Возьмём гнома на удачу

Стоило тяжёлому, окованному сталью, сапогу появиться из темноты провала, как ящерка, пригревшаяся у подножия отвесной скалы, испуганно юркнула между камней. Чёрный прямоугольник арки входа, украшенный по краям рядами глубоко выдолбленных рун, явил утренней зиме широкоплечего крепыша. Фурин, сын Борина потомок Катора, выступил из темноты стеной, словно валун выкатился, широкий, плотно сбитый, скинув с плеча тяжёлый мешок заправски огляделся.
 
 Как и любой добропорядочный гном, Фурин статен и важен, и, наверное, человек ни разу не встречавший представителей подгорного племени сказал бы, что гном даже солиден. В длинной, до пояса, тёмно-русой бороде ни одного седого волоска, усы и длинные ниже лопаток волосы по вискам заплетены в толстые косы перехваченные в нескольких местах узорными стальными зажимами. Подозрительные глаза под кустистыми бровями острые, как две иглы, сразу же истыкали россыпь нападавших сверху каменных осколков, прошлись по заснеженной равнине до леса, стрельнули направо к замёрзшему озеру и лишь после этого опустились к мешку. Стоило глянуть на мешок как вся стать и горделивая осанка Фурина в раз исчезли, спина ссутулилась, а взгляд сделался вороватым. Собратья не видели, как он покидал пещеры, и хорошо бы так и осталось.

 Фурин несколько месяцев выковывал навершия обоюдоострых секир, более простых, предполагающих деревянное топорище, что б тайком продать людям. Для себя гномы всегда оружие делали цельностальным, что б в бою могучие удары не переломили рукоять. Теперь же гном застыл в сомнении. Стоит ли? За оружие из гномьей стали зажиточные люди платят с удовольствием, и конечно её секретный сплав Фурин не продал бы ни за что, но вот само оружие…

 За века род Фурина ни чем не прославился, его семья не обладает древними реликвиями, или уникальным оружием, ни артефактов, ни славных деяний, после которых гномы столетиями говорят: «А, это же тот самый… потомок того, который задал перца, добыл немыслимое, поверг самого…». Нет, ни чего этого в роду Фурина не числиться, обычный добропорядочный гномий род. Отец Борин ещё успел застать время Великого Похода на гоблинов.

 Тогда шестьдесят лет назад, закованные сталью хирды гномов, разозлённые постоянными набегами, тысячами вышли из цепи Тарагонских Гор и выбили из восточного крыла пещер захватившие их орды зеленокожих. Победив гномы не остановились и, перепугав людей, армией прошли по самой границе человеческого королевства Ардир, дальше, до самой Северной Скалы, туда, откуда эта зараза расползалась. Ворвавшись в гоблинскую цитадель, бородачи разгромили врага в его же логове.

 Но даже в это славное время, время больших возможностей, отец не успел прославиться, не взял трофея, от которого у потомков бы перехватывало дыхание, не сделал, ни чего, чтобы запомнили, обычный гном, таких тысячи. Да к тому же и с похода не вернулся! И хорошо если просто убили. А если струсив бежал?! О таком Фурину даже думать не хотелось. Копни глубже, на тысячелетия назад, и даже там не найти о роде Катора (гнома от которого пошёл род Фурина) ни единого упоминания. Если бы не дотошность подгорного племени в составлении родословных, о праотце Фурина вообще ни кто бы не зал.

 Сколько в Тарагонских горах славных гномьих родов? С сотню, не меньше! А есть и великие, семь самых древних, известных всем. Знатные, прославленные, уважаемые, там предки повергали немыслимых чудовищ, там до сих пор хранятся, диадемы могучих некромантов со сверкающими злыми камнями, легендарные мечи прорубавшие броню драконов и вожаков злобных орд всяческих народов.

 Не так уж и мало этих узнаваемых и великих. Но судьба постаралась, и Фурин родился в самом обычном роду, сереньком. В пещерах Тарагонских Гор, проделанных подгорными умельцами, бесчисленные переплетения залов с домами выбитыми из цельного камня, и куда не сунься, всюду спросят: «Кто ты?». И стоит ответить: «Фурин сын Борина», как вопросивший, стараясь припомнить хоть, что-то, о тебе или об отце, начинает задумчиво жевать губами, морщить лоб и напряжённо смотреть в пол. Стыдобища-то какая! Пока что ему шестьдесят семь, по меркам гномов он только начинает входить в полную силу мужчины, но если хочешь изменить судьбу, предпринимать что-то нужно уже сейчас, и срочно. Жизнь летит слишком быстро!

 Проведя с отцом всего семь лет детства, Фурин всё равно его горячо любил, часто вспоминал его хитрые глаза когда родитель уходил в Гоблинский Поход. Тогда широкоплечий Борин казался семилетнему сыну настоящим героем, но отца больше нет, никем жил, ни кем и сгинул, а род Катора так и остался бесславным.
 Фурин сам да конца не понял, зачем решил переться в окраинный городок человеческого королевства Ардир. Может ввязаться в какой-нибудь отряд странников, мир глянуть или надеялся купить за золото от проданных секир нечто ценное, что принесёт славу… Глупо? Да, глупо, но жить так больше стало невмочь.

 Теперь нужно незамеченным добраться до леса. Репутации среди гномов и так нет, а если узнают, что продал гномье оружие чужакам без дозволения глав, ещё и опозорится. Самое главное проскользнул мимо часовых! Здесь снаружи уже не слышно их бухтения, всего сотня шагов внутрь скалы, а, кажется, что царство гномов начинается где-то далеко в другом мире.

 Оглядев равнину ещё раз, Фурин подхватил тяжеленный мешок и быстрым шагом двинулся к стене леса. Здесь на белом снегу он как на ладони, но до зелёных присыпанных белым пухом елей меньше мили.

 - Чтоб тебя порвало! – В сердцах толи прорычал, толи прошипел Фурин.
 В полумиле справа, на застывшем озере у проруби рыбачит какой-то гном! Фурин увидел его первым, и в надежде проскользнуть незамеченным сильно ссутулился, засеменил пригибаясь к земле, но утренний доброхот видимо был начеку. Не прошло и минуты как рыбак начал призывно махать руками а чуть позже и орать.

 Пробубнив под нос нечто нераздельное Фурин сделал вид, что не слышит и что бы не вызвать подозрений ходу прибавил лишь чуть, но любознательный рыбак поняв, что его громогласное разносящееся по равнине эхо адресата не достигает, принялся орать так, что Фурин всерьёз струсил, как бы стража в глубине скалы не услышала.

 Оставшееся расстояние до леса Фурин покрыл почти бегом, но даже когда скрылся за первыми деревьями, обиженный рёв рыболова ветви сотрясать продолжил.
 До городка Ганатос меньше двух часов ходьбы, Фурин пообещал себе добраться за час. От Ганатоса до владений гномов, Тарагонских гор территория нейтральная, здесь всегда спокойно, нет ни одной хижины, только лес. Пятьдесят лет назад гномы своим гоблинским походом создали себе самую грозную славу, подгорных силачей зауважали все расы, даже загадочных и мудрых эльфов, запёршихся в своём вечно зелёном лесу, сейчас уважают меньше. Расплодившиеся шестьдесят лет назад гоблины многим не давали житья.
 Через полчаса Фурин столкнулся с одиноким волком. Крупное мощное тело, лобастая голова, тёмно-серая почти чёрная холка, но стоило могучему зверю бросить мимолётный взгляд, как сразу поджал хвост и юркнул в кусты. Будь вместо Фурина одинокий человек волк, скорее бы всего напал, но хищники в лесу прекрасно знают кто такие гномы. Дети гор постоянно шерстят лес, негласно присвоив нейтральную зону себе, зверь, древесина, летом ягоды, грибы и травы. Большие, опасные стаи хищников остались в далёком прошлом, во временах, когда Тарагонские горы были просто горами, сейчас же хищники-одиночки стараются с гномами вообще не встречаться. Фурин даже излюбленную секиру на удлиненной ручке доставать не стал, лишь задорно притопнул вслед удирающей зверюге.
 Приятное чувство разлилось по груди смывающим печаль бальзамом. Его боятся, уважают! Этого как раз Фурину и не хватало в спокойной жизни в скальных недрах, ради этого чувства в мир и попёрся.

