Китай Поэзия любви

Я участвовал в переводе Камасутры с английского перевода с санскрита, когда мне было 17 лет. Уже тогда я начал понимать, что на Востоке совсем по-другому относи¬лись к физической любви и интимной близости, чем европейцы. На Востоке отношение к искусству физической близости было сравнимо с отношением к искусству каллиграфии, стихотворчеству, огранке драгоценных камней.
Не собираюсь много рассуждать на эту тему.
Но вот интересные и  мудрые слова Мишеля Монтеня, который четыреста лет на¬зад задал своим соотечественникам риторический вопрос
« Почему [у народов древности] было возможно такое чистое отношение к сексу? Че¬ловек того времени воспринимал мир пребывающим в вечной гармонии, а не в про¬тивоборстве противоположностей. Ему бы и в голову не пришло делить любовь на возвышенную духовную и «грязную» чувственную. Древний человек Востока рас¬сматривал секс как средство духовного совершенствования. Ведь «из мириад вещей, созданных Небом, самое драгоценное – человек. Из всех вещей, дарующих человеку благоденствие, ни одна не сравнится с интимной близостью».
К этому хочется добавить только несколько цитат из книги Жолань Чжан «Дао Любви».
Суан Ню, советница китайского императора Чжан Ли: «В нашей вселенной всё живое создано гармонией инь и ян. Когда ян имеет гармонию с инь, то все его проблемы будут решены, а если инь имеет гармонию с ян, все препятствия на её пути исчезнут. Одна инь и один ян должны постоянно помогать друг другу, и тогда мужчина ощутит твёрдость и силу, а женщина будет готова принять её в себя. Тогда двое пребудут в общении, и их выделения будут питать друг друга...» (с.25).
Ву Сынь «Мужчине принадлежит ян. Особенность ян в том, что он легко возбуждается, но и легко отступает. Женщине принадлежит инь. Особенность инь в том, что её трудно возбудить, но и столь же трудно насытить»
В даосской системе вещей мужчина – сила ян, и он имеет все атрибуты ответственности: он более непостоянен, более активен и более скор, чем женщина. Атрибуты женственности – инь. Она более спокойна, её движения медленны, но она в конечном счёте сильнее. В древних текстах использовалась известная аналогия, когда относительные силы мужчины и женщины сравнивали с огнём и водой. Огонь принадлежит ян, и, хотя его легче зажечь, подавляется он водой – силой инь.
Даосская мысль полагала, что все силы проявляются в элементарных парах: огонь и вода, небо и земля, солнце и луна, вдыхание и выдыхание, отталкивание и притяжение и т.д., и каждая из этих противостоящих сил принадлежит к половой энергии – или инь, или ян. Хотя они являются отличными силами, в то же время они части одного и того же единого целого и, следовательно, необходимы друг другу» (с.30).
Из книги Р. Ван Гулика «Сексуальная жизнь в древнем Кита»
 
Древние и более поздние китаиские иероглифы со значением «жениться» (а — в), «женщина» (г — ж) и «мужчина» (з — л)
В песне «Сы гань» говорится:
Коль сыновья народятся, то спать
Пусть их с почетом кладут на кровать,
Каждого в пышный оденут наряд,
Яшмовый жезл как игрушку дарят.
Громок их плач…
Заблестит, наконец,
Их наколенников яркий багрец —
Примут уделы и царский дворец!
Если ж тебе народят дочерей,
Спать на земле уложи их скорей,
Пусть их в пеленки закутает мать,
В руки им даст черепицу играть!
Зла и добра им вершить не дано,
Пищу варить им да квасить вино,
Мать и отца не заставить страдать.
(«Ши цзин», № 189[15])
 «Истинная радость любви в экстазе двух тел и душ, смешивающихся и объединяющихся в поэзии. Если мужчина нашёл идеальную партнёршу, он должен испробовать любить её в экстазе и поэзии <...> Последователи дао любви считают, что секс и любовь не должны разделяться. Любовь без секса тщетна и нездорова – ей недостаёт важной гармонии инь и ян, которая приносит в жизнь мир и безмятежность (курсив мой). С другой стороны, секс без любви – просто биологическая функция, которая не способна приблизить нас к взаимному спокойствию, в каком все мы нуждаемся» (с.33).
«Так что же такое подлинная, полная радостей любовь? Мы можем попытаться описать её как радость сидящего под цветущими майскими деревьями в горной долине, или плавающего под величественным водопадом Лу Шань и глядящегося в мерцающее безграничное озеро Цу Ян, или слушающего щебетание голубых птиц перед изумительным Гранд-каньоном на золотом заходе солнца. Мы хотим сказать молодым любовникам, что они должны стараться развивать и культивировать способность к полным поэзии и экстаза занятиям любовью. Если они испытают эту подлинную радость любви, они никогда не опустятся до чего-то меньшего, и все мелкие и вздорные вещи оставят их навсегда» (с.34).
Описание идеальной красавицы, датируемое 750 г. до н. э., из стихотворения под названием «Ши жэнь», в нем восхваляются прелести знаменитой принцессы:
Пальцы — как стебли травы, что бела и нежна…
Кожа — как жир затвердевший, белеет она!
Шея — как червь-древоед белоснежный, длинна,
Зубы твои — это в тыкве рядком семена.
Лоб — от цикады, от бабочки — брови… Княжна!
О, как улыбки твои хороши и тонки,
Резко сверкают в глазах твоих нежных зрачки.
(«Ши цзин»)

Песня мужчины, женившегося на своей возлюбленной, называется «Дун фан чжи жи»:

Солнце ль с востока поднимется днем —
Эта прекрасная дева придет.
День проведет она в доме моем,
День проведет она в доме моем,
Следом за мною пришла она в дом.
Ночью ль с востока засветит луна —
Эта прекрасная дева со мной.
В доме за дверью моею она,
В доме за дверью моею она,
Следом за мною и выйти должна.
(«Ши цзин»)

При всем том, отношение к сексу у китайцев, особенно, у древних китайцев, было далеко от чистой чувственности и включало и религиозный аспект, и восхищение красотой секса, и саму радость наслаждения. Атмосферу праздничного отношения к сексу передает стихотворение поэта Чжан Хэна, жившего почти 2000 лет назад (78-139 н.э.):

"Готово все - циновка, изголовье
И на одежде запах благовоний,
Мерцает тускло золото засовов
Под пламенем светильника резного.
Лицо напудрено, развязан тонкий пояс,
Картинки с парами, что заняты любовью
К тебе, богиня мудрая, взываю
Со мной своим искусством поделись!
Супругу равного мужчины нет на свете,
Все таинства любви он ведает секреты,
Я эту ночь и радость этой ночи,
До самой смерти не могу забыть!"