И снова об уникальности русинского языка

И снова об уникальности русинского языка

Русинский язык уникален в восточнославянском мире

Так считает Елена Будовская, лингвист из Джорджтаунского университета в Вашингтоне

Елена Эдуардовна Будовская преподает русский язык в Джорджтаунском университете в Вашингтоне. Это небольшой старинный и престижный университет, основанный в 1789 году. Защитила докторскую диссертацию в Калифорнийском университете Лос - Анджелеса по морфологии закарпатских диалектов.
Наш разговор с исследователем состоялся в августе этого года в селе Новоселица Межгорского района Закарпатской области, где Елену Эдуардовну называют "нашей американкой" и куда она наведывается ежегодно, чтобы слушать и записывать аутентичную речь местных жителей. Беседовали мы о русинском языке, который Елена Будовская изучает вот уже более двух десятилетий.


- Елена Эдуардовна , как вы впервые попали в Новоселицу ?

- В 1986 году я работала в институте славяноведения в Москве, и мы ездили в экспедиции, преимущественно на Полесье. Но когда произошла авария в Чернобыле, а у нас была уже наполовину обработана программа сбора этнолингвистических данных, мы смотрели по карте, куда бы податься. Привлекли Карпаты. К тому же выяснилось, что шестьдесят лет назад, в начале двадцатого века, там много собирали фольклорного материала и была интересная информация. Я уже и не припомню, как мы попали в Новоселицу. Может быть, написали в райком партии, что, мол, хотим в какое-то село, и нас отправили сюда. Тогда Завадяки - Иван Юрьевич, директор Новоселицкой школы, и Анна Ивановна, его жена, также педагог, нам очень много помогали. Они нас поселили в интернате, искали нам информантов, даже "работали" нашими переводчиками, потому что мы были вообще никакие, плохо еще понимали местную речь. У меня есть старые записи с 1986 года. Мы общались тогда на русском языке. Нас понимали, но... С тех пор я с Завадяками и подружилась. Еще однажды, может быть, дважды посещала в Новоселицу. Мама Ивана Юрьевича, Анастасия Алексеевна, была настоящим сокровищем среди наших информанток. Сколько она знала, как замечательно рассказывала!.. Впоследствии в 1996 году я уехала в США. Там нашла работу, защитила диссертацию и затем, как только жизнь на новом месте наладилась, решила еще раз посетить Закарпатье. Подала заявку на получение гранта, чтобы изучать народную культуру и язык этого региона, получила его и приехала.

- Какие у вас сложились отношения с жителями Новоселицы ?

- Хорошие. Мне очень жаль, что нет уже тех, с кем я общалась раньше. Два года назад еще были живы две пожилые женщины, а сегодня уже их нет. И приходится сожалеть, узнавая печальные известия, что еще кто-то отошел из тех, с кем я познакомилась более двадцати лет назад. Но когда я с новосельчанами общаюсь, меня поражает, что это люди совсем другого стиля жизни. Что жизнь для них - не развлечение, а следование традиции: чтобы работать так, как трудились родители, чтобы поддерживать хозяйство для продолжения и улучшения жизни потомков. Что жизненная цель человека, обитающего в Новоселице, совсем не такая, какой ее сейчас видят и в мегаполисах Америки, и в городах России и Украины. Но мне именно такая, новоселицкая цель больше по нраву. Я, конечно, человек городской культуры, но научилась как этнограф, лингвист прислушиваться к людям. Поэтому знаю, о чем они думают, как рассуждают о смысле жизни.

- Есть ли для вас здесь что-то особенное, чего вы нигде не видели? Как говорят, определенный эксклюзив. Есть такой в Новоселице для вас?

- У каждого села свои особенности. Если бы я начала работать в другом селе, то, наверное, и там нашла бы много интересного. Не могу сказать, что здесь мои корни, но что-то меня сюда тянет. Слушая рассказы людей о жизни, когда они с тобой делятся пережитым, когда они учат тебя своему языку, терпеливо исправляют и объясняют, начинаешь ощущать свое родство с ними. Сейчас многих из этих людей уже нет. Из чувства долга перед ними я должна сделать так, чтобы их жизненный опыт и язык, на котором они общались, не исчезли, чтобы остался он доступным для нас и будущих поколений. Моя цель - создать корпус русинского языка, то есть собрание текстов языка в формате, удобном для машинного поиска. Такие корпуса действуют в онлайновом доступе для многих языков мира, в т.ч. для английского, русского, украинского. Составить русинский корпус  - очень любопытно, потому что русинский весьма выделяется на фоне других славянских языков. Этот язык во многом остался архаичным, по нему можно изучать такие явления, которых уже не найти в других восточнославянских языках.

