Язычество

ЯЗЫЧЕСТВО


Наряду с атеизмом в наше время популярно также и язычество. Причём само появление язычества выглядит несколько сомнительно. Рухнула тоталитарная система, народ повалил в храмы, построил новые. Но до этого не было гонений на церковные обряды, что же никто не толпился у храмов? Ответ не обрадует никого: куда конь, туда и телега. Народ у нас ходит, куда его водят. При том при самом говорят, что у нас нет моды на православие. А что есть? Есть тупое следование толпы за её неолидерами, проповедующими извращённое, фарисейское православие.



Вместе с тем возродилась и демократия. Коммунизм рухнул, пришло то, что популярно в прочих местах и то, что было до этого. Перестройка должна была включить мозг, включить в нём функцию поиска. Но вместо этого возобладало наше вахлакское: а чего искать, вон как люди за бугром живут, и мы так хотим. Но, пардон: а почему бы не жить лучше? – И тут опять наше: хотя бы вполовину жить, как там живут. Я, например, не могу понять, почему нельзя приступить к созданию идеального общества, как-бы «утопии», а вместо этого надо строить «задатки демократии», которые в отдалённом будущем слегка поднимут наш уровень. Медленный, вяло-ленивый путь. Не быстро, не сразу, а потом. Наши пра-правнуки будут жить при демократии…



Есть доводы в защиту этой теории «вялого» движения, уверения, что а иначе никак, оно нереально и всё такое прочее. Но я хотел бы остановиться на том, что для начала надо усвоить предыдущий абзац. Мышление меняется не сразу, а по чуть-чуть. Мы должны взять на вооружение путь быстрого построения утопии и рассмотреть его. И лишь затем, если шансов никаких, перейти к другим вариантам. А так получается, что один вопрос не досмотрен, перешли к другому, третьему. Где тут обстоятельность, где разум?



И вместе с тем люди сразу вспомнили, что у нас до христианства было язычество. Это напоминает то, как человек на рынке выбирает капусту: между совсем гнилым вилком и полугнилым он выбирает полугнилой. Он ведь не может наколдовать свежий вилок, приходится выбирать из того, что есть. Сочинить новое учение – мозгов не хватает, их хватает лишь на то, чтобы ворошить старое и изыскивать в нём лучшее. Лучшее из того, что там есть.



Новый Завет не нравится людям из-за того, что его не так трактуют. Из этого выходит какое-то скучное учение, призывающее к нудным обязанностям. Искать выход – мозги ломать, переделать устои – почти невозможно. А жить – то хочется. Вот и остаётся ловить позитив в язычестве. Духовно, и без напряга. Язычниками становятся лишь те, в ком есть потребность в высшем. Обычный гражданин, полагающий, что и так делает много добра, туда не пойдёт. Туда идёт тот, кто хочет что-то изменить в себе, поднять уровень.



Что же мы можем сказать о протестантских конфессиях, где и Христа признают, и заповеди все знают? –Это, безусловно, более высокий путь, особенно когда на тебя косо смотрят и во всю употребляют слово «секта». Какое-то неподходящее слово, если рассматривать не смысл, а эмоциональный оттенок. Если же мы хотим донести до них какую-то мысль, то должны действовать осторожно. Тут предстоит масса работы. Но это работа для истинного христианина, а не современного фарисея. Тому наоборот, нужны враги. Вокруг обязательно должны шнырять мерзкие сектанты и оттенять его значимость.



Язычество наоборот, воспринимается народом более спокойно. По уровню оно ближе к миру, и этих людей считают лишь несколько странными. В то же время все протестанты и православные – явно извращенцы. К ним не относятся те, кто редко ходит в храм и соблюдает обряды. Не относятся и представители духовенства. Священник – это маленький начальник, а быть начальником – это круто.



Церковные обряды сами по себе близки к язычеству. Поэтому обрядовое православие пользуется в народе популярностью. Когда что-то делается, это интересно, отсутствие дела наводит уныние. Дело должно быть таким, чтобы не менять обычный уклад жизни. Если же человек не хочет быть как все, желает подняться над общим уровнем, он начинает по многу часов стоять в храмах, лопатить книги, петь псалмы, недосыпать. Для этого бывает необходимо замкнуться в себе и удалиться от житейской суеты. Если же начать общаться с людьми и позволять себе смелые мысли, то подвижничество идёт на убыль. В храме уже невозможно и один час простоять. Такое явление можно назвать «несовместимостью разума и силы». Если ты силён, то неразумен, если разумен, то не силён. Желающий спорить может испытать всё это на себе и легко убедиться в сказанном.