 До Ганатоса, больше напоминающего большую деревню, добрался без происшествий, и стоило оказаться за стеной стены частокола, как сразу же собрал любопытные взгляды. Гномы всегда появляются среди людей не просто так, только с торговыми интересами и весь мир знает какие гномы превосходные мастера.

 Снова это чувство! Он значим! На него смотрят! Дома ни кто, а здесь… словно действительно из знатного рода. За Фурином сразу же увязалась толпа детишек, ступают осторожно поодаль, постоянно шушукаются, во все глаза рассматривают непомерно широкую, затянутую кольчугой и плотным тулупом спину, могучие толстые руки, короткие мощные ноги и узорную рунами секиру притороченную к спине кожаным ремнём.

 У людей, из камня лишь большие города, здесь же, на окраине, всё из дерева, ограждающая стена частокола, дома, мостовые улочек, Фурину показалось, что жить здесь он бы не смог, ни какой защищённости. То ли дело камень! Ни подожжёшь, ни прорубишься с ходу.
 На рынке, где совершаются самые важные в мире дела, Фурин вновь отгрёб добрую порцию всеобщего внимания. Утро а народ уже снуёт, толпиться маленькими кучками, от слабого морозца всюду многочисленные парки, поднимаются вверх подгоняемые жарким дыханием, и готовящейся на открытом воздухе пищей, даже в столь раннюю пору рынок дышит, живёт.
 Среди похожих друг на друга рядов, развешенных над деревянными прилавками колбасами, рыбой, разложенными на столешнях сырами, соленьями и прочим съестным разнообразием, гном хоть и постарался просочиться быстро, но не тут-то было, люди на него глазели как на чудо, останавливались, долго провожали глазами. После лотков с продуктами пошли ряды с одеждой, инструментом, торговцев оружием Фурин нашёл мигом.

 Первым скупщиком оказался пятидесятилетний, худющий, ёжащийся прощелыга, со скрюченной спиной, лысым, морщинистым, сильно вытянутым кверху черепом, и синеватым, размером с кулак, родимым пятном на макушке. Маленькие хитрые глазки торгаша гному не понравились сразу, и когда Фурин разложил на деревянной столешне семь тяжёлых наверший секир, скупщик, назвавшийся Крипом, задал такую цену, что гном тут же принялся, молча складывать товар обратно.

 - Погоди добрый гном! – Тут же всполошился Крип, начав озираться, словно редкого гостя тут же должны были перехватить. – Твоя цена?
 Фурин глянул хмуро, будто последний шанс предлагал:
 - В десять раз больше.
 - В десять раз! Но… – Голова скрюченного человека втянулась в коричневую утеплённую куртку, глаза лихорадочно забегали.
 Фурин прервал торг лишь тем, что продолжил складывать стальные пласты в мешок, на последнем, проныра не выдержал:
 - Ну хорошо. Хорошо!!! – В каком-то диком, резко нахлынувшем раздражении Крип развязал притороченный к поясу увесистый мешок и достав горсть золотых, разложил их перед Фурином в семь одинаковых стопок. – Столько достаточно?!
 Сын Борина в задумчивости наморщил лоб, слегка оттопырив губу взял стопку жёлтых кругляшей, взвесил на ладони и придирчиво покрутив перед глазом одну монету спокойно выдал вердикт:
 - Ещё три золотых.
 - Гном ты издеваешься?! Я что на дурака похож?!

 Показалось, что скупщик на перепутье, либо сейчас броситься с кулаками, либо заплачет, но Фурину было всё равно до жадности человеческого торгаша, весь мир знает, ни кто в мире не способен облапошить гнома когда дело касается торга! Да он задрал самую высокую цену, но скупщик всё равно останется в наваре, гномье оружие намного ценнее самых лучших изделий вышедших из под человеческой руки. Сокрушается же Крип лишь потому, что не смог на этой сделке разбогатеть сильно.

Пожав плечами гном сунул последнее обоюдоострое навершие секиры в мешок и двинулся прочь.
 - Разрази меня лихорадка! Гром и молния в рёбра! Да стой ты, согласен я!
 Подавив улыбку Фурин развернулся, подошёл обратно, молча передал мешок, сгрёб монеты и хотел было идти прочь, как вдруг со стороны где оставил прилавки с едой загудели возбуждённые голоса. Волна звуков быстро надвинулась, и через минуту показался маленький отряд воинов, зоркий глаз гнома издали рассмотрел лица, люди, не злые, даже не грозные, двое улыбчивых мужчин, громила и девушка. Но почему же перед ними все благоговейно расступаются, и стар и мал провожают восхищёнными глазами, шепчутся, а стая мальчишек которая до этого, с Фурина не спускала глаз и мялась в сторонке, теперь про гнома забыла напрочь?

 Сердце гнома трепетно забилось, он сразу понял, это именно то, что искал, важнее этой пятёрки в здешних краях ни чего нет, чутьё загорланило, затрезвонило об этом, в груди полыхнуло каким-то юношеским пылом. И великие горы… они двигаются прямо к нему!
 - Кто это?! – С жаром выпалил гном враз растеряв достоинство и значительный вид. – Ты знаешь?! Почему все так на них смотрят?

 Скупщик, видя резкие перемены в лице несгибаемого бородача, ехидно ответил:
 - Конечно знаю, и с удовольствием расскажу… за золотой.
 - Уговор! – Радостно рявкнул Фурин саданув могучей ладонью о столешню. – Вот, говори.
 Крипа вновь скривило, видать хотел увидеть как гном начнёт торговаться, сбивать цену, а тут с такой радостью… ощущение, будто гном снова обставил. В любом случае, какой бы жадный и хитрый торговец не был, уговор есть уговор, и соблюдать его делец должен всегда, иначе пойдёт слух, а репутация в торговых делах дело первое.

 - Да наёмники это, - процедил зло Крип. – С восточного пограничья к нам месяц назад прибыли…
 - Давай-давай быстрее! – Рявкнул Фурин, видя как четвёрка быстро сокращает расстояние. – Не успеешь пока подойдут, золотой заберу!
 Глаза Крипа налились ядом, но губы, словно против воли хозяина быстро затараторили:
 - Наёмники с восточного пограничья, одни из лучших в Ардире. Месяц назад глава нашего славного Ганатоса нанял их разобраться с появившейся нежитью…
 - С нежитью!!! – У Фурина округлились глаза, а из лёгких вместо внятных слов пошёл хрип, словно получил бревном в солнечное сплетение. Быстро взяв себя в руки сын Борина выпалил. – Ты сказал нежитью?! Нежити веками ни кто не видел, как же… Ладно не суть, давай дальше про наёмников, скорей!

 Гном не поверил своей удаче, вырвался из гор на дурака, в слабой надежде найти в спокойном королевстве людей хоть какое-то приключение, и наткнуться на такое. Нежить! Руки Фурина затряслись. Раз появилась нежить, значит где-то появился и некромант который её двигает, а значит повергнув злодея можно сорвать настоящую славу, славу для себя, для рода, славу перед которой гоблинский поход покажется детской забавой. Некромант, подумать только!

 - Нежитью, - продолжил скрюченный скупердяй. – Полезли твари по ночам людей рвать, сначало маленькая кучка умертвий пришла, отбросили, но на следующий день город всю ночь стоял, пришла орда, нашествие! Король не верит главе нашему, - уже более тоскливым тоном пожаловался Крип. – Оба раза твари уносили с собой все свои обрубки, ни одного доказательства, кроме трупов защитников. Наши же растерзанные воины за доказательство не сошли, король сказал, вышлет войска только когда увидит хоть малый кусочек умертвия, маги мол сразу поймут, что к чему, а гонять войска из-за бредней всяких, накладно мол. Вот и сидим как на горячей сковородке. Вызвали наёмников именитых, но умертвия больше не приходили, поболтались наёмники с недельку по округе, не нашли ни кого, да уехали. И вот девять дней назад вновь трупные гадины у стен появились, всю ночь бились с ними и опять под утро ни одного кусочка плоти на снегу, зато половину частокола с северной стороны твари разворотили. Как оборону держать? Пришлось наёмников второй раз звать. Проболтались они два дня без толку снова, но вот вчера следы странные нашли в нескольких милях на запад, собираются туда. Наверняка что-то в дорогу прихватить решили.

