Опередить смерть. Глава 12

12

Поздно вечером, когда отец Артура обсуждал последние детали зав-трашней поездки в столицу, а жена приводила в идеальное состояние его па-радный костюм — ведь встречают по одежке — заглянул Акимыч.
— Вижу, свет еще горит. Дай, думаю, зайду. Ничего что так поздно?
— Для тебя, дорогой, мой дом открыт в любое время дня и ночи. При-саживайся. Пропустим по рюмочке.  Благо дети не видят, чем занимаются их учителя.
Пока жена возилась с костюмом, два друга присели на кухне, где они частенько обсуждали свои дела. Выпили по рюмочке.
Потом Акимыч сдвинул штору у окна, возле которого сидел, и сказал:
     — Посмотри в сторону столицы.
     — Ну что там увидишь, дорогой? Ночь, темь.
     — Вот я и хочу, чтобы ты это увидел. Там по ночам вообще нет све-та. В былые времена ночью можно было газету читать...
— Ты пришел только для того, чтобы мне это сказать? Говори прямо.
— Ты пойми меня правильно, я с уважением отношусь к решению тво-их родственников. Но мне кажется, что оно немного не соответствует прозе наших дней. В столице нет света, она сама во мраке. Поэтому никакого света дать нам не может. Надо начинать с нашего города. У нас есть отделение этой строгой и уважаемой организации, которая все знает и все может. Даже в наше время. Такие организации сохраняются при любой власти. Но главное, конечно, найти в стенах этой организации человека, который бы отозвался на твою беду. Или хотя бы заинтересовался ею. Пусть не бескорыстно. Ты дол-жен дать понять такому человеку, что готов отблагодарить за его не совсем обычную услугу. Положи в конверт такую сумму, какую позволяют тебе твои средства. И добавь еще немного. Пусть этот конверт всегда будет с тобой. Ты сам заметишь, что держать себя станешь гораздо увереннее и говорить убеди-тельнее. А там люди тоже не простые, все понимают и чувствуют — кто к ним с пустыми руками пришел, а кто и с конвертом. Я, например, когда иду в какое-нибудь учреждение, всегда набиваю свой бумажник, хотя и не собира-юсь никому давать никакую взятку. Главное, не торопись избавиться от свое-го «письма», не всучивай его первому попавшемуся человеку, а только тако-му, который знает там все ходы и выходы. И только за конкретный результат. Это стоит денег.
— Что ты такое говоришь, Григорий Акимыч? Это же спецслужбы. За такой конвертик могут и к ответственности привлечь. Так что вместо того, чтобы освободить сына, и сам окажусь за решеткой.
Григорий Акимыч выслушал друга, помолчал и устало сказал:
— Не терзай себя... Так было во все времена, только мы с тобой не го-ворили об этом пороке власти, делали вид, что такого порока нет. А он, чтоб сгинула эта нечистая сила, живет себе и плодится. Все хотят жить хорошо, ве-село и легко. А честным трудом такой жизни не достигнешь. Раньше этот до-ходный порок старательно таился. Но искоренен не был. Теперь все чиновни-ки не скрывают, что берут взятки. А люди так же легко их дают. Главное — не факт аморальности этого явления, а результат...
 — Но я никогда никому не давал взятки. Все что имел от государства,  я получал совершенно законно, на общих основаниях. Да я и не знаю, как их давать! Да и где же найти вхожих в это заведение? — в отчаянии развел рука-ми отец Артура.
— Главное, дорогой, не волнуйся, не торопись.  Для начала сходи-ка ты завтра на разведку,  в службу нашего городка, поговори, с кем сможешь, ты же не последний человек в нашем городе. Чуть ли не каждый второй учился в нашей школе, а значит и был твоим учеником. Расскажи все обстоятельно. Но старайся не затягивать. В десять-пятнадцать минут должен уложиться. Мол, так и так... Потом сделай паузу и намекни, что обязательно отблагодаришь. Вот и все что я хотел тебе сказать. Подумай посоветуйся с женой. Ну, плесни еще немного. Ну, давай, за удачу. Всё! Отдыхай, набирайся сил, завтра у тебя трудный день…
Проводив Акимыча, учитель истории обсудил его предложение с же-ной. Она нашла, что совет дельный и очень конкретный. Так и нужно посту-пить. А в столицу всегда успеешь. Не забудь, у нас ведь всего неделя.
