Любимый предмет

   Самым "любимым" предметом в институте у меня была физкультура. Вернее, у нас с  моей подругой Маринкой. Мы с ней были неразлучны и представляли собой весьма колоритный тандем - я - высокая пухлая(эдакая крутобёдрая, длинноногая Кустодиевская Венера) блондинка с лукавыми ореховыми глазами и румянщем во всю щёку и Маринка - небольшого роста, худая до полупрозрачности, белокожая до синевы, с огромной копной смоляных волос, обрамляющих лицо печальной грузинской принцессы. Если с моего лица не сходила улыбка во все(тогда ещё) 32 зуба, то  выражение Маринкиного  лицоа больше всего напоминало выражение мордочки ослика Иа-иа, только что обнарувшего, пропажу любимого хвоста. Её лицо лишь иногда освещалось скептической  улыбкой. На самом деле, моя подруга была человеком, весёлым, ироничным, остроумным, весьма изобретательным в своем остроумии и полным боевого задора. Мы вместе осуществили немало каверзных задумок и приколов.
   Наши с  ней трояки по физкультуре держались исключительно на личном обаянии, хитрости и нахальстве. Обычно, мы выходили из раздевалки последними, чтобы взбодрить преподавателя перед занятием. Становились по росту - мелкая Маринка впереди, а я следом и, распевая цирковой марш обходили физкультурный зал по кругу, высоко задирая согнутые в коленях ноги и напрягая несуществующие бицепсы. особенную комичность нашему шествию придавала спортивная форма - трикотажные трусики чёрного(или тёмно синего?) цвета, типа шорты и белая футболка. На Маринке форма висела, как на палке от швабры, потому, что не было такого мелкого размера, чтобы она сидела нормально, а на мне форма сидела плотно, обрисовывая всю карту местности, потому, что не существовало такого размера, чтобы она на мне болталась... Мы обходили круг почёта и становились в строй. Преподаватель(нормальный мужик, с хорошим чувством юмора) улыбался и начинал давать всем разнообразные задания - то на "коня" запрыгнуть, то на брусьях повисеть, то(не дай Бог)и по бревну пройтись. Мы старались изо всех сил. То Маринка пыталась подсадить меня на коня, суетясь, отдуваясь и подпихивая меня со всех сторон, то я подвешивала её на брусья, где она изображала мокрую тряпку, покачивающуюся на ветру. Бревно было мне совсем неподвластно, ввиду полного отсутствия чувства равновесия(я так никогда и не научилась кататься на велосипеде, хоть и пыталась неоднократно) и панической боязни высоты, даже такой маленькой. А вот, акробатические этюды у нас получались замечательно. Весь класс, во главе с преподавателем, плакал от смеха, хотя ничего особенного мы не делали, наоборот, я легко садилась на шпагат, а Маринка чудно делала мостик через моё распростёртое тело. А стойку на лопатках, мы вообще, делали синхронно.
   Очего мы устраивали эту клоунаду? По двум причинам: во-первых, физра - тоже предмет, который надо сдать, чтобы получить стипендию; во-вторых, я очень стеснялась своего тела и всегда предпочитала посмеяться над собой первой, прежде, чем это сделают другие. Думаю, Маринка испытывала сходные чувства.
   На нашем потоке, кроиме нас был ещё один клоун - Л.Б. - девушка из Харькова. Если мы устраивали клоунаду намеренно, то её клоунада была ненамеренной и проходила, по большей части, в женской раздевалке. Обычно, после занятия, она любила побродить и поразглагольствовать в полуодетом виде, как сейчас говорят - топлес. Сложена она была атлетически - крепкая, ширококостная, коренастая фигура на коротеньких мускулистых ножках и гипертрофированный бюст. Вот этим богатством необъятным, она и любила потрясти в раздевалке. Одна из наших сокурсниц как-то преложила ей прикрыться немного. На что Л.Б. ответила на полном серьёзе
 - Я простая советская женщина и мне скрывать нечего!
Эта фраза моментально стала крылатой и употреблялясь всеми, по всякому подходящему поводу. Л.Б. все пыталась убедить меня переехать в Харьков, ибо там я буду первой и самой "гарной дивчиной" в городе, ко мне встанет очередь из женихов и я выберу себе самого "гарного хлопца, а не то что этот набор костей на холодец(она имела ввиду моего будущего мужа - тощенького еврейского мальчика, которому не хватало только скрипочки в руках, но, к счастью, слуха не обнаружилось, с которым я уже  встречалась в то время). Кстати, после окончания третьего курса, она поехала в Харьков и вышла замуж, за действитедльно умопомрачительного красавчика.
   Кроме занятий в зале, бывали ещё выездные занятия, на природе, как то сдача ГТО по лыжам, например. Нужно было сдать кросс и съехать с небольшой горушки. Кросс, мы с Маринкой преодолели легко. Лыжня сначала шла по прямой, а потом по кругу и возвращалась на ту же прямую. Мы дошли (последними, конечно) до поворота, спрятались за ёлками, выкурили по паре сигарет, дождались,  пока первые начнут возвращаться и пристроились за ними следом. Потихоньку, мы пришли где-то в конце. Преподаватель, конечно, заметил, что наши номера не были зарегистрированы в середине лыжни, но предпочёл не заострять на этом внимание. С горки Маринка кое-как скатилась, а я, с моей неспособностью держать равновесие, каждый раз падала... Горка была метра 3-4 в высоту и я взбиралась на неё и падала раз десять. Все преподаватели пришли посмотреть, как я катаюсь... На одиннадцатый раз добрый дядя-преподаватель сжалился
 - Ну, ладно! Поставлю тройку за технику падения! Хоть не переломала себе ничего!
  Теперь, я поняла, что хотя физра и была самым нелюбимым предметом, но о ней осталось больше всего забавных воспоминаний.