 Крип закончил прежде чем Фурин краем глаза засёк за спиной движение.
 - Погодите-ка, - прозвучал звонкий девичий голос. – Это же гном будь я проклята.
 С чувством ребёнка, которому отец сейчас вручит первый топор, Фурин медленно повернулся. Да, это они, наёмники! Стоят в пяти шагах от прилавка полукольцом. Все при оружии, в коричневых, кожаных плащах ниже колен, с мехом внутрь, на широких кожаных ремнях по маленькой сумке, из лёгких кожаных сапог тоже виден светлый мех, вместо шапок на головах чёрные платки, завязаны на затылке, как у пиратов. По бокам четвёрки два красавца, как на подбор, на вид одного возраста, лет тридцать, в меру широкоплечие, с узкими талиями, и с физиономиями королей девичьих сердец. Мужественные, хитрые лица, с короткой щетиной, словно соревнуются между собой, кто примет более притягательное и значительное выражение. Фурин уже как-то встречал подобный типаж, настоящие позёры. У одного за плечами крест-накрест приторочены два коротких клинка, у другого на поясе в чёрных, со вставками серебра кожаных ножных, прямой полуторный меч. В центре громила и девушка.

 Громила сдержанно холоден, смотрит не моргая, лицо словно высечено из камня, обросло короткой, в палец, бородой, тело без намёка на талию, необъятное как колонна, и вроде не злой на вид, но про таких говорят: «От него дети плачут». Суров, огромен и тяжёл, на три головы выше гнома, и что самое немыслимое в полтора раза шире! На плече человек-гора держит огромную, на длинной деревянной ручке, секиру. Уж на, что гномы силачи, но навершие этой больше тех, что Фурин принёс на продажу раза в полтора.
 Последняя девушка. Притягательное, но какое-то острое лицо, смотрит пристально, как у красавчиков на её лице лёгкая полуулыбка. В руке странное копьё, полностью из тусклого, матового металла, стоит опёршись на него как на посох. Стройная, подтянутая, смотрит без враждебности, но как дикий смертельно опасный хищник, который не убивает только потому что сыт.

 Фурин открыл было рот, чтоб поприветствовать, но слова застряли в горле сухим репьём. Молодая воительница на оторопевшего бородача глянула строго и взыскательно, видя как Фурин застыл пришибленной вороной, в нетерпении проговорила:
 - Гном, покупаешь что-то? Если нет освободи прилавок!
 Фурин таким же немым изваянием сделал три шага в сторону.
 Девица при этом сразу потеряла к редкому гостю всякий интерес, в одно мгновение, как выпущенная из лука стрела преодолела несколько шагов и оказалась напротив Крипа, остальные из четвёрки с места не двинулись.
 - Ну что пройдоха, - с ехидцей брякнула очаровательная наёмница сильно наклоняясь на прилавок. – Появилось что-то новое со вчерашнего дня?

 Крип, ещё до появления четвёрки запихавший гномий мешок под прилавок, любезно поклонился:
 - Доблестная Кария, к сожалению ни чего нового нет, - с мукой вздохнул лысый череп. - Время такое сейчас, зима, торговцы раз в месяц приезжают, это в лучшем случае, а клинки местных умельцев вы сами знаете, хуже ваших на порядок.
 Девушка, которую Крип назвал Карией, не переставая сверлить продавца подозрительным взглядом прищурилась, слегка наклонила голову. Честное лицо Крипа непрошибаемо. Недовольно фыркнув девушка развернулась, но тут же поймав какую-то мысль повернулась обратно.

 - Постой-ка старый жулик, - подозрительно-растяжно выдал звонкий голосок. - А что у твоего прилавка гном делает? А? Я чего-то не припомню, чтоб гномы у людей оружие покупали. – Повернув голову резким движением коршуна, Кария вопросительно посмотрела Фурину в глаза.
 Сын Борина, не выходя из радостно-пришибленного столбняка, тут же пробубнил:
 - Я тока продал Крипу семь наверший секир.

 Ни кто не заметил как Крип в этот момент резко побледнел, но тут же взял себя в руки, и широко улыбнувшись стукнул себя ладонью по лбу:
 - Точно! – В притворной радости воскликнул Крип доставая из-под полы мешок. – Секиры-то гномьи забыл… тока, что купил, ох ты ж… совсем забыл, старый стал… вот пожалуйста выбирайте.

 Воительница каменея в лице, сделала резкое, еле уловимое движение, остриё цельностального копья мгновенно оказалось на волосок от шеи Крипа, и тут же чуть подавшись кольнуло, заставив показаться красную каплю.
 - Ёщё раз меня обманешь, воткну это тебе в глотку. Понял?
 Лысый скупщик вытянулся струной, скосил полные ужаса глаза на злую сталь у горла, прохрипел:
 - Больше ни когда, ни когда Кария, клянусь жизнью!
 Убрав копьё девушка тут же поменялась в лице, только Крип трясся от взгляда хладнокровной убийцы как уже на него поглядывает душенькуа-милочка.
 Повернувшись Кария сделала громиле пригласительный жест:
 - Грамад, посмотри, что там это жульё от тебя утаить хотело.
 Громила с секирой перестав изображать скальный утёс, приблизился, навис над прилавком пугающей холодной горой, заслонил весь свет. Глаза могучего воина несколько потеплели, стоило увидеть как Крип суетливо сгрёб со стола весь товар с сторону и извлёк из мешка первую секиру.

 Когда все семь наверший оказались разложенными перед необъятным Грамадом, воин взял третью справа, и взвесив на ладони пробасил:
 - Легковата для меня конечно… но сталь гномья… беру. Молоток дай и топор, - многозначительно буркнул Грамад и Крип с завидным проворством вытащил из под прилавка инструменты.

 Громила тут же принялся сбивать с топорища старое навершие. Минута, колышки распорки и новенькая секира заблестела на зимнем свете радостными переливами.
 Кария подвинула старую секиру Грамада к торгашу:
 - Вот тебе подарок, задаром даём, не реви только.
 На Крипа действительно больно смотреть, видок будто по миру пустили.
 - А деньги? – Проскулил лысый горбясь от страха.
 - Какие деньги болван?! – Рявкнула девушка снова каменея в лице. – Глава города разрешил нам у любого продавца брать, что захотим! Забыл?!
 - Нет.
 - Ну вот и закройся.

 Красавчики не участвовавшие в торгашных разборках, стоят спиной к прилавку Крипа, не уставая строят глазки стайке девиц поодаль, переминаются, подмигивают, раздают улыбки, но только Громад с Карией двинулись прочь, позёры тут же последовали следом. И как увидали? Словно глаза на затылке. Фурин долго стоял со счастливым лицом, и наконец выйдя из радостного ступора, бросился вслед удаляющимся спинам. Чётвёрку догнал только на выходе с рынка. Здесь сразу стало просторнее, между хаотично натыканными домами большие расстояния натоптанного снега.

 - Стойте! – Фурин настиг вальяжно шествующих наёмников в переулке за сто шагов от западных ворот.
 Наёмники развернулись пугающей слаженностью и синхронностью. Как и с Крипом, первой заговорила миловидная обладательница копья:
 - Ты чего орёшь бородатый? Продать нам ещё что-то хочешь? Есть что-то ценное?
 - Нет, - отмахнулся Фурин улыбаясь во все тридцать два. – Я с вами пойду, на нежить.

Красавчики тут же прыснули со смеху, не проронив ни слова развернулись и двинулись прежним курсом. Громила посмотрел, как показалось, с сочувствием, молча двинулся следом.
 Кария оставшись одна недовольно поджала губы, прошлась по Фурину острым глазом с головы до пят, процедила:
 - Неудачное время для шуток ты выбрал гном. Иди куда шёл.

 От возмущения Фурина подкинуло. Так разговаривать с гномом! С представителем самого сильного народа на материке!
 - Какие шутки?! – Воскликнул сын Борина. – Я ради этого из гор вышел! Я хороший воин! Я…
 - К бою, - плеснула ледяным воительница.
 - Что? – Стушевался Фурин. – Прямо здесь?

 Ледяные глаза воительницы не предвещают ни чего хорошего, стоит как окаменела, Фурину сразу стало не по себе.
 - Вы гномы самые твердолобые на свете, - процедили точёные губы сдержано. – Проще сразу показать, что ни вы ни чего не стоите. Вы только в строю рубиться горазды, поодиночке от вас толку как от пришибленной собачонки.