Облачившись в свой парадный и немного старомодный, еще советского образца костюм, он отправился с самого утра к серому и тяжелому зданию в центре города. Его остановил дежурный и строго спросил, к кому он направ-ляется.
Учитель истории не знал, какой начальник ему нужен. Он попытался объяснить суть дела дежурному лейтенанту. Тот вежливо выслушал, но ска-зал, что их организация не занимается поиском похищенных людей.
— Гражданин, вам надо обратиться в милицию!
От тупика, в который он опять попал, отец Артура чуть не заплакал. Но продолжал стоять, краснея и переминаясь с ноги на ногу, как ученик  у доски, не знающий ответа на заданный вопрос. В этот момент возле него остановился аккуратно подстриженный молодой подтянутый капитан.
— Вы во второй школе работаете, да? — спросил капитан и, осторожно взяв учителя за локоть, отвел его к окну в вестибюле.— Я вас помню... Мы с вашим сыном занимались борьбой. Он в среднем весе, а я в легком. Артур, говорят, обосновался в Москве? Как у него дела? Спортом, наверно, уже не занимается?
Отец почувствовал, что вот она, эта спасительная ниточка, ухватившись за которую он выберется из страшного лабиринта. Живой человек, который знает Артура, знает его. Сейчас он все расскажет этому симпатичному моло-дому человеку. Да, Бог устраивает нам жестокие испытания, но в самый сложный и тяжелый момент все же не дает погибнуть... Вот он и послал этого ангела-капитана...
— Да, Артур... Моя беда...— ответил учитель.
— Что случилось? Я сын сапожника Ваника, наверно, вы его помните...
— Пусть земля ему будет пухом, хороший был человек…Такова наша жизнь, что именно хорошие безвременно покидают нас...
Отец Артура, волнуясь, более-менее понятно изложил все, что сообщи-ла ему по телефону молодая женщина. Капитан наверняка одногодок Арту-ра... Ведь сынок тоже мог бы работать где-то рядом, стать нужным и уважае-мым человеком в их городе. И все бы говорили: «Что же удивительного? Ведь он сын нашего учителя!» Теперь вот приходиться удивляться, что сын сапожника…
— Вот что, уважаемый, напишите свой адрес, телефон и несколько слов о сути дела. Оставьте у дежурного. Я попробую нащупать ходы и выходы,— уверенно пообещал капитан.
Видимо, он куда-то спешил, но подвел отца к дежурному и попросил:
— Друг, дай человеку бумагу и ручку, пусть пишет. Это отец Артура, ты должен его помнить.
Возможно, это было самая важная бумага, которую когда-либо готовил учитель истории. Отдав ее дежурному, он вспомнил, что не сделал сыну Ва-ника никакого намека. Он разволновался, но стоять и ждать, пока тот опять появится было неловко. Все, что от него требовалось, он сделал. Теперь надо в школу, к Акимычу, поблагодарить за вовремя поданный совет. Это большая удача в жизни, что есть у него такой верный и мудрый друг.
Директор тоже обрадовался:
— С тебя шашлык! А пока, дорогой, провел бы урок в своем классе, все равно ведь пока находишься в режиме вынужденного ожидания.
— Дай Бог выпутаться, тогда и барашка не пожалею,— учитель истории улыбнулся впервые с того памятного дня, когда его пригласили к телефону и приятный женский голос произнес самые страшные в его жизни слова.
— Видишь, как вовремя ты встретил сына Ваника. Ты смотри, отец со старой обувью возился, а сын куда рванул...
— Да, иногда справедливость берет верх... Если бы детей таких честных людей всегда брали на службу, не было бы этой вакханалии. А ведь это не я к сыну Ваника обратился. Я с ним не был знаком, он ведь не в нашей школе учился. Он ко мне сам подошел.
— Ну, все-таки они с Артуром приятельствовали, вместе занимались спортом. Да ему и самому приятно помочь другу юности. Показать заодно, что он тоже кое-чего достиг в жизни, даже не уезжая на край света.
—Только, Акимыч, я не успел намекнуть… Ну, понимаешь, на благо-дарность. Конверт-то был у меня с собой, но я совершенно забыл о нем.
