И весь Кавказ у ног твоих!

Это спортивное событие надолго останется в памяти у многих, особенно у тех, кто впервые покорял горные вершины.

Напомним, с 12 июля по 2 августа 2013 года городская федерация альпинизма при поддержке секций туризма и скалолазания провела Альпиниаду в горах Кавказа, посвященную 60-летию альпинизма в Сарове и памяти одного из лидеров альпинизма, инструктора, академика и почетного гражданина города И.Д.Софронова.
 
Восхождение на гору всегда оставляет неизгладимый след в душе у того, кто это сделал впервые. А если это еще и Эльбрус…

Никаких нытиков!

Аллу Дорожкину – студентку математико-механического факультета Санкт-Петербугского государственного университета – можно считать «зубром». В походы она начала ходить еще в детстве, к ним ее привлекла мама. Лет в 10 первый раз они поехали в горы, в ущелье Адыр-су в лагерь «Уллу-Тау», вместе с Андреем Александровичем Демидовым. Но целью было не альпинистское восхождение, а скалолазание. После чего это вошло в хорошую привычку: каждый год они отправлялись либо на Кавказ, либо в Карелию, где есть небольшие скалы. Идея принять участие в Альпиниаде-2013, конечно же, вызвала большой интерес – ну еще бы, когда собирается такая большая компания!

- Это было здорово, - улыбается Алла. - Очень приятно, что рядом с нами оказались такие разные люди. Во-первых, разница поколений. Было очень много детей, которые, конечно же, не давали проходу, но с ними было весело. Во-вторых - опытные инструкторы, которым есть что рассказать. Они столько всего помнят, столько всего знают об этих местах и много где были!
Они рассказывали даже про дискотеки, которые были в их лагере «Джайлык», которых почему-то не было у нас. Хотя обещали. Но если честно, нам было не до танцев. В дни отдыха мы в дни отдыха играли в волейбол или сами в горы. Причем на восхождение или обратно мы ходили с песнями.

Между тем у опытной спортсменки было не все так безоблачно. У Аллы еще не до конца зажила травма ноги. Но разве было когда думать о вывихе и разрыве связки, тем более рядом со здоровыми крепкими молодыми людьми, которые оказались настоящими джентльменами?

- Снаряжение мы, конечно, несли сами, но еду за нас таскали мальчики. А еще один раз был такой сюрприз! Мы ходили в наскальную лабораторию, которая находится на высоте примерно трехсот метров от лагеря. Это такой интересный участок, где есть около сорока скалолазных маршрутов. И мы туда ходили тренироваться на целый день. И вот в однажды мы преодолели достаточно сложный крутой подъем. Устали ужасно. А когда на привале раскладывали еду, кто-то достал из рюкзака дыню! Это был отличный десерт.

Горы – это приключение. Наверняка там есть свои обычаи, приколы. Я не ошиблась. Как рассказала Алла, среди них тоже гуляла известная байка о черном альпинисте. Но на нее не повелись даже дети:

- В палатке я была с двумя своими хорошими друзьями, с которыми мы часто вместе куда-нибудь ходим. И они постоянно проверяли мою восприимчивость: «Вот сейчас ты заснешь, что-нибудь или кто-нибудь придет». Или так: выходишь на восхождение всегда ночью, ну пока еще снег не растаял, и начинается - вот мы сейчас встанем, а там, в потемках, около лагеря нас поджидает черный альпинист…

Несмотря на то что девушка уже бывала в этих местах лет в четырнадцать, ощущения оказались совсем другими. Тогда она только оттачивала мастерство скалолазания, потому что на восхождение ходить не имела право:

- Мне очень все понравилось - компания замечательная. Особенно забавно было наблюдать за новичками, которые с интересом смотрели, как наш завхоз Евгений собирал в поход еду - делал достаточно странную раскладку. Он первый раз был в походе, и в первый день решил сварить суп из целого килограмма макарон. Да и тушенки слишком много набрали. Ну ничего, ко второму дню уже разобрались и с едой.

- На твой взгляд, основная цель – привлечение к альпинизму молодежи – удалась?

- Даже можно не сомневаться. Молодежи было много – и молодых специалистов, и студентов, которые в горы пошли первый раз. Да и вообще такой большой группой мы никогда не ездили. И я точно знаю, что часть из них обязательно не то что пойдет – побежит заниматься альпинизмом!

- Неужели и нытиков не было?

