ночной сторож

Рассказ ночной сторож

Охранять памятные места полезно для саморазвития, говорил мне мой предшественник. Оставаясь на ночь с произведениями искусства древних мастеров, мы как будто сливаемся с историей, с их величием.
Наверное это так и есть, ведь на многие картины можно смотреть неделями, и лишь после этого удается разглядеть новый смысл, мазок который все меняет. Вот это было время, когда живопись еще не стала фотографичностью, искусство только рождалось в своей естественности.
Каждый раз, когда я приходил на работу я вспоминал его слова. Я имел счастье, которым не давалось многим и за деньги. Я ночевал среди искусства, совсем не разбираясь в нем.
Эта ночь не сильно отличалась от предыдущих. Я заварил кофе и не спеша его пил. Безусловно у меня был долгий и трудный день, и любой другой пошел бы спать, или по крайней мере прилег бы у телевизора в караулке. Но я был не таким человеком. Я поднял свое тело со стула и пошел заниматься тем, чем никогда не занимаются охранники с рабочим опытом - пошел в обход по коридорам.
Разбирайся я в искусстве, умей я писать картины, как мечтала моя мама, когда я был маленьким, то я бы мог многому научиться, бродя по этим темным ночным коридорам музея. Но я не учился, и даже не мог получать настоящего наслаждения от того, на что я смотрел. Я просто утопал в них.
 Каждой новой ночью я проходил и здоровался со старыми друзьями, живущими на картинах. Они были намного старше меня и каждую ночь я уделял время кому-то одному, чтобы выслушать истории. Истории, которые передавали мне люди, живущие очень давно и так далеко от моего дома, как это только возможно.
Это была моя жизнь и мой психоз. Сложно быть охранником в условиях ограниченного бюджета, вечная нехватка сотрудников. Один, без общения с живыми людьми, наедине с ночью.
Сегодня я обещал выслушать историю дамы в красном пальто, вечно сидящую в седле своего породистого, и дико красивого коня, с белой молнией на лбу.
Я подошел к картине и взглянул на свои часы. Час пятнадцать, подсказали мне часы. Я поставил стул напротив огромной картины, улыбнулся и пригляделся. Мазки, тени, природа, рельеф краски. История. Все это история.
Я просто, как обычно сидел и смотрел, и слушал свой внутренний голос. Она твердила про неразделенную любовь, про дни, недели слез, про ветер, парня и безумный город, про вечную погоню за мечтой. И смерть. А смерти можно было избежать, тогда послушал бы ее он, и долго бы ходил еще по той земле.
Каждый раз это все было подобно магии. Я просто погружался и утопал в диком потоке красоты и грусти. Как будто бы пользовался эмоциями чужих жизней, того, чего не было в моей жизни. Каждую ночь я узнавал что-то новое и перерождался.
Когда я очнулся от "разговора" на часах было уже давно за четыре часа утра. Мне дико хотелось спать, но вид за окном приманил мой взгляд на очень долгое время. Огромная луна освещала город, его крыши и бегущую внизу реку. Красота, такая настоящая и такая краткая.
И тут я услышал женский крик. Даже для большого города ночной крик женщины не самое частое явление. То есть наверняка каждый день кто-то где-то кричит, кто то от удовольствия, а кто-то отдает концы, но я никогда не сталкивался с этим вот так вот.
Самое удивительное было, что этот крик страха раздавался не столько из-за окна, сколько между стенами. "она в музее", - пронеслось у меня в голове. Я не был в себе уверен, я не был готов к таким событиям, но ведь именно для этого я и был тут. И платили мне деньги именно за то, чтобы я смог в один нужный момент оказаться в нужном месте.
Я выбежал в корридор, на ходу представляя, кем может оказаться эта девушка, а главное, что же ее так испугало, что она не смолкала на протяжении вот уже пяти минут. Одна из сотрудниц? Маловероятно, скорее какая то девушка убегая залезла в чудом не закрытую дверь, или же окно.
И я ее увидел. Безупречная красотка, затянутая в длинное красное платье, сидит на табуретке и плачет. Темный коридор, темный зал. Из освещения только луна за огромными окнами. На секунду мне показалось что я уже не в своем мире, не в своем уме, а вокруг горят свечи и огонь манят меня к себе.
Дрожь пробегает по моей спине, резко покрывшейся капельками пота. Страх в первозданной форме, страх перед неизвестным. Ее плач только еще более обостряет обстановку, пугает еще сильнее.
 - Девушка, как вы сюда попали? - серьезным голосом говорю я, пытаясь разрядить обстановку хоть как-нибудь.
В ответ только плач. Я боюсь подходить ближе, но, Господи, какая же она привлекательная. Ноги сами тащат меня шаг за шагом к ней. Я подхожу и сажусь рядом.
Но теперь я уже точно не в музее. Я в прошлом. Либо меня окончательно достали глюки, либо я отрубился где-то в коридоре. Но все было таким настоящим, будто бы взаправду. Хотя я отлично понимал, что этого быть никак не может.
я подхожу и она бросается мне на шею, и начинает плакать мне прямо в форму. Я не вписываюсь в ситуацию, происходящую вокруг меня, но всем как-будто бы и плевать. Они заняты своими делами, и несколько парней, ужасных гопников, непонятно как попавших сюда смеются в углу. Если бы не их дорогие костюмы, то самое им место в порту, на погрузке товаров.
Но смеются они ровно до тех пор, пока не замечают, что она обнимает меня. Я не успеваю ничего ответить, ведь в моей жизни уже очень давно не было женщин, и я мягко говоря отвык от любых физических контактов.
В следующую секунду я успеваю лишь почувствовать легкий толчок в плечо, а затем резкий удар в лицо. Я отлетаю, девушка падает вместе со мной, но на меня. Я помогаю ей подняться, и оторопев поднимаюсь сам. Сразу же принимаю боевую стойку.
 - господа, к этому жизнь готовила меня все время, - говорю я, хотя понимаю, что от моей физической формы, которая когда-то относила меня к спортсменам, не осталось совершенно ничего. Я был обрюзгшим и старым. Обычный мужчина средних лет.
Завязалась драка. Удар за ударом. Я получал куда больше чем наносил, и я иссякал, покрываясь все большим количеством синяков. Все тело болело уже через минуту, когда окружившая нас толпа довела нас до выхода.
На улицу я попал, пробив окно своей спиной. Вышли они за мной. Последнее, что я помню в момент, когда они выходили за мной - это женский крик "держи милый", и холодную сталь в своих руках.

С утра я понял в какую ситуацию я попал. Я стоял посреди улицы, держа в руках разделочный нож. Вокруг меня были рваные картины и кровь. Кровь была не моей, я был безумцем, коим по сути дела и являлся. Я уже слышал вой сирен, и готов был смирится со своей участью, но и изображения на картинах изменились... они были мертвы, а я был живым... теперь я никогда не буду там где картины, только так я смогу не бояться .
...
Спустя два года в газетах города появилась маленькая заметочка, про человека, который без следа исчез из психушки. Никаких следов побега из бокса, в котором он безвылазно провел все два года, постоянно боясь его покинуть и даже читать газеты. Все что осталось от него - огромный черный, круглый туннель, нарисованный шариковой ручкой на белой стене бокса.