— Ничего страшного. Тебе и тут повезло. Я думаю, что он с тебя ниче-го не возьмет.
— Да мне не жалко.
— Не в этом дело. Я думаю, что дело это выгорит, и мы скоро будем гулять на свадьбе твоего сына.
— Ничего пока не будем предполагать. Не будем опережать ход собы-тий. Бог этого не любит. Он жалует только смиренных.
— Трудно сказать, кого он жалует. Да и есть ли он вообще. Как исто-рик, ты должен бы сомневаться в его существовании. Хотя, конечно, хочется, чтобы иногда в этой жизни какой никакой смысл и обнаруживался… Звонок! На урок, друг мой, на урок. Мы победим!
Сын Ваника, а теперь сотрудник спецслужб, оказался на редкость обяза-тельным. Он не стал звонить, а решил вечером заглянуть к учителю, считая, что так будет лучше. Ведь у человека случилась беда. А в беде каждая ме-лочь может человека травмировать или, если мелочь из приятных, поддер-жать в трудную минуту.
Мать Артура, измученная переживаниями последних дней, растерялась, увидев незнакомого молодого человека в штатском, не сразу сообразила, что это и есть тот самый сын Ваника, капитан, так благородно пришедший к ним на помощь. Пока не вышел муж, она держала его в прихожей. Учитель уко-ризненно глянул на нее и тут же проводил капитана в гостиную, которая была одновременно и рабочим кабинетом.
 Все стены были уставлены книгами. Видно было, что это главное бо-гатство хозяина. Все остальное оказалось более чем скромным. Старый теле-визор, протертый ковер, продавленный диван. К гостиной примыкала спален-ка — женская половина. Туда капитан не заглядывал, но можно было дога-даться, что особой роскоши и там не обнаоужится.
Да, так вот живет наша интеллигенция и ни на что не жалуется. Капитан прошелся возле полок, удивляясь незнакомым названиям книг, которые он, вероятно, никогда в жизни и не раскроет. Сапожник мечтал, чтобы сын стал ученым. Но времена изменились, и пришлось идти на государственную служ-бу, туда, где все же что-то платили.
«Не густо,— думал капитан,— всю жизнь отдать воспитанию чужих де-тей, а взамен получить жалкие крохи. Это, конечно, беда государства, кото-рое не может отблагодарить своих граждан, честно выполняющих долг. А что делать учителю со своим горем, виной которому то же самое государство?..»
Капитан не мог рассуждать по-другому, потому что до недавних пор он ежедневно видел, как барахтается его собственный отец. Чтобы держаться на плаву, худо-бедно кормить семью, помочь сыну-студенту, кому только он не давал взятки и подношения, чтобы те разрешили старому сапожнику шить и чинить обувь. Да, были времена... Теперь, говорят, рыночные отношения. Но для сапожника все осталось по-старому. Чтобы взять разрешение — плати, участковому — плати. Заплатил положенный налог, но не забывай и про са-мих налоговых инспекторов…
Присев на краешек дивана, капитан поделился информацией, которую сумел добыть.
— У меня для вас есть две новости. Обе хорошие. Во-первых, в прессе прошло сообщение о заложниках. Возможно, это именно та группа, в которой находится и наш Артур. Во-вторых, вам надо завтра в столицу. Возможно, там сумеют помочь. Вот координаты человека, который обещал посодейство-вать...
Учитель благодарно отметил это «наш Артур». То, что капитан не от-деляет Артура, а принимает в круг своей заботы и защиты, тронуло его. Он засуетился, не зная, как выразить свое расположение и благодарность этому человеку, так неожиданно пришедшему на помощь. Тут же вспомнил о кон-верте. Но он остался в кармане пиджака, а пиджак в шкафу, в комнате жены… правда, есть еще деньги — в ящике письменного стола, но сколько их там…Может, начать с коньяка? А потом намекнуть, или сразу дать что-то? Но ведь деньги без конверта, а так кипой, стопкой — удобно ли?
Учитель уж как-то слишком суетился. Капитан, видимо, почувствовал его проблемы и, озабоченно глянув на часы, встал, извинился, что не может дольше задерживаться, и удалился.
— Как? — всплеснула руками жена.— Ты не пригласил его на рюмочку коньяка? Я уже накрыла стол!