Россия Родина моя

Есть у каждого человека, где бы он ни жил, куда бы ни забросила его судьба, страна, где он родился. Она потому и называется Родина. Много стран на свете, есть и совсем счастливые, где люди живут как в раю, но Родина одна. Она есть и всё, - ее не выбирают. И очень часто с Родиной человек получает и судьбу.

Тут я для пользы дела отвлекусь малость. Я начал мою «писательскую деятельность» сравнительно недавно, в самом начале нынешнего века. Нет, я ни в коем случае не считаю себя писателем, вот Лев Толстой – писатель, несмотря на то, что, если верить новейшим исследованиям его творчества, не гнушался плагиатом. А я хоть и старательно вписываю ссылки на первоисточники, - всего лишь «пишущий человек». Разница между нами в том, что он остался в вечности, кинофильмы по его произведениям будут снимать и через сто, и через тысячу лет, а моя пачкотня умрет вместе со мною. Пишут все, а писателей за всю историю не больше тысячи человек наберется.

Почему я все же стал писать? До того я если что и писал по художественной части, так это научно-популярные статьи для журнала «Наука и жизнь». Но в 2000 году вдруг ни науки, ни жизни не стало. Нет, мы продолжаем дышать и набивать свои желудки дешевой колбасой из регенерированного белка, поговаривают, что белок тот из дерьма, «вторичного продукта» по Войновичу, - но это чисто растительная жизнь, духовной и интеллектуальной жизни нет, она кончилась вместе с нашими иллюзиями.

И мне вдруг стало до того неуютно, что хоть волком вой. После разгона нашего института судьба бросила меня сначала в «фирму», торговавшую текстилем, хотя она и называлась «ИЧП Мебель». Там мне открылись такие омуты «лихих 90-х», что хотелось уже не выть, а кричать на весь мир: «Люди, какого хрена вы творите, это же прямая дорога в ад!». Но тогда писать было не очень комильфо, ни свободной прессы, ни Интернета еще не было, да и кара могла последовать суровая. Мой работодатель Киселев Владимир хотя и не писал романов про мафию, но занял немного денег, а отдать не смог, и исчез, - поговаривали, что его в бочке с цементом забальзамировали.

И пришлось мне переквалифицироваться в газетные дизайнеры. Газетка строительная рекламная, я в ней и до сих пор тружусь.

Так вот, однажды в нашу редакцию начали приносить экземпляры газеты «Профессионал», главный редактор Елена Аверьянова, доброго ей здоровья, а в этой газете, о чудо, были сплошь правдивые и животрепещущие статьи! Я читал-читал, да однажды думаю: дай-ка я напишу про тот мафиозный кошмар в родном «текстильном кластере», с которым я поневоле познакомился, работая у Киселева. Как директорам «фуфаечники» краснопиджачные заносят в кабинет чемоданы денег и получают ткань под договор, который потом не оплачивают, а директор перед рабочими разводит пухлыми ручками: «Кризис неплатежей, товарищи!».

Но с тех пор и многое новенькое в «кластере» появилось, деньги уже начали не только чемоданами носить, но и ручеек из госбюджета отвели, вместе с бандитами в дело вступили и чиновники. Грабить стали не только несчастных текстилей, но и всех дорогих россиян скопом.

По газетке вижу, писать уже можно, да и гонорар мне был явно не лишним, пенсии еще не было, а денег уже не было. В общем, так появилась моя статья «Текстильный край – жуликам рай». Вы ее и здесь прочитать можете.

В «Профессионале» мои творческие успехи пошли в гору, Я даже подумывал, а не напроситься ли мне туда насовсем. Но, как пел незабвенный мой земляк Аркадий Северный, «недолго музыка играла…». Кстати, слово «фраер» вовсе не такое уж и обидное, по-немецки «фраер» означает «монах».

Газету неожиданно прикрыли. Тогда столь же неожиданно и чисто случайно прикрыли все независимые средства массовой информации, включая даже таких гигантов, как телеканал НТВ. Выжило только 3-4 московских СМИ, да и то не сильно независимых.

