полагала, его так ловко и хитроумно увела. Костя охотно поддерживал в своей возлюбленной иллюзию того, что источником её триумфа над соперницами явился тонко выверенный женский расчет, помноженный на необыкновенный дар чувственного обольщения (и уж никак не его Костины собственные волевые решения!), Однако против полицейского надзора за собой категорически возражал, что и являлось причиной перманентных склок между двумя ревностно обожающими друг друга любовниками. 

   В этот раз всё шло по старому доброму сценарию – в ответ на настоятельное предложение оставить всех его женщин в покое (радость моя, я живу с тобой и планирую жениться именно на тебе, а не на ком-то там ещё!!!) Настя, словно обрадовавшись возможности вновь оседлать любимую тему, возопила что-то о том, что её мужчина только и занят тем, что думает исключительно о чужих толстозадых бабах («озабоченных недотраханных мартышках») и жить в этом кошмаре и уж тем более с «таким человеком» она более не может и не желает. Выплеснув эту логически безупречно завершённую мысль в трубку, Настя немедленно приступила к следующей части ожидаемой с её стороны программы – телефонным рыданиям. Делала это она как всякая стОящая мужского внимания девушка – с особой убедительностью и душевным надрывом. Костя, всегда плохо переносивший любые женские стенания, тем более слёзы, понял, что погасить столь внезапно возникший конфликт без личного прикосновения не удастся, и в срочном порядке, отбросив к чертям собачьим все неотложные дела, выехал навстречу любимой.
   По счастью место работы будущего жениха находилось лишь в нескольких минутах неспешной городской езды от жилища его невесты. Вооружившись по пути, букетом столь любимых Настей чайных роз, похвалив себя за сообразительность и приободрившись, Костя в скором времени предстал пред заплаканными очами своей избранницы. До того, как это произошло, поднимаясь торопливо на четвёртый этаж  к любимой, Костя внезапно встретил конфузливое создание, робким переползанием также поднимавшееся по лестнице вверх. В напряжённых руках существо сжимало весьма дешёвый букетик каких-то незамысловатых растений и ещё более скромный пакет, в котором стыдливо ютились дешёвенький скверный мускат и ещё более дешёвенькая упаковка персикового нектара. Обращало внимание то, что сей не вызывающий большого респекта груз, прижимался его носителем к верхней части груди и лицу, в попытке прикрыть оное и сделать образ максимально неузнаваемым. Мужчина, натянувший на лицо свою тёмную каракулевую шапчонку, даже стремился вжаться всем своим тщедушным существом в чугунные перила лестницы. Видя это, хотелось изо всех сил помочь ему ещё боле задрапироваться и сделаться ещё менее заметным. В такие моменты всем соседям становилось понятно, что к маман пробирался её любовник – отец двух детей, вот уже более десяти лет жутко стеснявшийся своих визитов. Маман говорила, что для соблюдения конспирации этот пугливый человечек даже никогда не снимал верхнюю одежду и обувь в прихожей, делая это прямо в её опочивальне.
   Вид Костиных цветов оживил Настю, в глазах её вспыхнула искорка озорного интереса, которая, однако, тут же, не успев появиться, исчезла. На хорошеньком, хоть и припухшем от слёз, личике сложилась гримаска неудовольствия: «Это мне? Спасибо... Оттенок, правда, не тот…».   
Костя знал, что цвет его роз несколько отличался от того ярко жёлтого колёра, который был так дорог Насте. При всей восхитительной нежности и свежести цветов они были всё же чуть бледнее, чем было необходимо, но нужного, «того самого» оттенка в продаже в цветочном магазине в тот день не было!!!
- Оттенок не тот… – с грустным упрёком вновь проговорила Настя, и в её голосе усталого дрессировщика вновь слышалась тема: «Ты ведь снова, ты ведь опять всё испортил…».
