Мурена

 
          Ранним мартовским утром 1989 года в мрачные ледяные воды Ара-губы, крадучись на малом ходу, вошел сторожевой корабль «Безупречный». Беззвучно перемигиваясь со скрытыми в заснеженных сопках постами, медленно пробирался по узкому извилистому заливу.
         СКР возвращался из дальнего похода и для него этот поход затянулся на лишние два месяца. Прошло почти полгода, как вышли из Североморска на совместные с американцами маневры в Средиземное море. «Безупречный» в составе шести боевых кораблей и двух атомных подводных лодок, шел в кильватере флагмана – тяжелого авианесущего крейсера «Киев». Сила более чем внушительная эскадра представляла сокрушительную мощь советского военно-морского флота. На учениях были отработаны ночные стрельбы, поиски лодок противника, полеты авиации, минные атаки, пуски торпед…
         Выполнили поставленные задачи на «отлично», а сам «Безупречный» шедший в составе боевого охранения еще и отличился, принял удар учебной торпеды на себя и тем самым спас флагмана от условной гибели.
         При возвращении домой, командир СКРа получил секретный приказ: под видом поломки подшипников гребного вала на буксире немедленно следовать в ближайший порт Балтийск. Там в сухом закрытом доке простояли целый месяц. Корабль находился в порядке, но мелкий ремонт все-таки произвели, выкрасили надстройку, борта, перебрали ходовые механизмы и стали ждать.
         Наконец ночью на Камазах подкатила морская пехота, взвели автоматы, встали в плотное оцепление. Краном вытащили из кузовов запечатанные, покрытые непроницаемой пленкой контейнеры, бережно опустили в кормовой трюм «Безупречного». Оставили взвод бойцов на борту для охраны груза и уехали. Командир корабля подписал нужные бумаги, принял из рук угрюмого майора залитый сургучом спецпакет…
         Через несколько часов, дождавшись заполнения дока водой, «Безупречный» покинул гостеприимный Балтийск и взял курс на Ара-губу, – базу атомных подводных лодок.

         Потянул слабый, едва заметно крепчающий ветерок. Вымел рваные клочья тумана, прошелся рябью по невысокой волне и затих высоко в дремлющих сопках. Природа Заполярья суровая, скудная, но чем-то неотвратимо манящая и удивительная. Разбавленная сполохами северного сияния, мистически девственная, она непостижимым образом привлекала к себе, заставляя вновь и вновь возвращаться сюда в эту первозданную тишь. Крайний Север необъяснимо завораживал жителей, которым в отпуске на югах было душно от обилия зелени, густых испарений, жары. Сердце рвалось обратно к вечной мерзлоте, мелкорослым березкам и осинкам, полянкам женьшеня и золотого корня, чистому озаренному ярким солнцем небу. Здесь в высоких широтах все виделось по-другому. Остро ощущалась близость Вселенной, удаленность от мира суетного, необязательного.
         Натуры искренние и романтические, коими в большинстве своем являются моряки и население Заполярья, редко болели и были счастливы, оставаясь в этих, неприветливых на первый взгляд, краях.
         «Безупречный» медленно резал мутные воды, осторожно прощупывая сонарами фарватер. Справа по борту показались ряды длинных пирсов с пришвартованными субмаринами. На берегу в пятиэтажных зданиях ночевали экипажи, лишь сигнальщики да вахтенные не спали, несли нелегкую морскую службу. Слева по борту, опустив на дно якоря, наплывала громада военного транспорта «Таймыр». К нему-то и подошли, пришвартовались. Волнения в бухте не было, потому, особо не беспокоясь, стали ждать.
         Вскоре к «Безупречному» на высокой скорости подлетел адмиральский катер. Начальники поднялись по трапу, приняли доклад командира и быстрым шагом направились в ходовую рубку. А уже через пятнадцать минут по радиотрансляции раздалась команда, и личный состав корабля в авральном порядке занялся погрузкой секретных контейнеров на транспорт.
         Спустя три часа, восполнив запасы топлива и пресной воды, радостно завывая сиреной, гулким эхом разлетающейся в скалистых вершинах, пошли наконец-то домой в Североморск. Утомительный дальний поход заканчивался. Экипаж ждал заслуженный отдых, отпуска и увольнения, а командный состав поощрения и награды. Офицеров, мичманов ждали семьи, ласковые жены, соскучившиеся подросшие дети, любящие родители.               

