Легенда о последнем Драконе

   Давным-давно это было. В одном далёком-далёком королевстве, посреди вересковой пустоши стояла огромная Чёрная гора. В той горе была пещера, наполненная сокровищами- золотом, серебром, цветными каменьями. А сокровища те охранял огнедышащий дракон.Не из жадности, не из любви к золоту сторожил он его. В старые времена, такие древние, что никто уже не помнит их, могущественный король, который был ещё и великим  магом, приставил его при помощи чар сторожить свой клад . И дракон стал пленником заклятого золота. Многие смельчаки нашли в Чёрной горе  свою гибель.

Шли века. Давно уже не стало великой державы – лишь развалины замков, затерянные среди густых лесов, напоминали о былом величии, не стало и властителя – дракон всё нёс свою стражу.Он мечтал о высоком весеннем небе, о полёте, о драконице, вместе с которой кружил когда-то в лунных лучах.. И с тоской думал о том, что он – последний из драконов.

Иногда он засыпал, и тогда душа его облекалась человеческой плотью, и в обличье золотоволосого арфиста бродил он по земле. Но стоило лишь кому-то приблизиться к пещере, как он снова становился драконом.

И вот однажды, будучи человеком, проходил он по одной деревне. Был жаркий день, и он укрылся от палящих лучей в прохладном полумраке трактира.Немногочисленные посетители трактира повернули головы в его сторону.

- Эй, менестрель! – крикнул один из них – Сыграй нам что-нибудь!

-          Да, -  подхватил его другой – а мы тебе пива поставим.

Печально улыбнулся арфист и ударил по струнам. Когда же он запел…Словно густой гречичный  мёд разлился по залу. Он пел о золоте, которое стерёг, о свободе, потерянной навсегда, о своём одиночестве, о ворах и рыцарях, что приходили, чтобы убить его. Молча дивились люди его песне, потому что много раз слышали они баллады об убийцах драконов, но никто никогда не задумывался, что чувствуют при этом сами драконы. В это время из кухни вышла дочь хозяйки трактира, Рыжая Мэгенн. Прислушалась она к песне, и на глаза её навернулись непрошенные слезы, а руки задрожали, так что ей пришлось поставить на стойку поднос с кружками, который она несла.

                Музыкант умолк. На минуту в зале воцарилась тишина. Потом один из посетителей бросил Мэгенн золотую монету и крикнул:

-          Вина менестрелю! Самого лучшего!

Девушка бросилась в погреб. Она очень боялась, что чудесный арфист уйдет, а ей так хотелось разглядеть его поближе. И вот поднесла ему Мэгенн кружку с вином. Когда же встретились их глаза, девушка поняла, что погибла. Она хотела было отойти, но он удержал её.

-          Ты плакала. Тебя кто-нибудь обидел?

-          Нет, - Мэгенн покачала головой – Просто… песня такая красивая. Мне жаль его…

-          Тебе жаль дракона?

-          Да. Если бы я его встретила…

Он не дослушел и захохотал – невесёлым, страшным смехом смеялся арфист. Однако увидев, что девушка испугана и вот-вот убежит на кухню, он замолчал.

-          Не уходи… Пожалуйста! – попросил он

Мэгенн задумчиво вытирала полотенцем уже и без того чистый стол. Арфист бросил взгляд на окна и вдруг предложил:

-          Пойдём смотреть, как заходит солнце?

-          Пойдём, пока матушка не вернулась, - Мэгенн боязливо посмотрела по сторонам – Она у меня строгая!

Они покинули трактир, а потом и вовсе вышли из деревни подальше от досужих взглядов. Остановились они среди пшеничных полей, и тогда сказал арфист девушке:

-          Твои волосы похожи на пшеницу в закатных лучах.

Мэгенн посмотрела в его янтарные глаза и спросила:

-          Скажи мне…Ты – человек?

-          Нет.

-          Я так и думала.

-          Знаешь, а ведь ты – первая девушка, посмотревшая в глаза Дракону.

