Джин из Борисова

                Рассказ


- Господи,  помилуй, да что это такое? Да быть такого не может! Вот так-та-а-ак! Мама, родная, – бормотал я,  впившись глазами в автобусное стекло  и отчётливо чувствуя, как на голове шевелятся волосы, а по спине дружной  стайкой бегут мурашки. 
Санаторный автобус-развозка стоял, ждал, когда соберётся    обслуживающий персонал этой смены, чтобы везти их в Борисов. Работников санатория  проживающих в городе, развозка дважды в день привозила на работу и отвозила по домам.   Закончившие здесь свой санаторный отдых, воспользовались такой оказией, с тем, чтобы сесть на  052, экспресс до Санкт- Петербурга, отправляющийся в 18.46. Автобус  отходил в 16,15 и  времени до поезда было  достаточно. Но  из отдыхающих,  в автобусе было всего трое, это мы, много лет дружившие семьями,  Нина Михайловна Абдулина, преподаватель информатики в школе, её сын Анатолий, ученик 10 класса и я, школьный преподаватель ЛФК.   
На противоположной стороне дороги, в густой кроне кустарника,   отчетливо  вырисовывалось  физиономия какого-то существа с человеческим обличьем. Лицо находилось на высоте метров трёх от земли, в самой гуще листвы. Огромное, не менее полуметра в диаметре, оно  хорошо выделялось   среди листвы кустарника.
 Внимательно всмотревшись, я сообразил, что это причудливое, фантастическое изображение, сложено из листьев, солнечных пятен и теней. Но как такое может быть? Вот  большой,  покатый лоб, кустистые широкие брови, огромный, мясистый с горбинкой нос.  Толстенные, пухлые губы,  казались  почти прямоугольником и занимали добрую треть лица. Тяжёлый, выпяченный вперёд подбородок, создавал ощущение непреклонности и воли.
Лицо было повёрнуто чуть в сторону от дороги, от нас, в анфас, как выразился бы фотограф. В глубоких глазницах блестели глаза. Да, глаза! Но левый глаз находящийся ближе к нам был виден более отчетливо и ярко, тогда как правый был скрыт густой тенью и чуть поблескивал.
Вспомнив, что у меня в кармане куртки лежит вчетверо сложенный чистый листок, так, носимый мною на всякий случай  и авторучка,  я судорожно  полез за ними.
- Что ты там всё стонешь и охаешь? – спросила сидящая рядом со мной у окна Нина.
- Нет, ты не поверишь, ни за что не поверишь, - громко сказал я. – Садись на моё место, возможно только отсюда можно увидеть это чудо, Лицо, лицо человека или какого-то существа вижу я в листве кустарника, и я хочу успеть зарисовать его, пока мы не поехали. Давай я встану, а ты быстренько, сядь сюда, посмотри. Эх, жаль, фотоаппарат далеко, в сумке,  не достать.
- Да ну, -  засмеялась Нина, - игра света и воображения, не хочу я, смотри сам,   наслаждайся.
- Эх ты, - обиделся я, - такого чуда ты никогда не видела.  Ну, и не увидишь, фиг с тобой.
- А дайте я взгляну, - сказала  сидящая через проход между рядами автобусных  кресел,  повариха   нашей столовой, которой мы пели дифирамбы за вкусно приготовляемые блюда.   ,,Наша Полина Андреевна, - как уважительно называли её официантки, встала со своего места и подошла ко мне. Я судорожно дорисовывал лицо. Пришлось встать и уступить место.
Полина Андреевна грузно опустилась на  сиденье:
- Ну, где тут  ваше чудо?
    Я, ставший в проходе  рядом, наклонился к ней и  пальцем ткнул  в  окно автобуса, показывая  направление:
- Во-от,  в кроне кустарника, смотрите, отчётливо видно.
 Сорвались с мест две молодые женщины и, оттеснив меня, наклонившись к плечу Андреевны, вперились в стекло.  – Где, где? Ты что-нибудь видишь?
И вдруг, почти  одновременно ахнули:
- Невероятно, не может быть. Видим, видим! Кто это, как это?
Одна из девушек воскликнула:
     - Да это наверное ,,джин,, из восточной сказки!
     - Или какой-нибудь ,,лесной бог”, или ,,дух”! – добавила вторая.
    - А может ,,леший” или сам дъявол?  - выдохнула Полина Андреевна. -  Рогов я, правда, не вижу, венок вроде какой-то.
    Подскочил Толик и, двигая корпусом и головой в разные стороны, стал пытаться что-либо рассмотреть из-за девушек:
- Ну, дайте же и мне посмотреть, отодвиньтесь хоть чуть в сторону.
    Но девушки, как загипнотизированные вцепились в спинку кресла, не желая уступать своих позиций.
- Дайте же и парню взглянуть, - вступился я.
- Все по местам, - раздался женский голос. – Я пришла. Вижу, все собрались. – И обращаясь к водителю: - Володечка, мы все, поехали, заводи.
- Да тут с чёртом никак не разберутся, увидели хвостатого…
- С каким ещё чёртом, мы сами не хуже чертей. Поехали, поехали, уже двадцать минут пятого.
    Неохотно, мои любопытствующие, не переставая обсуждать увиденное, разбрелись по своим  сиденьям.
    - Увидел, что ни будь? – обратился я к Толику, садясь на своё место.
- Да нет, - ответил тот с лёгкой досадой в голосе, - не успел. 
Я, найдя глазами ,,джина”, стал снова разглядывать его.
