А теперь я вам спою песню
История эта произошла в семидесятые годы уже прошедшего столетия. В то время практически все заводы, научно-исследовательские и проектные институты страны имели головные организации, расположенные в крупных городах, в основном, конечно, в Москве и Ленинграде. Доблестный Аэрофлот и Министерство путей сообщения обеспечивали перемещение огромной армии командированных, мотавшихся из одного конца страны в другой что-то внедрять, согласовывать и утверждать. Было это, конечно, неэффективно, но зато в стране не существовало безработицы. Организация, где работал мой товарищ, имело головное предприятие в Ленинграде. Раза два-три в году он летал в Питер согласовывать свои разработки. Поскольку сейчас мой товарищ живёт и здравствует в Новосибирске и, возможно, не совсем желает воспоминать былое, назовем его Серёгой.
Какой-то серый, вечно промозглый, с мрачными дворами-колодцами Ленинград Серёгу не привлекал, как не привлекали и театры с музеями по причине полного к ним равнодушия. Единственной отрадой в Питере для него были небольшие уютные рюмочные, где можно было спокойно выпить стопочку-другую под дешёвую демократичную закуску типа салатика из свежей капусты с килькой. В Новосибирске ничего похожего не было – либо дорогущий кабак, либо нелегальное с оглядкой и опаской распитие в столовой принесённой с собой бутылки. Вот эти самые рюмочные и скрашивали пребывание Серёги в не очень-то им любимом городе. Работники головного института были в основном приезжие из близлежащих городков, но страшно гордились своей питерской пропиской и мнили себя коренными ленинградцами, проявляя высокомерие по отношению к приезжим из глубинки. Единственным нормальным человеком, с кем у Серёги наладились контакты, была женщина-завлаб, родом из Бийска, почти землячка. В каждый его приезд завлабша расспрашивала о погоде в Сибири, интересовалась новостями и во время частых десятиминутных перерывов поила Серёгу чаем.
Как-то раз, в одну из командировок накануне выходного дня завлабша пригласила своего земляка к себе домой на торжество – её муж защитил докторскую. Серёга уже знал, что её супруг талантливый, но крепко пьющий химик, «вшился», бросил пить и в течение трёх лет накропал докторскую. После положенного в таком случае банкета, было решено дополнительно отметить это событие в кругу учёных товарищей мужа. На этот междусобойчик завлабша Серёгу и пригласила. Серёга страшно стеснялся чужих компаний, но землячка его уговорила, и на следующий день он прибыл по названому адресу. Познакомившись с новоиспеченным доктором, Серёга включился в подготовку к торжеству, и это как-то помогло ему адаптироваться в непривычной обстановке. Стали подтягиваться гости. Вальяжные дяди с не менее вальяжными жёнами постепенно заполняли обширную квартиру. Герой дня встречал гостей у порога, и по его поведению было видно, кто из гостей чего стоит. С особенным почтением был встречен сухонький старенький профессор с молодухой-женой. Из разговора стало ясно, что это ветеринарный светила.
И вот застолье началось. Гости говорили тосты, хозяйка с двумя помощницами суетилась с закусками. После традиционного шампанского все пили сухое вино, за исключением хозяина, наливавшего себе минералку. Сухое вино Серёга не любил, так как всегда больше налегал на крепкий портвейн, а самым изыском для него было креплённое виноградное вино «Анапа». Единственное, что за столом его радовало, так это вкуснейшая закуска – сибирячка готовить умела. Хозяйка порхала из кухни в комнату и при этом зорко следила за своим супругом, который явно томился при виде пьющих коллег. Бдительность супруги была не без причин: срок вшитой антиалкогольной «торпеды» уже истёк.
Серёга страшно скучал, но перспектива ехать в гостиницу, где с ним в номере жили три хохла, которые вечерами выпивали за общим столом, а закусывать отходили каждый к своей тумбочке, его не прельщала и он, как мог, поддерживал светский разговор о науке, отношение к которой ограничивалось его проживанием в Новосибирске, расположенном, по мнению питерских учёных, под Академгородком. Наконец, застолье подошло к концу, женщины унесли закуски, спиртное, рюмки и подали чай в изящных подстаканниках. Хозяин сходил в свой кабинет и вынес гитару. Слегка подвыпившая компания стала петь умные песни своих земляков – Евгения Клячкина и Александра Дольского.
Увидев гитару, Серёга оживился. Надо сказать, что играть на гитаре он немного умел, но тянулся к ней лишь после определенной дозы выпитого. Нужной дозы за этим светским застольем Серёга явно не добрал, но, всё-таки, улучив момент, взял семиструнку и начал исполнять свой обычный репертуар, чуть скорректированный с учётом специфики собравшихся. Песен Серёга знал множество, и ему не стоило труда поддержать компанию песнями тех же авторов, только чуть повеселее. Но постепенно он перешел на свой излюбленный репертуар, львиную долю которого составляли песни Владимира Высоцкого, радовавшего в то время своих поклонников каскадом новых песен. Серёга чутко следил за творчеством кумира семидесятых и знал практически все его песни, многие из которых для неискушенной публики были в новинку. В новинку для собравшихся была и песня Высоцкого «Товарищи учёные».
