Умные воробьи

               


     На мой балкон на восьмом этаже воробьи залетали изредка, лишь зимой, когда я их подкармливал крошками хлеба. Но стоило застеклить его и обшить тесом, как по весне
  воробей с воробьихой, вероятно из тех, что навещали балкон зимой, свили  гнездо под обшивкой.

     Пока воробьиха насиживала яйца, на балконе было тихо. Иногда воробей что-то шептал своей подружке, угощая ее мошками. Но это его шептание скорее умиляло меня, чем раздражало, хотя и продолжалось  почти беспрерывно.

     Меня раздражали ежедневные  стуки над головой, исходившие   от соседей. Я  пытался урезонить их, подавая сигналы по водосточной трубе каким-нибудь металлическим предметом.
 
     В конце концов, мои предупреждения, видимо, подействовали. Стуки прекратились. Я торжествовал. Да недолго.

     На смену беспокойным соседям пришли воробьи. Они вывели птенцов, которые с раннего утра до позднего вечера просили у своих родителей есть. Каждый раз, когда кто-то из родителей приносил еду, птенцы орали так неистово, что приходилось затыкать уши. Только это не помогало. Чуть свет я просыпался от их гомона и больше уже не мог заснуть.

     Своим криком воробьи мне до того надоели, что я уж решил оторвать тесину, за которой было гнездо и выбросить его вместе с птенцами.

      От этой крамольной мысли мне вдруг сделалось совестно. Ведь птенцы еще маленькие, не оперившиеся, не то, что летать, прыгать не могут. И я оставил  карательную затею.
 
     Но надо было что-то делать, как-то усмирить этих неугомонных пернатых крикунов, не ходить же каждый день с больной от недосыпания головой.

     Я не придумал ничего умнее, как стучать палкой по балконному подоконнику, когда птенцы начинали кричать. На короткое время они затаивались и затихали. А как только я уходил с балкона, оголодавшие птенцы шумно встречали  родителей, которые не решались приближаться к гнезду при виде меня.
 
     В течение нескольких дней я упорно пытался внушить всему воробьиному семейству, что надо вести себя тише и никому не мешать.

     Не знаю, что предприняли воробей с воробьихой, но их малыши перестали буйствовать. Их голоса были почти не слышны. Вскоре, когда они выросли, на балконе стало совсем тихо.

     Но вернулись из отпуска верхние соседи и с новыми силами стали греметь над моей головой. Я их по-прежнему деликатно предупреждал ответным стуком по водосточной трубе. Да только они почему-то ко мне не  прислушивались.

     Воробьи   на моем балконе теперь живут постоянно. Каждую весну выводят птенцов, которые ведут себя, как говорят, тише воды, ниже травы. А  мои верхние соседи ничуть не изменились.
 .