Цветы рассыпались в беспорядке по полу, массивная металлическая входная дверь, повинуясь жёсткой воле Костиной руки, пугая любопытных соседских старух, гулко захлопнулась. Сам Костя, негодующий и возмущённый, торопливо спускался вниз по лестнице. Куда он направлялся? Что он намеревался делать? Он этого не знал. Ситуацию, как часто случается в таком положении, спасли, как это ни парадоксально, женские слёзы. В голос ревущая в телефон Настя потребовала, чтобы «её мужчина» вернулся, «если это её мужчина». Ещё она сказала, что ей плохо и… и вообще ей ужасно, просто кошмарно плохо, и она не может оставаться в таком положении одна. Долго сопротивляться напору женской слабости и демонстрировать оскорблённую гордость Костя не мог и быстро сдался. Тем более что его ход с букетом роз был Настей всё же оценён, а интересы службы ни в коем случае не предполагали долгое отсутствие на рабочем месте. Оказавшись в объятиях любимого мужчины, Настя быстро, хоть и не без некоторых увещевательных усилий с его стороны, согласилась успокоиться и даже «по скоренькому» накормила жениха обедом. Костя, подкрепив силы бабушкиным борщом и тефтельками, поспешил вернуться на службу. Стороны искренне и нежно заверили друг друга в любви и заключили перемирие. Понятно было, однако, что таковое, ввиду непроговорённости основной причины открытия огня, обещало быть хрупким и недолгим. Всё указывало на то, что продолжение схватки ожидалось и вскоре должно было последовать. Партнёры, хоть и всячески демонстрировали самые миролюбивые намерения, внутренне готовились к новым боям. В их взбудораженном, возбуждённом сознании вызревали новые аргументы и контраргументы, возникали  логические доводы и фактические иллюстрации к ним, вспыхивали эмоциональные выпады, формировались замыслы и планы тактических атак и стратегических наступлений. Взведённая общими усилиями пружина не могла долго терпеть напряжения и жаждала разрядки.
   Остаток дня прошёл спокойно. Костя решал свои производственные задачи, Настя трудилась дома над материалами очередной статьи для толстого «ваковского» журнала. Самой ей эта задача казалась трудновыполнимой,  поэтому она нервно ждала прихода Кости для начала основной части работы. Подготавливать самые примитивные исходники она уже более-менее научилась. Любовники периодически перезванивались и обменивались лишёнными теплоты любезностями в манере дипломатической переписки Сталина и Гитлера накануне начала «Барбароссы». Вечером вместе пошли в спортклуб на занятия по фитнесу. Усталые и довольные, вернулись домой на ужин. Бабан и мамочка, обе убеждённые сторонницы раннего отбоя, уже спали. Кухня была полностью в распоряжении предновобрачных. Повинуясь велению невесты, Костя устало двинулся в ванную для мытья рук, открыл кран и может быть на полторы – две секунды дольше обычного смывал мыло. Этого вопиющего перерасхода платного бытового ресурса было достаточно, для того чтобы Настя незамедлительно взорвалась вулканом праведного гнева. Сама хоть и невеликий сторонник аккуратизма и экономии, но, тем не менее, рьяный поборник воспитания мужчин, злостно не желающих выполнять элементарные и разумные требования их женщин, она обрушила всю мегатонную мощь своего извержения на ничего не ожидавшего женишка. Атака оказалась столь яростной и внезапной, что Косте не оставалось более ничего, кроме как поспешно капитулировать. Колонны поредевших от потерь войск его смешались, и лишь гвардия сохранила видимость спокойствия, направив противнику парламентёров с вопросом – а что, собственно, случилось и почему вдруг без объявления войны начала в упор бить артиллерия? Но Настя была совсем не из тех полководцев, которые, вдруг устроив союзнику незапланированное кровопускание, признают досадность ошибки, присылают докторов и обозы с медперсоналом. Косте самому надлежало понять фатальность своего просчёта, принести извинения и выплатить контрибуцию за не изящность в манерах. Но это в планы Кости сосем не входило. Армия его уже выстроилась для генерального сражения, гвардия развернула знамёна, артиллерия зарядила пушки картечью и ядрами, а штаб вновь выслал парламентера с простым и ёмким вопросом, который, собственно и вопросом-то не был совсем: ОШАЛЕЛА, ЧТО ЛИ, ДУРЫНДА!? ГОВОРИТЬ С ЛЮДЬМИ НОРМАЛЬНЫМ ЯЗЫКОМ СОВЕРШЕННО ОТУЧИЛАСЬ, ДА?