- Кое-кто о местном языке, который, впрочем, немало ваших оппонентов называют и наречием или диалектом украинского, говорит, что он является реликтовым... Как в агрономии, селекции существует понятие исходного материала, так, очевидно, и в вопросах языка. Можно ли к русинскому относиться как к исходному материалу?

- Это разные вопросы. Исходный материал - не обязательно что-то архаичное, это то, что мы собираем и из чего стремимся создать, вывести нечто новое. Что мы хотим получить из русинских диалектов? Возможно, литературный язык? В данном случае - да, согласна: русинские диалекты - это исходный материал. Другой вопрос - об архаичности русинского языка. Вполне справедливое замечание, что русинский - очень древний язык. И, как я уже говорила, в нем сохранилось много такого, чего нет в иных восточнославянских языках.

- Заметили ли вы в русинской речи наличие устоявшихся речевых оборотов, идиом, фразеологизмов, слов, которых нет в других языках? Ведь и они свидетельствуют о том, что мы имеем дело именно с языком, а не диалектом.

- Это отдельная серьезная тема, я в ней, к сожалению, не специалист. Здесь следовало бы беседовать с культурологом, фольклористом, потому что фразеологизмы часто отражают пласты уже отошедших верований. Вот пример из этимологии фразеологизмов - "ссина бы ти". Это искаженное "осину бы тебе", то есть пожелание осинового кола нечистой силе. Это очень старая вещь, думаю, что праславянского происхождения. Вероятно, таких древних фразеологизмов в русинском немало. А есть и помоложе, как свои, так и заимствованные из соседних языков, и совсем недавние, которые отражают даже колхозное житие-бытие. Впрочем, лексика не определяет границы между языком и диалектом. Я об этом еще расскажу. Вообще, лексикой я не занимаюсь, но часто мне встречаются в русинских диалектах слова с непростой историей. Очень интересно бывает отследить этимологию, то есть историю такого слова - откуда оно пришло. Нередко случается и так, что необычное слово корнями не из чужого языка, а является своим, древним, оставшимся в русинском из правосточнославянского или даже из общеславянского. На Закарпатье в течение полувека советского периода людей убеждали , что "ваша речь засорена". Начинаешь с ними говорить о языке, и сразу: "Ой, в нашу речь столько нанесено всего, столько венгерских слов, немецких, румынских ". Я все это слушаю, а потом прошу рассказать, как раньше пряли, ткали, строили, и такие старые слова отыскиваются в массиве непосредственной естественной беседы, типично славянские слова, которых зачастую не осталось и следа во многих других славянских языках.

- Да, иногда говорят: это венгерское слово. Однако если внимательнее рассмотреть его корни , поразмыслить о других возможных вариантах этимологии, то выясняется его славянское происхождение. То есть, часто случается наоборот - венгры заимствовали слова из славянских языков.

- Да. Такие слова называют "обратными заимствованиями", и их также немало в русинском. Например, "геренда" - балка посередине потолка - заимствование из венгерского gerenda , а оно, в свою очередь, заимствовано в венгерский из славянского слова "гряда". А еще стоит вспомнить, что венгерские племена пришли по эту сторону Карпат, разбив единый юго-восточнославянский массив. И с тех пор началась отдельная эволюция языков восточных славян и южных славян. А русинский язык сохраняет некоторые черты и оттуда, и оттуда.

- Как будто на границе. С одной стороны, это вроде и граница, и будто мостик между двумя языковыми группами.

- Да, да.

- Кому могут быть интересны ваши исследования, скажем, из тех людей, с кем вы работаете?