 Такую наглость было не стерпеть. Сорвав со спины двуручную секиру Фурин бросился в атаку. В могучем замахе секира распорола воздух, глаза гнома цепко следят за копьём, девушка всё ещё стоит опираясь на него как на посох и вдруг отставив копьё торчать в снегу, сорвалась с места навстречу и смачно ударила кулаком в челюсть. Злорадная мысль, о том, что крепких гномов ещё ни одной бабе не свалить не удалось, сменилась навалившейся темнотой.

 Очнулся Фурин от того, что кто-то шарит по карманам. Распахнув глаза гном от души приложил кулаком двадцатилетнему прощелыге в ухо. Из лежачего положения удар могучим не получился. Вор испуганно взвизгнув бросился наутёк, поскуливая и прижимая к ушибленному месту ладонь. Вскочив сын Борина огляделся. Переулок пуст, значит в отключке провалялся не долго. Скорее к западным воротам!

 Гном в человеческом городе явление вообще чрезвычайно редкое, а гном бегущий по улице утром, да ещё с устрашающей секирой в руке, дело совершенно немыслимое. От Фурина начали в страхе шарахаться, а стража западных ворот вообще чуть на копья не насадила.

 Пролетев мимо дородного вояки пышущий горячим дыханьем Фурин гаркнул:
 - Наёмники проходили?!
 Стражник едва успев отвести копьё растерянно кивнул.
 Сын Борина уже и сам заметил следы и чёрную точку на белой равнине. Через полчаса бега с полной выкладкой Фурин четвёрку настиг.
 - Стойте! – Запыхавшись выпалил гном, предусмотрительно пряча секиру за спину.
 Люди остановились, что странно Громад и красавчики даже не обернулись, только Кария.
 - Да ты издеваешься что ли?! – Воительница, видимо всегда и везде выступающая у четвёрки в роли переговорщика, гневно нахмурилась. – Жить надоело?!
 Ловя ртом воздух Фурин примирительно выставил вперёд ладонь.

 - Погоди. Я понял! Вы настоящие мастера, и в бою я вам не чета, но вы должны меня взять! Подожди, договорить дай. - Пробухтел гном видя как Кария начинает направлять на него копьё. - Не известно насколько затянется ваш поход, где вам придётся побывать, у кого просить ночлег и прочее. Имея в отряде гнома для вас будут раскрыты все двери. Благодаря Гоблинскому Походу слава гномов до сих пор гуляет по миру. За то, что Северная Скала уже шестьдесят лет не выплеснулась ни одним набегом этих гадин, гномов уважают. Да нас до сих пор принимают радушно, в любом доме. Вы конечно мастера, но я могу сделать ваш путь менее затратным и более комфортным. Сверху того… - Фурин взял многозначительную паузу и поднял указательный палец. – Если возьмёте, я заплачу вам золотом, и освобожу вас от ответственности за свою жизнь! К тому же все знают, что гном в отряде приносит удачу. И это не мы придумали, люди.

 Повисла тишина, все четверо стоят развернувшись лицом, на лицах странные выражения, не поймёшь толи прибить хотят, толи странными словами сбиты с толку.
 Кария очнулась первой, воткнув копьё в снег подошла вплотную:
 - Гном ты заболел или дурной с рождения?

 Посчитав вопрос риторическим Фурин продолжил важно нахохлившись ждать ответ.
 Пошептавшись с остальными Кария выдала:
 - Золото покажи.
 С кровно заработанными монетами расставаться мучительно больно, словно кусок кожи сдирают, но дабы не упустить шанс Фурин заставил себя отдать всё.
 Увидав россыпь золотых глаза наёмников потеплели, смотрят всё равно как на дурака, но уже без враждебности.
 - А что! – Благодушно воскликнул красавчик Стилур, поправляя ножны с полутораручным мечом. – Возьмём гнома на удачу!
 Ни кто возражать не возразил.

 Только пятая часть от трофея, если таковой будет, моя. - Вставил непреклонным тоном гном.
 - Идёт. - Запихивая в карман свою долу гномьего золота Кария надменно усмехнулась. – Клянусь небесами, ты самый странный и дурной гном из всех кого я видела… но как говорят шлюхи: «Кто платит, тот девушку и танцует».
 Двинулись. Навстречу потянулась одинокая, белая равнина, с частыми клочками леса. От счастья Фурин едва не подпрыгивал, мечты сбываются и от этого хочется затянуть одну из задорных гномьих песен. Страха от предстоящей схватки с нежитью нет, может потому что слабо представлял, что это такое. А может всепоглощающая радость просто заглушила все остальные чувства? Неважно! Он вырвался! Он на пути к великим приключениям, к славе и уважению соплеменников, он станет героем о котором гномы за длинными каменными столами будут горланить песни! Это прекрасно!

 Так прошёл день, радужно, без происшествий. Фурин старался не отстать и больше молчал, наёмники таки нашли видимые одним им следы, и на запад засеменили уверенней. Временами перешучивались, темы разные, не редко перепало и гному.
 Клочки леса давно пропали, всё чаще начали попадаться большие россыпи камней, валуны, стало ясно, двигаются прямиком к Западным Утёсам. Эта малая часть королевства людей совсем не заселена, и если б не зима, то сейчас под ногами был бы не снег по колено, а каменное плато с множеством неровностей и каменюк. Тут словно неведомый гигант когда-то раздробил гору, рассыпал осколки на десятки миль и хорошенько везде потоптался. Ни чего не растёт, нет животных, пожалуй идеальное место для логова некроманта, а Западные Утёсы центр этого раскуроченного каменного беспорядка. Зато у короля Ардира всегда вдоволь камня для строительства, не нужно покупать его у гномов.

 Заночевали под большим навесом, торчащим из снега камнем, огромным и плоским. Когда распределяли часовых на ночь гнома в число оных не включили.
 «Не воспринимаете меня серьёзно? - Злобно подумал Фурин укладываясь на расстеленный тёплый плащ. – Ни чего, ещё увидите кто такие гномы!»

 Несмотря на холод и лёгкое раздражение уснул быстро. Во сне поверг кучу умертвий, самому некроманту снёс голову одним ударом секиры, а наёмники восторгаясь кричали здравницу, хлопали в ладоши, дерзкая же Кария так расчувствовалась гномской смелостью и героизмом, что разделась и прямо на залитом кровью алтаре некроманта предложила себя. Гном проснулся раньше чем его толкнул красавчик Броско, тот, что с двумя клинками за спиной. Утро.

 «Что за чушь снится?! – В гневе подумал сын Борина тяжело поднимаясь. – Мне она даже не нравиться! Наши-то гномихи куда притягательней, выпуклостей на теле поболе, да и вообще…»

 Кария вскочила едва Броско коснулся плеча, свежая, полная сил, подтянутая горная лань.
 - А гном-то наш оказывается пылкий и горячий, - громогласно разнёсся мужественный голос Броско. – Полчаса Кария твоё имя во сне нашёптывал, губами чмокал, и сапогом по снегу скрёб, я чуть со смеху не сдох.

 Фурин почувствовал как щёки запылали красным.
 И нет бы на этом закончить, так Стилур поддержал:
 - Ты это серьёзно? Дела… Когда я дежурил гном то же самое вытворял.
 - И на моём, - добил Грамад.
 - Это что же выходит? – Улыбаясь от уха до уха воскликнул Стилур. – Гном нашу девку всю ночь во сне возюкал?! Да ты брат оказывается на счёт баб ненасытней нас с Броско!
 Кария сложив руки на груди нахмурилась, уставилась в немом требовательном укоре. Фурин не зная куда себя деть принялся нервно собираться, отряхать плащ, шарить по карманам, всё лишь бы не смотреть тупицей в снег. Броско и Стилур начали откровенно ржать. Кария молча сверлит злыми глазами, длинные волосы со сна ещё взъерошены до, как хвост дикой лошади, словно ночью её и взаправду… того. Даже на холодное лицо Громада пробралась лёгкая улыбка. Да уж… не так сын Борина представлял себе свой первый героический поход.
 
 - Не переживай, - сжалившись пробасил Громад. – На Карию все так реагируют. Хоть и плоская грудь, а есть в девке что-то… постоянно мужиков с ума сводит. Даже я поначалу приударить хотел.

 Перестав сверлить глазами Кария гневно фыркнула, начала собираться, но от Фурина не ускользнуло, что слова Громада понравились.
 Наконец все собрались, выдвинулись. Гном с облегчением поплелся чуть сзади. Вроде не сделал ни чего плохого, приснилось же просто, а ощущение будто за девками в бане подсматривал.