На фоне всего вышесказанного язычество представляет явную перспективу. Тут не требуется ни сила, ни разум. Надо лишь как-то заставить себя поверить в него, и подковаться теорией. Остальное – дело несложное, обряды проводятся на свежем воздухе, они просты, понятны и необременительны. Нет ничего странного в появлении язычества: кто не созрел до высшего, годится для более низшего.



Нет каких-либо существенных доводов в пользу язычества. Во всяком случае, они бы звучали и по телевидению, и имелись бы в их журналах. Они как-бы говорят: мы верим во всё это, потому что хотим верить. Не нравится – отодвинься. Мне, например, видится в этом какое-то разгильдяйство. Я бы, к примеру, будь я язычником, дал бы нагрузку мозгу и нашёл 10 аргументов в защиту язычества. И они были бы в каждом журнале. А так происходит бросание многих фраз как-бы в пользу теории, но ни к чему не обязывающих. В любом вопросе необходим эффект убеждения, а количество слов, сказанных «в пользу» не играет роли. Даже наоборот, чем короче доказательство, тем оно эффективней. Хотя любое доказательство не может быть короче его разумной долготы. И могут быть вопросы, требующие объёма.



В язычестве нет той простоты, которая позволила бы понять, что надо делать. Где-то там говорится о гуманизме, о том, что надо творить добро. Но это есть и в миру: там всякий скажет: накорми котёнка и плати налоги. Гораздо лучше обстоит дело у нас: в одной книге собрано всё главное, и там ясно вырисовывается образец человека. Жизнь неимоверно сложна, многое остаётся неясным, но в общих чертах видно, каким надо быть. Некоторые скажут: вам просто повезло, что у вас есть Библия, но это не имеет отношения к Истине. На самом деле не так: Творец заинтересован в ясности Его слов. Никто не станет искать Истину в глубине джунглей, потому что её там нет. Во всяком случае, для нас дана та Истина, которой надо идти, и более высшего не видать. Мы и того не достигнем, что заповедано. Особенно ярко виден тот путь, который был дан древним евреям. Многие только из-за того и не верят в Христа, что Его Отец-Тот Самый Иегова, которого считают беспощадным и жестоким. На самом деле Иисус Сам сказал: закон жесток лишь потому, что и вы сами такие. И только тогда, когда закон уже до чёртиков надоел, был основан новый Закон. Если бы Моисей принёс евреям Новый Завет, то ещё неизвестно, выжил бы Моисей или нет. Наверное, каждый десятый еврей хотел бы его убить. И в наше время совсем неизвестно, стал ли народ лучше. Зло приобрело иные формы, но зло не ушло. Людей не приносят в жертву языческим богам, но приносят в жертву идеям.



Новый Завет сначала появился как сенсация. Спустя несколько веков стало очевидным, что верить в богов – глупо. Зло перешло в иные формы, вторглось в церковные круги. Это естественное вливание сил зла в церковное сообщество некоторые истолковали как деградацию самих церковных идей. Типа, ваши идеи стухли. Полезно задать самому себе вопрос: может ли какая-либо идея ухудшиться или улучшиться? Частое употребление ножа может привести к его затуплению. Но следует ли винить в этом саму идею резки, считая, что слово «резать» затупилось?



Новое язычество в 21-м веке не склонно к былым проявлениям жестокости. Люди проходят через мощный фильтр, прежде чем станут язычниками. Но существует закон массовых движений. Он гласит, что, чем массовее движение, тем больше в нём агрессии. Мусульман примерно в 10 раз больше, чем нас. И поэтому из такого числа образуется стабильное число террористов. Когда язычество было массовым, в нём совершались мерзости, когда стало элитным, туда пошли избранные. Если же госаппарат начнёт внедрять язычество, то, безусловно, мы получим худший вариант. При повальной православизации могут произойти тоже не лучшие явления. И некоторые скажут, что наше движение надо сокращать. Но его не сокращать надо, а реформировать. Тогда оно, безусловно, сократится. Но вместе с уходом одних придут другие. Уйдут обрядники, придут философы. Сильные люди займутся чем-то другим, умные придут к нам. Сильные подадутся в бизнес, будут там управлять железной рукой, и тем самым поднимут экономику. Они будут приходить в храм раз в неделю, но не вмешиваться в церковную жизнь.