Водитель завёл двигатель, и вдруг левый глаз лесного чудища, стал наливаться малиновым светом. Сначала чуть- чуть, а затем всё сильнее и ярче, как будто кто-то двигал ручку реостата, увеличивая силу света. Автобус тронулся, и последнее,  что я увидел, это ярко-малиновый свет в глазу существа. Как будто зажёгся фонарь. Я снова заохал и  на вопрос Нины Михайловны  - что там, - стал объяснять, что произошло.
- Ты знаешь, Нина, мне что-то не нравится эта история. Как бы что дорогой не произошло.
- Ладно, пугать-то, накаркаешь,– сказала она, а потом, подумав, произнесла: -  Скажи Толику, потихоньку, чтобы  держался покрепче и был внимателен к дороге.
Я встал и, держась за сиденья,  шагнул  по проходу в сторону Анатолия.
     - Не ходить во время движенья, сесть на место! – раздался строгий голос нашей провожатой.
- Сейчас, сейчас, - громко, перекрывая  гул двигателя и шум движения   автобуса, сказал я,  - только  сыну скажу два слова.
Наклонившись к нему и прошептав на ухо  советы поведения, сел на своё место.
- Ты чего это Толика в ранг сына возвёл? – тихонько спросила Нина.
     Я улыбнулся: - А мне, может быть, приятно побыть в роли отца и наставника. Да, впрочем, кому какое собачье дело, до нас.
 Стремительно мелькали великолепные корабельные сосны по обеим сторонам  нашего пути.  Хорошо асфальтированная дорога змеёй  вилась между взгорками и овражками.  Двадцать минут такой езды и появились первые домики предместья древнего города со своим сто пятидесятитысячным населением.
Ухоженные  улицы, свежевыкрашенные фасады домов,  обрамлённые рамками кустов и деревьев аккуратно подстриженные газоны, создавали иллюзию необыкновенной чистоты и свежести, не смотря на то, что в городе  находилось более сорока заводов и фабрик, а Борисов считался  одним из крупнейших торгово-промышленных центров Белоруссии.
 И вот мы едем по этим  замечательно чистым улицам   города и, поглядывая по сторонам,  вопрошаем в пространство автобуса:
- А что это? А это что? - и с интересом слушаем ответы старожил.  ,,Джин” и недавние переживания начисто нами забыты. Но сам ,,дух” не забыл нашей встречи с ним и решил напомнить о себе.
На перекрёстке улицы Юрия Гагарина и Строителей, как потом выяснилось, в правую, переднюю часть автобуса, с глухим ударом врезается маршрутное такси. От сильного  толчка, автобус разворачивает и откидывает на проезжую часть встречной полосы, с тем, чтобы нас добил встречный поток транспорта. Но что-то ,,чудо лесное” просчиталось малость. Встречного потока не было. Весь транспорт застыл у светофора. Вот оно! Помогла моя охранная молитва, которую я читал про себя после отправления автобуса из санатория. ,, Да воскреснет Бог и да расточатся врази его…” Известная   христианская  молитва ко  Кресту.
Завопили все конечно. Кто-то слетел со своих сидений в проход, Кто-то об обшивку борта ударился. Я, предполагая возможную неприятность и то, вылетел в проход и ударился правой стороной головы об металлическую стойку сидения в правом ряду. Больше досталось маршрутке, много больше. Мы все очень запереживали за пассажиров в ней, но, сильно в такси никто, кроме одной женщины сломавшей руку, не пострадал.
- Никому пока автобус не покидать! – крикнула сопровождающая,   вытирая  мокрым   носовым платком  лоб. – Будем инспекцию ждать.
Утомительное ожидание инспекции и скорой довольно затянулось.
  Пассажиры с волнением пережёвывали происшедшее. Кто-то упомянул нашего джина, а кто-то и меня, чуть ли не ставшего основным виновником аварии.
- Вот-вот, - прошептала Нина, - а я что говорила. Накаркал беду.
Хорошо, что хоть так закончилось, могло бы и хуже быть.
       - А-а, да иди ты в баню, Нина. Правильно, я конечно во всём виноват.
Но вот возбуждение стало идти на убыль, пришло трезвое  мышление.
- А что мы сидим-то здесь, мы что, под арестом что ли? – включилась одна из женщин и выдала  умную мысль: - Я могу и здесь выйти, на другой автобус сесть. Сколько они тут будут разбираться, неизвестно. Володечка, ты бы выпустил нас кого.
- Передняя дверь смята и заклинена, девушки. Но, сейчас попробуем заднюю открыть, - пробасил, забравшийся с улицы в кабину, водитель.
- Да, подкалечил меня таксист, изрядно. Вот паразиты, гонят под красный, всё проскочить норовят быстрее. Умнее всех… - и он разразился длинной бранной тирадой.
 Мы переглянулись с Ниной: - Нам, пожалуй, тоже выбираться надо. Уже пол шестого. Пока автобус нужный найдём, пока доберёмся. Давайте-ка, выбираемся.
Многие тоже зашебуршились: - Пошли, пошли. Тут конца и краю не будет.
Водитель открыл заднюю дверь:
- Не знаю, народ, как я завтра развозить вас буду и буду ли. Вероятней всего другой автобус вас повезёт. До свидания, милые мои.
- До свидания Володя, до свидания, - нестройным хором откликнулись уходящие. – Ты очень-то не переживай, Володечка. Твоей вины здесь нет совсем.
Поблагодарив,  попрощались и мы.
До вокзала добрались благополучно. Без происшествий, слава Богу. Ещё и ждать пришлось поезд с полчаса. Но,,джин”, как окрестили его девушки, на всю оставшуюся жизнь остался в моей, да и не только моей, памяти.

25.09.13г.