Подарок

  Фолькер жил на юго-западе Германии, в Саарбрюкене. Этот небольшой город образовался от слияния нескольких шахтёрских посёлков по обоим берегам реки Саар у самой границы с Францией и теперь признан географическим центром Европы. Некогда шахтёрский городок, превратился в научный и культурный центр Саарланда, одной из шестнадцати земель Германии, с прекрасным университетом и высшими школами. Выпускники, как правило, были востребованы не только в Германии, но и в других европейских странах.
        Фолькер относился как раз к их числу. Его инженерное образование было надёжным и вот уже более двадцати лет обеспечивало вполне достойную жизнь. И брак оказался удачным, но когда сыну было семнадцать лет, тяжело заболела жена. Болезнь прогрессировала так быстро, что, вскоре, они с сыном остались одни. Однако время лечит. Прошло более года, и в очередной отпуск Фолькер решил осуществить свою давнюю мечту, - отправиться в тур по Африке.
На берегу Гвинейского залива, в городе Аккра, - миллионной столице Ганы, бывшей великобританской колонии, где летняя температура доходит до пятидесяти градусов, стояла хорошая погода. Для Литиции утро было необычным, - ей исполнилось двадцать пять. На работе тоже ждали приятные хлопоты. Нужно было подготовить и упаковать лучшие свои модели, отобранные для выставки – продажи. А в конце рабочего дня к ателье подъехала мама, и они, весело воркуя, отправились в магазин за подарком. Долго советуясь, выбрали современный, одной из последних моделей, изящный мобильный телефон, в розоватом, истинно женского дизайна, корпусе. Обе женщины были довольны, трудно сказать, кто больше… Оставалось каких-то пятьсот метров до дома, когда Литиция попросила остановить машину.
- Не возражаешь, мама, я хочу пройтись?

       Стройная, в ярко голубой юбочке, обтягивающей округлые бёдра и выгодно демонстрирующей точёные длинные ноги, Литиция шла вдоль дороги по безлюдной от зноя улице. Её вытянутые и подстриженные по-европейски волосы, обрамляли очень симпатичное, тоже европейского типа, лицо. И нос, и губы были не типичны для африканки, и только цвет кожи не был похож на загар. Облегающий, с открытой спиной топ, цветом сливался с кожей. Было ощущение, будто кроме маленькой юбочки и босоножек на платформе на девушке ничего нет. Всё это, хорошее настроение и встречный ветерок умножали её женственность и лёгкость.

       Микроавтобус вёз туристов в отель. На первом сидении, рядом с Фолькером, была только его маленькая сумочка с длинным ремешком через плечо и грудь. Ничего не мешало расслабиться, вытянув ноги и прильнув одним плечом к окну. За окном, рядом с монументальными ансамблями, мелькали отдельные строения колониальной, традиционной африканской архитектуры и привычные европейские. Но его умиротворённость нарушила эта самая юбочка, плотно сидящая на бёдрах. На светофоре она обогнала автобус. Спеша и сбиваясь, сначала на немецком, потом на английском языке он обратился к водителю:

- Смотрите, какая девушка идёт, давайте подвезём. Мужчины поддержали. Немолодой водитель улыбнулся и затормозил. Когда Фолькер выскочил из автобуса, Литиция как раз поравнялась с ним.
- Девушка, это для Вас остановили машину, и он галантно протянул ей руку.
- Спасибо, спасибо, мне недалеко.
- Это замечательно, нам тоже. Мы едем в отель. - Девушка улыбнулась, кивнула.
- А я живу в доме напротив.
      Возле отеля автобус остановился. Фолькер вышел первым и помог Литиции. Пожимая протянутую на прощанье руку, попросил вечером встретиться, а когда она отрицательно покачала головой, он, не отпуская руки, добавил:
- Ну, тогда телефон, дайте свой телефон, пожалуйста! Она с удовольствием достала новенький мобильник и открыла записную книжку с единственным пока, - своим номером.
     Телефон зазвонил, когда уже пили чай с именинным пирогом.
- Добрый вечер, Литиция я очень хочу встретиться с Вами, прошу Вас, не отказывайте!
Когда она подошла к отелю, Фолькер уже стоял у входа. Гостиничные проститутки встрепенулись, а когда поняли, куда он направился, и вовсе преградили путь.
- Сума сошёл, она же чужая, это опасно! Фолькер, сначала недоумевая, посмотрел на Литицию, и только поняв в чём дело, они дружно рассмеялись. Оскорбленные девицы, поругиваясь, вернулись на пост.

