Храм Осет

ХРАМ ОСЕТ*
(Храм Священной Науки)


Nehes, nehes, nehes,
Nehes em hotep
Nehes em neferu
Nebet hotepet
Weben em hotep
Weben em neferu
Nutjert en Ankh,
Nefer em pet!
Pet em hotep
Ta rm hotep
Nutjert sat Nut
Sat Geb, Merit Ausar,
Nutjert asha renu!
Anekn hrak,
Anekn hrak,
Tu a atu,
Tu a atu
Nebet Aset!

Гимн Пробуждения**


Звездное небо проплывало надо мной. Или я это я плыл? Белый диск луны слегка ослеплял, я оторвал взгляд от усыпанного звездами черного полотна неба. Я и правда плыл, был слышен мерный плеск воды. За бортом в ночи медленно проплывала темная суша. Я, а попытке понять, где нахожусь, встал со своего ложа и осмотрелся по сторонам. Насколько позволял судить слабый лунный свет, я находился на небольшой речной ладье. Но где текла эта полноводная река, и как я оказался на этой ладье, я не знал. На ней кроме меня и золоченого ложа по центру больше никого не было, даже паруса и чего-либо похожего на весла тоже не было. Ладья медленно плыла по течению реки. В темной воде поблескивали отражения луны и звезд. Берег был плохоразличим и терялся во тьме.

Куда я плыл? Этот вопрос в сложившийся ситуации выглядел вполне логичным, но сам не знаю почему, в тот момент меня это несильно беспокоило. Осторожно шагая и стараясь не упасть, на раскачивающейся при каждом шаге узкой ладье, я подошел к носовой части судна и стал всматриваться в даль вперед по течению. Вдалеке виднеется крохотный одинокий огонек. Может, он и был целью этого странного путешествия?

Медленно, но верно таинственный огонек приближался, казалось, что его источником было пламя. Но как такое возможно? Создавалось впечатление, что этот огонек находится на поверхности реки. Все это было очень странно.

Я вернулся на золоченое ложе и сел. Мой взгляд не отрывался от золотистого-рыжего огонька вдалеке, монотонное журчание воды и блеск медленно приближающегося огонька погрузили меня в какое-то странное состояние похожее на медитацию или транс. Журчание воды стало тише и отошло на задний план сознания, звезды в небе засветились ярче и начали двигаться по небосводу, земля и река исчезли, остался лишь растущий огонек и бесконечное небо, заполнившее все вокруг. Я плыл к золотому огоньку уже не по реке, а по небу сквозь коридор звезд, которые складывались в сверкающие картины.

Все звездные изображения, казались смутно знакомыми. Первое изображение являло молодого человека, который, казалось сам не знает куда идет, за плечом у него была сума, в руке дорожный посох. На второй картине был совершенный человек перед алтарем, в руках у него был магический жезл, на алтаре лежали священные инструменты. На третьей картине была женщина. Она сидела на троне меж двух колонн, на коленях у нее был священный свиток, лица видно не было, оно было закрыто вуалью, голову венчала тиара, а на шее висел анкх.

На четвертой звездной картине также была женщина, возможно даже и та же. Она, как и предыдущая, сидела на троне, но уже на другом, более роскошном. Ноги ее покоились на серпе луны. Голова ее была окружена таким большим количеством сверкающих звезд, что лица было не разглядеть. На руках у нее был младенец, она кормила его грудью. Пятая картина изображала мужчину. Он восседал на почти в точности таком же троне, что и женщина-мать, на голове его была двойная корона, в руках символы власти: плеть и жезл-крюк. Я догадался, что женщина-мать была его супругой. Шестое изображение из звезд являло первосвященника-жреца. Он также как и первая женщина сидел на троне меж двух колонн, на голове у него была в точности такая тиара, как и у жрицы. В одной руке у него был священный посох, который венчал анкх, другая рука замерла в священном жесте, осеняющим коленопреклонённых людей, распростершихся перед троном.