- То, что я сейчас делаю, надеюсь, будет интересно и полезно для всех, кто изучает сравнительную грамматику, историческую грамматику и происхождение славянских языков. А заинтересованных в этих темах немало - и в Америке, и в Германии, и в России, и в Польше, в других славянских странах. То есть всем, кто изучает историю славянских языков, это будет интересно. Кроме того, русинским корпусом, т.е. сводом текстов, который я сейчас составляю, заинтересовались исследователи Национального Корпуса русского языка в Институте русского языка им. Виноградова в Москве. В НКРЯ существуют собрания текстов на других языках с русскими переводами, в том числе параллельные англо-русские, итальянско -русские, польско -русские, украинско -русские тексты. А в данный момент ведутся переговоры о добавлении параллельных диалектнорусинско-русских текстов. И еще есть люди, темой исследований которых являются малые славянские языки. Александр Дуличенко, завкафедрой славистики в Тартуском университете, занимается славянскими микроязыками с 1970-х г.г., ему принадлежит термин "славянские микроязыки". Используя его опыт, наработки, ученые занимаются славянскими микроязыками, в том числе русинским. Их тоже могут заинтересовать публикации новых данных о русинском. Кроме того, в современной диалектологии сейчас растет интерес к малым языкам, которых, несмотря на глобализацию, появляется все больше в разных странах. Так, в Испании за последние несколько десятков лет права малых языков получили сначала каталонский, затем галисийский, валенсийский, астурийский и арагонский, на очереди балеарский; в Португалии вторым официальным языком недавно признан мирандский. Диалектологи занимаются причинами и закономерностями роста интереса населения разных стран к языкам своих малых родин. Такие исследователи тоже будут проявлять интерес к русинскому. И, наконец, есть ученые, которые занимаются именно русинским - в Словакии (в Прешове), в Канаде, в США. Кроме того, в США и Канаде достаточно много людей, чьи предки из этих краев. Многие из них интересуются историей и языком родных мест, хотя сами уже могут и не говорить по-русински.

- Да, люди уехали отсюда в начале двадцатого века, можно сказать, массово, да так и остались там...

- В Пенсильвании много русинов работало на угольных шахтах. И сейчас там есть такие маленькие городки, где живут люди с фамилиями Руснак, Лемко и т.д. Я когда впервые была в Лос - Анджелесе, то у нас служил священник из Пенсильвании. И он рассказывал, что его бабушка говорила на русинском, он его уже не знает, но позже мы гостили у него в Пенсильвании и там знакомились с людьми, которые до сих пор помнят свои корни из Подкарпатской Руси.

- И, как вы считаете, существенно их язык отличается от того русинского, который мы слышим сегодня? Наверное, изменения есть, потому что на протяжении лет в русинском появилось немало украинизмов и русизмов, по объективным причинам, из-за чего язык закарпатцев часто называют суржиком.

- Здесь снова хотела бы отметить следующее: это неправильно - считать, что язык определяет лексика. Это неверное суждение. Лексика - наиболее подвижная часть языка, легко заимствуется при контактах. Не процент общей лексики дает основания для классификации языков. Примеры: румынский, который по количеству славянской лексики можно считать славянским. Английский, в котором заимствований из романских языков (французского и латыни), кажется, больше, чем основной германской лексики. Идиш, насыщенный славянской лексикой и отчасти ивритской. Урду, с большим количеством арабских заимствований. В том же украинском достаточно много польских заимствований, особенно в культурной лексике. И т.д. и т.п. Следовательно, не лексика определяет язык.
Принимать во внимание нужно грамматическую систему и фонетику. Что у нас с грамматической системой ? А вот что: русинский - единственный из восточнославянских языков сохранил местоименные и глагольные энклитики (те, что упоминаются некоторыми оппонентами русинской языковой тематики всуе: "возьми го", "ходив им" и т.д. Причем располагаются в предложении они по законам, которые у восточных славян действовали в 11-13 веках (как видно из новгородских берестяных грамот, например). Стояли они блоком после первого слова под ударением в предложении, если не было противопоставлений или других случаев логического ударения (эмфаза) на этих словах. С тех пор многое изменилось, русский, украинский и белорусский языки эти энклитики потеряли вообще, заменив их местоимениями полной формы (мене, тебе) и потеряв глагольные энклитики. А вот русинский все сохранил: и сами слова, и правила их расположения. Поэтому в русинском можно встретить и "ня ", и "мене", однако в разных позициях: "ня " - в блоке на втором месте в предложении (видiв ись ня? десь ня видів?), а "мене" - при наличии логического ударения или противопоставления, и уже на втором месте в предложении: "мене сь видiв, а антого - нiт". Поэтому "ся" может встречаться и после глагола, и не обязательно после глагола - (вернув ся домів, вна ся домів вернула) . "Ся" должно быть на втором месте в предложении, а что оказалось на первом месте - глагол или нет , - это уже неважно. Повторюсь, практически такие же правила размещения энклитик были в древнерусском и, похоже, в праславянском (судя по чешскому, польскому, сербскому языках). Утверждать , что русинский, который единственный в восточнославянском мире все это богатство сохранил, является диалектом украинского, который ничего этого уже не содержит в себе, у меня язык не поворачивается.
Есть и еще замечательные черты в грамматике русинского, которых нет в украинском. Плюсквамперфект (иззябла м была), два сослагательных наклонения у глаголов настоящего и прошедшего времени ("ходив бим " и "ходив бим быв" ). В существительном - очень архаичные формы множественного числа ("дiтьом , на дiтьох", "с теляты" и др.).  Зарождается категория мужского одушевленного рода со своими окончаниями (сусiдове , цiмборове). В прилагательных - сохранение полных форм среднего рода ("довгое поле" или, в других диалектах, "довгой поле"). В общем, не хочу вас грузить деталями, их много. Грамматика русинского отличается от грамматики украинского, и не только сохранением архаизмов, но и собственными оригинальными инновациями.
Смотрим фонетику. Сохранение "ы", отличного от украинского "и". Иные, нежели в украинском, звуки на месте того "о", которое в украинском перешло исключительно в " i " (русинское "кунь, кюнь, кiнь"). Гармония гласных ("нога - на нОзi", "село - у сЕлi" або "у силi"). Иные, если сравнивать с украинским, гласные в словах "мюд", "кырниця" и многих других. Иное чередование гласных в парах "блыха - блох , дрыва - дров" . И т.д. и т.п. Бесспорно, русинская фонетика заметно отличается от украинской.