- Про всех не скажу, но у нас в группе их точно не было. Конечно, альпинизм – экстремальный вид спорта. Могут быть и недовольства, и даже скандалы и истерики. Но я только от одного из новичков услышала, что он – равнинный человек и больше в горы никогда не пойдет. Да это и нормально – каждому свое. А вот некоторые ребята из нашей группы пойдут еще не раз, причем с большим удовольствием. И, может быть, даже станут инструкторами.

Самые сытые

Младший научный сотрудник ИФВ Евгений Галкин в горы пошел в первый раз. До этого только пару раз сплавлялся на байдарках. А на Альпиниаду его подвигнул коллега - Андрей Александрович Демидов. Впечатлений – хоть отбавляй, все оказалось очень интересным, хотя трудности испытать-таки пришлось:

- Особенно понравились ландшафты, природа ну просто замечательная. Да и люди попались хорошие. Среди нас были три барышни, и что самое удивительное – как раз они-то и не капризничали, все время нам помогали. Да и весело так было! Например, вечером в лагере мы играли в мафию, при этом очень хорошо познакомились друг с другом.
В моем самом первом восхождении - на Тютю-Баши - очень удивила погода. Пошли мы утром, еще затемно, шли, шли, шли, поднялись, дошли до гор, а там внизу вроде все видно, а дальше – туча. Заходим прямо в тучу – там снежная крупа. Ну идешь и идешь, вроде так и должно быть. Наверху группа остановилась. Веревки побрасываем страховочные и дальше немножко поднимаемся и снова останавливаемся. Почему, зачем – непонятно. Стоим, ждем. Оказывается, погодные условия такие, что категория маршрута с 1Б поднялась то ли до двойки, то ли тройки. В общем, новичкам по такому маршруту идти нельзя. Другая группа альпинистов, с Украины, отправила на разведку двоих – матерые такие… Они немного вперед прошли и вернулись, сказали, что чуть не свалились, видимость – метров 20 метров. Ну и мы начали дружно спускаться, веревки пробрасывали, учились, как это делать.

- Значит, техника безопасности соблюдалась?

- Конечно, причем мы не то что страховались - перестраховывались, потому что с нами были женщины и дети.

А еще Евгения удивил Эльбрус. Это восхождение должно было стартовать в два ночи. Но погода перед этим пошутила. Дело в том, что когда отправилась первая группа, снега было мало, а потому восхождение было достаточно легким. А когда приехали они, там все завалило снегом.

- Когда поднялись на подъемнике, увидели, что какие-то люди лепят из снега здоровенного слона. Я воскликнул: «О, слон!» А мне в ответ: «Я, я, элефант!» Это большая группа немцев была.

- И что, они поняли слово «слон»?

- Да видимо, я уже не первый был! Выучили, - хохочет Евгений. - Потом мы немного прошли в горы, остались там ночевать, а вечером спустился такой густой туман – ничего не видно. Даже думали, что восхождение могут отменить. В час ночи сказали, что погода плохая, никуда не идем, лежим, спим. А в три утра - уже подъем, срочно, быстрей-быстрей, погода наладилась! И мы пошли на восхождение. И так вдруг радостно стало - ни тучки, ни облачка, причем тучи внизу так никуда и не делись, а наверху вообще отличная погода. Солнце светит, почти слепит, немножко даже страшно. Очень красиво, конечно, но тяжело - идешь и чувствуешь себя лет на восемьдесят.

- Не сложно ли было в ночное время вставать, начинать поход, потому что все-таки организм-то своего требует?

- Ну когда ночью чем-то вкусненьким запахнет и когда другие встают, нормально.

- А самому приходилось готовить? Ты же еще штатным завхозом числился?

- Дежурили мы, естественно, по очереди. Я как завхоз все это дело организовывал. Но мне кажется, я был неправильным завхозом. У меня отряд потолстел, один я похудел, - продолжает под общий хохот Евгений. - Просто я хотел, чтобы люди были сыты, и поэтому брал больше еды. Но меня быстро притормозили. В итоге осталось полно тушенки, и мы потом ругались, когда грузили ее обратно в автобус.
Еще замечательно было, когда мы спускались обратно из лагеря. Это было просто феерично. Дело в том, что мы ехали на машине «ГАЗ-66» с открытым верхом. Лил дождик, все промокли, это был практически рафтинг на горной дороге, и эти ощущения словами не передать. Самое интересное, что пока мы ждали машину, дождя не было. А как мы песни в кузове пели! Алла с детьми - приличные, например Визбора – «Милая моя», а мы – ядреные: «Арию», «Ленинград».
Ну и еще нас многому научили: по скалам лазить, узлы вязать, футболки, носки на себе сушить (смеется). Вот говорят, еще ботинки сушить научат - все впереди. Там же ничего практически не сохнет: солнце встает где-то часов в девять утра и садится в шесть вечера. На воздухе футболка за день не высохнет, а на себе – часа за три. Это очень приятно, прямо-таки бодрит. И носки ночью тоже на животе лежат так приятненько. Как термобелье. Так что впечатлений масса, - резюмирует Евгений.