Картин было много, а двигался я все быстрее, так что разглядеть и запомнить все детали мне не удалось. Была картина, где влюбленный не мог сделать выбор между двумя девушками, еще была картина с колесницей, запряженной двумя львами, также была женщина – воплощение справедливости с завязанными глазами, держащая в одной руке меч, а в другой уравновешенные весы. Десятая картина показывала отшельника, а на одиннадцатой было колесо судьбы. На следующей картине из звезд тоже была девушка и она с легкостью укрощала льва. На тринадцатой было жертвоприношение, на следующей был изображен посмертный суд. На пятнадцатой картине девушка переливала воду из одного кувшина в другой, а та все никак не кончалась.

Дальше перед моим взором предстал демон загробного мира, пожирающий души грешных людей, потом было крушение величественного монумента. На восемнадцатой картине была та же девушка с кувшинами, но теперь она выливала воду из них в море, а звезды над выстроились в особом порядке. Были картины с поклонением луне и солнцу. Предпоследняя картина показывала воскресение в загробном мире.

Перед появлением последней двадцать второй картины я услышал мерный мелодичный звон какого-то неизвестного музыкального инструмента, ритм его звучания был похож на шум воды за бортом. Звезды стали снова занимать свои прежние положения, но перед тем как окончательно занять свои места они сложились в последнюю картину – обнаженную девушку, танцующую над ставшим огромным ореолом золотистого света. Я был уже почти у самого источника этого волшебного света, и когда исчезла музыка, и он начал поглощать все вокруг, в том числе и звездное небо, я очнулся от этого небесного транса.

Каково же было моей удивление, когда я увидел, куда меня доставила эта речная ладья! Она остановилась у небольшого каменного причала, который находился на берегу небольшого острова, расположившегося в самом центре речного потока. Но удивило меня не это. На каменистом островке был целый храм! Он-то и был источником этого золотистого света, что я увидел в самом начале путешествия. Из внешних и внутренних дворов, а также из высоких окон под плоской каменной крышей лился свет от факелов и жаровен, расставленных, кажется, во всех уголках этого речного храма.

Я осторожно сошел с ладьи, поднялся по каменным ступеням от пристани и вышел на мощеную аллею сфинксов, ведущую к первому пилону этого храма. По обе стороны от аллеи за сфинксами росли садовые деревья, ветки которых были отягощены тяжелыми плодами. Перед пилонами были высокие обелиски, золоченые остроконечные верхушки которых поблескивали в лунном свете. На стенах пилонов были рельефные раскрашенные изображения: на правом – мужчина на троне с регалиями власти, на левом женщина с точно такими же регалиями власти. Из иероглифических надписей я узнал, что они воплощают мужское и женские начала и их равенство в творении мира и власти над ним.

Ворота первого пилона были открыты, и оттуда лился золотистый свет. Я вошел в них и попал во внутренний двор с бассейном для омовений. Он был полон чистейшей воды, в которой отражался свет факелов и звезды в небе. Создавалось такое впечатление, как будто на дневном небосводе зажглись звезды. За бассейном был второй пилон, но его золоченые ворота были закрыты. Не задумываясь, я спустился по ступеням в этот бассейн и окунулся в пахнущую жасмином воду с головой.

Выйдя по каменным ступеням с противоположенной стороны бассейна, я оказался перед вторым пилоном. Теперь его ворота были широко открыты. На правой стене этого пилона были изображены Боги и люди, отдыхающие все вместе в чудесных садах, которых нет, и не может быть на земле. На левой же стене Боги и люди были разделены: Боги обитали на небесах, а люди на земле и воплощали собой небесных богов. Из надписей я понял, что люди духовно подобны Богам и в мире непроявленном почти равны им. Но прибывая в мире физическом, люди воплощают собой порядок мира божественного, и познают себя и Богов через проявление его, которое и есть сама земля.

Войдя во вторые врата, я оказался в просторном зале храма, на стенах которого, к своему удивлению, я увидел те самые изображения звездных картин, которые видел на звездном пути. Но эти изображения несколько отличались от тех, что я видел. Они были рельефными и цветными и изобиловали многими деталями, также каждому изображению, кроме первого, был присвоен номер от одного до двадцати одного. Вокруг каждой из картин были выбиты подробные описания, из которых я понял, что они воплощают все аспекты человеческой жизни в мире божественном, интеллектуальном и физическом. Сфера разума, которым наделен человек, есть средство познания и связи этих миров бытия. После того как я перед каждым из изображений зажег советующие благовоние и принес символическую жертву, ворота из этого зала открылись. Я проследовал в следующий зал.

