Сицилийское танго. Гл 2 Измена

Полгода назад
на прошла по ковру приемной мимо стола секретарши к кабинету шефа. Дверь была плотно закрыта. Никого, Димыч куда-то уехал. Катя тоже отсутствовала. Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила вернуться к секретарскому столу.
Там она нажала на телефонную кнопку, активирующую систему голосовой почты. Не может быть, чтобы шеф  не позаботился о том, чтобы оставить хоть какое-то сообщение!
И действительно, к своему облегчению, Яна вскоре услышала знакомый голос. Василий Дмитриевич  говорил быстро, явно торопясь: « Для Плахтиной. Яна, у меня для тебя приятная новость. Тебе полагается два дня выходных, не считая субботы и воскресенья. Отдыхай, ты это заслужила, так что завтра смо-жешь поспать вдоволь».
Целых четыре дня отдыха! Идея остаться на работе, чтобы составить отчет по командировке, сразу потеряла привлекательность.
—  Я ухожу домой. Димыч дал  два  дня отгулов.
— Везет тебе. А нам еще пять часов париться, — завистливо пробормотала ее коллега Виолетта, тощая брюнетка  в  черном стильном костюме. — Яна, ты не помнишь, куда подевалась  папка с перепиской за прошлый год?
— Я же только что  из  командировки, откуда мне знать?
— Может, Нина Ивановна   в курсах…
  —  Верно, спросите у нее,— пробормотала  Яна, спеша выскользнуть за дверь, пока  Виолетта  не задала еще какой-нибудь вопрос.
Та с раздражением  смотрела ей вслед, уверенная в никчемности  всякой женщины, обладавшей внешностью более привлекательной, чем она сама.
— Эй! Янка! — окликнула ее невысокая брюнетка в черном пальто, отде-ланном серебристым мехом и полусапожках на высоких каблуках.
Яна поморщилась.  Это была Зоя,  не самая близкая ее подруга, но очень давнишняя. Что делает она под дверями ее офиса?
— Привет, — буркнула Яна, теряясь в догадках относительно цели ее  ви-зита. — Какими судьбами?
— Ты завтра вечером что делаешь?  — ответила вопросом на вопрос Зоя.
— Завтра?  Наверное, к  Вадику пойду,  может, в ресторан сходим.
— А у меня к тебе просьба, — важно приподняв бровь, Зоя добавила.— Ценная.
  Неплохо зная Зою, Яна улыбнулась, догадываясь, что дальше последует какая-нибудь глупость:
— Весьма  интригующе.
— Ты мне нужна как переводчик. Завтра вечером. Ян, без тебя действи-тельно пропасть.
— Послушай...
— Не отказывай, не отказывай! — состроив страдальческую мину, Зоя за-крыла уши руками.
— Но я действительно  не могу! Вадик очень ревнивый.
Зоя поникла.
— Тогда все пропало. Прости, что побеспокоила.
— Ну что у тебя стряслось? Ты же сама неплохо владеешь английским.
— На этот раз  английский мне не поможет. Мне нужен переводчик ита-льянского. Ко мне приезжает друг из Италии,  английского он не знает. Почти не знает. Ума не приложу, как мы будем с ним общаться. К тому же, он с друзьями, которые тоже не владеют английским. В общем, полная фигня!  — с досадой пробормотала Зоя.
  — А  как же вы общались? Телепатически,  что ли? — усмехнулась Яна .
— С помощью компьютера, — объяснила подруга.
—  Ясно. Зоя, я сейчас не могу ответить положительно, — пробормотала Яна
Почему-то ужасно хотелось уйти, но об этом не могло быть и речи.
  — Понимаешь,  у меня на завтра запланированы некоторые важные дела, помимо того, что я тебе уже сказала.  Вообще-то о подобных мероприятиях нужно заранее беспокоиться.
— Ты всегда такая чопорная, строишь из себя бог весть что.  Какие у тебя срочные дела?  — Зоя внезапно стала язвительной. — Вадик никуда не денется, если один вечер проведешь со мной. Или у вас что-то не так? 
— Нет. У нас все прекрасно, — твердо сказала Яна.
— И ты не хочешь завести новый роман? — Зоя лукаво улыбалась, ни-сколько не веря ее словам. 
— Да ну тебя! Какой еще роман...— Яна вспыхнула. — Меня заграничные женихи не интересуют,  наши парни лучше.
Зоя многозначительно промолчала, дав понять, что мнение подруги  не разделяет. Скучающим взглядом она окинула стены коридора, затем внима-тельно посмотрела в глаза Яне. 
— Пожалуй, я пойду. В любом случае, все остается в силе. Телефон мой знаешь, звони, если передумаешь.
Яна долго не могла уснуть, какие-то нехорошие предчувствия разрывали  душу. Хватит, одернула она себя. Вечно дурь всякая лезет в голову! Ведь ничего  плохого  не произошло, впереди ее ждут лишь приятные  хлопоты,  свадьба не за горами!    
* * *
Это злой рок, не иначе! У Вадика всегда были проблемы с памятью, и  сейчас она сыграла с ним скверную шутку. Возьми ты хоть в кулек заверни вещи своей любовницы  или затолкай подальше на антресоль, так нет же, даже не притронулся к ним!
Если бы не недельная командировка,  Яна  так бы и вышла за него замуж, ничего  не подозревая. Сначала  она наткнулась на бирку с женской фотографией. Затем были другие находки, свидетельствующие о частых визитах  некоей женщины в  квартиру ее жениха.
Ошарашенная этим грустным открытием, еще до конца не веря, Яна без сил опустилась на кухонный диван. Последняя находка под кроватью развеяла все сомнения. В холодильнике стояла недопитая бутылка «Муската».
Яна наполнила один фужер, затем второй. Несмотря на крепость вина, голова оставалась ясной  и после третьего бокала,  вот только сердце, из-за острой боли, пронзившей Яну, выламывалось из груди.
Вадик вернулся с работы около семи, оповестив о своем приходе кашлем. Откашлявшись, он предстал перед Яной, озабоченно потирая подбородок и поглядывая на пустую плиту в надежде узреть  что-нибудь съестное.
— С возвращением! Я без тебя чуть гастрит не заработал.
Яна подняла на предателя  грустные глаза, не зная, с чего начать разобла-чение.
— А ты когда  приехала? — он подозрительно посмотрел на гору немытой посуды, оставленной им со вчерашнего дня.
— Передай ей, что сухие дезодоранты оставляют несмываемые пятна на одежде, — прошептала Яна, изо всех сил стараясь  не расплакаться.
— Не понял, — Вадик криво  улыбнулся, в его  глазах сверкнула тревога. Он достал из холодильника тарелку с рыбной нарезкой и стал  жадно есть. —  Я думал, ты меня горячими щами встретишь.
— Ты не понял, зато она поймет. Зачем, спрашивается, два года мне голову  морочил, раз еще не нагулялся? — Яна бросила  на стол «Рексону», залапанную  грязными руками.
Как она поняла, Вадик совсем не предполагал оказаться в подобной ситу-ации. Возможно, и свои планы насчет их совместной жизни он не поменял, но измена есть измена. Это как раз то, что она не в состоянии  простить.
— Фантазия у тебя, я скажу, бурная, — выдавил он,   вдруг  приободрив-шись. — Забыл я тебе сказать про племяшку. Приезжала она к нам на недельку. Я сразу к мамке укатил, чтобы она меня не напрягала просьбами.
Вадик соврал плохо, на скорую руку, и опять же запамятовал, что пле-мяшка месяц назад уехала в штаты на полгода, по какой-то студенческой про-грамме.
Эта глупая ложь вызвала лишь  холодное презрение. Яна не была склонна к сарказму, но в этой ситуации промолчать означало плюнуть себе в лицо.
— Неплохо же восемнадцатилетняя девочка время проводит. Из-за окур-ков и пивных банок в ведре и другого мусора не видно.
— А я откуда знаю, чем она занималась? — пробубнил Вадик, решив за-щищать свою версию до конца. 
При этом  он не прекращал пережевывать засохшую скумбрию.
— Ясно, Вадик. Нет у меня желания тебя на чистую воду выводить. Да, кстати, она позабыла ночнушку с вышивкой «Ангелочек». Не знала, что и в Америке есть «Сильпо»! Яна решительно поднялась  с  кухонного диванчика.
— Э-э! Это из какой-такой оперы? — от неожиданности он приоткрыл рот, набитый рыбой и хлебом.