 Чем ближе к Западным Утёсам, тем валуны, во множестве торчащие из земли, становятся выше, толще, и спустя шесть часов отряд уже двигается между колонноподобными каменюками поднимающимися в небеса на тридцать локтей. Здесь Фурину сразу стало неуютно, дурно, мало того, что место не доброе, в воздухе витает нечто затхлое, тревожное, так между каменными колоннами всего около пятнадцати шагов. Сознание настойчиво рисует за каждым поворотом притаившегося врага, голосит, приказывает снять со спины секиру.
 Но наёмники топают спокойно, в ус не дуют. А он что же это, позориться будет, страх показывать? Нет уж дудки! Но поджилки всё равно трясутся, в груди скопилось нечто тошнотное, предчувствие беды разлитое в воздухе ощущается почти физически. А нос! Нос стал распознавать запах гнили, и означит это лишь одно - рядом нежить. Как известно мёртвая плоть на морозе пахнет в одном случае, если она живая. Нежить здесь, сомнений нет. Почему же наёмники так спокойны?

 Не выдержав Фурин поравнялся с Громадом, прошипел:
 - Вы что не чувствуете запаха? Нежить где-то тут. Я чую!
 Громад, глянув сверху удивлённым медведем, тихо пробасил:
 - Как не чуем? Чуем конечно, к ней ведь и идём.
 Фурин от удивления даже рот открыл:
 - Дак нужно приготовится!
 Получив подтверждения своим страхам Фурин тут же сорвал со спины секиру и быстро ослабив петли высвободил стальную рукоять от ремня для переноски.
 Громила мрачно усмехнувшись спокойно прогудел:
 - А мы готовы.
 - Готовы они, - озираясь и нервно стискивая оружие прошипел Фурин. – А мне сказать?! Вы с нежитью сколько раз встречались?

- Ни разу, - равнодушно ответил человек-гора.
 - Что?! – Фурин подпрыгнул как ужаленный. Почувствовав, что в душе что-то оборвалось, впервые пожалел о своём решении идти в опасный поход. – Как ни разу?! Да вы что совсем! Это же не гоблины! Я думал вы профи по нежити!
 - А какая разница, кого рубить? – Буднично влез разговор Броско. – Моим клинкам без разницы. Мы профи, а профи во всём профи, и в нежити значит.
 В негодовании и возмущении сын Борина выпучил глаза, покраснел, и уже собрался выплеснуть чан возражений, но идущая впереди всех Кария резко остановилась. Развернулась, страшно сверкнули глаза, палец прижался палец к губам, приказав всем заткнуться. В тишине всё явственно услышали звуки, удалённые удары металла о камень. Немыслимо!

 Осторожно двинулись дальше. Теперь ни кто не говорит, бравада бравадой, но даже вечные позёры Стилур и Броско стали на себя не похожи. Окаменевшие лица как из мрамора, холодные, страшные, пугающие маски убийц. Узрев столь кардинальное и резкое преображения Фурин опасливо поёжился, но на душе стало спокойнее, словно получил подтверждение, что рядом не легкомысленные особы, а действительно сила.

 Через час камни-колонны выросли до шестидесяти локтей, а звук на который двигаются стал различим чётко. Сомнений нет, впереди о камень бьёт множество кирок и ломов. Но как такое возможно в безлюдном крае? Разве только королевские камнетёсы за новой порцией строительного материала прибыли. Но тогда зачем забрались в самый центр Западных Утёсов? Камень везде одинаков, не проще ли с краю набирать? Неужели дурачьё не понимает, что дорога с грузом обратно так намного длиннее будет? Одни вопросы!
 
 Эхо сотен ударов погрузили отряд в непрерывный звон, через полчаса стало казаться, что невидимые рабочие всюду, с каждой стороны, за каждой каменюкой. Пройдя последнюю сотню шагов звук стал непереносимо громким, тут не то, что безопасно говорить, орать можно, всё равно не слышно. Вывернув из-за очередного каменного колоннообразного выроста наёмники резко метнулись назад. Именно метнулись, прыжком! Фурин, плетущийся последним, даже выглянуть не успел, его схватили за шиворот как нашкодившее дитя и с силой дернули назад. Поразило гнома то, что это оказалась Кария! Стройное создание сумело дёрнуть так, что сапоги от снега оторвались! Фурин хоть и ниже на голову, но как и любой гном кряжист, широк, по весу тяжелей дерзкой воительницы по меньшей мере вдвое.
 Фурин зло высвободился, зыркнул гневно, мол, нечего как мальчишку дёргать, но едва увидел побелевшие и растерянные лица притих.

 «Что происходит? – Сын Борина тут же почувствовал как тоскливо засосало под ложечкой. - Почему эти спесивые мастера вдруг плюхнулись на задницы? Почему ошарашенные навалились на колонну словно враз все силы потеряли и дышат как рыбы на берегу? Чего вы переглядываетесь круглыми глазами?! Да, что там такое?!»

 Не выдержав Фурин сделал три шага к краю скального выроста и осторожно выглянул. Увиденное повергло и ошеломило, гном почувствовал себя размазанным, уничтоженным! Отступив на трясущихся ногах сын Борина медленно развернулся. Теперь он реакцию наёмников понял, сейчас он сам такой же, растерянный, напуганный, ребёнок, ни кто не знает, что сказать, переварить увиденное не получается.

 Да в летописях и древних свитках упоминаются мерзкие некроманты, некроманты повелевающие десятками зомби, владеющие могучими заклятьями черной магии, злодеи оживляющие трупы, создающие из нескольких тел жуткие гибриды и несуществующих в природе монстров, но увиденное за поворотом чересчур даже для самого пылкого воображения. Глазам гнома мечтавшего о подвигах открылась страшная картина и первым порывом было бежать без оглядки.

 Минутой назад Фурин столкнулся с жутким умертвием почти нос к носу. Всего шаг! Облупившийся, безволосый череп с торчащими кусками кожи, жуткие, темно-багровые от засохшей на белках крови глаза, иссушенные губы, словно замерзшая в злобе улыбка-оскал, лохмотья летней не по сезону одежды… но ошеломило не это. Мертвяк держит в руках кирку! Ссохшийся труп ни наёмников, едва с ног не сбивших, ни Фурина, не заметил! Стоит себе и долбит основание природной колонны. Но и это бы полбеды! Самое страшное, что таких рабочих за каменным выростом сотни, тысячи, и каждый усердно долбит камень, носит большие булыжники, что-то передвигает! Да там на милю одна сплошная каменоломня! Разворошённый муравейник! Все эти бесчисленные каменные выросты, которые отряд огибал несколько часов, могучие и толстые, в шестьдесят и семьдесят локтей высотой и пятнадцать толщиной, там на милю снесены напрочь, а в центре этого хаоса вырос огромных размеров храм! Судя по уменьшающимся к верху ширине ярусов, царственная постройка отгрохана уже на две третьи.

 Наёмники, словно устыдившись своей слабости, вскочили, первой как обычно оказалась Кария.
 - Вы выдели? – Воительница заставила себя широко улыбнуться. – Тварь нас даже не заметила! А мы на неё чуть не налетели!
 - И что это нам даёт? – Словно взбунтовавшись радостному тону девушки возмутился Стилур. – Я надеюсь ты не собираешься соваться туда?!
 - Сейчас узнаем! – Сверкнула белёхонькими зубами фурия.

 Остановить не успели. Взяв копьё на изготовку девушка проскользнула между хватающих рук как рыбка меж водорослей, скрылась за поворотом. Наёмники и сам Фурин бросились следом. Выскочив все четверо остолбенели. Кария стоит за спиной живого трупа и улыбается, мертвяк монотонно долбит камень, а в десяти шагах зомбяков разной свежести уже с десяток, а дальше сотни.

 - Смотрите этот кусок мяса полностью под могучими чарами!
 Отодвинув полу плаща Кария изящным аистом подняла точёную ногу, упёрлась каблуком умертвию между лопаток и с силой пихнула. От сильного толчка зомби потерял равновесие, полетел вперёд и ударился головой о каменную стену с глухим ударом. Ни крика, ни вздоха, одно монотонное рычание, даже кирку из рук не выронил. Поднявшись как ни в чём ни бывало зомби продолжил работу.