- У вас в Германии тоже есть такие?
- Конечно, и даже африканки есть. Саарбрюкен, в котором я живу,- многонациональный город. И он рассказал о своём городе, о Германии, о себе.
- Значит, Ваш сын моложе меня на семь лет?
- Да, а я старше на двадцать два. Они подошли к небольшому ресторанчику, украшенному мелкими неоновыми лампочками. Возле столиков стоящих на самом берегу, другого освещения не было, и только её глаза искрились, оттенённые яркой белизной белков.
- Я должен успеть тебя поздравить. После двенадцати это уже будет не актуально, и он позвал кельнера.
Потом они ещё долго бродили, наслаждаясь ночной тишиной атлантического побережья. Дни летели быстро и чем больше времени проводили вместе, тем меньше им хотелось расставаться.
- Литиция, через день мы уезжаем в Того, приедешь?
Утром Фолькер купил для неё билет и заказал номер в отеле. Ещё три, проведённые вместе, невероятно быстро пролетевшие дня, окончательно убедили его в том, что они должны уехать вдвоём.
Домой она улетала первая, он, - на два часа позже.
- Я хочу увезти тебя в Германию, выходи за меня замуж.
Литиция ждала это предложение и всё-таки смутилась.
- Пусть время решит. Ты всё равно должен приехать к нам и просить об этом моих родителей.
   
  Через три месяца Фолькер уже снова был в Гане. Через неделю они обвенчались в церкви, а ещё через три дня улетели в Германию во Франкфурт-на-Майне.
В самолёте сидели крепко прижавшись. Он держал её теплые руки в своих крупных, горячих ладонях.
- Фолькер, а ты знаешь кто ты? Ты, мой подарок ко дню рождения!
Он, поцеловал её в шоколадный висок, и открыл замок небольшой дорожной сумки.
- Это тебе пригодится. В пакете оказался шерстяной кардиган. Она коснулась его щекой. Он был мягкий, приятный и такой же рыжий, как любимый котёнок, с которым  дома так не хотелось расставаться.
- А твой день рождения в декабре?
- Да, двадцать пятого декабря.
Когда они вышли из здания аэропорта, этот удлинённый, тёплый жакет оказался ей как нельзя кстати. Вечер, насыщенный лёгким, свежим осенним ароматом был тихим, но прохладным. На автостоянке Фолькер протянул ключи:
- Литиция, она твоя. Перед ними стояла небольшая, новенькая, золотистая Тойота Королла.
   
   Дом, в который привёз Фолькер молодую жену, был построен на две семьи. Его сын, Дитер, планировал поселиться весной во второй его половине со своей подругой, но поскольку обстоятельства изменились, он перебрался туда раньше.
Литиция довольно быстро ощутила себя хозяйкой. Накупила роскошных комнатных
растений и превратила гостиную в уютный зимний сад с просторным низким диваном и изящными светильниками.
Незадолго до дня рождения Фолькеру пришлось уехать в командировку. Двадцать четвёртого утром он позвонил:
- Литиция, дорогая, мне очень жаль, но я задержусь. Переговоры перенесли на завтра. Но, через несколько часов ситуация изменилась, переговоры назначенные на двадцать пятое декабря были отменены и Фолькер успевал в аэропорт на последний рейс. За день устал. В самолёте, из предложенных напитков выбрал коньяк, расслабился и уснул.
                --------------
  Было уже поздно, когда в дверь позвонил Дитер. Литиция открыла. В коротенькой ночной рубашке, то ли в длинной майке с забавными мишками на груди, она выглядела девочкой-подростком.
- Литиция, у тебя не найдётся зелёных ниток пуговицу пришить?
- Проходи в гостиную, сейчас посмотрю. Она принесла задрапированную ярким жаккардом шкатулку.
- Да вот эти, думаю, подойдут. Когда подняла глаза, он уже протягивал сброшенную рубашку. Молодое, крепкое тело с широкими мускулистыми плечами хорошо вписывалось в её любимый зимний сад. Но

Литиция как завороженная не могла оторвать глаза от поросшей груди. Шелковистые волосы росли так, будто их тщательно причесали рядочками, полянками и прогалинами. Она смотрела и чувствовала, как земля уходит из под ног. Ничего подобного с ней никогда ещё не было. Неожиданная, невероятная страсть охватила обоих. Не было сказано ни единого слова. Дитер отбросил в сторону рубашку, ловко, не отрываясь от огромных, влажных глаз, скинул лёгкие домашние брюки. Не дав ей выйти из этого пьяного, головокружительного оцепененья, он сорвал с неё маечку, и они слились в одно целое – стонущее, гудящее, оглушающее…
 
 Фолькер проснулся. Сновидение было таким явным, будто он был его участником. Самолёт благополучно приземлился и уже катился по взлётному полю. Спускаясь по трапу, он всё ещё был под впечатлением сна. Хотелось скорее уйти, уехать от места, где привиделось такое….
Домой он позвонил из поезда, по дороге в Саарбрюкен.
- Литиция, привет! Я уже еду из Франкфурта. Поезд приходит через час. Так что жди.
- Нет, Фолькер, я так соскучилась, я приеду на вокзал. Первое, что она сказала ему при встрече:
- Фолькер, вчера я была у врача, у нас будет бэби. Он крепко прижал её к себе.
- Девочка моя, вот это подарок!