— Прощай,  мой прекрасный принц. Не умеешь хорошо врать — делай пометки в записной книжке, — Яна печально посмотрела на него. Его лицо по-степенно расплывалось, слезы набегали и набегали. — А вещи свои я заберу завтра.
Она повернулась к нему спиной и, набросив на плечо ремень сумки, вышла из квартиры.
Вадим что-то кричал вслед.
Яна села  в машину, и мгновение сидела неподвижно, скрестив руки на руле.   Двор, тонущий в вечернем сумраке, приобрел для нее какие-то причуд-ливые формы.
* * *
Хоть бы родителей дома не было, чтобы можно выплакаться без свиде-телей. Пятница — день посещения родственников, и это святое. Почти десять лет традиция была неизменной. Посмотрев на темные окна, Яна почувствовала некоторое облегчение. Она вошла в прихожую, разделась, засунула ноги в та-почки и побрела  в ванную.
Но, похоже,  сегодня ни одному ее  желанию не суждено сбыться — через пару минут в дверях заскрежетал  ключ —  вернулись родители.
— Ты что,  к старикам не пошла?  —  заглянула в ванную мама.
— Завтра,  мам!  Хорошо?
— Хорошо. Тогда  мы с тобой сейчас пирог испечем и обсудим кое-какие вопросы. Я сегодня разговаривала со своей сотрудницей. Ее сестра вышла замуж месяц назад за богатого бизнесмена и сейчас  продает свадебное платье. Такое шикарное, Танюша их свадебные  фотографии показывала. Говорит, оно стоило две тысячи евро, а толкнуть его хотят  за пятьсот.
Яна молчала.
— Не нравится подержанное?  Так прикинь, сколько денег можно сэко-номить...
— Я раздумала выходить замуж. — Яна постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно.
— Как это…раздумала? — Ольга Петровна, опешив, с  минуту смотрела на дочь:
— Просто раздумала и все… —  Яна присела на край ванной и опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с матерью.  —  Мы с Вадиком не подхо-дим  друг другу. Сегодня я это поняла…— она улыбнулась, желая таким образом уменьшить горечь этих слов.
Ольга Петровна вышла, хлопнув дверью — стекла, закрепленные рассох-шимися штапиками,  жалобно задребезжали.
А Яна осталась в ванной  и смотрела ей вслед, беззвучно проливая слезы то ли по Вадику, то ли по себе.
Утром следующего дня завтрак начался в абсолютной тишине. Только в конце, вставая из-за стола,  отец сказал:
— Мне кажется, тебе следует  объяснить свое решение. Свадьба назначена, гости приглашены, даже открытки разосланы. Что случилось, Яна?
— Лучше так, чем развод через полгода. Открытки…  не велики расходы. — А я уже всех соседей пригласила!  —  возмутилась мама.  —  Что творишь-то с жизнью своей? У Вадима такой дом…да и на виду он у начальства.
И в том же духе  около  часа. 
Яна коротко отвечала, из последних сил сохраняя внешнее спокойствие.
— Тетю Люсю вчера видела,  —  с печальным вздохом произнесла Ольга Петровна.  —  Говорю, дочь выдаю замуж. Она тебе счастья пожелала, всех благ, а тут такое... Что я теперь ей скажу, когда встречу, а?   
С тем же успехом она могла помахать красной тряпкой перед носом у быка. Яна моментально бросилась в атаку:
— Мама, вы что, не понимаете ничего? Вадик встречается с другой жен-щиной, он мне изменяет! Какая свадьба может быть?
* * *
Зазвенел звонок.
— Иду, папа!  —  не посмотрев в глазок, Яна открыла дверь.
Вадик стоял чуть поодаль, прислонясь к стене,  на его лице не было ни капли сожаления или стыда.
— Папа, папа!  —  перекривил он Яну. 
— Ты мои вещи привез?  — спросила Яна, хотя прекрасно знала, что ей придется самой ехать за ними.
— Нет. Я пришел поговорить.
— Ты все испортил, Вадик. Я не знаю, что ты можешь сказать в свое оправдание. Думаю, тебе лучше уйти, — расхрабрилась она. — Я хочу, чтобы ты больше не появлялся в моей жизни!
— Ничего я не портил! — возвысил голос бывший жених.
В этот момент она услышала запах спиртного.
— О! Да ты пьян! Тогда тем более не о чем говорить! — сердито бросила Яна и, круто развернувшись, пошла к двери.
— И вовсе я не пьян! Подумаешь, выпил с другом полтинник. А хоть и пьян, это ничего не меняет, потому что я классный даже пьяный. А ты скучная! Скучная и нудная. Я пришел сказать тебе именно это,  потому что твоя мать мне звонила, да и моя тоже … достали они   меня!
Яна замерла.  Злое оскорбление больно ударило ее. 
— Ты себе нашел клоунессу,  как я понимаю.
Вадик был страшно зол и трезв на вид, несмотря  на запах алкоголя.
— Ты своим  образованием кичишься — ах, я архитектор — и  физионо-мией смазливой. Считаешь, что лучше других.  А Светка, хоть и не красавица, зато отличная  девчонка,  и с ней хорошо… 
— Ну и катись к своей Светке!  — дверь резко захлопнулась перед бывшим женихом. 
Яна  пошла к себе в комнату, упала  на кровать и долго лежала в темноте, вытирая беспрерывно текущие слезы.
Она ненавидела себя за плаксивость. Чуть что не так — и  слезы! Недаром в школе ее фамилию «Плахтина»  переделали в  «Плаксина». Ведь уже скоро двадцать четыре стукнет,  давно пора стать  взрослой!
* * *
Странно, что ожидающая ответа Зоя не отвечала на звонки. Она  жила в соседнем квартале, всего в десяти минутах ходьбы от их дома. Яна поднялась на пятый этаж облупленной «хрущебы» и  приложила палец к старинному звонку.
— Да  че так долго трезвонить! — из недр квартиры послышался визгливый женский голос.
«Мать или бабушка»?  Она давно не была у Зои, наверное, с окончания института.
— Кто там? — спросили с явным раздражением.
— Я к Зое, — тихо пробормотала  Яна.
Дверь открыли на цепочку.  Из образовавшейся щели на Яну глянули ехидные глазки Зоиной бабушки.
— А ты кто будешь? Зойка тут два  года как не живет, ушла  к  хахалю.   
— А как же мне ее найти? Звоню, звоню, никто не отвечает! — расстрои-лась Яна.
— Ну, так и звони дальше, — со зловредной улыбкой выпалила  бабка.
— Простите, но это она меня просила о помощи, а не я.
— Значит, сымет трубку, если  захочет. 
Яна стиснула губы в ровную  линию. Что за денек сегодня выдался!
В квартире был кто-то еще,   кроме старушки.
— Мам, кто там? — раздался  раздраженный  женский голос. 
— К дочке твоей, подружка ейная.
— Так скажи  адрес, чего там дискутировать! Достали уже, ходоки!
— А, не знаю я...
— Ма, прекращай вредничать!
— Комсомольская, девять, — выдавила, наконец, старая женщина и, злобно глянув на гостью, захлопнула дверь.
«Ну и ну ...святое семейство»! — Яна ошарашено смотрела на обшарпан-ную  дверь. — «И что я им плохого сделала? Ничего! Улица Комсомольская?  Да это окраина города. Нужно пересчитать  деньги в кошельке —  хватит ли на так-си».  Нет, это был точно не ее день — кошелек она вообще забыла дома. Значит, не судьба, сказала она себе. И в это же мгновение зазвонил телефон.
— Неужели передумала? — похоже,  Зоя спала, уж больно вялым был ее голос.
— Да, я согласна.
— Отлично! Но знаешь, встреча перенесена на завтра.
— Может, так и лучше. У меня сегодня день чересчур  насыщен разными событиями.
— Ты завтра сможешь?
— Конечно. Я теперь чаще буду свободна.
— Не поняла...
— Сегодня закончился мой роман с Вадиком. Можешь меня поздравить.
— Да ну... а что стряслось?
— Да ничего особенного. Не хочу об говорить об этом, устала. Куда я должна приехать, по какому адресу.
— Запоминай. Комсомольская 9.   
* * *
Яна поехала на машине, так было удобнее и спокойнее. Правда, пришлось немного поплутать по незнакомым  улицам.
— Простите, а не подскажете, где тут улица Комсомольская, девять? А то я вижу только сотые дома,  — спросила она случайного прохожего.
— Так вам еще ехать и ехать. Наверное, с километр, а то и больше, — прохожий с любопытством  посмотрел на крохотную машину Яны. — М-да... на такой… машине все днище поцарапаете.  Туда бы лучше на джипе.
