Мой любимый учитель Ч. 1

Эта история реальная и поэтому обходится без выдумок и приукрашений.

Летом 1952 года я сдавал вступительные экзамены в Днепродзержинский индустриальный техникум. Всякие экзамены вызывают стресс, а вступительные в особенности. Тем более, что конкурс составляет три человека на место. Но я как никто спокоен, что удивительно при том, что к экзаменам совершенно не готовился.

А всё дело было в моём желании после седьмого класса окончить десятилетку и продолжить учёбу в институте. Однако моя мама, костюмерша клуба, посоветовала мне поступать в техникум, так как при учёбе в институте она ничем не сможет помогать. Мои заверения, что буду учиться и работать, на неё не подействовали. Как послушный сын был вынужден согласиться с мамиными доводами. По приведенной причине я поступал в техникум без всякого энтузиазма. Можно сказать, что отдал этот процесс на волю случая, заранее соглашаясь с орлом или решкой.

Экзаменов было четыре: два по русскому языку и два по математике. С первыми двумя у меня проблем не было. Диктант я написал на «хорошо», а на русском устном рассчитывал на «отл.», но сбился, когда декламировал стих Лермонтова «Белеет парус одинокий», и потому получил только «хор.» После этого вошёл в азарт и захотел поступить во что бы то ни стало. На беду, математика была моим слабым местом. Не любил я её, считал скучной, малоинтересной и ненужной. С таким багажом сдал письменную работу по математике только на «удовл.». Остался последний решающий экзамен – математика устная. Для поступления требовалось набрать не менее 15 баллов. Значит, мне нужен хотя бы «хор.».

Последнюю ночь перед последним экзаменом я провёл как в лихорадке, зазубривая формулы и теоремы. Для уверенности записал их чернилами на ладонях.

На экзамен зашёл одним из последних. Билет вытащил довольно неудачный. В нём содержались вопросы, с которыми был знаком минимально. Пока готовился, внимательно поглядел на того, в  чьих руках была, если так можно выразиться, моя судьба. Преподавателя по математике я уже видел на предыдущем экзамене, но тогда он у меня интереса не пробуждал.

Это был молодой мужчина, темноволосый, элегантно одетый, с насмешливым, как мне показалось, взглядом. Его вид ничего хорошего мне не обещал.

На первый вопрос отвечал довольно путано. Вскоре мои туманные речи надоели преподавателю, и он предложил мне отвечать на второй вопрос. Ничем я не мог порадовать экзаменатора и на этот раз и «плавал», как мог. То же самое случилось и с третьим вопросом. Математик внимательно поглядел на такого «вундеркинда» как я с едва сдерживаемой улыбкой. Затем стал гонять меня по всем разделам математики. Я пытался собраться и отвечал, где удачно, а чаще невпопад. Такая экзекуция продолжалась долго. И все мысли были только о том, когда это закончится. Преподаватель, видимо, заметил выражение моего лица и предложил напоследок решить пример. Я почувствовал, что наступил решающий момент. Пример был необычный, а у меня не было никаких мыслей, как его решить. Отступать было некуда, поэтому надо было идти только вперёд. На мгновение задумался, и таки нашёл способ решения злополучного примера. Я был безмерно счастлив, когда увидел в своей карточке отметку «хорошо».

Что поступлю, у меня не было никакой уверенности. Я бегло оглядел список принятых студентов, среди которых меня не оказалось. На всякий случай, поглядел список ещё раз в неспешном темпе. И в самом конце увидел свою фамилию. Ура! Я принят!

Математику у нас преподавал тот самый экзаменатор. На первом занятии он представился: Копылов Георгий Исаевич. Впоследствии мы узнали, что у него настоящее красивое еврейское имя – Герцен. И правильно назвался Георгием, потому что Герцена мы связывали с тем, у кого «Колокол». У нас он получил почётное прозвище Герон, тоже математик, между прочим.

С первого занятия до нашей группы дошло, какой замечательный человек будет преподавать у нас математику. Он излагал материал так ясно, что доходило до самого тупого. Его слушали, затаив дыхание. Никогда я не ожидал, что этот скучный предмет можно было преподносить так увлекательно.
 
Поначалу нас удивляла манера Г.И. подавать новый материал. Студенты сами должны были вывести формулы или построить доказательство теоремы под чутким руководством преподавателя. Всё это проходило в свободном общении и поисках правильного пути. Теперь никто не отсиживался просто так, а каждый пытался внести свою лепту в решение задачи. По ходу нашего продвижения наш Герон комментировал успехи группы с добрым юмором. То, что добыто собственными усилиями легко усваивалось и надолго запоминалось.