Я оказался в поистине огромном зале с великим множеством круглых колонн с капителями в виде бутонов лотоса. Они поддерживали плоский потолок, который находился настолько высоко, что свет от довольно скудного по сравнению с другими залами освящения до него почти не доходил. Еще, наверное, благодаря особому устройству колон, казалось, что потолка нет вовсе, этот эффект усиливался тем, что потолок бы расписан какой-то темной краской и на нем были нарисованы многочисленные звезды.

Как только я оказался в этом необыкновенном зале, первой моей мыслью было, что я снова погрузился в какой-то новый транс, но светлеющие небо в узких окнах под потомком убедило меня, что я все еще в этом чудесном храме. Я пошел в глубину этого зала. Абсолютно все поверхности кроме отполированного пола и звездного потолка были расписаны изображениями и иероглифами. Как я понял из беглого осмотра, весь этот зал представлял собой библиотеку священных божественных знаний, которые нельзя было доверить недолговечной бумаге или папирусу. Зал был поделен на отделы по знаниям: одна часть рассказывала о мире Богов, другая о непознаваемом мире Первородного Духа, третья о темных загробных мирах, четвертая о мире людей, а на центральных колоннах были подробно показаны все связи между этими мирами бытия. Этот зал по сути своей являл собою модель вселенной в миниатюре. Здесь очень ясно чувствовалось, как одновременно один человек может быть мал, но и в тоже время велик.

К центру зал изменился: потолок стал еще выше, капители колонн стали в виде раскрывшегося бутона лотоса. В этой части зала не было ни надписей, ни росписей (расписаны были только капители колонн), огней стало еще меньше и если бы не окна со светлеющем небом, то могло бы показаться, что я нахожусь под землей. Я снова вдалеке услышал мелочный ритмичный звон того самого неизвестного музыкального инструмента. Я шел не сбавляя шага между колон, а звук становился все громче, также послышалось пение, слов я разобрать не мог. Но, кажется, это бы какой-то гимн.

И вот я дошел до самого конца зала. Я оказался у огромных закрытых золоченых ворот, их створки украшали странные рельефы, изображающие поклонение великого множества людей. Вероятно, за этими вратами находилась Святая Святых. Сам не знаю почему, но я без сомнений преклонил колени и голову перед этими вратами. Музыка и голос смолкли. Не знаю сколько времени я провел в таком положении, но когда я поднял голову, ворота были уже открыты. Странно я не слышал ни скрипа, ни движения воздуха от раскрывающихся створок.

За вратами находилась полупрозрачная занавесь из лёгкой ткани бледно-фиолетового цвета, скрывающая Святая Святых от взглядов недостойных. Я поднялся с колен и решил, раз уж врата открыты, и я проделал столь долгий путь, то стоит попробовать зайти в Святая Святых. Я осторожно приподнял край струящийся ткани и зашел в Святая Святых. Я ожидал увидеть там все что угодно, но каково же было мое удивление, когда я ничего не увидел. Вообще ничего! Сравнительно небольшой зал был абсолютно пуст. Не было ни одного предмета, ни росписей на стенах, ни на потолке, не было даже окон. Пустой темный квадратный зал с непропорционально высоким потолком.

В душе моей что-то надломилось, и я бессильно опустился на холодный каменный пол. Зачем все это было? Зачем был весь это долгий путь? Да вообще, зачем я тогда здесь оказался? Я захотел встать и поскорее уйти отсюда, но силы оставили меня, я даже не смог приподняться. Не зная, что делать дальше, я так и остался сидеть в пустом зале. Снова откуда-то послышалась ритмичная музыка, мое сознание постепенно становилось таким же пустым как этот пустой и темный зал. Я закрыл глаза, и тьма стала абсолютной. Через некоторое время я снова услышал голос, но на сей раз слова были мне ясны, и вот что он пел:

О, великая чарами, первая среди Богов!
Услышь наш призыв к тебе,
Приди в это место святой Истины,
Озари его своим величаем и славой!
Приди в свой дом,
Приди в свой дом!
Врата святилища открыты,
Твои священные предметы готовы,
Приди в свой дом,
Приди в свой дом!
Мы ждем, когда почтишь нас присутствием своим,
Мы взываем к тебе,
Приди в свой дом,
Приди в свой дом!