— Джипа нет. А что, дорога настолько плоха?
— Плохая. Там раньше село было, потом город разросся, и вместо села появилась улица Комсомольская.
Прохожий был прав. Асфальтированная дорога вскоре перешла в просе-лок. «Комсомольская, девять» — перед Яной предстал  неказистый бревенчатый дом. Навстречу вышла незнакомая  молодая девушка.
— Добрый вечер. Мне нужна Зоя,
— Зоя скоро вернется, заходите.
— А вы кто ей?
— Я живу с ней в одном доме.
— Вы   ее приятельница?
— Я  внучка хозяйки дома. Меня зовут  Анна, для своих —  Анечка. А вы заходите, не стесняйтесь!  Зоя меня предупредила, что вы приедете.
Яна заметила, что девушка одета не по-домашнему — салонная прическа,  вечерний макияж, вместо тапочек  — элегантные туфли.
— Сложно было до вас добраться. Окраина, к тому же дорога оставляет желать лучшего. —  В ее спокойном, непринужденном тоне послышалась нотка раздражения.
— Зато дешево. В смысле, что за  дом девочки платят наполовину меньше, как если бы он  был в центре города.
— Девочки? А кто еще здесь живет,  кроме Зои?
— Ее подруга. По правде, я  с ней почти не  знакома, она здесь недавно, на прошлой неделе заселилась,  — Анечка  немного помолчала, а затем добавила, — девочки поехали в магазин. Надо же что-то на стол поставить. Иностранцы как-никак!
Яна с удивлением посмотрела на Анечку. Дурочка, она что-ли? Или просто ничего не поняла? Личико у девочки было хоть и весьма  смазливое, но ин-теллекта на нем не просматривалось.
— Дело-то, конечно,  не мое, но может, следовало в другом месте  первую встречу организовать. — Яна окинула взглядом  убогую мебель и стены, оклеенные дешевыми обоями, усеянными  сизыми пятнами плесени. — Ино-странцы не поймут, как можно жить в таких антисанитарных  условиях.
— А дом-то на слом предназначен! — хихикнула Анечка.— Был бы он мой, я бы тут все языком вылизала. Ничего, пусть правду знают. Да, мы не дочери миллионеров, зато красивые и энергичные! 
Яна пожала плечами — странно все это, ведь девчонка только что гово-рила, что это дом ее бабушки.
«А все-таки я зануда»! — с раздражением подумала она.
— А у вас уже есть опыт работы переводчиком?
— Да, есть. Обычно в ресторан приглашают, на выставку, но, простите, не в дом, где сыростью пахнет.
— Посмотрят, пожалеют нас, бедняжек. И заберут с собой.
Яне  стало как-то не по себе, почему-то возникло сильное  желание уехать.
— Да, возможно, вы и  правы.
— Ваше дело. Простите, если что не так сказала.
— Но знаете, Зоя общается со своим женихом уже около месяца, я тоже вроде того, и мы не обманывали, не писали, что деньги лопатой загребаем, а лишь  одну правду. Я только на первый курс университета поступила. Откуда у
меня могут быть деньги? Ладно, хватит об этом! Может, вы  чаю хотите?
— Хочу, — подтвердила  Яна,  чтобы не выглядеть  хамкой. Но чаепитие было отложено в связи с появлением  Зои.
— О, привет, девочки! — она залетела в дом, в руках были две сумки.
— Янчик,  ты, конечно, знаешь, что едят итальянцы?
— Макароны, — усмехнулась Яна. — И пиццу.  Это известно всем.
  — О, значит, я угадала!   —  Лицо  Зои  озарилось лучезарной улыбкой.
Один из пакетов был необычно громоздким  из-за нескольких картонных коробок с пиццами.  Яна на минутку отозвала Зою в сторону.
— Объясни, что здесь происходит? Снимаешь квартиру  у черта на кули-чиках, общаешься с наивной девчушкой, встречаешься  с иностранцами в не-подходящем месте.
— Да тише ты! — зашипела Зоя, дергая ее за локоть.— Выйдем  во двор! — зашептала Зоя, затем добавила громче. — Анечка! Мы на улицу,  покурить!
— Я не курю! — буркнула Яна.
— Пошли, пошли. Поговорить надо, без Аньки.
Во дворе было сумрачно — небо опять затянуло тучами — и в ноябрьском сером   небе кружились снежинки, которые таяли, едва коснувшись мокрой земли. Яна поежилась. Угораздило ее поехать  черт знает куда, да в такую погоду!
— Ситуация такова, что я эту Анечку должна познакомить, или точнее сказать, представить итальянцу, а там уж как пойдет у них — это не мое дело,— Зоя выпустила кольцо дыма.
— Я тебя плохо понимаю. Ты мне говорила, что твой друг приезжает, и она то же самое сказала… —  с некоторым замешательством спросила Яна.
— Ну да, да, друг мой, а с ним еще три кадра.
— Уже четверо! Лихо ты врешь! — Яна даже покраснела от возмущения.
— Так. Ты мне скажи, хочешь заработать пятьдесят евро за вечер или нет?
— Уже и заработать...  ты в своем уме?
— Ты что! Я имела ввиду  в качестве переводчика, а сколько будет италь-янцев  сразу не сказала, потому что боялась, что ты откажешься. Пойми, это мой заработок. Я помогаю иностранцам найти в России невест, организовываю гостиницы, такси, а они мне за это платят. Но вот попались итальяшки, которые в английском полный ноль, а мне жалко-то клиентов упускать. А их четверо! Один из них, правда, разговаривает на английском, но он не хочет  быть переводчиком для остальных.
— Ладно. Я свое обещание выполню, — смягчилась Яна.
Все же Зоя была ее подругой, оскорблять ее недоверием не хотелось.
— А почему ты злишься? Заработаешь денежек. Плохо, что ли? Если по-нравится, можем вообще вместе  работать. Или тебе деньги не нужны?  Но  если тебе это не по вкусу…
— Деньги нужны всем, но твоя деятельность  настораживает. 
— Господи,  а что же здесь плохого! Свахи были, есть  и будут, и услуги их недешевые,   — проговорила Зоя с оттенком легкого раздражения  в голосе.
— Так ведь  то свахи, а не сводни!
— Позволь, дорогая, сейчас не восемнадцатый век, сейчас все вольны в выборе. Моя задача только их познакомить и организовать встречу, а там пусть сами решают, не маленькие. И не принимай меня за идиотку, сюда гостей никто не поведет. Мы сейчас поедем в ресторан. Кстати, нужно девчонкам напомнить!— Зоя выгнулась, засовывая руку в задний карман джинсов в поисках какой-то вещи. Наконец из недр кармана появилась записная книжка.
— А эта Анечка…. что мне наговорила? — засомневалась Яна.
— А это она с перепугу. К нам как-то раз работник милиции заглянул, уж не знаю, кто донес. Видно, на ее неокрепшую  психику сильно повлиял визит человека при погонах.
Получалось  вроде бы все логично. Яна обдумывала сказанное Зоей.   
— Не будь ты такой занудой! — процедила  Зоя. Она сказала беззлобно, не подозревая, как ранили Яну ее слова. 
— Вижу,  ты на своей машине приехала. Класс!  Обычно я такси заказываю, а сегодня незачем.   
— А ты собираешься познакомить  всех четверых  с Анечкой?
— Нет, конечно! К гостинице еще три красавицы подойдут.
— Слушай, а почему ты свою кандидатуру не толкаешь?
Зоя сверкнула на нее своими ореховыми  глазами:
— Ай, это отдельный разговор. Надеюсь, ты понимаешь, что приезжают не принцы, а ребята попроще. Нет, не  то  чтобы мне принца подавай, но не хочется  размениваться. — Она немного помолчала,  потом  добавила. — Кстати, двое итальяшек мне показались ценными товарищами. В смысле денег.
— А разве ты с ними уже знакома?
— По переписке. Мне этого хватает, чтобы понять, чем клиент дышит. Возраст от тридцати до сорока пяти.
— Ха! И зачем  пожилому «рагаццо»  понадобилась девочка-первокурсница?
— Он же деньги платит,  — с презрением проговорила Зоя. — За свои евро, которые они выкладывают за билеты и гостиницу, хотят получить как минимум королеву красоты. А женщин после тридцати пяти просьба не беспокоиться, хоть сам страшный и дед настоящий.
— Какие ужасные вещи ты рассказываешь!