На первых порах я заметно отставал от многих студентов. Сказалась недостаточная подготовка по математике. Но я старался, и постепенно вышел на общий уровень. Мои успехи не остались незамеченными преподавателем. Он всячески одобрял мои порывы. А это давало дополнительный стимул для движения вперёд. Я заболел математикой, и именно с неё начинал выполнять домашние задания.

Мне хорошо запомнился момент, когда по любимому предмету оторвался от остальных студентов. Как-то раз Г.И. помимо общих заданий дал задачу, которую решать не обязательно, но тому, кто её решит, будет поставлена высшая оценка. На ней я и попытался опробовать свои силы. А вдруг найду решение! Стал искать различные подходы к задаче. Процесс затянулся, но ничего путного в голову не приходило. Я уже готов был сдаться, но озарение пришло мне на выручку.

На следующем занятии Георгий Исаевич поинтересовался, решил ли кто эксклюзивную задачу. В наступившей тишине я подал голос. Все с любопытством уставились на меня. Преподаватель стал внимательно читать мои записи.

- Сам решал? – усомнился он.
- Обижаете, Георгий Исаевич! – деланно оскорбился я. – Мне по плечу и более сложные задачи.

Группа грохнула смехом над моей самоуверенной наглостью. Г.И. своё обещание выполнил, и с тех пор у меня были только успешные оценки. Я полюбил математику раз и навсегда. Оставалось только удивляться, как раньше не замечал красоту формул и изящество доказательств теорем.

Пары по математике радовали нас от встречи с незаурядным человеком, умным, ироничным и обладающим высокой культурой. Георгий Исаевич никогда не повышал голоса. В этом не было никакой необходимости, так как никому не приходило в голову что-либо отчебучить. Иногда он делал некоторые отступления, рассказывая о современных достижениях физики и математики. Такие экскурсы были крайне интересны. Мы завидовали параллельной группе, где Г.И. был куратором.

В детстве, а затем и в юности мне не хватало мужского общения, поскольку меня окружали сплошь женщины. В Георгии Исаевиче я увидел того, с кого следует брать пример, и кому стоило подражать. В ту пору моему любимому учителю было всего 28 лет, но в два раза больше чем мне. А наши девчонки просто были влюблены в него.

Когда Георгий Исаевич организовал математический кружок, я записался в него одним из первых. В кружке мы решали любопытные задачи, требующие оригинального подхода. Здесь преподаватель вёл себя иначе чем на занятиях, более раскрепощённо и давал волю своей иронии. В кружке создалась атмосфера благодушия и соперничества. Чаще других в победители выходил я. А нерешённые задачи Г.И. вывешивал в вестибюле техникума. Редкая из них в дальнейшем не поддавалась моему решению.

В городе проводилась математическая олимпиада среди учащихся школ и техникумов. Разумеется, я не смог пройти мимо такой проверки своих способностей. Участников собралось около сотни. Мне пришлось попотеть, и я решил все задачи, за исключением одной. Я занял третье место. Казалось бы, что мне можно было радоваться, но полным успехом я посчитал бы первое место. Так у меня проявился юношеский максимализм. Целую неделю я ходил гоголем по техникуму, принимая поздравления. Но самые лучшие поздравления и похвала исходили от Георгия Исаевича.

Летнюю сессию первого курса я сдал успешно. Как сын погибшего красноармейца, получал бы стипендию, даже если бы сдал все экзамены на «трояки». Стипендия составляла от 140 рублей на первом курсе до 200 рублей на четвёртом. Для сравнения, такая зарплата была у уборщицы. Всю стипендию до копейки я отдавал маме.

Во время летних каникул я подрабатывал тем, что превращал черно-белые открытки в цветные. Для этого ватными тампонами, смоченными красками, разрисовывал разные места открыток. Заработки был копеечные, но для меня это были деньги.

Когда я занимался художеством, ко мне подошла мама с таинственным видом и сказала, что завтра придёт к нам мужчина, чтобы свататься к ней.

Какая для меня была неожиданность, что тем мужчиной оказался родной брат моего Учителя! Зовут Илья, старше его на 10 лет, вдовец, заведует гаражом. Мама была с ним знакома до войны. Мы с ним приятно побеседовали. О младшем брате Гере отзывался с похвалой. Осуждал только его стремление модно одеваться. Этот Илья мне безоговорочно понравился. После его ухода я горячо поддержал кандидатуру соискателя, однако мнение мамы не совпало с моим, и она дала кандидату отвод. Таким образом я едва не породнился со своим любимым учителем. Он мог стать моим любимым дядей, но судьба распорядилась иначе.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/10/17/577