- Насколько существенны все эти различия? Сколько различий и каких надо набрать, чтобы называться отдельным диалектом, а сколько - чтобы называться отдельным языком? Или есть какое-то одно заветное отличие, и, если оно есть, то речь идет о двух языках, а если его нет - то следует говорить о диалекте и языке?

- Вопрос непростой. У лингвистов критерий такой: если один обычный человек не понимает язык другого, то, скорее всего, они говорят на разных языках. Критерий не слишком точен - зависит от опыта того, кому дали послушать язык другого, и просто от его общей сообразительности. Кроме того, некоторые языки не очень далеко отстоят друг от друга. Носители тюркских языков довольно хорошо друг друга понимают. Славяне тоже - при определенном напряжении россиянин поймет серба или чеха, и наоборот. Но украинец из Киева поймет жителя закарпатского села примерно с таким же усилием, которое ему будет нужно для толкования чешского или сербского. Закарпатцы понимают стандартный украинский благодаря школам, радио и телевидению. Они фактически двуязычные - знают свой язык и украинский, который изучили. Похожим образом во времена Австро - Венгрии многие закарпатцы были двуязычными - владели материнским языком и венгерским, который осваивали в школе или на работе в городе. С другой стороны, однажды был случай, когда русины из Словакии получили дорожные указатели на украинском, потому что кто-то объяснил словацким чиновникам, что русинский - это украинский. Бедные русины не поняли ничего и взмолились убрать непонятные указатели - лучше уж они будут читать на привычном изученном словацком, а то, что на знаках - это не их язык. Получается, что без предварительного обучения русин и украинец  друг друга плохо понимают. Поэтому мы имеем дело скорее с двумя разными языками. 

- И все же некоторые считают русинский диалектом украинского. Так ли это ?

- Лингвистического критерия для различения языка и диалекта, откровенно говоря, не существует. Известный лингвист Макс Вейнрейх однажды сказал, что язык - это диалект с армией и флотом. Но это уже критерий политический. При наличии армии (читай - государства) языки даже с небольшим количеством различий считаются разными, как, например, норвежский, шведский и датский, турецкий и азербайджанский. Поскольку у русинов нет ни государства, ни флота, ни армии, в Украине их язык считают диалектом . С другой стороны, сейчас существует и такое понятие, как малый язык или язык меньшинства. Русинский прежде всего подходит под это определение, и, как мне известно, это уже отражено в Законе Украины  "Об основах государственной языковой политики", где о русинском говорится как о региональном языке.
Русинский язык на Закарпатье до сих пор находится в процессе стандартизации, в отличие от русинского в Словакии или в Сербии, где уже существуют общепринятые грамматики. Еще не создано большой литературы на русинском. Но это легко исправить. Есть русинские писатели и поэты, и, вероятно, уже растет русинский Лев Толстой.

Записала Ирина Мадрига