— Это правда. Кажется мне, нам пора шевелиться, а то женихи еще того гляди передумают. Так что? Такси не берем? За бензин не думай, я тебе залью, сколько скажешь. Мы сейчас в гостиницу, а затем к ресторану. Лады?
— А куда же я всех усажу в мою малютку? Еще и  Аня с нами.
— Нет, Анька поедет своим ходом. А мы ее только подбросим до трол-лейбусной остановки.
— Наверное,  в лучшую гостиницу поселились? 
— Да нет,  среднюю. И запомни,  необходимо подчеркнуть, что выбираю я. Мне же за это денежки платят, не забывай. Подожди  минуту, я переоденусь.
Зоя вышла в элегантном деловом костюме — английский пиджак, мини-юбка и маленький галстук. При виде ее у Яны на лице появилась искренняя улыбка.
— Хороша, — похвалила она. — А я вот и не подумала о красоте. 
— Янка, ты и так  красотка! Брюки, пуловер, все нормально. Это европей-ский стиль, тебя поймут. А если еще добавить взлохмаченные волосы,  отсутствие макияжа и маникюра, то тебя не отличат от своей итальянки. Так ты же не рассказала про Вадика. Что там у вас стряслось?
— Потом. Сейчас и вспоминать о нем не хочу. — Яна сжала руки в кулаки и постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно.
Отыскав для машины подходящее место, откуда открывался хороший об-зор, Яна  вытянулась на сидении и стала ждать, с раздражением поглядывая на дисплей мобильника.  Если бы от скуки можно было умереть, думала она, то до встречи с итальянцами она бы не дожила.
Прошло не менее  получаса, прежде чем на ступеньках появилась жизне-радостная Зоя, а с ней четверо мужчин.
— Ну и женихи! — изумленно  прошептала Яна.
Один тощий, в пуховике и высоких  теплых ботинках, возраст около пяти-десяти. Другой, моложе  лет на пять, с черными, запавшими глазами на худом вытянутом  лице. На нем тоже  пуховик, молодежные джинсы и  утепленные  кроссовки.  Третий был просто гигант, круглый и лысый. Но одет дорого, со вку-сом.  Ну и женихи! Курам на смех! Яна даже почувствовала  некоторую обиду  за девочек.
Зато  четвертый был вне всяких похвал. Он был высок ростом, одет в эле-гантное пальто черного цвета, которое было ему очень к лицу. Яна ломала го-лову, отчего чего  он здесь. Когда все четверо подошли поближе, она удивилась по-настоящему. Он был как-то ненормально красив, с безупречными чертами лица, которые больше подошли бы статуе, чем человеку. Зоя на плохом  ан-глийском пыталась ему растолковать план сегодняшнего вечера. Он внима-тельно слушал. Но ни единой эмоции на его лице нельзя было прочесть.
— А это наш переводчик,— Зоя сделала изящный жест рукой, указывая на Яну, сидевшую за рулем.
Моросил мелкий и редкий дождь. Яна вышла из машины и протянула руку высокому красавцу. Его рукопожатие Яне понравилось — оно было не слишком крепким, но и не вялым, — хотя с первого взгляда понять, что он за человек, ей  не удалось.
— Меня зовут Яна. Очень приятно, — сказала она на итальянском, чем вызвала восторг у итальянцев.
— У вас очень холодно, — недовольно промямлил худой итальянец, скорчив страдальческую мину.
— Он говорит, ему холодно, — перевела Яна.
— Добро пожаловать в Россию, — произнесла Зоя с безмятежным выра-жением на лице. 
— Где ты их нашла? — тихо спросила Яна.  — Девочкам вряд ли они по-нравятся.
— В сети, где же еще...  — буркнула Зоя.  Грусть в ее глазах говорила, что она и сама это сознает.
— Думаю, оба из глухих деревень, затерянных в горах. Дело в том, что их речь некорректна и пестрит диалектными словами.
— Какие есть. Мне все равно
— Извини, что ворчу, просто настроение не очень. 
* * *
Пока ехали к ресторану, куда должны прибыть невесты, Зоя с  помощью Яны старалась «разговорить»  итальянцев, слишком уж квелыми были первые двое. Но разговор никак не получался. День дождливый, солнце тусклое, в гос-тинице портье не улыбаются, а белые ночи, оказывается, в Питере, а не в Туле.
Ну, все не так!
— Извините меня, конечно, но вы вроде приехали с девушками знако-миться, а не белыми ночами любоваться! — перевела Яна слова Зои.
— Мы приехали. Яна, припаркуй машину поближе к ресторану. — попро-сила Зоя.
— Но тут запрещено.
— Да мы мигом  выскочим. А то видишь, какие принцы.
Бросив взгляд в сторону, Яна увидела Анечку.  Она стояла под зонтиком у входа в ресторан. Ее лицо горело любопытством, казалось, девушка находится в ожидании чего-то необыкновенно прекрасного.  Задержав взгляд на мгновение, в течение которого итальянцы выходили из машины, Яна увидела, как исчезает восторженная улыбка на лице девушки. Но лишь стоило выйти из машины  высокому красавцу, как она  снова заиграла на ее хорошеньком  личике.
Столы были заказаны заранее, и на белых скатертях уже стояли закуски и бутылки с шампанским. Едва успели устроиться за столами, как подошли другие «невесты», такие же молодые, как и Анечка.
У Яны они  не вызвали особого интереса: девушки как девушки, ничего особенного, свежие личики их основной козырь.
— Итак, давайте знакомиться! — бодро прощебетала Зоя. В ее тоне не проскользнуло ни намека на раздражение.
— Итак, давайте знакомиться! — бодро прощебетала Зоя. В ее тоне не проскользнуло ни намека на раздражение. — Начнем с парней. Фабрицио, — обратилась она к мужчине с запавшими глазами, — расскажите немного о себе.
Яна сразу же перевела ее слова, и итальянец  чрезвычайно засмущался. 
— Я работаю в аэропорту, занимаюсь подвозом багажа, мне сорок пять лет. — Он нахмурил брови, как будто вспоминал экзаменационный билет.
Яне даже как-то неудобно стало за него. Девчонки-то наверняка большего ожидают, уж наверняка не пожилого рабочего. Она перевела, немного изменив слова на «работаю в багажном отделении», так вроде приличнее.
— О, как прекрасно! — пропела Зоя. — Фабрицио работает в аэропорту, значит, путешествия для него не проблема.
Одна девушка,  похоже, уже имела контакты с иностранцами.
— А... — начала она насмешливым  тоном. — Жаль, что не в посольстве. Еще ведь виза понадобится.
Зоя помрачнела, не зная, что сказать.  Решив, что лучше вообще  не реа-гировать, она перешла к следующему.
— А что нам расскажет Дженнаро? Он, ведь неаполитанец, не так ли?
— Да, я из Неаполя. Последние пять лет живу в Милане. Работаю учителем географии в школе. Мне пятьдесят один год, я хотел бы иметь своих детей.
Яна перевела. Лица девушек стали ужасно скучными. Хорошо хоть благо-даря шампанскому им было чем заняться. Толстяк  тоже не произвел никакого впечатления.  Зато четвертый был в центре внимания. Андреа, так звали Его. Работает художником для души, и фотографом для дохода, как он сам сказал. Трое  других меркли в сравнении с этим красавцем.
— Как это интересно — быть художником! — восхитилась Анечка. — А что вы рисуете?
— Я  импрессионист.
— Ой, а что это такое? — кокетливо засмеялась Аня.
Все переглянулись. Итальянцы непонимающе,  девушки с насмешкой, Зоя с Яной с некоторой горечью. 
— А вы знакомы с работами Ренуара или Моне?
— Неа! — чистосердечно призналась Анечка
— Ты как из лесу вышла, — процедила Зоя на русском, не забыв при этом изобразить сладкую улыбку — лучше не лезь в серьезные темы, если ничего не знаешь.
— У вас есть  с собой фотографии ваших картин?
— К сожалению, нет. Но если вам так интересно, я смогу переслать их по электронной почте. — На лице итальянца появилась добродушная  улыбка.
— Очень интересно! — в один голос пискнули девушки, и сразу же сму-тились, испуганные собственной реакцией.
— Почему же вы не работаете художником, раз вам это так нравится?
— Я написал около двадцати полотен, и даже устроил выставку. Доход от продажи картин  нестабильный: если тебе повезет, то заработаешь много, зато  потом пару лет безденежья. Нужно быть очень известным художником, чтобы тебе платили хорошие  деньги или иметь мастерскую с наемными работниками и гнать абстрактную халтуру. А этого я не могу.