Русские мы!

Коллега Евгения и Андрея Демидова Шамиль Султанов – инженер ИФВ, тоже один из первооткрывателей. Причем этот романтик в горы попал совершенно случайно, как в песне Высоцкого про альпинистку - девушка в горы позвала:

- Познакомился с девушкой, она сказала, что идет на Эльбрус. Я ее спросил, зачем идти, если много фотографий? Она посмеялась, и пригласила с собой. И с тех пор мы вместе.
Как подшучивали многие инструктора, альпинизм - это не только школа мужества, но и замужества. Надеюсь, это правда. Ведь человек, оказавшийся рядом с тобой в таких условиях, – проверенный, надежный.

До этого я увлекался другими видами спорта, постоянно - боксом, но потом мне им запретили заниматься, и я стал подыскивать себе другой вид. К альпинизму отнесся больше как к отдыху, туризму – не совсем серьезно. А в итоге оказалось, что это действительно сложный спорт. Мне особенно понравилось, что когда мы куда-то шли, все говорили не «поднимаемся», а «придется поработать столько-то часов». Это действительно работа – физическая и умственная. Думаю, здесь 30% зависит от физической подготовленности и еще столько же - от технической. Остальное – это уже погода и удача. Постоянно приходится продумывать каждый шаг, и не только о себе думать, а так как ты идешь в связке, еще и о других. Общественный такой мозг должен быть. Спокойствие внушали наши «монстры» и «зубры» - опытные люди, можно сказать, живые легенды. Особенно на таких высотах, как Тютю-Баши, не было так страшно. И на Виа-Тау – это такая скалистая гора, где с рюкзаком надо было лезть по острому гребню скалы. Там были такие маленькие карнизы, обрывы ужасные. Но нас вел проверенный и опытный инструктор Владимир Федорович Коновалов, который шел без страховки впереди нас, возглавляя связку. И все время такое спокойствие нам внушал! И действительно – было так хорошо, такая тонкая грань между «ой, какая красота!» и «ой-ой-ой, что тут делать?». Это неимоверно, и больший перевес благодаря инструкторам был в сторону первого. Потому что мы действительно новички в этом деле. Вообще это было очень здорово: все так насыщено, яркие краски, ландшафт - весь Кавказ у твоих ног! Просто здорово.

И особенно понравилась команда: такая поддержка, такая организация - каждый был на своем месте и четко выполнял свою функцию, все поддерживали друг друга. Если там кому-то что-то было нужно, друг другу помогали: палками все менялись, зашнуровывали, поднимали рюкзаки. При этом мы и знакомы до этого не были. Костяк, конечно, был - они-то нас приняли к себе в эту семью альпинистскую.

- Что тебе дало это восхождение?

- Я все время выбирал виды спорта, где отвечаешь сам за себя. Не любил командную игру, лучше я сделаю все сам. А тут приходилось себя ломать, потому что не все должен делать сам. Кроме того, надо друг друга поддерживать. И сейчас мне это помогает в работе. Я вернулся к ней с таким вдохновением! Потому что понял, что за все дела самому хвататься, что-то куму-то доказывая, смысла нет. Взаимовыручка должна быть везде. Альпиниада действительно помогла мне посмотреть на работу под другим углом. Я понял, что слишком много.

- А что больше впечатлило в горах?

- Эльбрус очень понравился. Это неимоверная красота, просто чудо. Дышалось там очень легко. Как-то утром вышли – никогда такого на небе не видел! Звезды такие крупные-крупные – никакого планетария не надо. И небо черное, ну сам космос перед тобой. Внизу – облака, гроза, молнии, а наверху ясно - и эта космическая чернота, месяц – просто неимоверно. А какой там рассвет! Это на равнине солнышко вышло ясное, красное, а там - как лазер, и по всему горизонту пошла полоса, разделяющая черноту.

