Египет. Путевые заметки

День 1-й, 8.09.2013.

Аэропорт Шереметьево, рейс Москва-Каир. Журналистов нет, никто не спросит про Сноудена, не задаст вопрос: «Не страшно лететь в Египет?».
К стойке регистрации — очередь, значит, летим не одни, хотя в новостях пугали, а власти запрещали. Но какой русский не любит экстремальной езды! Почти нет египтян, но много русскоязычных европейской внешности (были не только русские). Разговорились с женщинами-дагестанками: замужем за египтянами, живут в Египте давно, имеют детей.
В аэропорту ничего особенного, кроме постоянной, как бы «ненавязчивой» рекламы, отличающейся от советской «Летайте самолетами Аэрофлота», правда, с новыми клише, которые тут же забываются. Работники доброжелательны, улыбчивы, симпатичны, готовы к оказанию любой помощи.
На посадку пришли последними, хотя сидели рядом (оказывается, так иногда случается), в этом тоже был приятный шарм: все девушки в красной форме с улыбкой произносили: «Ждем вас. Проходите, пожалуйста».
Самолет взлетел легко. Название борта не расслышала и фамилию командира корабля тоже, возможно, из-за плохой связи, поэтому даже передать слова благодарности конкретному экипажу и бортпроводникам не представляется возможным. Стюардессы милые, обслуживание прекрасное. Полет прошел «на высоте», приземление мягкое. Родина осталась за трапом самолета, впереди — пугающий после очередных волнений Египет.
Каирский аэропорт — и первый «капкан». Необходимо купить визовую марку за 15 долларов, чтобы пройти паспортный контроль. Но визу пассажирам с крупными долларовыми купюрами не продают, «виновато» объясняя, что нет сдачи, причем, это имеет место сразу во всех без исключения окнах, правда, взамен предлагают фунты. (Кто не сталкивался с обменом в Египте, тот не предоставляет даже масштаб чудовищного обмана: в декабре прошлого года нас обсчитали на 60 фунтов, следующего за нами пассажира — на 120; вернуть можно, но надо доказать этим «честным» обменщикам, что они «ошиблись» в курсе фунта). Они смотрят из-за стекла целомудренными глазами, а пассажиры, не понимая, что те нагло врут, пытаются что-то предпринять. Для нас данный приезд в Каир был шестым, поэтому мы уже имели кое-какой опыт. Нужная сумма для покупки визы нашлась, и мы решили проблему, а наша попутчица беспомощно ходила от окна к окну, безуспешно пытаясь приобрести необходимую марку. Пришлось действовать «нагло»: потребовали сдачу. Сработало: дерзость сыграла свою благую роль, и соотечественница получила «визу».
Следующий этап — паспортный контроль. Таможенник, почти не глядя, наклеивает марку, где вздумается и, мягко говоря, как Бог на душу положит, ставит штемпель, и ты — вольная птица на египетских просторах. Но тут первый египетский ястреб подрезает твой полет. Еще до подхода к багажной ленте начинают атаковать менеджеры по такси, называя заоблачную цену и рассчитывая поймать в свои сети «лоха». Но мы не лузеры, хотя на востоке западный супермен —  лосось и выдавить из него денежную икру никто не побрезгует. Движемся к ленте, преследуемые менеджером-липучкой, который на ходу сбрасывает цену. Последняя — 40 долларов. Эту цифру нам озвучивал и наш знакомый из египетской турфирмы во время электронной переписки, но он предлагал в придачу и справку из полиции для предоставления ее на блокпостах вместе с документами. Мы не воспользовались его услугами, но по предложениям менеджера понимали, что названная им цена трансфера может быть близка реальной, однако не спешили давать согласие. Багаж получили без проблем, последняя проверка пройдена, и мы — за пределами стерильной зоны. Провести ночь в аэропорту — значит обречь себя на экзекуцию. Кресел нет, а разместиться цыганским табором посреди зала — неловко и неудобно. Приходится решать вопрос с трансфером.
И тут в самую, казалось бы, критическую минуту к нам подошла наша попутчица, которой мы помогли с приобретением марки-визы. Видя нашу растерянность, она предложила помощь, которую, по ее словам, может оказать зять-египтянин. Мы двинулись за ней. После счастливых эмоций, испытанных при встрече с дочерью и зятем, она изложила им нашу проблему, и молодой человек кинулся ее решать. Его общение с соотечественниками было бурным — а иначе на востоке не бывает! Закончив долгий и сверхэмоциональный разговор с таксистами, он спросил, устраивает ли нас 20 долларов (после сорока это была неплохое предложение). Мы согласились. Он сказал что-то жене и теще и махнул рукой нам. Караван последних пассажиров двинулся из здания аэропорта. Возле микроавтобуса мы поняли, что наши спасители тоже едут на этом транспорте (их путь лежал в Каир к знаменитой площади Тахрир, стоимость их проезда составляла 45 фунтов, но нас в тот момент все не только устраивало, но и радовало: и то, что нашими попутчиками были наши знакомые, и то, что цена за такси значительно уменьшилась). В первый наш приезд в столицу Египта (мы отважились на самостоятельную поездку, не зная особенностей восточной страны и ее народа) нам вызвалась помочь россиянка Наташа. Ее встречал египтянин, который нашел такси и договорился о цене, тогда наши «спасители» прокатились за наш счет, теперь наши помощники оказались более порядочными: москвичка Татьяна, обучающая детей искусству игры на гитаре, ее дочь Василина и зять, имени которого мы не знаем. На полпути они вышли, но продолжали контролировать ситуацию по телефону с таксистом.