Он поцеловал её и исчез, потому что в это самое время к Ч              ёрной горе приближался очередной охотник за золотом.

Мэгенн пришла домой с блестящими глазами. На щеках её играл румянец. Что не скрылось от бдительного взора её строгой матушки. Она стала допытываться у дочки, не влюбилась ли она, пока не вытянула у Мэгенн утвердительный ответ.

-          И кто же он? – сухо спросила трактирщица свою дочь. – Фермер?

-          Нет.

-          Воин? – мать нахмурилась.

-          Неужели бард? – матушка была в ужасе.

И Мэгенн пришлось солгать,что да, бард – не скажешь же, что влюбилась в дракона. И тогда она выслушала длинную проповедь о том, какие опасные люди эти барды, и что случается с честными девушками, ежели они с бардами связываются. Однако Мэгенн было всё равно.

Через два дня арфист снова навестил её. Левая рука его была перевязана. На испуганный вопрос девушки, что случилось, он ответил:

-          Ничего…Просто нынешний король пожелал пополнить казну золотом из моей пещеры.Рыцарь, которого я убил, обещал, что за мной ещё придут.

-          А разве нет возможности освободить тебя от заклятия охраны сокровищ? – спросила девушка.

-          Этого я не знаю.

-          Я бы попыталась!

-          Нет! – воскликнул арфист – Дорога к Черной горе слишком опасна. Ты пропадёшь, любимая!

Весь вечер бродили они по полям, а потом он снова исчез.Но не пришёл арфист ни на следующий день, ни через три дня. Мэгенн была сама не своя. Прошла неделя – его всё не было.Сомнения и страхи одолевали бедняжку Мэгги, но поделиться своим горем ей было не с кем. Деревенские девушки разболтали бы её тайну, матушка решила бы, что Мэгенн спятила.

                Выручил её случай. Тётушка Мэгенн, жившая в соседней деревне, заболела. И мать послала девушку отнести ей корзину с едой. Идти надо было через лес. Мэгенн уже почти дошла до деревни, как вдруг увидела на лесной опушке старую сгорбленную женщину. Старуха окликнула её. Она ласково поздоровалась с Мэгенн и попросила помочь ей.

-          Что я могу сделать для тебя, бабушка? – спросила Мэгенн.

-          Да вот, дочка – прошамкала старуха – совсем я сгорбленная да слабая стала. А ты вон какая высокая да стройная. Не сорвёшь ли ты мне три листочка вон с того дуба?

Девушка выполнила её просьбу.

-          Вижу я, добрая ты девочка! – заулыбалась старуха – Как мне отблагодарить тебя? Мне подвластно больше, чем ты думаешь. Я – здешняя ведунья. Знаю я, чего хочет такая юная красавица, как ты. Ты, верно, любишь кого-нибудь ?

Давно уже с Мэгенн никто не говорил так участливо и ласково.И она не выдержала – рассказала старухе обо всём, что мучило её. Покачала ведунья головой и сказала:

-          Да, тяжело тебе будет помочь твоему возлюбленному…Ну не плачь, не плачь! Ты еду-то тётушке отнеси, а потом ко мне иди. Мой домик во-о-он там, на отшибе стоит.

Сказано – сделано. Отнесла Мэгенн тётушке поесть и пошла к ведунье. Робко постучала в дверь хижины.

-          Входи, Мэгенн! – услышала девушка голос старухи и вздрогнула, потому что за всё время разговора так и не успела представиться ей.

Войдя в домик, Мэгги увидела стопки древних книг, пучки сушёных трав, вязанки лука и чеснока – словом, ничего страшного.Старуха хлопотала у очага, разводя огонь. Большой чёрный ворон сидел у неё на плече.

-          Ну что ж, - сказала она – посмотрим, чем можно тебе помочь.

Поставила ведунья на огонь котелок с водой, стала кидать туда всякие травы ( среди прочих – те самые дубовые листочки, которые Мэгенн сорвала по её просьбе). Зашептала она заклинания, смотрит – потемнела вода в котле, словно кровь.