 Вперёд выступил необъятный Громад, хмуро поглядев на улыбающуюся воительницу сурово проговорил:
 - Я даже не хочу знать, что ты скажешь. Мы уходим, точка. Вернём деньги городу и гномье золото тоже отдадим, за отказ от работы придётся заплатить больше чем брали, иначе дурная слава пойдёт. Гном! – Пока Кария бледнела, задыхалась от возмущения и хватала ртом воздух, Громад обратился к Фурину с неожиданным нажимом и лёгкой угрозой. – Твоё золото мы вернуть не сможем. Или ты до сих пор хочешь продолжить охоту на некроманта?
 Фурин раздираемый самолюбием, здравомыслием и страхом отрицательно покачал головой. Дураку понятно - соваться туда самоубийство.

 Ощетинившись дикой кошкой Кария сверкнула глазами, с размаху снесла плоским, обоюдоострым лезвием копья зомбяку голову. Удар оказался столь стремительным, что мертвяк даже не покачнулся! Обезглавленное тело продолжает монотонно долбить скалу. Ещё два резких взмаха и живой труп оказывается без рук, конечности упали под ноги, крючатся, ползут. Снова удары и нет ног, теперь расчленённый мертвец стал ещё омерзительней, желудок Фурина скрутило, едва не вывернуло.

 - Идите! - Гневно бросила воительница. – Слабаки! Я сама принесу главе Ганатоса башку некроманта, и деньги себе заберу ваши!
 - Кария одумайся! – Воскликнул Броско темнея в лице. – Громад прав! Некромант устроивший всё это… это уже не некромант, это полу Бог какой-то! Ни в одной древней летописи не описываются чёрные маги такой мощи. Даже на сотую часть! Слышишь, такого не происходило за все времена! Ты что не видишь здесь же тысячи мёртвых! Кария, тысячи!
 - Замолчи. – Уже спокойно, но грозно осадила девушка. – Пока зомби заняты, я успею подобраться к магу.
 - Но Кария!
 - Всё закончили! Убирайтесь! – Было заметно, что воительница едва сдерживается от распирающей ярости, видно, как зло бегающие глаза ищут за, что зацепиться, неожиданно глянув на Фурина девушка зло улыбнулась. - Гном! Если пойдёшь со мной и мы прикончим некроманта, я сделаю твой сон реальностью. Где я там тебе отдалась? В спальне? На алтаре некроманта? А может ты меня силой взял? Я воплощу все твои мечты и даже больше, ты не представляешь какой я могу быть. Ну что? Идёшь?

 Фурина бросило в жар, показалось, внутри что-то треснуло, что-то прочное, незыблемое, будто крупный камень раздробило тяжёлым молотом. Внутри стоит крик, естество голосит как баба на пожаре, приказывает убираться отсюда поскорее, верещит обливаясь кровью, но гном сам не осознавая почему шагнул вперёд и пьянея от собственной смелости сказал:
 - Иду! Но в задаток поцелуй.

 Глаза воительницы вспыхнули одобрительным, мрачным огнём. Ухмыльнувшись прошла мимо оторопевших товарищей нарочно вихляя бёдрами. Подойдя вплотную к Фурину, прижалась всем телом, обхватила голову гнома ладонями, сильно запрокинула назад и чуть присев впилась страстным поцелуем.

 Фурина прошила судорога. Ощущение, что дубиной ударили! Нижнюю часть лица обожгло расплавленным металлом. Так его ещё не целовали! Жар прокатился по горлу и низвергнувшись раскалённым каменным валуном ударил в сердце сокрушительным потрясением, взорвался россыпью мурашек пронзивших каждую частичку тела.
 В многотысячном звуке ударов кирок, наёмники застыли с отвисшими челюстями, а поцелуй всё длился и длился.

 Наконец оторвавшись Кария выдохнула:
 - Ух ты, а мне даже понравилось! Выдвигаемся.
 Когда воительница и гном двинулись прочь, наёмники стояли парализованными статуями. Ни кто не окликнул. Без сборов и прощаний, новый, сильно уменьшившийся, отряд двинулся к строящемуся храму-дворцу. Поглядывая на спутницу и косясь на толпы занятых работой и снующих туда-сюда мертвецов, Фурин впервые испытал настоящую гордость. Грудь распирает, мышцы, готовые бить и крушить, вздулись, набухли новой силой, внутри, вместо рассыпавшегося камня, обнажился стальной стержень. Да ему сейчас страшно, очень страшно, но переступая через дрожь, каждым шаг отдаётся в теле россыпью мурашек. Наверное так чувствуют себя настоящие герои, свято веря в свои силы, удесятеряя их, превращаясь перед подвигом в несокрушимых титанов способных дробить горы в пыль.

 Приблизившись к дворцу всего на пару сотен шагов стало трудно идти. Дорогу ни кто не преграждает, но снующие толпы умертвий, с кирками, лопатами и носилками стали настоящей проблемой одним своим наличием. Мало того, что каждая страхолюдина вызывает желание бежать без оглядки, дак теперь с ними приходится постоянно сталкиваться, порой бесчисленные стада медленно бредущих работников не оставляют пространства увернуться, приходится бледнея от ужаса проталкиваться через них как в толпе зевак на ярмарке, только с одной большой разницей. На рынке тебя не выворачивает от вони гниющей плоти, в ладони от лица нет страшных полусгнивших иссохшихся оскалов, налитых кровью глаз, а то и вовсе жутких чёрных провалов.

 Как Фурин не храбрился и не отворачивался в омерзении, один раз желудок всё же вывернуло. Одно непомерно толстое, вздутое изнутри тело столкнулось с группой скелетообразных мертвецов волочащих огромный грубо отесанный каменный блок. Резкий толчок и толстый, ещё свежий, зомби навалился на Фурина всем весом. Мерзкая плоть вздутой щеки умертвия, покрытая большими жёлтыми пузырями, прижалась к щеке гнома, волдыри лопнули и это было последней каплей.

 Едва желудок встал на место сын Борина взревел диким туром, секира сама прыгнула в руки, трясясь от омерзения и ярости гном бросился вперёд круша направо и налево. Кария сзади сначала дико захохотала, но чуть позже распалилась сама, быстро оказавшись рядом принялась виртуозно орудовать плоским наконечником копья, которое как выяснилось одинаково хорошо и протыкает и рубит. Разрубать зомби оказалось неимоверно тяжело, приходилось в каждый удар вкладывать весь вес. Под ноги полетели отсечённые головы, руки, продвижение сильно замедлилось, зато ни одна тварь их больше не коснулась.

 У подножия огромной, в пятьдесят шагов ширины ступеней, лестницы оказались через полчаса, взмыленные, вымотанные, но довольные. Позади полосу шевелящихся обрубков уже не видно, мертвяки ступают по товарищам как ни в чём не бывало, работа кипит.
 - Вот это махина! - Рассматривая величественную многоярусную пирамиду, поднимающуюся на добрых двести локтей, Кария сильно прогнулась в пояснице, от этого стройная фигура стала ещё притягательней. – Смотри гном, здесь этих уродов почти нет.
 - У гнома имя есть! - Фыркнул Фурин вытирая со лба пот.
 Посмотрел на выщербленные не отполированные стены, сын Борина задрал голову выше. Действительно на пирамиде мертвяков меньше в десятки раз, большие каменные блоки поднимают большими группами, каменюки плавно ползут вверх целыми вереницами, с четырёх сторон, медленно, толчеи нет.

 Больше всего Фурина страшило, что на них до сих пор ни кто не напал. Ну не может могучий маг быть настолько беспечным, без охраны! Или некромант настолько могуч, что просто играет с ними? От этой мысли стало не по себе.
 Большой вертикальный прямоугольник входа наверху лестницы, у подножия этого великанского провала, гном почувствовал себя муравьём. И снова на входе охраны не оказалось. Зашли. Внутри недлинного просторного коридора темно, но уже на выходе виден пляшущий свет. Боясь вдохнуть Фурин всё же крадущуюся как кошка Карию опередил. Выглянул в громадную с высоким потолком залу первым. Пусто! Справа и слева от входа в залу храма начинаются широкие ступени, поднимаясь идут по стенам до углов, загибаются, идут дальше по стене и кончаются на противоположных друг от друга сторонах двумя дверьми, под самым потолком. По периметру стен гигантской залы, стоят грубо ограненные каменные чаши, в них огонь полыхает ярко, судя по запаху горит какой-то маслянистый состав.