Еще я увидел вживую лавину вживую. Я пошел слишком далеко, догнал немцев, этих буржуев на аэротраках, которые слона делали. Они нас в темноте обгоняли, целую пробку организовали, медленную такую. К ним подходишь, догоняешь, просишь дать пройти, им вроде бы гораздо удобнее чуть-чуть пододвинуться, чтобы пройти, не огибая всю колонну. На ломаном английском я с трудом им объяснил все это, а они говорят: «Куда мы уйдем? Тут снег, здесь снег… Мы только за гидом». Они же очень пунктуальные – спина к спине идут, идут. И трогать их нельзя, они же гости. Ну я с криком «Ахтунг!» ушел вбок по тропинке, а там снега высыпало очень много – буквально по пояс заходишь. А высота была уже 5100 где-то, когда к седловине подходили. Каждый шаг было делать тяжело, не то что их обгонять. Но, вдохновленный показать силу русского духа, я начал всю эту колонну обходить, а на холоде очень сильно мерзло лицо. Вся щетина была в инее, и чтобы лицо мышцы лица не замерзали, я постоянно улыбался. Немцы с удивлением смотрели на человека по пояс в снегу, с улыбкой им что-то говорящего. И одна женщина не выдержала и с круглыми глазами спрашивает: «Are you crazy?» (Вы сумасшедшие? – англ.). А я отвечаю: «No. we are Russians» (Нет, мы – русские).

Ну обошли мы их, русский гид, который их вел, очень сильно смеялся, говорил: «Давайте вперед». И вот когда я уже подходил к седловине, с восточной вершины спустилась маленькая лавина. Про них я ничего толком не знал – вдруг лавина начнет набрать обороты, а может и погасится. Я сделал назад буквально десять шагов, и она чуть-чуть погасилась, задев по ногам.

Страх был, конечно, я достаточно наслышан об этом. Но все равно очень хотелось к вершине. Пошел дальше, там встретил еще одну группу немцев, их вел уже украинский гид. И практически на подходе к лавине он их остановил. Там уже западные вершины - две большие лавины упали высотой где-то в три этажа и размером с футбольное поле – бах, бах! И там уже было очень опасно. Некоторым немцам даже плохо стало. Тем более они неправильно прошли акклиматизацию - их сразу погнали на такую высоту. Ну а мне дышалось легко, чувствовалось даже, как ребра слегка раздвигаются.

- Кому как, кто-то как 80-летний, понимаете ли…

- Все индивидуально. Единственно, при спуске мне приходилось организм перестраивать, потому что кислорода уже хватало, и не надо было уже так сильно вдыхать.

Да мне вообще даже понравилось в чем-то себя ограничивать, и я обязательно хочу продолжить заниматься альпинизмом и взять и Эльбрус, и другие высоты. Не знаю как у других, но у меня все время была мысль – ну что я тут делаю, ну куда и зачем мы идем? Какова цель? А когда поднимаешься, ты видишь пройденный участок и осознаешь, что ты это сделал, ты это прошел, ты это смог… Вот такая наглядность. В беге можно пробежать дистанцию и не ощутить, как в горах, насколько поднялся. Этот результат – и есть твоя награда, это цель, и оно того стоит.

На Эльбрус - с «черным альпинистом»

Инженер-конструктор второй категории КБ-3 Юрий Клевнов попал на Альпиниаду благодаря председателю секции альпинизма ВНИИЭФ Сергею Воронину. В горах побывал впервые, до этого в Кисловодске походил по терренкурам, что очень ему понравилось:

- Там все благоустроено, красиво, приятно побегать. А когда попал в горы, понял, что здесь своя специфика и что все очень все важно: и, внимание и экипировка, и особенно обувь. Поскольку некоторые ребята у нас даже умудрялись в кроссовках обычных там ходить. А это не только неудобно, но и небезопасно.

Поэтому перед тем, как попасть в горы попал, что-то читал, смотрел, слышал от кого-то. Но оказалось довольно тяжело, хотя и готовился – бегал, ездил на велосипеде. Когда прошла акклиматизация, стало попроще. Единственное, что когда не знаешь маршрут, просто теряешься, идешь и не думаешь, когда это все это закончится. А спрашивать как-то не хочется. А когда залез на вершину, оказывается, что с нее еще надо спуститься. Морально это было довольно сложно. Да и физически. Нам же приходилось с собой брать еду, экипировку и весь этот дополнительный вес переть в гору было тяжело. Вот. Но, как сказал Шамиль, в награду нам доставалась высота. Когда уже поднимаешься наверх, все это видишь, понимаешь, что, половина пути уже пройдена, осталось только спуститься… Но вот спуск, кстати, очень опасен. Нельзя спешить, гнать. Надо идти аккуратно и быть очень внимательным. Больше всего мне понравилась на Уллу-Тау. Оттуда мы полюбовались Эльбрусом.

