Сношения с Индией не есть химера

«Путешествие учит терпению», - говорил английский политик и писатель 19 столетия Бенджамин Дизраэли. В этом на собственной шкуре убедился оренбуржец Габайдулла Амиров, который вынужден был путешествовать по далёкой и загадочной Индии более 30 лет.
 Дело в том, что татарина Амирова и оренбургского капрала Филиппа Ефремова лихие люди похитили примерно в 1765 году. Это было вполне обычное явление для того времени. С 1750 по 1832 годы 3797 человек были взяты в плен только с оренбургской пограничной линии. Гайбадулла Амиров возвратился в родной Оренбург только в 1805 году и стал переводчиком в пограничной комиссии. Там он познакомился с высокопоставленным  оренбургским чиновником Григорием Фёдоровичем Генсом. Бесценный опыт, полученный путешественником поневоле, заинтересовал одного из ближайших помощников губернатора. Ещё в начале 19 столетия оренбургские власти серьёзно задумывались о географическом расширении торговли. Особенно привлекательной в этом смысле была загадочная Индия, в которую за три моря ещё купец Никитин ходил. Но Индия была очень далеко, а путь туда был крайне опасен. Непреодолимыми казались разбои в пути, грабежи и похищения людей. Хотя попытки наладить международную торговлю с Индией, причём через Оренбург, принимались неоднократно ещё в 18 веке. Об этом весьма серьёзно задумался Григорий Фёдорович Генс – ближайший помощник оренбургского губернатора Волконского.
 По мнению современников, Григорий Фёдорович был «одним из умнейших и замечательнейших деятелей края» и «величайшим знатоком среднеазиатских народов». После окончания Петербургского инженерного корпуса в 1807 году, Генс  прибыл в инженерную команду оренбургского военного губернатора и прожил на задворках Российской империи 38 лет до конца жизни. Григорий  Фёдорович безупречно выполнял разнообразные поручения своего начальника и Оренбургской пограничной комиссии, причём как по специальности, так и по инженерным делам. Особое внимание чиновник Генс уделял научным исследованиям оренбургского края со средней Азией и особенно торговле с Индией. А когда в 1811году в Оренбурге появились, наконец, товары из далёкой и загадочной страны, то Григорий Фёдорович окончательно утвердился во мнении, что «сношения с Индией не есть химера» и «сношения эти должны проходить прямо через Оренбург».
 Срочно необходим был человек, который бы хорошо знал нравы и обычаи далёкой страны.  Бесценной находкой в том деле стал путешественник поневоле Амиров. Он подтвердил мысль помощника губернатора о возможности успешной торговли с Индией. Тем более, что в индийских городах Габайдулла встречал купцов из разных стран, и пришёл к выводу, что российские товары: козьи сафьяны, тонкий холст, стальные и железные полированные изделия , люстры и хрусталь, часы, тонкие армячины, производимые в Уральске и Оренбургском уезде, «в величайшем уважении в странах востока». Что же касалось русской юфти, т.е. выделанной свиной кожи, то её «тамошние жители по одному запаху с удовольствием покупали». Амиров был убеждён, что с установлением безопасности в казахской степи, караванная торговля России с Индией могла бы иметь «бесчисленные выгоды, которыми пользовались в основном только англичане».
Всё, что увидел Габайдулла в великой стране и принёс на родину, приобретало, по мнению Генса, практическое, государственное и научное значение. Отправляясь из Бухары в Индию «для снискания себе пропитания», Амиров достиг оплота английских колонизаторов в Индии – Калькутты. Очень немногим россиянам удавалось так близко узнать загадочную страну. Оренбургский татарин побывал в Синде, Белуджистане, Раджпутане, владениях Великих Монголов, Индостане, Бенгалии, Кашмире… И только через 30 лет возвратился в Россию через Кабул, Бухару и казахские степи. Изучив жизнь сказочной Индии изнутри, Амиров щедро делился впечатлениями, особенно его поразили города далёкого государства, с их многочисленными садами, «орошаемыми при помощи прудов и величайших колодцев». Описывал он национальный состав и нравы многонациональной страны:- «По городам проживают индийцы и множество разных званий народов… Одеваются горожане чисто и аккуратно в тонкие белые, полосатые и кисейные материи…Пища их разнообразна: рыба, мука из перловой крупы, изредка молоко и масло, сарацинское пшено (т.е. рис), сахарный песок, разная зелень, коренья». Но особенно поразило оренбуржца Амирова необыкновенное гостеприимство индусов. Ведь его самого не раз от голода спасали обычные люди. В караван-сараях бедных путешественников кормили совершенно бесплатно. В общем,  об индусах у россиянина Амирова остались самые светлые воспоминания: они «справедливы, гостеприимны, ласковы»; кроме того «справедливы в торговле»… ездят они «на одноколках, верблюдах, ишаках и харитах». Поразил Габайдуллу быт Великого Монгола в Дели, власть которого со времён Тамерлана вверялась визирям. Сам же Монгол, получая от визирей дань, увлекался в основном гаремом и охотой. Рассказывал Амиров и о внешнем облике индийских городов, которые были обнесены каменными стенами на несколько вёрст. А жилые каменные дома были «просечены насквозь, наподобие решёток», - для вентиляции воздуха. Понравились ему ряды и торговые лавки.
 Т.е. опыт, полученный оренбургским путешественником  поневоле в далёкой Индии, грех было не использовать. Стали выбирать возможные караванные пути. Из трёх вариантов, «самой безопасной дорогой» Габайдулла определил ту, которая шла из Оренбурга через Бухару и Герат до Калькутты и составляла 9 240 вёрст, т.е. по времени 231 день. Протяжённость второго пути от Оренбурга до Калькутты через Бухару и Кабул насчитывала  8 760 вёрст, что заняло бы 219 дней. Третья дорога, так же через Бухару и Кабул, была дальше «середины самой Индии», к тому же состояла из трудных горных переходов. То, что совсем недавно казалось несбыточной мечтой, стало приобретать реальные очертания. И бывший путешественник поневоле Амиров, и высокопоставленный чиновник Генс верили в успешность грядущего предприятия.