-          Вижу…- прохрипела старуха – остры  мечи рыцарей короля…течёт горячая драконья кровь…вижу перебитое крыло…израненный Дракон лежит на проклятом золоте, недолго осталось биться его сердцу.

-          Я должна спасти его! – испуганно ахнула девушка.

-          Ты можешь помочь ему, - продолжала старуха – если сейчас же отправишься в дорогу.

Ведунья взяла с полки какую-то скляночку и протянула Мэгенн:

-          Это дашь выпить ему – и заживут его раны.

Потом старуха взяла со стола ещё тёплый каравай хлеба, завернула его в чистую тряпицу и отдала девушке.

                -  Этот хлеб – непростой! Он никогда не черствеет, и сколько бы ты ни отламывала – от него не убудет…Что бы тебе ещё дать?…Ох, старость-нерадость, конечно же, как я могла забыть?

Старуха подошла к огромному сундуку в углу, сбросила с его крышки барахло, которое там лежало и извлекла на свет Божий пару башмачков и старый дорожный плащ.

-          В этих башмаках ты будешь идти вдвое быстрее. Если захочешь стать невидимой, набрось этот плащ на плечи.Теперь слушай меня внимательно, девонька. Я могу помочь тебе лишь вылечить дракона, но как освободить его от заклятия – мне неведомо. Ответ ты можешь узнать только у старого колдуна Филлана, что живёт в старом замке в Долине Одиночества. Это по пути к Чёрной Горе… Передай старому Филлану привет от Морэг – он поймёт…Мой ворон укажет тебе дорогу. Эй, Лулах!

Ворон каркнул.

-          Проводи девушку!

Лулах вылетел в открытую дверь, сел на ветку дерева и посмотрел на Мэгенн. Девушка попрощалась с ведуньей, поблагодарила её и отправилась в путь. Сперва она хотела зайти попрощаться с матушкой, но испугалась, что её просто запрут в сарае на неделю- другую, и что тогда будет сдраконом!

К вечеру она, ведомая вороном, набрела на заброшенную хижину.

-          Можешь здесь заночевать! – прокаркал ворон.

-          Ты…разговариваешь?

-          Да, - небрежно отмахнулся ворон – Пр-р-росто я не очень болтлив. Так ты пойдёшь спать или нет?

В ту ночь Мэгенн пришлось спать прямо на полу, закутавшись в плащ. Во сне она видела тускло поблёскивающее древнее золото и слышала лязг оружия.

                Лишь рассвело, девушка и ворон продолжили свой путь. Лулах вёл её по светлому сосновому лесу. Пели птицы. Где-то стучал дятел.

                Но чем дальше, тем мрачнее становился лес. Впереди пока ещё розовели стволы сосен, но дальше царил мрак. Ворон сел на плечо Мэгенн и сказал:

-          Сейчас мы пройдем чер-р-рез Заколдованную Р-р-рощу. Смотр-р-ри только на меня и иди только за мной. Не оглядывайся и не останавливайся, чего бы ты ни увидела или ни услышала, иначе пр-р-ропадёшь!

Как только оказались они под сенью Заколдованной Рощи, какой-то шёпот начал раздаваться по всему лесу. Чем дальше продвигались они, тем страшнее становилось Мэгенн. Захохотала, заскрежетала нечисть, потянулись к девушке со всех сторон корявые страшные руки.Ветки деревьев хлестали её по лицу, хватали за плащ, пытались запугать, заставить обернуться.Но она упрямо шла вперёд, следя за вороном, чёрной тенью мелькавшим среди ветвей.

-          Мэгенн – услышала она у себя из-за спины до боли знакомый голос – Мэгенн, остановись.

-          Нет! – прошептала она.

-          Обернись, Мэгенн. Старуха обманула тебя, я здесь.

Не в силах больше этого выносить, Мэгенн зажала уши ладонями, но тут…Всё прекратилось. Стихли хохот и вой. Вокруг был обычный ельник. Где-то поблизости журчал ручей.