Это чисто случайно совпало с воцарением нашего дорогого и несравненно-незаменимого (он же безальтернативный) «лидера». Он не он, а рука «конторы» была видна даже слепому: газетки и ТВ закрывались по скромно финансовым обстоятельствам, всё делалось чужими руками. «Профессионал», например, имел спонсором банк «Юниаструм», и у этого спонсора чисто неожиданно начались «неполадки в пробирной палатке», и он газету кинул. Осталось от газеты формата «Франкфуртер альгемайне» одно воспоминание в Интернете http://www.ivx.ru/profi/?srchPat[0]=50&srchPat[1]=1 . Вот уж действительно случайно осталась память, что газета когда-то была. И дата случайно осталась как остановившиеся часы в Фукусиме, «№ 7 (129) от 22 февраля 2007 года». Это последний номер, уже не печатный, печатать денег не было, а недолго продрягавшаяся интернет-версия. «Без гнева и пристрастия», - не помог лозунг на газетной шапке, всех их, и с гневом, и без, стерли в пыль. Диктатура возможна только при всеобщем одобрямсе…

Аверьянова на краткий миг перешла на должность гл. редактора в главную тогда ивановскую областную газету «Рабочий край», но мне там удалось напечатать всего одну статью, хотя и необычайно ценную «Спасение в нелинейной замкнутой модели экономики». В остальных случаях Елена извинялась: «неформат» - де. Формат, это когда лижут зад.

Потом неформатом стала и сама Аверьянова, и «Рабочий край» тихонько усох вместе с теми отжившими категориями, которые красовались в его названии. В общем, остался только Интернет, цензуировать который доблестные гебисты пока не решаются. Все же как-то неудобно копировать опыт Ирана и Северной Кореи, когда честно наворованные триллионы хранятся в ценных бумагах США. Хотя... не сомневаюсь, что лет через 10 «руссише Гестапо» и в Интернет свою грязную лапу запустит, помяните мое слово.

В Интернете я разместился попервости в сетевой газете «Без купюр» http://vredaktor.ru/ . Интересно, на вопрос mail.ru «что значит выражение «Без купюр»?», один остряк ответил так: «Это сдача экзамена, полагаясь только на свои знания, а не на купюры в конверте». В общем, с купюрами за труд пришлось расстаться, а жаль. Хотя общение с читателями оказалось много важнее низменных потребностей желудка, да и редактор-вредактор был из наших же, «профессионаловских».

Публикуясь в солидной толстой деловой газете, прямого общения с читателями не имеешь: о степени симпатий или антипатий можешь только догадываться, но совсем иное дело в Интернете, где обратную реакцию получаешь буквально сразу же после опубликования твоего материала.

В общем, став интернет-журналистом, я сразу же был обвинен в нелюбви к Родине. На что я ответил примерно так: «Я не люблю Россию, я ее жалею, как жалеют мать-котиху, пропившуюся вчистую и наплевавшую на своих детей. Мерзкое, но родное».

В этой формуле, чтобы подойти к которой мне потребовалось такое длинное и не очень лирическое отступление, математически кратко выражено мое отношение к Родине. Родину не выбирают, как и родителей. Хорошо было бы родиться в стране приличной, скажем, в моей навек любимой Баварии, где только что окончился очередной Октоберфест, работать гидом в каком-нибудь из сказочных замков Людвига Второго, а в свободное время сидеть с массом непревзойденного монастырского пива и свиной ножкой в уютном сельском ресторанчике и любоваться на всегда неповторимые горы Альпы… Но утешает мысль, что родиться можно было и в Зимбабве, где из тебя самого могли бы сделать деликатес типа Schweinbein'а, если тебе не повезет утонуть до этого в утлой лодчонке у итальянского острова Лампедуза. Россия в этой шкале счастья где-то посередке.