Всем было интересно и весело, лишь только Зоя хмурилась. Воспользо-вавшись несколькими минутами, пока Андреа рассказывал о своих планах, она подсела поближе к Яне.
— Ну и дела! — прошептала она. — Сейчас все девчонки на одного запа-дут, а что, прикажете, мне с остальными  тремя делать? Помогай мне!
— А как я помогу? О чем можно говорить с грузчиком?  И вообще, мужики они или нет, сами должны стараться. А то потом еще попросят  свечку по-держать.
— А чего это ты такая свирепая сегодня?
— Да, я зла на мужчин. На всех! — буркнула Яна, но потом спохватилась. С чего это она вдруг превращается в стерву?
* * *
Зоя безуспешно пыталась привлечь внимание девушек к Фабрицио и Дженнаро. К счастью, девушки владели английским, пусть не хорошо, но вполне сносно, чтобы хоть что-нибудь сказать, и поэтому с Андреа и толстяком у них  завязалась беседа. Потихоньку присоединились и двое «лузеров». Понемногу начало что-то склеиваться, нечто похожее на взаимный интерес.
— Девочки, мальчики, — пропела Зоя, беря Яну под руку, — мы вас на две минуты покинем. — Окей? 
Девушкам было безразлично присутствие Зои, и, небрежно кивнув, они продолжали смеяться над остротами Андреа.
— Ты куда меня тащишь? — спросила Яна.
— В туалет. Просто не хотела при них разговаривать. — Опершись на ра-ковину, Зоя устало взглянула на свое отражение в зеркале.
— Господи, как же они меня достали!
— Что-то не так? — Да все так! В любом случае деньги уплачены. Мне уже перевели на карточку. Завтра тебе отдам твой гонорар. Но ты пойми, я же вижу, что дело дрянь! А у меня душа болит, как у художника, когда его работа  испор-чена. И девочки, можно сказать,  никакие. Андреа — парень стоящий, толстяк — денежный мешок, а те двое — лузеры.
— Да, он интересный мужчина,  — вынуждена была признать Яна.
— Завтра я отдохну, — простонала Зоя. — Психически тяжело, знаешь. А я тебе хотела предложить... мне-то все равно, но ты и завтра можешь заработать. Я твой телефон дам парням, если с какой девочкой сладится, то и общайтесь. Я имею в виду, пусть они общаются, а ты переводи.
— Завтра... ох!
— Тебе, я  вижу,  лишние деньги кошель жмут!  А?   
— Да, ты права... оставляй им мой номер мобильного.
— Хотела тебе пожаловаться. Понимаешь, в чем загвоздка. С теми двумя девочками я контактировала по интернету, и только фотки их видела, а когда они пришли у меня чуть челюсть не отвалилась. Там, на фотках, они красавицы, а в жизни заурядные. В общем, все, никакого  фотошопа, а то мне так всю клиентуру распугают.
— Что-то ты чересчур  коммерческая стала.
— А что делать? Жизнь нынче такая, — минуту Зоя молчала, скептически рассматривая свое отражение. — Знаешь, а я тебе, кажется, не сказала. У меня же дочурка есть, Вероничка.
— Да,  ты мне о ней не говорила! А когда это ты успела? — Яна так же внезапно, как начала, умолкла. Никогда еще и ни на кого она так не срывалась. Ее губы растянулись в улыбке, и она «включила» свое обаяние. С чего это она вдруг превращается в стерву?
— Да вот успела. Дело-то нехитрое. Скоро годик, с мамой моей живет. А ты думаешь, какого черта я с этими малохольными вожусь? А ее папа... сразу же испарился, как узнал о беременности,  — на скулах Зои выступил румянец.
— Так ведь по закону алименты должен платить…
— Ай... не захотела  я его по всей России разыскивать, и поэтому я мать-одиночка. А ты спрашиваешь, почему я себе не ищу жениха? Сейчас на меня там и кинутся — ни хаты, ни денег, зато с прицепом, орущим и писающим каждый час! — Зоя подпустила в свой голос горечи.
Яна вздохнула. Сказать-то и нечего, но ведь никто не насиловал, не гнал в  постель. На ее лице появилась  жалость.
—  Слышь, Зой? Давай не будем  о грустном! 
—  И еще мне кажется, что они все четверо на тебя глаз положили, — Зоя тихо захихикала. — Вот облом-то для девчонок.
— Не знаю. Мне безразлично, кому я понравилась, а кому нет,  — про-бормотала Яна.  Ее голос прозвучал отстраненно и холодно. 
Нет, она солгала. Андреа из Сицилии и ей пришелся по душе. Наверное, она будет о нем вспоминать пару дней, не больше. А потом забудет. Интересно, выберет ли он кого-то нибудь из девушек? Скорее всего, Анечку…она хоть и глупенькая, но очень хорошенькая, и не такая профура,  как остальные.
Они вернулись в зал. Кажется, в их обществе больше не нуждались. Даже со своим ужасным английским девочки умудрялись неплохо  объясняться.
Около часу ночи администратор подошел к Зое и что-то шепнул на ухо.
— Нам пора. Ресторан закрывается, — Зоя вклинилась в оживленный раз-говор, который уже шел без их с Яной участия.  Яна перевела ее слова.
— А вы на чем собираетесь добираться? — поинтересовалась Зоя.
— А мужчины нам такси не закажут? — спросила та девочка , что пережи-вала за визу.
— Ну, знаете ли, хорошие мои, — шутливо, но в тоже время жестко бро-сила Зоя. — Завтра, может, вам купят билет на  круиз, а сегодня были только смотрины. Напоминаю вам, что вы и так ни за что не платили.
— Это как! А я ногти наращивала! Это что, не расход? И еще неясно, может быть, впустую.
— Да, да, конечно же, ноготки, — Зоя подарила ей змеиную улыбку.   
Про такси никто из мужчин и словом не обмолвился. Яна была разочаро-вана. Или она что-то не понимает, или у итальянцев как-то по-другому? 
Через час она открыла ключом дверь, и быстро проскользнула в свою комнату. Ольга Петровна еще не спала.  Яна услышала ее осторожные шаги.
— Ну как ты? Все в порядке? А то я же заснуть не могу!
— Да, мам, все прошло отлично. Ложись спать, —  пробормотала Яна. Как же она устала от всей этой возни!
Утром голова была полна разнообразных мыслей, а вчерашний вечер проскочил в памяти коротким всплеском и вскоре исчез бы, если бы не любо-пытство Ольги Петровны.
— Яночка, рассказала бы, как прошло все?
— А что, мам, рассказывать, я переводила, мое дело нехитрое, — сказала Яна, опуская глаза на чашку с кофе.
— Как что...  Интересно же.  Я, к примеру, не понимаю, зачем невест искать в другой стране, своих разве мало.  А они  откуда? 
— Из Италии
— Точно разум потеряли…. или деньги девать некуда.
— Думаю, у них серьезные проблемы, раз их не хотят итальянки в качестве женихов,  — сказала Яна.
— Скорее всего, мало зарабатывают, — подумав, добавила она.
Ольга Петровна разложила по тарелкам омлет с ветчиной. Только взялись за вилки, как кто-то позвонил в дверь.
— Кого еще принесло? — сказал отец, бросая взгляд на часы. —  Как  не-кстати, мне сейчас нужно уходить.
— Сиди. Я открою, Это, наверно, Анфиса Игоревна, она еще вчера у меня просила одолжить мясорубку, у нее сгорела. 
— Я к дочке вашей! —  Яна сию же минуту узнала Зоин голосок и,  под-нявшись из-за стола, пошла в прихожую.   
— Янка, к тебе, — Ольга  ушла на кухню, оставив девушек наедине 
— Ты чего телефон выключила? — прошипела Зоя,— звоню ей все утро!
— Не выключала я. Наверно, разрядился.
— Видишь, даже пришлось ехать к тебе. Короче, звонит тот из Сицилии, Андреа, видите ли, ему срочно понадобились услуги переводчика. Не знаю, с кем он там скорифанился, но точно не с Анечкой. Она мне телефон обломала с утра, звонит и звонит,  все про него допытывается. 
Яна включила мобильный, и сразу же последовал телефонный звонок от Андреа, от чего она немного растерялась.
— Сегодня вечером? Погодите, я должна подумать.  Да, возможно, смогу, но… — пробубнила Яна.
— Думать она еще будет!— насмешливо фыркнула Зоя.
— Я вам перезвоню через пару минут, — быстро сказала Яна, запинаясь, то ли от смущения, то ли из-за сурового взгляда Зоя.