Музыка стала громче и быстрее, мой нос уловил запах жасмина. Голос вновь продолжил:

Слава здесь,
Сила здесь,
Приди в свой дом,
Приди в свой дом!
Любовь здесь,
Подношение здесь,
Приди в свой дом,
Приди в свой дом!
Мы начертаем имя твое,
Мы назовем имя твое,
Приди в свой дом,
Приди в свой дом!
Мы ждем тебя,
Матерь Неба и Луны,
Величайшая Владычица Исида!
Приди и живи в своем доме,
Матерь Мира, та, что у трона,
Прекрасная супруга Осет!

Музыка и слова резко смолкли, и я открыл глаза. Теперь зал был далеко не пуст. Вначале, из-за ослепляющего света и блеска золота я не мог рассмотреть почти ничего. Но когда мои глаза привыкли, я увидел, что сижу у подножия высокой статуи из чистого золота. Она изображала сидящую женщину в узком платье с открытой грудью, ее голову венчала корона в виде ступеней трона, а на лбу блестел царственный Урей. В одной руке она держала божественный посох-жезл, а в другой распустившийся цветок лотоса. Лицо ее смотрело прямо перед собой, и сидя внизу я не смог толком его рассмотреть, да и, кажется, это было не нужно. Из гимна я знал перед кем я сижу. Перед подножием статуи лежали многочисленные жертвы: цветы, жасмина, лотосы, еда и питье, золотые и серебряные амулеты, украшения с инкрустированными камнями, одежда, косметика и многое другое. Но большая чаша для жертвоприношений была пуста.

Я встал на ноги и разжег в чаше огонь. В него я опустил несколько цветков жасмина, налил в два кубка вина и разломил пополам ломоть хлеба. Один бокал вина и половину хлеба я выпил сам, другие отправил в огонь. Огонь зашипел и поменял свой цвет на бледно-фиолетовый в цвет занавеси. Остальные светильники в святая святых потухли. Золото очень странно поблескивало в слабом фиолетовом свечении, казалось Богиня обрела плоть и ожила, ее грудь вздымалась от дыхания, а глаза ожили, и она наклонила голову и смотрела на меня. Но перед тем как встретиться с ней взглядом, я резко отвел глаза. Ибо ни один смертный, даже допущенный так далеко, не имеет права узреть взгляд Богини из богинь. Отведя взгляд, я вновь опустился на колени и склонил голову к земле.

– ТЫ ПОЗНАЛ МЕРУ БЫТИЯ, – услышал я Ее голос. – ТЕПЕРЬ МОЖЕШЬ ИДТИ И ЖИТЬ.

И я очнулся.

13-14.10.13

Отредактировано 08.03.14
____________________________________________

* Осет — имя Богини Исиды по-древнеегипетски (согласно Розмари Кларк «Священные традиции Древнего Египта» Пер. с англ К. Савельева. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002)

** «Гимн пробуждения» — транскрипция древнеегипетского языка (взято из «Мистерии Исиды» Ди ТрачиРегула Пер. с англ К. Савельева. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000, с. 15).

Перевод (оттуда же):
Пробудись, пробудись, пробудись,
Пробудись в мире, о Владычица Мира,
Восстань в мире,
Восстань в красоте,
Богиня жизни,
Прекрасная на небесах.
Небеса в покое,
О богиня,
Дочерь Нут,
Дочерь Геба,
Возлюбленная Осириса,
Богиня со многими именами!
Все хвалы - тебе,
Все хвалы - тебе,
Обожаю тебя,
Обожаю тебя,
Владычица Исида!