 - Наверх? – Многозначительно прошептал гном оборачиваясь к спутнице.
 Кария сильно сощурившись оглядела залу и только хорохорящийся гном двинулся к лестнице налево схватила за шиворот:
 - Гном ты ослеп?! – Ткнув пальцем в дальний конец залы Кария добавила. – Смотри там тень, двигается не так как у остальных чаш.
 Приглядевшись Фурин убедился, что глаза воительницы намного острее. Так далеко, в полутьме пещер гномы смотреть не привыкли, тут до противоположной стены с две сотни шагов, и там извергающих пламя чаш намного больше, и там действительно что-то есть.
 - Некромант?! – Задал глупый вопрос Фурин.
 - А то! – Радостно прошептала девушка. – Двинулись! Только ступай за мной осторожно, и сапоги сними, вас гномов как медведя в буреломе слыхать за милю.
 - Ни чего я не сниму! - Возмутился гном. – Снаружи просто грохот, а тут я как невидимка буду! Я вообще-то…
 Кария игриво провела ладонью по щеке и всё возмущение превратилось в россыпь мурашек.
 «Как она это делает? – Подумал Фурин. – То спесивая как человеческая царица, то милая… до костей пробирает».

   Стоило начать красться как страх навалился с новой силой. Руки Фурина против воли стали неистово стискивать стальную рукоять. Вот он момент истины, вот оно новое зло плетущее чёрные замыслы против живых, вот он собравший армию мертвецов чёрный колдун, человек который натравил отряд нежити на своих же сородичей в ближайшем городке. Только из людей получаются эти отродья, некроманты, остальным расам эта мерзкая грань волшбы не поддаётся, только люди оказались способными воплотить эту изощрённую мерзкую гадость в жизнь. Оживлять трупы, это надо было такое придумать!

 Теперь Фурин видит возвышение у противоположной стены отчётливо, квадрат каменной площадки не широк, всего полтора десятка локтей, и пара локтей в высоту. По периметру квадрата стоят дополнительные чаши, там светло как днём, в середине вмурован странный, продолговатый, сужающийся кверху камень. Опытный глаз Фурина сразу определил, что высотой и шириной каменюка почти с него. За этим странным, вспыхивающим зеленоватым светом камнем как раз некромант! Нет-нет да мелькнёт рука, плечо. Судя по всему камень могучий артефакт, иначе человек не установил бы его на особое место и не тёрся бы около как лиса у заячьей норы.

 Осталось пятьдесят шагов. Неужели маг настолько увлечён волшбой, что позволит себя прикончить? Кария осторожно обернулась, приложив палец к губам, показала жестами, что дальше нужно пригнувшись. План дельный, добраться до основания площадки, осторожно обогнуть с разных сторон ползком, и если всё чисто, ударить в спину колдуну одновременно. Фурин кивнул.

 Сильно пригнувшись добрались до края площадки, разделились. Большая удача, что злодей выстроил себе такую возвышенность, да к тому же чаши по периметру некромантского алтаря стоят плотно, пламя поднимающееся из каждой чаши на два локтя в высоту выгодно скрывает видимость, даже ползти не пришлось.
 Чуть пригнувшись Фурин благополучно обогнул площадку справа, встретившись с натянутой как струна лютни Карией замер. Приготовившись к броску, затихли по разные стороны не широких, в три локтя, ступеней.

 Площадку выстроили недалеко от стены зала, всего в четырёх шагах, ступени подъёма единственное место по периметру где нет горящих чаш. Всё, баста! У них получилось! И как просто! До могучего чародея всего ни чего! Вскочить, пролететь два шага по ступеням короткой лестницы, три по площадке и вот она спина некроманта!
 Фурин вгляделся в Карию. Напряжена, сидит на корточках, как орлица выслеживающая добычу, плотно сбитый комок мышц, старается, как и сам Фурин, дышать тихо, пристально смотрит, готовится к броску. Он напряжения, страха и возбуждения ладони гнома вспотели сильнее прежнего, стальная рукоять словно в масле. Наконец Кария сверкнув глазами, спросила готов ли. Одобрительный кивок в ответ и Кария показав пять пальцев начинает медленно по одному загибать.

 «Великие горы! - Холодея от страха подумал гном. – Неужели всё это происходит со мной?!»
 Последний палец Карии сжался в кулак и Фурин бледный как мел вскочил. Воительница оказалась чуть расторопней. Взлетев по ступеням с занесённой для удара секирой Фурин оказался позади стремительной попутчицы всего на полшага, но едва увидав некроманта гном бросив оружие со всей силы пихнули девушку в бок. Кария не ожидая подобного предательства полетела в сторону, ударившись голенью о ряд горящих чаш, перелетела и с рёвом раненой тигрицы рухнула с площадки.

 Фурин остановился перед некромантом в двух шагах, безоружный, ошеломлённый, губы тихо прошептали:
 - Отец?!
 Это невероятно, но перед ним, между тремя жуткими зверюгами, в которых просматриваются полусгнившие тела хищных варгов, сложив руки на груди стоит ОТЕЦ! Улыбающийся Борин, одетый как и в прежние времена в простую, рабочую одежду гномов, повёл бровью и камень за спиной светящийся множеством рун вспыхнул сильнее. Умертвия-варги тут же бросились через огонь вслед за свалившейся Карией. Тёмные, длинные тела в отличие от зомби-людей почему-то двигаются как живые, быстро. Фурин не в состоянии вымолвить больше и слова просто застыл каменным изваянием. Мысли закружились, голову заломило от вопросов.
 «Безумие! Это морок? Как?! Почему! Отец и есть жуткий некромант? Но это не возможно! Он же умер на войне! И гномы некромантами не бывают! Но это отец, точно! Почему же почти не изменился? Такой как в детстве, ну разве чуть постарел, лет на пятнадцать, а пропал шестьдесят!!!»

 Первым немую сцену прервал отец, долго всматриваясь в Фурина он неожиданно просиял, подойдя вплотную посмотрел памятными хитрыми глазами и одобрительно похлопав по плечу поманил к ступеням. Как безвольная кукла Фурин молча поплёлся следом. Следуя за широкой спиной спустился, завернул за угол площадки с чашами и увидел разъярённую Карию. Воительница в окружении варгов-мертвецов, с копьём на изготовку. Варги утробно рычат, но не нападают, ждут команды.

 - Поганый гном! - Заорала девушка как ошпаренная, не отрывая глаз от варгов. – Я выпотрошу тебя как дохлую крысу. Предатель! Убью-ю-ю!!!
 Фурин ни чего не ответил, оцепенение скрутило тело, сковало язык, сейчас голова взорвётся. Борин остановился в трёх шагах от ближайшего варга, обошёл по кругу, остановился, чтоб видеть и девушку и Фурина, сунул большие пальцы за широкий кожаный пояс и оглядев картину хозяйским взором осуждающе покачал головой:
 - Нет вы конечно молодцы, не спорю. – Глубокий стальной голос некроманта наполнил стены зала гудящим звоном. - Наблюдал как не побоялись пробиваться через моих кхм… работников, но для начала ответьте. Если бы получилось меня убить, как бы вы назад выбрались, через армию потерявших контроль мертвецов? Они ведь когда сами по себе очень знаете ли кушать любят. И больше всего живых разумных.
 - Ни чего, выберусь! – Яростно прошипела Кария. – Только сначало на копьё насажу тебя гнида и предателя этого!

 Повернувшись к сыну Борин хитро спросил:
 - И где ты такую горячую девку нашёл? Прямо огонь, наверное егоза в постели страшная.
 Фурин попытался что-то промычать, но язык как распухшая на солнце селёдка, не слушается, встреча с исчезнувшим шестьдесят лет назад отцом парализовала сознание.
 Борин присмотревшись, перестал улыбаться, подошёл в плотную, схватил за плечи, встряхнул:
 - Сын! Понимаю это не те слова которые должен говорить отец через пол столетия разлуки. Я не ожидал увидеть тебя здесь, но я рад! Очень! - Крепко обняв чадо, которое по росту и ширине плеч даже превосходит, Борин ещё раз встряхнул за плечи. – Сын очнись! Это я!
 - Я сейчас заплачу! – Раздался за спиной ехидный голос Карии. – Вы посмотрите на них, бородатые ути-пуси. Они нашли друг друга, обнимашки, целовашки. Меня сейчас вырвет. А я ведь всерьёз тебя наградить собой хотела, предатель!
 Борин вглядываясь сыну в глаза категорически заявил:
 - Слушай она меня уже утомила. Не против если мои собачки её?