— Уф... — Яна положила телефон на комод. — Сама не знаю, что на меня нашло. Но нельзя же так резко… Я только что встала, между прочим. А ты почему так волнуешься? Кажется, твоя часть работы уже оплачена.
— Я предусмотрительная. Может, кто-нибудь из них надумает приехать еще раз… как знать?  Чего кислая такая?
— Так я тебе уже говорила про ссору с Вадиком.
Честно говоря, Яна немного  лукавила. Измена Вадима, конечно, была для нее  большим потрясением, но не выбила из колеи.
— Так что? Никак не можете прийти к согласию?
— Он сказал, что со мной скучно. Представляешь, этот предатель даже себя виноватым не считает! Говорит, что все мужчины изменяют.
— Фу! Дурак какой! Умный мужчина нашел бы что сказать, если бы с по-личным попался.  Вадим хам, я его хорошо знаю, еще по старой работе. Угадай, чем отличаются наши мужчины от заграничных!
—  Не знаю, Зоя.
— Наши мужики — жуткие эгоисты и хамы. Все девочки жалуются. Ну, это, конечно,  обобщение, надеюсь, ты понимаешь.
* * *
Яна отнеслась к возложенной на нее обязанности переводчика со всей ответственностью и  пришла на десять минут раньше указанного времени. Столик был арендован заранее, и ей нужно было только узнать у официанта, какой именно.
Издалека увидев Андреа, сидевшего за столом, она чуть не споткнулась.
— А девушка когда должна прийти? — поинтересовалась Яна, поздоро-вавшись.
— Я никого не жду,  —  у него на лице появилась смущенная  улыбка.
— А тогда зачем... я не понимаю, вы же говорили, что вам нужен пере-водчик на сегодняшний вечер,  — опешила Яна.
— Я имел в виду вас. Мне нужны вы
Он, прищурившись, пристально смотрел на нее. Его взгляд был столь пронзителен, что обжег Яну.
От удивления Яна чуть не открыла рот и в изумлении уставилась на ита-льянца, тотчас же залившись краской. Она терялась в догадках. Может, этот красавец играет с ней, как кот с мышью?
— Вы рассердились на меня?
— Нет…отчего же… — промямлила Яна,  — просто сегодня у меня почему-то неважное настроение. Она ощущала себя последней дурой.
Да, Яна отлично понимала, почему ей неловко, и почему настроение не ахти какое…  конечно, это Вадик вытрепал все нервы. Однако взять себя  в руки все никак не удавалось.   
Андреа бросил на нее короткий острый взгляд:
— Мне неловко  признаться, но я с самого начала ввел Зою в заблуждение относительно знакомств с девушками.
— Извините, но я вас не понимаю... — прервала его Яна.
— Как я уже говорил, у меня две специальности. Искусство мне нравится, оно меня завораживает, но дохода не приносит. Все же я не могу жить без него. А дело вот в чем —  в вашем городе открылась выставка талантливого  художника-импрессиониста.
— Кажется, я слышала. Но я бы не назвала его мировой известностью.
— В жизни так всегда происходит. Таланты остаются непризнанными при жизни. Только спустя годы проныры на них зарабатывают огромные деньги. Какая несправедливость... да что говорить, вы человек образованный, знаете не хуже меня. Но вы меня не дослушали. Натолкнувшись в интернете на объявление о выставке, я решил подарить своей душе несколько часов блаженства. Заказал  билеты, затем стал подыскивать гостиницу, и набрел на странное объявление. Знакомства, помощь с размещением в гостинице, гид и так далее. Это была Зоя, как вы уже поняли. Посмотрел цену — очень даже приемлемо.
— Так вы не имели намерений знакомиться с девушками? — Яна смотрела на него  широко распахнутыми глазами.
— Нет, увы. Ни о каких девушках я не думал.
Яна  обычно соображала быстро, на ходу, но теперь вдруг растерялась и ничего не могла придумать. Ничего, абсолютно ничего не приходило ей в голову. Она молчала, собираясь с мыслями, которые хаотично кружили в голове, как ворох опавших листьев.
— Прошу вас, не думайте, что я какой-то искусный ловелас и маскирую свои коварные намерения. Мне просто приятно с вами общаться. И мы можем провести эти два выходных дня вместе.
Яна зорко глянула на него. Не хватало еще завуалированных предложений непристойного характера.
Он улыбнулся и отрицательно покачал головой:
— Я имел в виду прогуляться по городу, составить мне компанию на вы-ставке, и ничего более. Если у вас есть  жених, то я был бы рад познакомиться и с ним.
—  У меня нет жениха. Уже нет.  Она смутилась, вспомнив о Вадике. Рас-пространяться на эту тему ей не хотелось —  это все равно что публично ого-литься.
—  Что же, у нас говорят — всегда зарабатывает покинутый муж, —итальянец забарабанил пальцами по ноге.
Яна сделал слабую попытку улыбнуться, но вышло плохо.
— Я не понимаю смысл этой пословицы.
— Смысл таков —  если жена ушла от мужа, то это не беда.
Тем временем официант принес заказ.
— А вам  нравится наша кухня?
— Как вам сказать... я вообще-то консервативный человек, но голубцы и пельмени мне понравились. Честно говоря, наша  кухня мне больше  по вкусу. Извините, если обидел.
— Вы ответили честно, а это уже приятно.  А когда выставка? Завтра?
— Да, а послезавтра я уезжаю.
— Так  быстро? — Я работаю, а отпуск нескоро. Дома, правда, меня никто не ждет, если не считать  котенка,  — в обращенных на Яну черных глазах ита-льянца проглядывала печаль.
— А кто же его кормит?
— Пристроил у  приятеля. Котенок очень милый. У меня есть его фото-графия. Хотите посмотреть?— Андреа протянул мобильный телефон. На фото-графии, кроме сиамского котенка, были еще двое хорошеньких мальчишек.
— О, какой симпатяга! А кто эти милые детишки?
— А это мои сыновья.
— Так вы женат?
— Нет. Уже нет, почти. А если еще точнее, то сейчас идет  развод. Целых  два года Вы разве не знаете, что в Италии развод длится годами? Надеюсь, что через пару месяцев этот процесс перейдет в стадию завершения.
— Удачи вам, — сказала Яна.     Скрытничает, подумала про себя она.
— Спасибо. Она мне нужна. Вы ведь  не знаете, что в Италии мужчина по-сле развода имеет несчастный вид и пустой счет в банке, и чаще всего живет на съемной квартире. И даже с этими неприятностями я готов смириться, лишь бы не ругаться изо дня в день.
— А что, разве  у вас все так плохо?  — ее взгляд стал рассеянным: она словно бы смотрела на него и не видела.
— Как вам сказать? Любовь ушла. Отчего? Сам не знаю. Детей жалко, это да. Так  ведь им лучше будет.
—  Когда в семье раздор, дети страдают сильнее родителей.
— Я с вами полностью согласен. Поэтому и подал на развод. Видите, мы с вами очень похожи.
— Только не говорите, что это судьба! — невзначай  вырвалось у Яны. 
— Хорошо. Это совпадение.
— Надеюсь, что  у вас в конце концов все устроится,  — Яна внезапно ощутила острое желание сказать ему что-нибудь ободряющее.
  — Я тоже на это надеюсь, — ответил Андреа.
Яна думала, как хорошо, что она встретила Зою. Ей было необходимо  развеяться, посмеяться. А этот мужчина очень милый и, кажется, немного про-стодушный. Скорее всего, он лукавит насчет того, что  «никого не ищет» Ищет. И приехал за подругой. Ей стало приятно после своего открытия, и когда пришло время расставаться, на душе стало тускло.
Несколько такси стояло поблизости от ресторана в ожидании клиентов.
  Андреа попытался обратиться к таксисту по-английски.
— Что? А! Иностранец! Нет, ноу спик инглиш, ноу. 
— Ваши  таксисты не владеют английским языком. Очень зря, они теряют клиентов.
— Некоторые владеют, те, кто моложе. Отвезете нас сначала к гостинице, а потом по другому адресу?
— Конечно, как скажете!
Андреа взял ее за руку.
— Что ты ему сказала?
— Сказала, чтобы развез нас. Сначала вас, потом меня.
— Нет. Лучше наоборот. Мне так будет спокойнее за тебя. И прошу не спорить.
Такси остановилось возле ее дома. Яна нерешительно посмотрела на своего спутника. Что ему сказать на прощание?  Возможно, они не увидятся больше, кто знает.
— Я тебя проведу до дверей.