   Конечно же, это было дерзко. Не самый край наглости, но всё же достаточно для того, чтобы Настя, вся клокоча от гнева и негодования, рванулась вперёд и со смешанным чувством боевой злобы и жажды отмщения вонзила свои профессионально обработанные маникюршей когти в незащищенную плоть жениха. Костя, всегда далёкий от радостей мазохизма, инстинктивно крепко схватил взбешённую невесту за запястья рук, хотя та уже от души успела поработать над кожей шеи и спины своего мужчины. Плотный захват Кости, по-видимому, причинял Насте некоторые болевые ощущения, и, что главное, лишал её возможности продолжить проведение активных дерматологических процедур над телом возлюбленного. Она же, целиком следуя правилу, что в любви и на войне все средства хороши, что есть мОчи возопила, призывая на помощь мамочку и Бабан. Несчастные родители, не сумевшие ещё основательно погрузить себя в сладостные глубины морфея, тут же явились на спасение дочери и стали свидетелями не успевшей ещё завершиться сватки и её результатов – дымящихся лохмотьев кожи на спине Кости и свежайших, буреющих на глазах кровоподтёков на его шее.
Обычно в такой момент боевая часть взаимного противостояния органично переходила в дипломатическую, в первой стадии которой Костя, как правило, успевал донести до сведения невесты и почтенных родителей некоторые свои соображения относительно психической полноценности их дочери и внучки и его дальнейших планов относительно женитьбы на ней. В этот раз он успел даже ещё бОльшее – широко размахнувшись, с грохотом обрушил под ноги Насте, вконец ошалевшей от такого поворота дела, пустую литровую коробку из-под сока! О, Юпитер!!! Вот это уже было слишком! Да ещё в присутствии родителей! Такое агрессивно-воинствующее хамство мог позволить себе кто угодно, но не претендент на руку нежного, хрупкого, драгоценного создания, рождённого и воспитанного родителями для любви, неги, комфорта, восхищения и пр. и пр., но уж совсем не для оскорбления и издевательств со стороны грубого, неотёсанного мужлана, лучшее место которому - лежать на грязном, затоптанном половике в прихожей (у туалета, в  ванной), а вовсе не быть принятым частью благородного и утончённого семейства.
Громкостью своего голоса перешибая любую из моделей «Боинга», Настя, уже не милая прелестница – невеста, а пучеглазая, красномордая нежить, трясясь всем телом и подпрыгивая, вновь обратилась к защите родителей, - «Он...эта скотина...А-а-а!!! Не хочет на мне жениться!!!!! Он хочет нас опозорить!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!               