Песня произвела фурор. «Товарищи учёные, доценты с кандидатами, замучились вы с иксами, запутались в нулях», – хриплым голосом «под Высоцкого» укорял Серёга учёных мужей. Все хохотали, лишь хозяйка нервничала и постоянно окрикивала, пытавшегося вскочить со стула мужа: «Коля! Сядь!» Вскоре Серёга уже полностью овладел компанией. И вот после исполнения песни про Деда Мороза, оканчивающейся словами: «Ты, наверно, уже поддатый, Санта Клаус мой бородатый», хозяин не выдержал и с криком: «Эх, душа горит!», отмахиваясь от подскочившей жены, ринулся в свой кабинет. Через пару минут доктор вышел из своего кабинета с огромной бутылью в руках. «Сначала были рюмочки, а потом стаканчики», – радостно заголосил Серёга. Мужики оживились, загалдели и стали выплескивать из своих стаканов чай в цветочные горшки. Возмущённые жены вырвали стаканы, а смирившаяся с ситуацией хозяйка принесла из кухни уже не рюмки, а обычные гранёные стопарики. Окончившееся было веселье вспыхнуло с новой силой.
Опрокинув пару стопарей крепкой настойки, Серёга взбодрился и обрёл второе дыхание. Песни полились одна за другой. Всполошившиеся было жёны после безуспешных попыток остановить мужей, дружно разливающих настойку по стопарикам, махнули рукой и пошли на кухню готовить закуску. Между тем бутыль был быстро опорожнён, и хозяин вновь нырнул в свой кабинет. Стало понятно, что во время вынужденного временного непития новоиспечённый доктор времени даром не терял и заготовил неимоверное количество настоек. Казавшиеся поначалу нудными мужики раскрепостились и, проявив свои знания в дворовой и блатной тематике, стали Серёге подпевать.
«По ту-, по ту-, по ту-у-ундре!», – завывали учёные к ужасу своих жён. Но особенно всех удивил старенький профессор-зоотехник, попросив Серёгу исполнить песню выпускников-аграриев. «Вот получим диплом, лаб-таб-ту-таб, хильнём в деревню. Будем пить самогон, лаб-таб-ту-таб, пахать там землю», – пели Серёга с профессором. Козлиный тенорок профессора так гармонично сочетался с Серёгиной хрипотцой, что по окончании песни все, даже чопорные дамы, искренне зааплодировали. Это взбодрило старичка, и он к неудовольствию своей жены стал вдохновенно рассказывать, как молоденьким выпускником приехал в деревню, как ему дарили любовь замордованные беспросветной деревенской жизнью молодые замужние доярки и, как часто приходилось чудом избегать крепких кулаков местных ревнивцев. Рассказ профессора вдохновил мужиков на новый тост: «За баб-с!» – закричали уже пьяненькие учёные, пытаясь щёлкнуть домашними тапочками.
Началась полная расконвойка. Мужики горланили песни, уже не слушая Серёгину гитару, хозяин дома беспрерывно нырял в свой кабинет за новой дозой, а когда он неожиданно кинулся в пляс, завопив: «Гоп со смыком, это буду я», Серёга понял, что пора уходить. Под укоризненный взгляд хозяйки он потихоньку собрался и, не попрощавшись с разгулявшейся компанией, покинул гостеприимный дом.
В понедельник завлабша на работу не вышла, не было её и в последующие дни. Так и не встретившись с ней, Серёга покинул Питер и вновь приехал в командировку лишь через полгода. От сотрудников узнал, что муж завлабши после того вечера крепко запил, потом опять «вшился», получил звание профессора и теперь занимает престижную должность. Сама завлабша встретила Серёгу радушно, опять спрашивала о сибирской погоде, интересовалась новостями, вот только чаем в десятиминутные перерывы больше не поила.
Свидетельство о публикации №213101401633
Ах зачем ты ты пришёл, Дед Мороз –
И зачем ты бутылку принёс.
Я хотел посидеть в тишине
С этой ёлочкой наедине.
Я ж её, дорогой Дед Мороз
На дороге нашёл и принёс,
И стоит в белой вазе она,
Да игрушка на ней – одна.
Раз пришёл, проходи, что ж ты встал,
А бутылку на стол поставь,
Свою красную шубу снимай
И по маленькой наливай.
Удивляюсь, как ты меня нашёл,
На мой маленький домик набрёл!
Ты, наверное, уже поддатый,
Санта-Клаус мой бородатый.
Борис Сибиряк 19.12.2018 09:18 Заявить о нарушении
Написано:
Я ж её, дорогой Дед Мороз
На дороге нашёл и принёс,
И стоит в белой вазе она,
Да игрушка на ней – одна.
Нужно:
Я её, милый мой Дед Мороз,
На дороге нашёл и принёс.
В белой вазе стоит она,
И игрушка на ней одна.
Написано:
А бутылку на стол поставь,
Нужно:
И бутылку на стол ты поставь.
P.S. Я там в предыдущих сообщениях вдогонку пометил о своей неточности.
Мельников Валерий 19.12.2018 14:17 Заявить о нарушении
Борис Сибиряк 20.12.2018 04:24 Заявить о нарушении