— А ...хорошо. — Яна или не смогла возразить ему или не захотела, она сама не знала ответа на этот вопрос. Войдя в подъезд, она услышала чьи-то гневные возгласы. Андреа вопросительно посмотрел на нее.
— Кажется, наши соседи ругаются. Пока ехали в лифте, Яна с ужасом узнала голоса матери и соседки по лестничной площадке. Время от времени к ним добавлялся детский плач.
— Что за шум? — удивлено спросила Яна.
Из открытой двери ее квартиры высунулась светлая голова соседского  мальчика, его  лицо распухло от слез.
— Мама, что произошло? — Яне стало неловко — Видите, я не одна.
Ее слова были пропущены мимо ушей. Соседка, она же коллега матери,  продолжала орать  визгливым голосом:
— Я теперь не знаю, как  человеку и в глаза посмотреть!
— Так расскажи,  как все произошло, пусть встанет на твое место!  — ска-зала Ольга Петровна,
— Нет, это неправильно! Я должна или рассчитаться или вернуть вещь в нормальном состоянии!  Гаденыш разбил фотоаппарат, который я взяла на время  у  главного бухгалтера.
—  Поэтому ты и орешь на весь подъезд? Совсем, что ли, разбил? —  В  словах Яны звучала насмешка, но Ира пропустила ее сарказм мимо ушей.
— А я почем знаю, совсем или не совсем. Но я одолжила практически но-вую вещь, а  теперь это груда пластмассовых деталей. И теперь мне работай бесплатно, чтобы рассчитаться. — Ирка вздохнула. — Это он так голубя фото-графировал на балконе, а руки-то дырявые.
Яна повернулась к Андреа.
— Не обращайте на них внимания. Наша соседка жалуется на своего ре-бенка, возможно слишком эмоционально, но такая уж она. 
— А что он натворил? — Андреа с удивлением  смотрел на женщин.
— Разбил дорогую вещь, которая не является собственностью этой семьи, и это означает, что им придется возмещать ущерб. 
— Машину?
— Нет, что вы! — Яна улыбнулась. — Фотоаппарат.
Простившись, Андреа ушел. Ой! Она же забыла сказать таксисту адрес гостиницы! Пришлось еще раз спуститься на лифте. Яна быстро проговорила адрес и, еще раз попрощавшись, собралась уходить, но Андреа остановил  ее:
— Яна, послезавтра я улетаю в Италию. Если  вы не против,  встретимся  завтра.
Яна подняла на него изумленные  глаза.
— Я бы хотел пообедать с вами. И вот еще что... — он полез в карман. — Не могу смотреть на плачущих детей.  Вот,  передайте  той бедной    синьоре.
Удивленная Яна увидела на его раскрытой ладони купюру в двести  евро.
— Это что? Деньги для Иры? — она подумала, что, возможно, итальянец плохо понял, что произошло
  — Не  видел фотоаппарата,  но полагаю, что  это его примерная стоимость.
— Вы сумасшедший! — Яна восхищенно улыбалась. — Да, для них это большие деньги. Ты, скорее всего, не знаешь какие зарплаты в России. Ей при-дется отдать  месячную зарплату за фотоаппарат.   
Ира все еще стояла на площадке, продолжая  проклинать свою горькую судьбу, но уже не так громко.
— Ира, успокойся, тебе очень повезло, — Яна сияла, предвкушая радость в глазах соседки.
— Тебе сегодня встретился хороший человек! — Яна потрясла в воздухе разноцветными купюрами.
— Да ты что...— соседка  вытаращила накрашенные глаза. — Ты хочешь сказать, что это мне? 
— Да! Купишь новый фотик или деньгами  вернешь…
— Кой хрен вернешь, мне бы пальто новое...— Ирина протянула руку в алчном порыве. — Пусть лучше за год… постепенно высчитывает. 
— Ира! — Яна отступила на шаг. — Ты орала на весь дом, ребенка довела до истерики, а теперь, оказывается,  тебе пальто нужно в первую очередь. Как хочешь, но я в понедельник зайду к вам в канцелярию и отдам деньги Марье Николаевне.
— И правда, ты что это, — поддержала дочку Ольга Петровна, — тебя по-жалели, денег дали на новый фотоаппарат! А ты  — пальто купить!
Ирка вдруг перекривилась.
— О! Жиды! — и  хлопнула дверью.
Яна с матерью переглянулись.
— Какие  же мы жиды? У меня в роду все белорусы...— пробормотала Ольга Петровна. — А отец с Урала.
— Мам, да бог с ней, ты что, не помнишь, у нее все жиды.
— Бо-оже, ну как так можно! Стояла, ее успокаивала, а она  — пальто. Тьфу ты... Пошли домой, Янка.
* * *
Забравшись в кровать, Яна задумалась. Нет, ей не хотелось спать, хотелось, наверное, летать. На столе лежала фотография ее и Вадика. Странно, откуда она взялась… Яна задумалась.   Пошли они все куда подальше, эти поклонники! Но как с этим бороться, когда новый знакомый вытеснил все  остальные мысли.   Нет, так дело не пойдет. Вадику, естественно, она больше ничего не должна,  но влюбиться в иностранца….
«Нет, это недопустимый риск»! — наконец постановила Яна.
Ольга вошла в комнату дочери.
— Еще не спишь? Только что Вадим звонил. Я сказала, что ты к тетке по-ехала. Ревнивый же.
— Все, мам, с Вадиком все кончено. Тем более, что он мне наговорил гадких вещей.
— А Вадим мне все сам  рассказал. Он очень переживает, между прочим. Да, напился, брякнул лишнее, ну чего не бывает на пьяную голову. Ты не пред-ставляешь, как он сожалеет! — Ольга Петровна   подпустила в голос нотку слабой надежды.
— Конечно, сожалеет, как же. — Яна нахмурила брови: она считала, что права, а потому должна отстаивать свое решение.
— Жестокая ты, Янка. Мягче надо быть, и уметь прощать, — Ольга  Пет-ровна постояла еще немного, грустным  взглядом пробежала по комнате.   
Она даже представить себе не могла, как много уже изменилось. Яна по-молчала, делая вид, что обдумывает ее слова. Как же, черт возьми, ей все надоело!  Осточертело подлаживаться под кого-то в ущерб своим желаниям. Нужно срочно соглашаться на новую командировку. Желательно подальше.
Утром она проснулась с той же мыслью. Ей снился Вадик и мама. К своему ужасу она обнаружила, что это не обрывок сна, а реальность.
— Спит она еще, — тихо говорила мама.
— Ольга Петровна, я  завтра вечером зайду.
— О не-е-т! — почти беззвучно простонала Яна, закапываясь в одеяла.
Она внезапно почувствовала, что не может больше находиться дома ни одной минуты, ни одной секунды, ей  сейчас хотелось  только одного — остаться в одиночестве, чтобы хоть немного прийти в себя. Спустя мгновение она вскочила и бросилась к телефону. Быстро набрала номер секретарши.
— День добрый. Это я, Катя! У меня только один вопрос. Командировка в  Питер еще   актуальна? Не знаешь? В общем… имей меня в виду.
— Хорошо. — Закончив разговор, Яна почувствовала себя воздушной, легкой, свободной  от всех обязательств.
— Отлично, отлично, — пропела она.  Прошло не более получаса, как Яне позвонили с работы.
— Яна, тебя!
— Как? Завтра утром? Хорошо! Конечно, поеду!
— Тогда через два часа в офис для получения инструкций.   
Итальянец расстроился,  узнав о командировке. Яна не видела его лица, они разговаривали по телефону, но его голос показался ей грустным.
— Как  жаль, теперь не знаю, когда мы сможем увидеться.
—  Да, мне тоже жаль. Но работа есть работа. — Яна говорила, ощущая, как накатываются волны грусти.
* * *
Петербург встретил мокрой мешаниной снега под ногами и тусклым ту-маном, в котором таяли призраки старинных домов. Яна вышла из здания Мос-ковского вокзала и вдохнула питерского воздуха, этого влажного холодного смога. Она так всегда делала, чтобы поздороваться с городом. Глянула на стрелу Невского и нырнула в жерло метро. Тут все как и в Москве: сосредоточенные лица пассажиров, гул моторов и грохот дверей. Ехать далеко. Гостиницу для своих сотрудников фирма нанимала попроще, в спальном районе города, в бывшем общежитии. Яна уже не раз бывала здесь — ничем не отличается от Тулы, и от сотен других городов бывшего Союза. Зато здесь тихо и даже уютно. Блок на два одноместных номера весь свободен, значит, душ в полном ее рас-поряжении.
