Глава шестая

    Женская дружба — очень странная и загадочная вещь. Особенно, если речь идёт о провинциальных девушках.
    Так уж случилось, что Даша училась в одном классе вместе с Лизой Колбаскиной, Аней Долгодовой, Дианой Садовской и Эвелиной Клочковой. А это было то ещё волчье логово…
    В своё время я мало чего знал об этих девушках. Я слышал только, что они называли себя ЛАДЭ и считались главными тусовщицами и модницами в том месте, где мы жили. Но, сами понимаете, я был далёк от всех этих бабских дел. Да и что мне было до того, с кем встречалась Лиза? Или Аня? На тот момент и своих проблем мне было предостаточно!
    Однако теперь, по прошествии лет, пообщавшись лично с каждой из них, я очень много узнал о том, как и где они жили.
    И, если говорить коротко, главная драма всех ЛАДЭ заключалась в… да-да, угадали, любви!
    Конечно, у всех из них уже давно были парни. Но, как и полагается девушке (а это дань моде), все они были влюблены в тех, кому были глубоко безразличны.
    Аня сохла по Смолину. Она любила его той непонятной (лично для меня) девчачьей любовью, которая допускает любые отношения с другими парнями и даже измены, но, тем не менее, остаётся, — как бы это сказать, — самым важным и неизменным пунктом в её жизни. Что сомнительно даже для меня, законченного романтика и влюблённого идиота. А это уже что-то, да значит!
    Лиза же была влюблена в моего друга детства, Никиту Максимова. Ну, как влюблена? Вся её любовь заключалась в печальных записках, заметках и бездарных стихах на обложках школьных тетрадей. А на деле, начни они встречаться, она бы не протянула с ним и недели!
    Диана Садовская… Да, это был, по-моему, самый интересный вариант любви. Той, что с ненавистью! Да и ещё к Левицкому, самому скандальному из всех знакомых лично мне на тот момент ребят…
    И напоследок в моём личном списке идёт любовь Эвелины к Лёше Грищенко, её лучшему другу. И, на сколько мне известно, они даже встречались некоторое время.
    Хотя, о чем это я говорю? И какая это была любовь? Так, ещё одна попытка раскрасить наши невеселые школьные будни!
    Другое дело Даша. С ней всё было совсем по-другому...
    Это как будто что-то умирает внутри, ломается. Вначале всё кажется нормальным, ты веришь, что в этот раз точно будет по-другому, и начинаешь ждать. Но время идёт, а вы как и были то ли друзьями, то ли никем, так ими и остались. И что толку, что ты любишь? Что живёшь этим человеком? Какая разница вообще?! Ты можешь хоть круглосуточно быть личным психологом, лучшим другом, просто немым слушателем и ещё чёрт знает кем по совместительству, но твоя роль посторонненого в этом спектакле не изменится!
    Я сходил с ума. Бил стены. Убеждал себя, что это полный бред. Пытался влюбиться в кого-то ещё. Я даже начал бегать по утрам! Но что толку? Разве я переставал хоть на минуту любить её?
    — Любовь — это боль, — услышал я разговор Кристины Архиповой и Тани Грищенко перед физкультурой. Мы сидели на лавках перед площадкой, где обычно в теплое время проводились занятия. Я делал вид, что углублён в собственные мысли, а девчонки всё продолжали говорить и говорить.
    — А меня Сережка бросил, — включилась в их беседу Ася Ермолаева, начав перечислять все подробности их скандального разрыва.
    Решив не испытывать судьбу, я поскорее ушёл с того места и решил найти Максимова. Его я не видел ещё с прошлой химии, которую он, как обычно, прогуливал.
    Я направился к школьному крыльцу, думая, что он, как обычно, втихую шмалит с десятиклассниками, но тут сработал закон подлости. Я встретил не Никиту…
    — Привет, — пробормотала Даша, проходя мимо. Сегодня на ней был форменные жилет и юбка, а волосы она собрала в неряшливый хвостик. Я даже невольно залюбовался.
    — И тебе не хворать, — едко пошутил я. В конце концов, я был по-прежнему обижен на такое её отношение. Хотя, с другой стороны, стоило бы Даше мило мне улыбнуться, и я забыл бы любые обиды.
    Но она не улыбалась…
    И она не сказала мне больше ни слова. Просто прошла мимо.
    — Даш! — делая над собой усилие, окликнул её я.
    Даша остановилось.
    — Что такое?
    Думаю, не нужно было быть психологом, чтобы понять, что ей глубоко безразлично, что и как я сейчас скажу.
    — То, что произошло прошлым вечером… — неуклюже начал я. — Это же что-то значит?
    Даша кивнула, но лицо её оставалось чересчур спокойным. Ноль эмоций. Как будто перед нами глухая стена.
    — Да, ты мой друг, Андрей, и, конечно, для меня многое значит твоя поддержка, — ответила Даша.
    В эту минуту прозвенел звонок. А я всё стоял и молча пялился на неё. Даша, конечно, тут же пошла на урок, но вот я не мог сдвинуться с места.
    «Ты мой друг», — уже противно. И как будто не понятно, как я на неё смотрю. Как будто не понятно, что я люблю эту идиотку, а она…
    Максимов. Думаете, после всего того, что он сделал, она перестала его любить? Нет. А после всего того, что сделал я? Она же даже не задумалась обо мне ни на минуту…