-          Чтож, пер-р-рвое  испытание ты выдер-р-ржала.- прокаркал ворон.

…Вода из лесного ручья была  холодна и прозрачна, словно слеза. Пока девушка утоляла жажду, Лулах подлетел к рябине, что росла на другом берегу, сорвал клювом тяжёлую гроздь красных ягод и принёс её Мэгги.

-          Возьми с собой эту р-р-рябину. Она лечит все болезни и исцеляет любые р-р-раны. Пр-ригодится!

И они отправились дальше. Мало-помалу выбрались Мэгенн с Лулахом к большому торговому тракту. На повороте ворон остановил девушку.

-          Что-то не нр-равится мне здесь. Накинь-ка плащ стар-рой Мор-р-рэг!

Мэгги надела волшебный плащ и продолжила путь. Но только она вышла за поворот, как раздался оглушительный свист, и с деревьев, словно яблоки в ветренную осеннюю ночь, посыпались разбойники. Они растерянно оглядывались – только что видели девчонку, молодую и хорошенькую, и вдруг она пропала. Началась перебранка. Но потом разбойники решили, что малость перепили на вчерашней пирушке и снова заняли места для засады.

А  Мэгенн тем временем спокойно шла своей дорогой. Потихоньку лес стал редеть, сменяясь кустарником, а потом и вовсе каменистой равниной, где рос лишь вереск. Когда вдалеке показался замок, девушка совсем выбилась из сил, и им пришлось ненадолго остановиться. Остаток дня Лулах и Мэгенн потратили на то, чтобы добраться до замка.

Солнце уже клонилось к  закату, когда девушка вошла во двор замка старого колдуна. Людей не было видно. Везде царили беспорядок и запустение. На вещах лежала пыль, в углах висела паутина.

-          Филлан, стар-р-рый хр-р-рыч! – хрипло  засмеялся ворон – у него такой плохой хар-р-рактер, что все слуги р-р-разбежались!

Мэгенн долго шла по коридорам, ища старого чародея, пока в дверях библиотеки не столкнулась нос к носу с неопрятным бородатым стариком в халате и ночном калпаке.

-          Здрас-сте! – проворчал он – И что здесь делает молодёжь?

-          Здравствуйте! – Мэгенн заволновалась – Я ищу чародея Филлана. Госпожа Морэг просила передать ему привет.

-          Из неё госпожа, как из тебя начальник королевской стражи! – фыркнул старик – Морэг, Морэг…

Он подошёл к одному из портретов, висевших на стене, очистил его от слоя паутины, явив взору Мэгенн красивую темноволосую женщину в зелёном платье ив венке из бузины. В её облике было что-то неуловимо знакомое…

-          Ты ослеп, Филлан, или пр-р-росто забыл поздор-р-роваться? – спросил ворон.

-          О-о, и Лулах здесь! Ну здравствуй, старый пучок перьев. Уж если Морэг прислала тебя с этой девочкой, значит, всё очень серьёзно.

Колдун повернулся к девушке.

                - Так что же привело тебя ко мне? – неожиданно мягко спросил он. Мэгенн рассказала старому Филлану свою историю. Покачал старик головой и надолго исчез в библиотеке.

Когда же он вышел оттуда, то сказал:

                - Трудно тебе будет разрушить древнее заклятье. Для этого потребуется всё твоё мужество. Знаешь ли ты, что в драконьем облике, пока действует заклятье, он не помнит тебя? Что его огонь парализует? Как только ты появишься у Чёрной Горы, он выйдет из пещеры, чтобы убить тебя. Рябина, которую сорвал Лулах – это не для дракона, это для тебя. Ибо когда он дохнёт на тебя пламенем – береги руки, чтобы можно было положить в рот волшебные ягоды. Не пугайся, если обгорит твоя кожа. Рябиновый сок вернёт тебе красоту. Главное, сделай так, чтобы дракон вспомнил тебя. И это будет главное испытание для вас обоих.