Современные язычники отрицают свою причастность к политеизму. Типа, у вас три ипостаси, а у нас много. Тут и там-монотеизм. Правда, у нас в человеческом облике фигурировал лишь Иисус. Но это не имеет значения. Тем не менее, поли- означает «много», и уж как там соотносятся эти боги, дело десятое. И что-то уж они не очень добрые. Сейчас, в эпоху освоения космоса, мы знаем, что боги – это космические пришельцы. Прилетев на дикую планету, и мы станем богами. Но, тем не менее, мы не сопоставимы с Творцом. Богу можно дать по шее – какой-то мизерный бог! Попробуй поднять руку на Творца – и почувствуй разницу. Кришна, к примеру, явился в мир накануне мировой войны. Арджуна не решался начать войну, но Кришна его убедил – и началась мировая война. Возможно, что летописи врут, ведь всегда существовал журналистский официоз, и можно предположить, что Кришна заставил его начать войну. Я пытался убедить людей, что Кришна вовсе не добрый, но это бесполезно. Есть люди, не способные к переубеждению из-за неспособности слушать. Обычно они пропускают твой довод мимо ушей и видом дают понять, что не намерены продолжать диалог. Некоторые говорят так: я тебе говорю одно, а ты мне другое. Ты что, тупой? Другие дают тебе пачку книг, а после прочтения спрашивают: ну что, понял? Если ты не понял, то и я ничем не могу тебе помочь. Возможно, это не все, но обычно попадаются именно такие. Свидетель Иеговы охотно с тобой побеседует,но только при условии, что ты не будешь его опровергать. Если же ты споришь, он тотчас же отправится искать другие свободные уши. Чтобы понять, среди каких людей мы живём, надо вспомнить законы Моисея. Люди, если и стали лучше, то ненамного.



Есть некоторая связь язычества с национальной идеей. Если мы верим в международного Христа, то русские язычники почитают русских богов, греческие – греческих, и т.д. Каждый народ слушает тех богов, которые обращаются именно к нему. Типа, живите хорошо, будьте добрыми. Но возникает вопрос: а к чему такое многообразие богов, хватило бы одного. Ответ прост: это всё те же космические пришельцы. В Библии они называются «бесами» и, по-видимому, ничего доброго не сделали. Правда, они принесли блага цивилизации. Но эти блага нельзя назвать «добром» в строгом смысле этого слова. Прощать ближнего – это добро, а расщеплять атом – просто работа. Китайцам эти боги принесли иероглифы, а лучше бы какой-нибудь монотонный язык с буквами. Но это лишь моё личное мнение. Боги не придумали простой и лёгкий международный язык для общения всех наций. Скорее им хотелось другого – непонимания, войны, крови. По сути, могли быть и добрые боги. Наши предки – это боги, а они – пришельцы с разных планет. Могли бы оставить пластины из карбида вольфрама, с надписями, словарём и грамматикой. Но что-то оно не произошло. И, поскольку мы их потомки, мы тоже боги. Непонятно только, почему мы до сих пор называем себя «людьми».



Непонятно также и то, как люди в наше время умудряются совмещать язычество и христианство. Такие попытки предпринимались и во времена апостолов, и в наше время. Есть, к примеру, восточный философ Ошо, утверждающий, что все религии равно истинны и можно верить хоть во что, а лучше – во всё сразу. Среди верящих сразу во всё – вполне разумные люди, с высшим образованием. Но следует заметить, что люди делятся на обычных и продвинутых. Далеко продвинулись, к примеру, святые. И все они утверждают, что никакой компромисс с язычеством невозможен. В Священном писании сказано коротко: боги – это бесы. Не видеть этих простых слов ну никак нельзя. Выходит, что, святые – это вруны и балбесы? А ты умней, благороднее, лучше? Принятие сразу всего – это, на мой взгляд, некая универсальная позиция, которая позволяет уйти от выбора, не вступать в споры, и тем самым сохранить свой внутренний покой. А покой даёт силу, позволяет заниматься бизнесом, часами стоять в храмах, замыкаться в себе, углубляться в духовные практики. Всякий раз, когда возникает новая глупость, она сразу же идёт на «ура» и не беспокоится о доказательстве. И даже наоборот, кажется, приступи ты к доказательству, так начнёт казаться, что и сам усомнился. То, в чём твёрдо уверены, не доказывают, т.к. оно в высшей степени несомненно. Несомненно то, что 2+2=4. А значит, этого доказывать не следует. Если же мы начинаем доказывать это, значит, мы подвергаем сомнению адекватность читателей, или же мы сами неадекватны. В таких случаях, рискуя многим, я всё-таки доказываю очевидное, если вижу, что хотя бы один читатель нуждается в этом. Подстраховка – это лучше, чем голословие. Читатель, читая мои тексты, ощущает себя неловко, видя, что я говорю с ним, как с дауном, повторяя избитые истины. Но иного пути нет: иногда даже с самым образованным приходится говорить, как с первоклассником. И таких полно, тех, кто не понимает самого простого. В ином случае мне нечего было бы сказать человечеству.




Конец.