Она открыла кран, и вода струями побежала по ее телу. Как она хорошо  смывает усталость! Это чудесное свойство проточной воды — разряжать от прошлого и заряжать энергией для будущего. Никакая ванна не может срав-ниться с душем.  Краем уха услышала знакомую мелодию. Ах, да — это же ее телефон! Вот так всегда: стоит позволить себе несколько приятных минут, как кто-то норовит их испортить. Наверное, звонят с работы. Подождут! Только зашла в гостиницу после почти бессонной ночи в поезде.
Внутреннее чувство долга все же не позволяло расслабляться. Яна наки-нула простыню и пошла в номер. Целых три непринятых звонка! Она первых даже и не слышала! И звонил один и тот же незнакомый абонент.
— Да, — сказала Яна в трубку, — вы мне звонили?
— Чао, Яна! — послышалась быстрая итальянская речь, — я набрался дерзости позвонить вам потому, что вы мне очень нравитесь...
— Андреа… — удивилась  Яна.
— Да, это вас беспокоит Андреа Темпеста, ваш недавний клиент.
— Я узнала.
— О, это обнадеживает. Тогда я решусь сообщить вам еще кое-что. Вы как-то обмолвились, что на днях едете в командировку в Петербург. Но я так хотел видеть вас, что тоже приехал сюда.
— В Питер? Андреа, вы что, с ума сошли?
— Яна, я приехал из-за вас и очень хотел бы встретиться.
Яна улыбнулась и, зажав микрофон рукой, подошла к окну. На подоконнике весело щебетали воробьи.
—  Но я приехала работать, а не гулять  по городу с мужчиной.
— Яна, я готов ждать сколько угодно, мы могли бы иметь свидание в лю-бое удобное для вас время. Я могу вас пригласить хотя бы в ресторан?
— Можете, отчего же нет?
Яна продолжала смотреть в окно. Одеяло туч разъехалось, и в образо-вавшуюся прореху брызнули солнечные лучи.
— Тогда, Яна…— все никак не унимался итальянец, — я в этом городе в первый раз, и совершенно ничего не знаю — вы согласитесь побыть моим ги-дом?
— В меру своих способностей и наличия времени.
— Я буду счастлив. Вы знаете, Яна, я тут вышел из гостиницы и шел просто прямо по улице. Сам не знаю куда. Так вот, тут есть такой уютный ресторан, мне сказали, здесь  неплохая испанская кухня. Вас устроят испанские блюда?
— Хорошо, пусть будут испанские, — Яна радовалась, что собеседник не видит, как сияет ее лицо.
— Тогда вечером, вы сможете часов в семь?
— Погодите, Андреа, а где этот ресторан? Как я найду его?
— Я пришлю за вами такси. Где вы остановились, в какой гостинице?
— Лучше пусть он заберет меня с работы, это на Большом проспекте Ва-сильевского острова.  — Яна несколько секунд думала.
— Как прикажите, — согласился итальянец, — а вы что, работаете до семи вечера?
— Бывает и позже, — соврала Яна, — пусть подъезжает на треугольную площадку, где Косая линия примыкает к Большому. Там я  буду ждать машину.
— Я сам приеду за вами, разрешите?
* * *
Вечером город преобразился. Засверкали огни, чуть подморозило, на улицы высыпали стайки молодежи. Весело бренчали трамваи, сворачивая на Косую линию и пересекая Большой.
— «Такси Улыбка», — прочитала Яна на борту желтой машины, остано-вившейся прямо у ее ног.
— Яна, здра—стуй—тьее, — Андреа широко распахнул дверцу, — тхропп—рый вечшер! Видите, я почти освоил русский!
— Вы так и хлеб у меня отобьете, — кокетливо сказала Яна, усаживаясь в машину.
— Хлеб? — удивился итальянец.
— У нас так говорят, — пояснила девушка, — ну, будете сами встречать итальянских женихов, переводить им, заботиться о них...
— О, нет, — замахал руками Андреа, — нет, никогда! Итальянцы такие противные! Им подавай только пиццу и макароны, они хотят, чтобы везде было как у них в Италии. Нет, нет!
Машина, тем временем, уже выезжала на блистающий огнями мост. Где Нева настолько широка, что Яне было даже жутко смотреть на серебрящуюся бликами холодную гладь.
— Уж лучше я буду встречать в Италии русских невест, — продолжал шу-тить Андреа, — русские такие непритязательные, особенно женщины!
— Да, они едят и пиццу, и макароны, — согласилась Яна, — что дадут. Мо-гут даже сами приготовить. Надеюсь, вы не будете меня мучить итальянской кухней?
— О, нет! — воскликнул мужчина, машина уже притормаживала у ресто-рана, — здесь испанская кухня. Обжигающая, как страсть.
Ресторан оказался весьма уютным. Разве что средневековая мебель была не очень удобна. На рустованных каменных стенах мерцали огоньки свечей, а посередине зала даже журчал фонтан.
Яна и Андреа устроились возле большой старинной печи, в которой тут же жарились  шашлыки.  Итальянец был красив и  элегантен, шелковый галстук делал его похожим на артиста.
— Ну что, Яна? — спросил Андреа, вертя в руках роскошное меню, — ма-карон вы не любите, значит,  улитки с фасолью?
Яна отрицательно покачала головой.
— Ну, тогда  фирменное блюдо — паэлья!
— Знаете что,— Яна забрала у него меню, — не надо мне всяких червей да улиток. Это уж вы там, в Европе, китайцам подражайте.
—  А мне, — она пробежала глазами по строкам, — «стейк из мраморной говядины по-арагонски в испанских специях, обжаренный на открытом огне».
— Браво! — захлопал в ладоши Андреа, — браво! Мне тоже!
Вечер удался. Андреа обращался с Яной словно с нежным цветком, шептал на ухо комплименты, вежливо спешил отодвинуть стул, чтобы ей было удобно сесть. Пили терпкое вино и крепкий кофе, и даже попробовали устриц — Андреа все же уговорил.
После ресторана брели по какой-то улице, пока не попали в небольшой парк. Город уже уснул, а вместе с ним и сп;ло обычное напряжение дня, мощное поле человеческих чувств, желаний, забот. Дышать стало легко и свободно. Яна с хохотом взбиралась на детскую горку и катилась по ней вниз, прямо в объятья Андреа. А он ловил ее, поднимал на руки и кружился, пока перед глазами не начинала переворачиваться земля. Потом они падали в снег, мягкий и теплый, и смеялись, смеялись...
Потом итальянец отвез ее на окраину города, к ее подруге, как пояснила Яна. Во-первых, не хотелось признаваться, что она живет в такой дешевой гос-тинице, а во-вторых — пресечь все поползновения насчет «чашечки кофе на прощанье». Но к счастью, Андреа был сама обходительность. Итальянец даже и не намекнул насчет «продолжения вечера», был корректен и обходителен. Яне было приятно, что мужчина предоставил ей самой решать судьбу их дальнейших взаимоотношений.
— А вы не найдете и завтра для меня несколько минут? — спросил Андреа, когда она вышла из машины.
— Завтра я почти свободна... если хотите, пойдем в Эрмитаж
— В Эрмитаж? А что это?
— Ай-ай! — погрозила пальцем девушка, — не знать, что в Петербурге есть Эрмитаж! Только Колизей свой и знаете!
— Я с удовольствием исправлю свою ошибку.
— Посмотрим! Чао, — и Яна хлопнула дверцей.
* * *

Андреа был в восторге от Северной столицы. Зимний дворец поразил его своим великолепием и грандиозностью. Итальянец восхищался коллекциями старинных картин и изысканной работой скульпторов по мрамору.
Яна все время ощущала на себе внимание Андреа и ждала от него более решительных действий, сама не зная, хочет ли она их. Но его ухаживания ей были приятны, это уж точно. Проводить время с ним было сущее удовольствие.
— Грация, — сказал на прощание Андреа и поцеловал ручку, — но спасибо, как говорят в России, на хлеб не намажешь. Долг платежом красен!
— Да вы действительно быстро осваиваете русский! — удивилась Яна.
— Так вот, я хотел бы показать вам Катанию. Там много интересного можно увидеть. Конечно, не Санкт-Петербург, — итальянец смешно покрутил глазами, — но... короче приглашаю. Вы сможете попросить отпуск на две недели? 
Ладонь  Андреа легла на руку Яны, прежде чем та осознала это.
— Спасибо, — сердце Яны подпрыгнуло, пульс участился. — Уж и не знаю, может, получится.
;