                Мэгенн испуганно кивнула.

-          Прими от меня один подарок – загадочно сказал старик, протягивая ей на ладони  маленький лесной орех – Когда выйдешь из замка, брось его на землю – он поможет тебе добраться до Чёрной горы.

-          Как мне отблагодарить вас? – спросила девушка.

-          Вот что, милая – деловито произнёс Филлан – Характер у меня тяжёлый, слуги все разбежались… Состряпай мне ужин!

Пошла Мэгенн на кухню, и хоть скудны были запасы Филлана, приготовила она из них похлебку, вкуснее которой колдун не едал никогда в жизни. И хотя приглашал её старый чародей разделить с ним трапезу – кусок не лез ей в горло.Не могла Мэгенн думать ни о чём, кроме того , что её ожидало, и потому она попрощалась с Филланом и покинула замок. Лулах вылетел за ней.

-          Пр-р-рощай, Мэгенн!

-          Как, разве ты оставляешь меня?

-          Да, кр-р-расотка! До замка Филлана я тебя довёл. Дальше ты пойдёшь одна. Не тр-р-русь! Когда закончится эта завар-р-руха, загляните к нам. Мор-р-рэг славно готовит наливку.

-          Прощай, Лулах, - сказала Мэгенн. И ворон взлетел в закатное небо.

Девушка достала орех, который подарил ей колдун, и бросила его на землю, и кога он упал, ослепила её яркая вспышка света. А когда Мэгенн открыла глаза, стоял перед ней прекрасный крылатый конь.Взобралась она к нему на спину, и полетели они к Чёрной горе. И столь красивым показалось Мэгенн небо, что поняла она, почему дракон так по нему тосковал. Долго-долго летели они над землёй, пока не увидела девушка внизу Чёрную Гору.Вокруг горы земля была выжжена, вереск засох, всюду лежали кости людей и лошадей, оружие и латы, оплавленные драконьим огнём…

Как только конь опустился на землю, и Мэгенн спешилась, из недр горы раздался ужасный рёв. Девушка побледнела.

-          Лети! – крикнула она коню – Спасайся!

Конь взлетел и вскоре исчез среди облаков.

                А Мэгенн медленно пошла в сторону пещеры. Ей было страшно, как никогда в жизни. Обожжённая земля под её ногами задрожала – это дракон,почуяв её приближение, выбирался на поверхность. Вот он вышел на свет страшный и прекрасный одновременно. Он был весь изранен, левое крыло безвольно повисло – но даже  умирающий, истекающий кровью, дракон встал на защиту сокровищ, ибо велика была сила заклятья. Вот он остановился. Долго смотрел дракон на девушку, словно силясь что-то вспомнить. Дохнул он своим пламенем на ту, что всем пожертвовала ради него.

                Но Мэгенн помнила наказ колдуна и успела спрятать руки. И у неё хватило сил на то, чтобы, превозмогая боль,  положить в рот несколько ягод рябины. Тотчас зажила обгоревшая кожа, вернулась прежняя красота.

                Тогда встала Мэгенн перед ним и запела ту самую песню, которую он пел в трактире, когда она впервые увидела его.  Она пела, и слёзы катились по её щекам. Дракон стоял, как громом поражённый. И глаза  смотревшие на девушку, были глазами золотоволосого арфиста.

                Силы покинули дракона, и он упал на землю. Мэгенн подошла к нему и, преодолевая страх, влила в драконью пасть снадобье ведуньи. Но глаза его по-прежнему оставались закрытыми. Долго сидела девушка рядом с драконом, и не заметила, как  заснула.

                Когда она очнулась, дул по-осеннему горький ветер, унося с собой чёрный пепел, а вместе с ним – всю боль, горе и страх. Потому что рядом с Мэгенн сидел её арфист, с тревогой и нежностью глядя на девушку.

Ранее эта сказка публиковалась под псевдонимом Койнхенн МакАльпин