А ПОТОМ НАЧАЛОСЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ…

В 23 часа в Каире наступает комендантский час. Мы знали, что на блокпостах будут останавливать и проверять документы и что важно иметь с собой посадочные талоны, подтверждающие наш прилет из России. Но никто не предполагал, что блокпосты стоят через каждые 200 метров и проверяют там «по-серьезному» и каждый на свой лад. Единой системы проверки документов, видимо, не существует и передачи информации на другие блокпосты о проведенной проверке данного транспортного средства и находящихся в нем людей — тоже.
Пока мы ехали по Каиру с зятем нашей попутчицы Татьяны, было спокойно, а иногда даже весело и забавно, наблюдая за военными с восточным колоритом.
На каждом блокпосту проверяли паспорта и посадочные талоны и непременно спрашивали, кто мы и откуда. Когда узнавали, что мы из России и русские, улыбка озаряла лицо каждого проверяющего и его помощника, они кричали «Руси! Руси!», искренне радовались, говорили, что не любят американцев и французов и осыпали нас комплиментами и политико-восторженными репликами, как, например, «Мистер Путин — гуд мэн!» или что-то вроде «Мы его уважаем». Они не скрывали доброжелательного отношения к России и русским, что действовало на нас положительно. Общались мы с военными, насколько позволял нам это делать наш и их английский. Однако встречались и такие, которые неплохо говорили по-русски, тогда разговор становился приятным во всех отношениях, а проверка документов осуществлялась быстрее. Одного офицера угостили шоколадкой, и он долго, показывая пальцами на глаза (так делают многие египтяне, когда хотят сказать, что видят или что узнали) повторял, что обертку от шоколада повесит на стену и будет смотреть на нее (шоколад был под названием «Россия — щедрая душа»).
Но после того, как наши спасители высадились у дома, началась чехарда. Проверки стали более тщательными и скрупулезно-дотошными. Один офицер, находясь на посту в нетрезвом состоянии, пытался разъяснить нам, что ввоз водки и виски в страну запрещен и, в конце концов потребовал показать содержимое чемоданов. Незнание законов чужой страны вынуждает к повиновению, мы открыли один чемодан, потом — второй (до этого проверяли только багажные бирки). Проверяющий порылся в содержимом, прощупал все и, видимо, не найдя то, что искал, прекратил осмотр, но в этот момент мы испытывали унижение и оскорбление и изрядно переволновались: мало ли что может не понравиться нетрезвому проверяющему в наших чемоданах. В одном была коробка из-под детских сапожек, наполненная плитками шоколада около 50 штук и конфетами для египетских детей, но к ней можно было бы, наверное, придраться и конфисковать для своих. Однако Аллах отвел его от неправомерных действий, мы уложили чемоданы и двинулись дальше, в Гизу.
 Второй «бравый солдат» в гражданке долго крутил наши документы, уходил-приходил, потом поехал с нами, что заставило нас сильно поволноваться от неизвестности его намерений. Мы проехали через 4 блокпоста без проверки, а на пятом нетрезвый «Швейк» нарвался на коллегу более высокого звания, что оказалось для него чревато последствиями: тот изрядно потрепал нетрезвого да еще и зарвавшегося коллегу, видимо, говоря: «Зачем позоришь перед иностранцами», его бросили в кузов авто, чем освободили нас от чрезвычайных волнений.
Мы поняли, что вели себя неадекватно в основном нетрезвые проверяющие, остальные были вменяемы.
До гостиницы рукой подать, но на пути еще один пост и последняя проверка. С трудом сдвинуто металлическое заграждение, и мы катим к месту назначения. У входа нас ждут сотрудники гостиницы, помогают выгрузить чемоданы и тащат их в номер. Водитель такси в суматохе волнуется о расчете с ним. Даем ему положенные 20 долларов и сверху 20 фунтов (египетские деньги оставляем после очередной поездки, они являются хорошим подспорьем в первые дни пребывания, когда не бывает возможности произвести обмен валют). Таксист, видимо, не видел купюр США, показывает хозяину гостиницы. Тот дает утвердительный ответ, и приглашает нас пройти. Мне хотелось дать водителю еще и шоколадку, но плитки были в чемоданах, которые отнесли в номер. До сих пор испытываю неловкость и щемящую боль.
На этом наше «путешествие» из аэропорта в гостиницу Гизы, можно считать, благополучно законченным. В предыдущие пять раз дорога до Каира доставляла удовольствия: ночная прохлада, ночной Каир, ночная, почти пустая дорога, хорошая скорость, радость, восхищение и ожидание чуда.