         Капитан второго ранга тридцатисемилетний командир атомной подводной лодки «Мурена» Сергей Александрович Никифоров мчался на новенькой «восьмерке» утопив педаль газа до упора. Бешеная скорость, оглушительный грохот акустической системы, рок-н-ролльные завывания Джо Торогута выдавали такой сильный выброс адреналина, что казалось, будто весь мир в твоих руках, а ты поймал и крепко держишь удачу за хвост. Но на крутом повороте машину сильно занесло, и Сергей сбавил скорость.
         «Ну его к черту, расшибешься еще!» – подумал весело. С самого утра настроение было отличное.
         Среднего роста, крепкий и подтянутый, он напоминал неустрашимого викинга из скандинавских саг. Решительный твердый характер не мешал быть приветливым в общении. Серые глаза смотрели открыто и прямо, иногда жестко, но всегда незлобиво и искренно. Несколько выдавали чуть пухлые губы, говорящие о том, что хозяин склонен к удовольствию и комфорту. Но волевой, будто вырубленный из гранита подбородок с еле заметной ложбинкой напоминал о самообладании и дисциплине.
         Командир возвращался домой в поселок Видяево, где находилась его семья, жена Ольга и сын Антон, двенадцатилетний подросток, мечтающий посвятить жизнь морским приключениям.
         Сергей познакомился с Ольгой, когда оканчивал высшее военно-морское училище подводного плавания, был на последнем пятом курсе. Ленинград, ставший для него родным городом, подарил ему и эту светловолосую красавицу.
         Независимая и свободная студентка педагогического института, увлеченная литературой девятнадцатого века, она совершенно не замечала увязавшегося за ней «пятака». Питер был перенасыщен военно-учебными заведениями, офицеры и курсанты попадались на каждом шагу и все казались ей на одно лицо. Но она с самого детства мечтала о прекрасном поэтическом юноше, о Есенине. А тут, откуда ни возьмись, появился человек в черной шинели и с вызывающей настойчивостью стал о чем-то спрашивать, смотреть, не смущаясь в глаза.
         Ольга шла и не понимала ни единого слова, обескураженная напором, не обращая внимания на то, что голос у него дрожит и запинается. А сам он с трудом подбирает слова и боится, как бы его не прогнали куда подальше. Наконец до нее начал доходить смысл некоторых слов, фраз. И она приятно поразилась: он читал стихи! Блока, потом Тютчева, Пастернака. Без нужного выражения, пропуская целые строфы, но с усердием и очень старательно.
         Так странно познакомились. Было до конца непонятно, чем смог очаровать ее этот парень из далекой сибирской глубинки, но робкое чувство неуклонно усиливаясь, тихо тлело и вдруг в один момент вспыхнуло, разметало все вокруг…
         По окончании училища Сергея направили служить на Северный флот в оперативный отряд атомных подводных лодок. Долгие два года бороздил он морские глубины, не вылезая из дальних походов, набирался знаний и опыта, вырабатывая нужный ценз. Редкими наездами в отпуск, взрывал налаженную студенческую жизнь, врывался в ее мир, увлекал, заслоняя все остальное, на самом деле неважное. Но уезжал, и все вновь вставало на свои места.
         Ольга получила диплом и работала преподавателем литературы в старших классах. Она ждала. Оказывается, она умела ждать. Посылали друг другу многостраничные письма, фотографии, страстные признания. Наконец ясным июльским утром расписались в загсе и после свадьбы уехали в Североморск. Вскоре родился Антон, жизнь Ольги потекла, как и у всех жен военных моряков в бесконечном ожидании мужа со службы или дальних походов. Но она была счастлива.

         Месяц назад командиров атомных субмарин собрали в Западной Лице для прохождения секретных курсов по оснащению подводных лодок тактическим ядерным вооружением. Подробно изучались экспериментальные разработки, которые будут приняты в ближайшее время. Основное внимание уделялось ракетам морского базирования с разделяющимися боеголовками «Тангарра» и «Тангарра-С».
         Это были модификации известной «Булавы» с небольшим, в пределах трехсот километров радиусом действия и выходом по восходящей параболе в стратосферу. Затем над поверхностью моря ракета разделялась на множество ложных целей. Лишь двенадцать из них были боеголовками с малым ядерным зарядом и отдельной системой наведения. Теоретически всего одной такой ракетой можно было уничтожить эскадру кораблей противника. Предназначались они для вооружения атомных субмарин, стрельбы из подводного положения. Позиционирование и точная наводка осуществлялись со спутника на круговой стационарной орбите. Система была хоть и сложная, но вполне надежная. Готовились к проведению практических испытаний, изучали коды наведения, программирование координат целей, криптоалгоритмы позывных спутника. «Тангарра» была невидимой для натовских радаров, современные технологии гарантировали скрытность подлета, никакие лазеры и радиопомехи не могли сбить ракету с заданного курса. Но все это была теория. Еще ни разу не проводилось пробных запусков и в ближайшее время кому-то из них предстояло испытать новое оружие.
         Вот с этих слушаний и возвращался капитан второго ранга. С раннего утра уезжал за семьдесят километров на лекции, затем возвращался домой в Видяево. Наспех обедал и, поцеловав жену и сына, мчался на базу в Ара-губу находящуюся в девяти километрах от поселка. Там находился его главный жизненный смысл, его судьба – атомный подводный крейсер «Мурена». Сергей относился к своему кораблю как к умному живому созданию. Лодка стояла у пирса готовая к походу и мягко урчала реакторной установкой, встречая его как огромная сытая кошка.
         Второй год командиром, он искренне привязался к этому могучему существу. Знал каждый уголок, каждую заклепку. Ежедневно, не надеясь на старшего помощника, обходил все боевые посты, заглядывал в самые скрытые закоулки. Все было в порядке, дисциплина находилась на должном уровне, а за ненадлежащее техническое состояние механизмов и установок наказывал беспощадно. Это было вопросом жизни всего экипажа, четкого выполнения боевой задачи. Сергей много раз выходил в море, погружался в бездну, выскакивал на поверхность, надолго замирал в неподвижности, оставаясь на оперативной глубине. Субмарина безупречно выполняла команды и ни разу не подвела командира, не создала каких-либо нештатных ситуаций.
         Двадцать лет как спущенные на воду, модернизированные последним вооружением, имея новейшие ракетные установки, современное навигационное оборудование и спутниковую связь, лодки этого проекта оставались основной ударной силой советского подводного флота и были предназначены для уничтожения авианосных сил противника. Мощные гидроакустические комплексы позволяли успешно конкурировать с подобными системами стран НАТО. 
         Несколько лет назад «Мурена» прошла ремонт всех ходовых механизмов, а силовую ядерную установку перезагрузили и полностью перебрали. Атомные реакторы этого типа были сами по себе надежными и простыми, а если когда и случались аварийные ситуации, то всегда по вине человеческого фактора.
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2012/07/28/774