Тихая охота

               


               
              Лето подходило к концу, и моя соседка по даче стала вести себя беспокойно. Она вставала раньше, чем обычно, чаще спрашивала о прогнозе погоды и всё больше обсуждала приближающийся грибной сезон.
Её трепетные рассказы о прошлых грибных  трофеях  заразили  меня. Вместе с ней я говорила о видах грибов, вспоминала разные  «грибные» истории . Во мне незаметно  рос  интерес  к сбору  их, чем раньше  занималась лишь по случаю.
 Шагая к дачному участку по пути, пролегающему  через лес, я стала осматриваться по сторонам, вглядываясь в придорожный мох, под ближние кусты, присматривалась к окружающему ландшафту, оценивая его пригодность для появления  лесных даров. 
Наконец я  обнаружила  едва выглядывающие из-под сухих сосновых иголок и прошлогодней опавшей листвы  прямо рядом с  дорогой жёлтые шляпки лисичек. Совсем маленькие дружными семейками они пробивались навстречу солнцу, не предполагая, что в разных местах леса их появления ждала  целая армия грибников.
Эти первые лисички оставила расти дальше. Но весь день из головы не выходила картина увиденного, и я представляла себе, как назавтра  пойду  срезать подросшие  за ночь семейки…
     Меня опередили. Не было тех семеек, а место, где они были срезаны, тщательно присыпано сухой дресвой…
Август выдался  жарким, и в лесу, даже на низких местах, земля была сухой. Лисички быстро исчезли. Встречаемые в пригородном поезде заядлые грибники, спешившие  в лес в поисках ранних колосников, были разочарованы – грибов не было!  А потому ожидание грибного сезона затянулось.
 Однако уже  от середины сентября осень становилась  полноправной хозяйкой , и небо в угоду ей проливало дожди. Не долгие, но обильные и частые, они хорошо промочили почву.
По утрам солнце только  начинало дарить первые лучи, пробивающиеся сквозь тёмную раннюю мглу, а соседка  Лаврентьевна с большой корзиной  уже уходила в лес. Об этом я догадывалась, услышав   за окном  знакомый стук закрывающейся двери её дома.  У   меня  же  не хватало сил вылезти из-под тёплого одеяла и отправиться в лес в такой ранний час. Да и нескончаемые заботы о грядках не отпускали   надолго от земли.
 В предобеденное время  Лаврентьевна  возвращалась  с тяжёлой, наполненной грибами  корзиной и показывала мне красивые белые грибы, подосиновики, подберёзовики, рассказывала о своих приключениях. В моей душе зарождалась белая зависть
И, всё-таки, однажды я сказала себе: « Работа от меня не уйдёт, а грибам своё время,» – взяла корзинку, нож и отправилась в лес.
Какая- то внутренняя  радость охватила  моё существо, когда  вошла в дивный чудесный мир высоких стройных сосен, молодой поросли кустарника, берёз  и осин,  мягкого пружинистого ярко-зелёного мха.
« Как же  люблю тебя, лес, – думала  про себя, восторгаясь его красотой и удивительным покоем, царящим в тот день  в природе,–  как же редко  прихожу к тебе… Вроде, никто не держит!»
Чем дальше входила вглубь леса, тем  всё чаще   видела отсутствие порядка в лесном хозяйстве: большое количество поваленных буреломом деревьев, засыпанные сухими рубленными ветвями противопожарные рвы, заброшенные и уже давно гнившие груды распиленных брёвен, высокие засохшие деревья  с  осыпавшейся корой…
Сколько же лет не обрабатывался лес от короеда?!.. В годы  существования  Советского Союза над лесными массивами пролетали небольшие самолёты АНы и распыляли порошковую химзащиту . Говорим: «Лес– наше богатство» и не бережём его.
С  такими грустными мыслями я шла, обращая внимания на состояние сосновых стволов с обсыпанной местами корой, и с почти  безразличием  к  задуманной цели своего похода в лес.
  Только тут мой взгляд  привлёк  мухомор. Он стоял посреди небольшой   пролешины  внутри частой поросли молодого кустарника.  Среди затенённого  высокими  старыми деревьями бора это было место, которое обнаружило солнце, чтоб послать туда свои лучи. И стоящий одиноко на высокой  ножке  большой гриб с  ярко-красной шляпкой выглядел  красавцем.
« Вот  как придумано  природой, что такая красота ядовита …»,–  снова вернулась к мыслям о грибах, перешагивая  через поваленные тонкие  молодые  деревца и обходя огромные лежащие стволы.