Тут далеко не рай, даже очень далеко, но гастрономические пристрастия россиян позволяют не беспокоиться за свои окорочка. За это, пожалуй, единственное спасибо судьбе. А остальное…

Остальное – кошмар. Читал тут откровения наших, а теперь совсем не наших лауреатов Нобелевской премии по физике Гейма и Новоселова, и всё примерял их слова на себя. Они вслед за Пушкиным повторяют, что не дай вам Бог родится в России с талантом. Мне вот не повезло, я оказался лишним в тогдашней советской науке, не нужен и в нынешней российской. Лауреаты смогли реализоваться только потому, что имели возможность удрать отсюда. Здесь бы их тыкали носами в одну, но какую непререкаемую фразу: «А ты что, умней всех?». Что на это можно возразить? Не умней, наверно. Только жизнь быстротечна, и кто не успел, - Бог не виноват. Получай вместо графена хренова и Нобеля остеохондроз с Паркинсоном. И вся сказка.

А вообще-то страна повторяет свой народ, только она одна, а нас много, и повторяет она то, что в математике называется «модой». Из всех телодвижений индивидуумов рождается результирующий вектор, который и становится вектором для страны. Так вот, российский вектор – зависть и злоба.

Правильно говорят Гейм с Новоселовым, останься они здесь, - они до сих бы пор доставали лабораторные приборы и ругались с начальством. Здесь никому ничего не нужно. Вот мое последнее изобретение – способ и устройство защиты от засорения сливного микроотверстия шланга скважинного насоса типа «Малыш». Тысячи людей страдают от засорения этой маленькой, прожженной иголкой дырочки. Или вынуждены перейти на подачу воды от насоса на незамерзающей глубине под домом. Трясся от страха и я, - не дай Бог засорится зимой, вода перестанет после закачки сливаться из шланга в скважину, и колодец замерзнет! А воду из водопроводных колонок на улице теперь не больно-то накачаешь, кодовый замок поставили, - гори хоть, хоть от жажды подыхай. Теперь вот не боюсь. И мое изобретение могло бы пригодиться людям, может быть, породило бы новое направление в развитии техники. Но нет, по российским законам я не могу даже зарегистрировать его!

При советах хоть зарегистрировать идею, донести ее до людей было можно, хотя внедрить было нельзя. А теперь и вообще труба.

В свободных промышленно развитых странах предприниматели охотятся за изобретениями, а нашим «предпринимателям» все до едреной фени. У нас и предприниматели изгои общества, если они что-то пытаются сделать кроме «путиномики трубы».

Мы, россияне, не даем друг другу жить. Поглядите на всю нашу неприглядную историю: при царе талантливых людей давили, загоняли в маргиналы; при большевиках лишали ученых степеней (и до сих пор перед этими несчастными даже не извинились!) за непонятные прегрешения, из которых понятно лишь одно: талант мешает бездарностям дрыхнуть; а сейчас и вообще говорить не о чем – удушено всё, что еще дышало!
 
Смешно, русский может реализовать свой талант только если простится с Родиной и переедет в другую страну. Там он получит и степень без всяких купюр, и лабораторию, и Нобелевскую премию.

Судьба умного русского – это либо спиться, либо прожить жизнь напрасно. Сколько талантливых людей встречал я, и ни один (!) не реализовался. Шантрапа всякая блатоватая занимала и кафедры, и лаборатории, становилась ректорами-директорами, поганя своей агрессивной серостью русскую науку, а таланты спивались или уходили в «башню из слоновой кости» - в себя, в свой внутренний мирок.

Почему наша страна такая как будто заколдованная страшным проклятьем Духа Зла? И будет ли когда-нибудь по-другому? Или действительно зло можно убить только с его носителями, и тогда иной народ построит здесь психически нормальное государство и общество? Всё чаще прихожу к мысли, что народ наш в подавляющей массе неизлечимо болен, и сам себе, и его окружающим, жить не даёт и не даст.

А Родина… Родину у нас отняли, превратив ее в воровской шалман под бурные аплодисменты 67-процентного злобного рабского быдла.

Валентин Спицин.