   Бабская боевая дружина в лице мамочки и Бабана отточенным движением сомкнула свою мощную фалангу за спиной обиженного детёныша. Их решимость защитить чадо или погибнуть на месте не вызывала ни малейших сомнений. Развернув боевые порядки, решительную и самоотверженную атаку на злобного поработителя её внучки повела Бабан. В этом порыве, она – бывший учитель русского языка и литературы, была воистину прекрасна и чем-то напоминала персонаж известной картины Делакруа. Пафосу её воззвания мог позавидовать выступавший в начале прошлого века в Петрограде с броневика германский шпион В.Ульянов (Ленин). Меча очами молнии, заламывая старческие свои руки, Бабан клеймила будущего родственника, обвиняя его в подлом, немужском поведении, постыдном давлении, запугивании и шантаже «крохотной беззащитной девочки». Кульминацией стала её фраза о том, что ни один мужчина не стоит того, «чтобы из-за него ещё и расстраиваться», а этот, «да этот...» вообще может идти куда пожелает! Мамочка, с гордым укором взиравшая на происходившее, высказалась не столь радикально и лишь напомнила дочери о такой важной в отношении с противоположным полом субстанции, как женская гордость, - «к чему держать мужчину, раз уж он собрался уходить? (И далее подтекстом: «Их в этом мире немало, найдётся, поверь мне, доченька, другой, и много лучше этого).
   В этой точке повествования нужно отметить, что родители Насти хорошо знали, о чём говорили – их мужья давно уже убыли в том самом направлении, которое им однажды указали их благонравные жёны, и возвращаться обратно не было у них ни возможности, ни желания. Так и Костя. Наслушавшись добрых рекомендаций будущих родственниц, он не спеша оделся, и, невзирая на Настины протесты и увещевания, вышел из дома. В такие моменты ему просто хотелось побыть одному, ощутить момент некоторой приватности, личного никем не разрываемого пространства и подумать о том, где он в системе координат этой жизни, зачем он там в данный момент, и не потерял ли он ориентиры того, к чему шёл все это время. Пары тройки кругов возле дома для всего этого было достаточно. Настя почти тут же начинала звонить и требовать немедленного возвращения «мужа» домой. После очередного звонка Костя, уже более-менее пришедший в себя, нашедший определённый юмор и пикантность в создавшейся ситуации, возвратился назад. Настя ждала с улыбкой и добрыми, нежными словами. Бабан и мамочка уже давно разбрелись по своим комнатам и, скорее всего, уже спали. Мир в семье был восстановлен. Настя, правда, забыла уврачевать недавно нанесённые ею Косте раны - чужая боль редко становилась предметом её заботы, но продемонстрировала кое-что другое: в интимной обстановке, под приглушённым освещением она с робкой улыбкой позволила увидеть результаты своей утренней эпиляции, и О, БИНГО!!! Всё оказалось совсем не так плохо! Более того, ТАМ было ну лишь чуть-чуть меньше, чем просил Костя накануне. Нежно любящие друг друга люди крепко обнялись, почувствовали унисонное биение своих сердец и долго не выпускали из объятий, горячим, влажным шепотом крича в уши, заливаясь смехом, пытались, наконец, понять и определить, что же такое с ними сегодня произошло... После очередной попытки осмысления, влюблённые, задыхаясь от радости возвращения друг к другу, пришли, наконец, к выводу, что во всём был виноват чемодан! Да, да, компактный и вполне удобный чемодан, привезённый Костей из Москвы. Эмпирические наблюдения свидетельствовали о том, что когда эта штука находилась дома, а не в багажнике Костиного Опеля, они ссорились. Стоило лишь удалить проклятый кофр из квартиры, как атмосфера в семье резко оздоравливалась. Одеваться было излишним. В трусах и домашних тапках Костя спустил чемодан вниз и вновь заключил в узилище багажника. Там он ранее и томился, пока Маман за неделю до описываемых событий не вытащила его для поездки на медицинский симпозиум в Киев.
   Свадьба Кости и Насти, намеченная парой месяцев спустя, всё же не состоялась. Оказалось, что на девичнике, за пару дней до торжества Настя переспала со своим клиентом по занятиям фитнесом. Просто так, чтобы понять ощущение. Такие штуки она, как оказалось, практиковала и не считала большим грехом. Костя, выведя невесту на чистую воду, назвал её дешёвой давалкой и вышвырнул вон из своей жизни. Чемодан он по-прежнему возит в багажнике своего авто и пользуется им для поездок на небольшие расстояния.             


Июль 2013