 « На высокой крепкой ножке гриб пробился у дорожки…» – возникла в моей голове мелодия вместе с рифмованной строкой.  Тут же следом я увидела рассыпанные по полянке  разноцветные сыроежки.
 – Гриб, грибок, где мой кузовок? – вслух закончила музыкальную фразу и нагнулась за грибом.
Срез ножки повреждён червячком, и я оставляю гриб лежать здесь. Наклонилась  за следующим:
– Хорош! – гриб отправился в корзинку.
   Настроение вновь вернулось ко мне, и я уже не обращала  внимания на лесной беспорядок. Переходя от дерева к дереву, сбивая перед собой натянутые между ветками, серебрящиеся на свету паутинные нити, время от времени я останавливала взгляд на каком-нибудь причудливом узоре сплетённых ветвей или неизвестно как сохранивший свежесть поздно расцветший какой-нибудь  цветок. Я чувствовала, как под ногами хрустели  слетевшие и уже ставшие хрупкими подсохшие берёзовые листочки  и, предчувствия близкие  холода, жалела и тот нечаянно встреченный цветок, и траву, пока ещё живую и яркую.
     В голове, словно в кино с ускоренным мельканием кадров, пробегали картины видения этого же леса в разное время года. И я разговаривала с ним, как будто ощущала рядом присутствие его одушевлённой сути.
      Я люблю приезжать на дачу весной, а тогда вспомнила, как шла в лес искать пробивающиеся из-под остатков не растаявшего снега нежные, белые не до конца распустившиеся пролески. Уже позже появлялись голубые подснежники.
      Когда лопались клейкие почки на ветках берёзы, начинался сезон сбора берёзового сока. Быстро наполнялись свежей прохладной жидкостью банки, поставленные рядом  со старыми стволами. Много раз за день приходилось бегать от одного дерева к другому, чтобы опорожнять банки в жбаны, и снова ставить их для сбора сока. Работая на грядках в пору летней жары, дачники утоляли жажду квасом, настоянным на берёзовом соке, приправленном изюмом и хлебной ржаной корочкой…
  Теперь  я была занята  грибной охотой.
Несъедобные  благушки  призывали  своим обилием, а по опушке растянулись  рядовки. Мухоморы – белые и красные в крапинку, с пантерной окраской, серо-розовые  то украшали  блеклый покров опавшей листвы, то чудесным цветом высвечивались  над  травяной зеленью.
Приподнятое настроение от моего пребывания в лесу не оставляло меня, и с уверенностью  о хорошем грибном трофее в голове вдруг появились стихотворные строки:
   У опушки на пригорке
   Собирал грибы Егорка.
   Всё красивых выбирал:
   Мухоморов воз набрал!..
                Да вот только  триумфа не получилось. В тот день возвратилась  домой с корзиной, наполненной сыроежками. Лишь два крепких подберёзовика  завершали в ней грибную горку.
Я спешила  рассказать о своей первой вылазке в лес  соседке. Она смеялась:
– Ты должна себя закодировать на хорошие грибы, должна разговаривать с лесом, просить грибов и быть очень внимательной. Грибы просто так в руки не даются!..
Работать спокойно на грядках  я уже не могла. Меня тянуло в лес. И  следующий свой приезд на дачу  начала с похода за грибами.
 День выдался ветреным.  Часто моросил  дождь, и было холодновато. Погода не радовала, но и не испугала.  Натянула высокие резиновые сапоги, тёплую куртку, а  поверх – плащ.
– Старичок - Лесовичок,–  громко произнесла заготовленную  речёвку, войдя в лес, – открой свой сундучок. Подари мне грибочки для меня и моих сыночков!– и   заметила  под приподнятыми сухими сосновыми иголками крепкую коричневую шляпку польского гриба. Один, второй…Значит здесь они должны быть! Внимательно оглядываясь  вокруг себя, наклоняюсь за следующим грибом. А недалеко  увидела  розовый кружок молодой волнушки.
– Иди ко мне,– срезала  её и отправилась дальше…
Корзина полна.   Выходя из леса, поклонилась  ему:
   – Спасибо, лес! Спасибо, Лесовичок!
               Но   не было в моей корзине ни одного белого гриба. А соседка приносила белые! Возрастающий во мне азарт гнал меня снова  в лес. Мне очень хотелось найти белых грибов.