 Только сейчас в голове Фурина что-то щёлкнуло, испугавшись гном отстранился, замахал руками:
 - Нет, нет! Отец не трогай её, она со мной!
 - А что с ней ещё делать? Ты видел как смотрит? Дай возможность она же нам горло перережет. Отпустить не могу, она видела тут всё, а к наступлению я пока не готов.
 - К какому наступлению? – Пролепетал Фурин холодея.
  Отец гордо распрямился, широкая грудь раздвинулась, заставив ткань куртки затрещать.
 - Ну для начала я королевство Ардир покорю, а там уж после, воинов у меня добавится изрядно… наверное за соседние королевства примусь, а потом и эльфов к ногтю.
 - Отец зачем тебе это? – От страшных слов у Фурина вновь закружилась голова, но язык бесконтрольно начал выталкивать фразу за фразой. – Как ты вообще стал этим? Почему не вернулся с войны?! Я так тебя ждал! Я рос один! Мать превратилась в серое пятно, у неё словно душу выдрали! Где ты был?! Что тут происходит?!!!
 - Стоп! – Грозно осадил Борин.

Фурин резко замолчал, принялся вытирать выступившие слезы.
 Сильно помрачнев Борин ненадолго задумался, заговорил тяжело но твёрдо:
 - Я так решил. Скажи-ка сын для начала, зачем ты здесь?
 - Наш род за века ни чем не прославился и я решил… - забубнил Фурин.
 - Вот! – Перебил Борин. - Решил! Я тоже решил. Тогда, в начале Гоблинского Похода я подумал, вот он шанс! Пробиться, прославиться! Но дудки. Царь гоблинов всего один, на всех не хватит, а орда его полководцев и вождей поменьше… Да кто их помнит? Жили муравейником в одной куче, кто их разберёт, мы пришли, жахнули и всех одним ударом и всё. Стоит ли говорить, что до царя гоблинского первым добрался не я.
 - Нет, - несколько рассеянно ответил Фурин.
 - Да у вас вся семейка долбанутая. – Желчно усмехнулась Кария не переставая держать варгов в поле зрения.

 Игнорируя издёвку Борин продолжил:
 - Этот шанс был последним, и род Катора его упустил. Но теперь всё будет по-другому!
 Гордо расправив плечи Борин одарил сына лучезарной улыбкой:
 Возвращаясь в горы ни с чем я понял, жить так не смогу. Тогда я ушёл и совершил то, чего не смог ни один гном, за всё тысячелетия, от самого первого гнома, от самого начала времён!

 - Стал некромантом? – Осторожно предположил Фурин.
 - Точно сын! Только нужно знать, что под этим понимать! Некромант это не просто какой-то злодей. В-первую очередь это маг! А что во все времена отличало гномов от людей в магии?

 Фурин, не смыслящий в волшбе ни бельмеса, только плечами пожал. Зато ответила Кария.
 - У людей самые могучие маги, самые стремительные и разрушительные заклятья, люди повелевают незримыми силами с помощью мысли. А гномы слабаки, только и могут, что предметную волшбу пользовать, травки жечь, амулеты ручонками перебирать, да мелком фигуры и руны рисовать.

 - Это правда сын. Твоя стерва не врёт. Так было всегда, но не теперь! Изучая рунную магию я пятьдесят семь лет я жил впроголодь, терпел холод, лишения, одиночество, не раз отчаивался, но продолжал снова и вот через пятнадцать лет попыток я понял как отсрочить старение! Но! Три года назад достиг самого главного. Я овладел рунами настолько, что смог составить несуществующую в Мироздании комбинацию рун. Видишь тот камень на возвышении?

 - Да отец, - пришибленно проговорил Фурин впитывая голос отца каждой частицей тела.
 - Так вот. Выбитые на нём комбинации знаков преломляют потоки текущих энергий и накрепко связывают с моими мыслями. Теперь я как человеческие чародеи способен повелевать магией мыслью! Но моя комбинация рун оказалась настолько успешной, что я стал сильнее самых искусных магов. Силу могу зачерпывать огромными пластами, почти без отдачи! Ты уже понял, что я стал величайшим некромантом от начала времён?

 - Да отец.
 - Я заглянул за грань реальности, проходил вслед за душами мёртвых, беседовал с богами, усмирял демонов, но некромантия это не ещё не всё. Смотри.
 Подняв руку Борин ткнул указательным пальцем в обозлённую воительницу. На глазах ошарашенного Фурина с пальца отца сорвалась тоненькая стремительная молния, ударив Карии в бок, голубая лента прожгла плащ и заставила девушку вскрикнуть.

 - Отец!!! – Фурин мгновенно повис на руке всем телом.
 - Да живая она! – Усмехнулся гном поднимая тяжеленный вес как пушинку. - Не бойся! Я слабенько. Просто показать, что собачки мои это ерунда, дабы не дёргалась девка. А то подумает ещё, что варги мне тут для охраны. Ты понял что я сделал?
 - Молниями кидаться научился? – Недоверчиво отпуская руку проговорил перепуганный Фурин.

 Поглядев на Карию гном удивился, что вспыльчивая наёмница даже не огрызнулась. Перестав напряжённо выцеливать глазами варгов девушка села скрестив колени, закрыла глаза, словно в оцепенение погрузилась.

 - Эх сын, - Борин потрепал чадо, кажущееся почти ровесником, по волосам. – Ни чего… ты ещё всё поймёшь. Я хотел сказать, что владею не только некромантией, но и любой другой магией, в том числе и стихийной. Одно плохо, всё время приходится эту каменюку за собой таскать, магией её не перетащить, издержки рунной магии и даруемой надписями мощи так сказать. Руны на камне блокируют магию направленную на него, но я над этим работаю. А доверить мертвякам таскать сокровище, не доверю, уронят ещё, потом меня же и сожрут. Но это мелочи. Теперь мы вместе! Я научу тебя сын, со временем ты станешь таким как я, а может и сильнее! Ты создашь свой камень с рунами, род Катора станет самым известным, наша слава потрясёт не только гномов Тарагонских гор, но весь мир, много миров!

 Фурина повело, реальность поплыла перед глазами, всё встало с ног на голову, осознать то, что предлагает внезапно нашедшийся отец сразу не получается. Он же ещё сутки назад просто работал в кузне, за жизнь не совершил ни чего значимого, а тут сразу мир под ноги кидают! Миры! Внезапно в сознании что-то сместилось, перещёлкнуло, стоило представить себя в роли властелина, как кровь в жилах одобрительно вскипела, Фурин с гордостью распрямился, расправив плечи глянул в глаза отца решительно, как скала на скалу. В голосе прозвучавшем под высокими сводами прорезались знакомые нотки металла.
 - Да отец! Мы вырвемся из небытия вместе! Род Катора станет величайшим!
 И навалилась тьма…

 Очнулся Фурин от того что кто-то шарит по карманам.
 «Не может быть! – Тоскливо пронеслось в голове. – Нет! Нет! Только не это!
 Ещё не открыв глаза Фурин понял две вещи сразу. Первая, он лежит на снегу, вторая, челюсть дико саднит. Боясь предположения Фурин не двинулся, чувствуя как знакомо проворные руки вора скользят по карманам онемел, из-под сомкнутых век потекли горькие слёзы.

 «Всё же было таким реальным! Как всё это могло причудиться?! Так отчётливо! Неужели Кария настолько сильно меня приложила, что б голова выдумала ТАКОЕ?! Постойте-ка…»
 Фурин медленно приоткрыл глаз. Да, он действительно в том самом переулке, где Кария вырубила его ударом челюсть, но стоило увидеть вора как на лицо гнома выползла довольная улыбка. По карманам шарит тот самый паренёк, его лицо в памяти стоит слишком чёткое, что б ошибиться.

 - Руку отгрызу! – Рявкнул Фурин делая страшную рожу.
 От испуга парень шарахнулся назад, запнулся, ударился спиной о бревенчатый угол дома, и как-то по-женски вскрикнув бросился наутёк.
 Улыбаясь как девка на выданье Фурин поднялся, отряхнулся, проводил убегающую фигуру глазами и вдохнув морозный воздух всей грудью проговорил:
 - Благодарю отец, я всё понял. Я иду…