- Я знаю, что ты один из тех, кто на него поднялся.

- Тяжело было. Ребята, которые были впереди, шли каждый своим темпом. Сам маршрут технически не сложный, снега было немного, просто нужно ногами идти к своей цели. Но тяжело стало после скал Пастухова, после четырех восьмисот уже тяжело стало. Мы поднимались впятером. У одного нашего товарища замерзли руки, и я отдал ему свои перчатки. Он дошел до скал Пастухова и понял, что дальше идти не сможет. Понял, что дороже собственные пальцы.

Думаю, он правильно сделал, неизвестно было, сколько еще там идти. И он попался мне навстречу, я шел последний, забыл термос, и он мне отдал свой. Я был ему очень благодарен, ведь я шел и думал, что буду делать без воды. Хотел даже снег жевать.

Но вскоре почувствовал, что у меня замерзают ноги. Хотя у меня были запасные шерстяные носки, я их надевать не стал - ноги слишком плотно сидели в ботинках. Подумал - в крайнем случае поверну назад. Сделал шагов тридцать – стою отдыхаю, пальцы внутри ботинок разминаю, дальше поднимаюсь – опять стою отдыхаю разминаю. Так и шел, а потом стало тяжело дышать – видимо, плохо прошел акклиматизацию и себя загнал вначале: рьяно начал, взял большой темп.

Еще в Уллу-Тау чувствовал, что порой нет сил, что когда пробежишь буквально метров сто – начинаешь задыхаться, хоть до этого и занимался лыжами, то есть был подготовлен. И тут началось то же самое – идешь, еле дышишь, на сердце тяжело, голова болит. Пытаешься перебороть, а тут еще пальцы мерзнут. Потом они так чуть-чуть отошли, чувствую, согреваются. Иду, отдыхаю, смотрю – сзади тень, в промежутке между вершинами. Стоит, меня не обгоняет. Сразу вспомнились все байки про «черных альпинистов». Я еще чуть-чуть пройду, стою, отдыхаю. А тень опять за мной – и ледорубом так по льду еще - дынь-дынь… Пройду еще – она опять за мной, и стоит, опять не обгоняет.  Наконец стала обонять – я даже отвернулся. Думаю, ну нафиг, вдруг и взаправду «черный альпинист»… Оказалось, это девушка-латышка, такая загоревшая. Она на ломаном русском спросила, все ли у меня нормально, видимо, я шел на автопилоте. Я ей объяснил, что у меня сердце и голова болит. Она говорит: «Вот у меня аптечка есть», а я с собой из аптечки ничего не взял совсем, все в лагере осталось. Одни бинты у меня были. Она дала мне валидол, таблетку от головной боли, сахар с магнием. А я ее чаем угостил… Она сказала, что в горы надо брать сахар, и меня им накормила. Так и следила за мной до самого конца. За что я ей очень благодарен.

И вот так мы с ней дошли до седловины, встретили там другого человека из нашей группы. Он себя загнал вначале, сидел, отдыхал. Не могу дальше идти, говорит. Но когда да седловины добрались, поняли, что на Эльбрус поднимемся в любом случае. Потому что осталось совсем немного.

Когда поднимался, думал, сейчас будет такая равнинка на горе. А там такой холм небольшой оказался, пригорок – это самый пик, на который еще нужно забраться. А ты стоишь и понимаешь, что подниматься туда уже ну совсем не хочется, все, дальше не пойду. Уже устал, да и ветер такой сильный, буквально сносит. У меня шапка одна была, я капюшон надевал, и у меня постоянно все слетало, голова сильно замерзла. Но в итоге силой воли я все-таки забрался наверх. Отдохнули, сфотографировались и пошли обратно. Смотрим, навстречу группа людей поднимается, и один идет, также, как и я. Я его понял и начал подбадривать: давай, еще чуть-чуть осталось, три метра! Он раз-раз – и залез, стоит отдыхает. И мы такие счастливые были и с такой легкостью пошли вниз - все кончилось!

Все-таки я своего добился. Была цель – подняться на Эльбрус, и я это сделал, взял свою высоту в 5642 метра! Единственное, огорчает то, что в такой серьезной крупной организации, как Росатом, имеющей большие ресурсы, нет своей альпинистской базы. Очень бы хотелось иметь современный лагерь с хорошими площадками.