         Моё детство прошло в городе, а потому  не было  у меня опыта  походов за грибами.  Соседка Лаврентьевна выросла в деревне и, как она рассказывала, ежегодный сбор грибов был для их семьи одним из источников  заготовок на зиму. Она учила меня:
     – Смотри внимательно. Боровичок прячется. Походи ближе к опушке, смотри у дорожек… В траве они ...
   Лесовичок  продолжал меня радовать больше польскими.
Наступивший октябрь  принёс с собой «бабье лето». Прохладные ночи и тёплые дни, ночные дожди и ласковое солнце помогали быстро расти грибам, и уже часто стала я возвращаться из леса с грибным трофеем.
 Каждый мой поход в  лес  превращался в необыкновенную встречу  с жизнью его невидимых обитателей.
Скрип верхушек мачтовых сосен перекликался с  редким пением  ещё не улетевших на юг птиц. Часто, пробираясь куда-нибудь в чащобу, я попадалась в сеть паутины и часто, освобождаясь от  неё, смахивала с себя  паука. Ещё не весь змеиный род спрятался в норы, и выползали погреться на солнышке ужи. По следам  зубов, оставленных мелким  зверьём на шляпках грибов во время их трапез, я угадывала, кто побывал здесь.
     След мелких зубов и чёрные крупинки внутри выеденной  шляпки  поведал о том, что здесь угощались мыши. Более длинные частые следы укусов  на грибах рассказывали о пиршестве белок. А  объеденным грибком, иногда  перевёрнутым, лакомился  ёжик. Круглые глубокие выемки с внутренней стороны  шляпок оставляли после себя слизни.
 Заметила для себя: ни один из объеденных лесной живностью грибов не был червивым! Так что и лесные жители отдавали предпочтение качественным продуктам…
В вагоне пригородного поезда, когда возвращалась домой, продолжала видеть  у грибников корзины, радующие взгляд белыми крепышами.
И я снова шла искать белые грибы.
– Не смотри на другие грибы... Вот они есть, а других- нет!– наставляла меня Лаврентьевна.
 Я ставила перед собой задачу– не обращать внимания  ни на какие  другие. С пустой корзинкой  ходила  час, другой. Я видела хорошие грибы– польские, маслята, зонтики, обабки, моховики, и  не срезала. Но приходил момент, когда   терпение заканчивалось, и, быстро набрав разных грибов, шла домой.
  Однако   моя удача, всё-таки,  ждала своего часа.
Когда я стала успокаивать себя, что грибов заготовлено достаточно, что  зря трачу время на поиск белых, да и, скорее всего, их сезон уже закончился, тогда-то  успех улыбнулся мне.
          В один из дней я возвращалась домой из леса с корзиной, полной разных грибов, а по дороге тут и там  опять встречались ещё крепкие молоденькие грибки. Пройти мимо невозможно! Ставила корзину на землю и обходила местечко вокруг, срезая грибы уже в руку.
    С руками, полными грибов, я увидела его! Он стоял возле старого  пня, – белая  утолщённая ножка выглядывала из-под сухой буроватой шляпки. Боровик был большим! Я любовалась им и уже на глаз  определяла его вес: не меньше фунта! Ссыпала грибы из рук на траву, развязала косынку, сложила в неё грибы и достала нож. С трепетом и нежностью подошла к пню и наклонилась за грибом. Срезала его и стала рассматривать : ножка была мягкой,   а весь гриб изъеден червяком. Огромное разочарование и обида, непонятно на кого, сначала охватили меня. Но сообразила, что здесь где-то рядом могут быть  ещё боровички. Не все же они  будут червивыми! Оставив корзину под кустом, стала обходить полянку.
 Ожидание не обмануло. Ещё один, такой же красивый и крупный, я увидела за объёмистым стволом поваленного бурей дерева. Он был крепким, здоровым грибом.
«Не добралась сюда Лаврентьевна,– ликовала я, – будет и на моей улице праздник!» – и, не сдаваясь после первой удачи, стала искать дальше.
           Домой я несла пять замечательных белых гриба. Выложила их в корзину  поверху  и любовалась, радуясь своей маленькой победе.
      – Ну как сегодня дела?– спросила соседка.
      – Ничего,–  ответила  почти равнодушно, – всего пять боровичков…
     Сходить на грибную охоту этой осенью ещё раз мне не удалось: наступили холодные дни, надо было завершать работы на даче. Однако  про себя улыбалась,– знаю, куда пойду на будущий год за грибами.