парашют

  Если вы никогда не прыгали с парашютом, то никогда не узнаете чувства рождающегося от маргинального союза желудка и гланд. А если прыгали то навсегда запомните крепкий поцелуй в копчик губами из картофельных полей радостно встречающей вас матери-Земли.
Каждый мужчина – должен хотя бы раз прыгнуть с парашютом. Так однажды с дуру решил я, наверное после какой-то неизвестной энцефалической болезни. И уже на следующий день явился в парашютный клуб в качестве добровольного самоубийцы.
Мой безумный порыв был одобряюще встречен толстым инструктором. Настолько толстым, что если бы он прыгнул, а парашют не раскрылся, то для земли это неминуемо обернулось бы сменой полюсов. Поэтому он не прыгал, а может потому, что у него не сложилось с картофельными полями, вернее с теми, кто их засевал.
Билет в загробную жизнь оказался не таким уж и дорогим. Всего полторы тысячи рублей и незабываемое ощущение пустоты в желудке и полноты в штанах вам обеспечено. Кому-то в качестве бонусов достаются ещё переломы и заикание. Но это уже совершенно бесплатно. За это после денег с вас никто не возьмёт.
Пройдя полторыминутный вводный инструктаж и ни черта не запомнив я задал главный на мой взгляд вопрос: "а, у вас на стройке несчастные случаи были?"
Инструктор оценил мой агонизирующий юмор и как-то неправдоподобно ответил: нет.
Юмор решил, что будет смешно закончить известной репликой, но суеверие категорически запротестовало и я сказал: хорошо.
Заполнил какие-то бумаги о том, кто, что получит в случае если я умру или неизлечимо ударюсь о землю мозгом. Матери завещал собаку породы таксабульберман, автовазу его «гранту» - они этот срам породили они пусть и мучаются. И конечно про инструктора не забыл в случае летального приземления завещал ему ночные кашмары, камни в почки и один тяжёлый на душу, а так же неотступное преследование моим призраком до седьмого колена.
Кроме меня других находящихся с жизнью не в ладу в тот солнечный день не нашлось. В то время когда я собирался доказать себе что мужик выкидываясь из чрева самолёта, все остальные мужики доказывали себе тоже самое облепив водоёмы, килограммами жаря шашлыки, литрами поглощая пиво и нахально щупая кокетливых купальщиц. Лишь те, кто с жёнами посторонних купальщиц не щупали, а только украдкой, но всё равно, по мужски на них пялились.
После завершения всех земных дел инструктор облачил меня в рюкзак и мы двинулись к небу. Точнее к тому, что должно было доставить меня туда. Когда я это увидел то первым делом обошёл кругом в поисках логотипа тольяттинского автомобильного завода. Но не нашёл. И облегчённо выдохнул.
Самолёт зашумел двигателем замахал пропеллером и… заглох. Пилот, не самый пьяный из тех что когда-либо садились за штурвал крылатых машин повторил попытку, но она так же захлебнулась смрадным, чёрным кашлем.
А я подумал: где-то они спрятали этот логотип.
Третья попытка увенчалась рёвом прижавшим меня к земле. Повинуясь жестам инструктора я поднялся и влез в ревущую машину.
Фраза мы взмыли вверх – не про нас. После долгого разбега самолёт попытался подняться туда где рай и белокрылые ангелы аэрофлота. Но тяжесть грехов инструктора из которых наитягчайшим было чревоугодие, не пускали без покаяния и упрямо тянули вниз.
Со стороны мы наверное походили на жадную птицу самонадеянно схватившую добычу не той весовой категории и тщетно пытающуюся взлететь.
Через несколько минут инструктор всё же покаялся. И наш самолёт благополучно оторвался… от шасси. Став без него значительно легче он стрелой Амура устремился в романтическую синеву.
Прошло несколько минут в течении которых инструктор бесплатно посмотрел в моих увеличенных до кинозального размера глазах фильм про прожитую мною жизнь. Про то как я маленький катался в коляске. Про то как писал на муравейник. Про то как дёргал за косы одноклассницу Ленку и как она ласково отвечала учебником природоведения, и про многое другое, интересное в моей судьбе и так внезапно вдруг нахлынувшее в память.
Не дожидаясь финальных титров, где-то на середине фильма, когда всё интересное ещё впереди инструктор встал, открыл дверь, что-то выбросил, удовлетворённо кивнул и посмотрел на побледневшего меня. Сердце забилось барабанной дробью, под которую обычно всякие циркачи-самоубийцы нарушая всякую гигиену, суют всякие головы в пасти крокодилам и львам.
- Пора. – сказал он голосом надзирателя пришедшего за приговорённым к смерти.
И я подумал: Разве я не мужик?! Разве я трус и у меня мало храбрости?!
Не трус! Мужик. Конечно мужик. Однозначно мужик. Точнее точного.
А если так, то какого чёрта мне тогда надо этот очевидный факт себе доказывать?! Да ещё и рискуя жизнью? В общем пошло оно всё.
И посмотрев на инструктора я твёрдо сказал: прыгать не буду. Перехотел.
Ах, если бы я ещё до посадки знал, что у него таких перехотелов каждый второй и для него это ничего не значит.
В ответ он лишь сатанински улыбнулся и сказал:
- Увы, у нас строго, мы халтуру не гоним. Деньги заплатили? Получите что хотели!
Напрасно я говорил, что денег мне не жалко и даже обещал добавить если мне позволят не доводить самоубийство до конца. Не помогло. Инструктор оказался не только толст, но упрям и принципиален. Так что уже через несколько секунд я на высоте тридцати девятиэтажных домов был с позором и всеми вещами изгнан из самолёта.
Способны ли вы полюбить жизнь, так как полюбил её я? Не уверен.
Три секунды свободного падения запомнились остановившимся сердцем и лицом зачем-то плачущей матери.
Одной рукой я вцепился в лямку парашюта, другой впился в собственное плечо, а третьей воображаемой истово крестился. Причем как православный и как католик одновременно.
Ещё из неприятных воспоминаний было то, что не смотря на раскрытый парашют, мать-Земля, радостно стремилась мне навстречу как будто быстрее чем я ожидал. Не скажу, чтобы её порыв продиктованный несомненно любовью, был мне не приятен совсем. Нет, скорее меня просто смутила пылкость её чувств.
И когда до любовных объятий с мокрым поцелуем осталось совсем немного я зажмурился и сотворил самосочинённую молитву Николаю Чудотворцу: Отче – назвал я его – Защитник! Друг. И товарищ. Убереги от печальной судьбы. Убереги во имя мира во всём мире. Клянусь больше никогда ни плевать в лифте и если женюсь никогда не изменять жене. Аминь.
И боже мой! Чудо произошло!
Я разжмурил глаза и понял, что у меня во всю надрывается телефон. Высунув руку из-под одеяла, я нащупал его и сказал: алло.
- Доброе утро – ответил на том конце приятный женский голос – это вас беспокоят из парашютного клуба «Беркут», вы нам вчера звонили по поводу совершения первого прыжка. Можете сегодня приезжать на аэродром к одиннадцати. У нас набралась группа. Осуществите свою мечту.
- Мечту? – переспросил я. – Ну уж нет, спасибо. Я уже осуществил.