Левша и другие. глава 1 Лифтёская сюита

 А другие это: Васька Гуталин, Борька Кабан, Славик Аяврик, Вовка Фил, Витька Кипер, Тёма Лошадь. Были ещё Зингер, Кенарь, Санёк Барушников, ну и остальные ребята, и простые безобидные граждане. Ух, и отчаянная была эта вышеперечисленная компашка, кроме граждан конечно, в одном из дворов в начале Красноармейского проспекта Тулы. Семидесятые годы того века…, сплошная политизированная материальная уравниловка среди населения страны. Однако тайное разделение среди народа всё же было. Кто мог, тот что-то, где-то подворовывал, у кого-то по знакомству осторожно нелегально подрабатывал, чем-то среди своих втихушку спекулировал, так и жили. Но мы пионеры ленинцы и подрастающие комсомольцы, не задирая носа, дружили между собой без какого-либо злого умысла, безвозмездно, будь ты сын рабочего оружейника или начальника стройки, сыном таксиста или безотцовщиной, незаконно рожденным, сыном инженера-конструктора или уборщицы. Для нас, тогда, самое главное в человеке были его поступки, открытость, щедрость, мужская дружба и детская взаимовыручка.

В июле 1972 года в самом начале Красноармейского проспекта, по нему ещё незадолго до этого, мне помнится, ходили старые трамваи, и была булыжная мостовая, заселился современный многоэтажный дом. Сразу же по всему мастеровому городу разнеслись слухи, что, дескать, в этом доме проживают одни сотрудники КГБ и их семьи. Почему разнеслись такие слухи? Потому, что с последних, верхних этажей высотки свободно просматривалась практически вся территория оружейного завода.


Военное производство, это вам не хухры-мухры! Ну, конечно же, это были всего лишь нелепые слухи и только, но они имели право быть. Ещё жил в памяти народа холодок страха военных преступников и поганых предателей секретов Родины. Помнил ещё народ громкие дела изменников и врагов Советской власти. Но давайте теперь вернёмся к нашему новому дому на проспекте. Со всей Тулы в него съехался обычный советский народ, преданный делу коммунизма и презирающий загнивающий мировой капитализм. Новые соседи, помогая друг другу, заносили в квартиры мебель, не хитрую бытовую технику отечественного производства, типичный житейский скарб. На этой благодатной почве быстро сдруживались и взрослые, и дети, приглашая по очереди к себе на новоселье. Кипела заурядная жизнь счастливой новостройки развитого социализма.

В то время, в высотных домах обязательно на первом этаже находилась лифтёрская и дежурный лифтёр, либо лифтёрша. В нашем случае это была женщина, и её звали Валентина Ивановна. Вроде бы и ничего себе бабёнка с виду, лет сорока, но для нас она была самая, что, ни на есть дряхлая противная старуха. Она вечно ругалась с нами, жаловалась нашим родителям на наше якобы хулиганское поведение и ябедничала в домоуправление № 3 на нас и наших родителей. А сама при этом курила в подъезде, пользовалась служебным телефоном в личных целях и к тому же ещё она любила и за воротничок заложить вечерком в своей каморке. Как-то одним душным августовским вечером к лифтёрше в эту самую каморку прошмыгнул незнакомый высокий дядька без правой руки и, закрыв за собою на шпингалет дверь, остался с ней в лифтёрской вдвоём.
Около 23-х часов Борька, Васька и Славик зашли в слабо освещённый подъезд и, закурив по последней сигарете «Родопи» наслаждались перекуром, глотая голубой табачный дым. Вдруг заунывный женский голос из лифтёрской нарушил тишину подъезда.

- А…! Ах! А-ах!- донеслось из каморки.

Васька прильнул к замочной скважине двери лифтёрской. Через мгновение, не отрываясь от дырки, махнул Борьке и Славику рукой, подзывая их к себе. Они стали по очереди прикладываться к замочной скважине. И вот какая картина предстала перед подглядывающими подростками. На старинном кожаном диване, на спине с задранной юбкой лежала лифтёрша, а незнакомец со спущенными штанами рывками вонзался своим туловищем в её растопыренные и поднятые к верху ноги. Волосатые и круглые ягодицы мужика от напряжения стали острыми, они проламывали ноги Валентины Ивановны, заставляя её, видимо от боли стонать. Так продолжалось минут пятнадцать, потом однорукий отошёл от лифтёрши, натянул штаны и было направился к двери каморки. Ребята бесшумно на цыпочках отбежали от неё и спрятались за легковым лифтом под лестницей. Прошло где-то минут десять, может немного больше. Дверь интересной комнаты, тихонько скрипнув, отворилась и безрукий серой мышью выскользнул из подъезда на улицу. Сквозь не прикрытый дверной проём проступала узкая полоска света. Друзья, не дыша, подкрались ближе и одновременно тремя парами глаз заглянули внутрь, расположившись лестницей, друг над другом. На обшарпанном письменном столе стояли пустые бутылки из-под водки и яблочного вина, на газете лежали нарезанные помидоры и куски хлеба с ливерной колбасой. На диване спала, похрапывая лифтёрша, широко раздвинув ноги. Женские мясистые ляжки широко распахнули ворота любви и отдыхали, розовея. Волосатый бобёр Валентины Ивановны смотрел на юных следопытов глазами и носом человеческого лица. Точнее на месте задранной юбки, чуть ниже живота красовалась татуировка мужского небритого лица, а роль бороды выполняла заросшая киска лифтёрши.

- Обалдеть, ну вылитый Карл Маркс,- шёпотом произнёс Васька.

- Она, наверное, зечка,- предположил в ответ Борька.

- Политическая,- добавил Васька.

Славик сказал:

- Может отпялить её, пока она пьяная спит?

- А ты умеешь?- спросил Васька.

- А, что тут уметь…

- Вставил писун и погнал гонять.

- А куда вставлять знаешь?

- Вон там, какая мочалка, хрен чего найдёшь,- тихо произнёс Борька.

В этот самый неподходящий момент скрипнула подъездная дверь, и пацаны побежали по лестнице по домам, прикрыв дверь лифтёрской. На следующий день три товарища обсуждали вчерашнюю тему, смакуя каждый новый штрих «бородатого мужика» тёти Вали. Они ходили купаться на шлюзы у железного моста недалеко от «Тулгорводоканала», загорали, ловили на перекатах пескарей и ели их с солью, поджарив над костром. После обеда они поехали в магазин автомотозапчастей «Стрела», где Васька купил за 50 рублей мопедный двигатель «Д-5», на который он собирал со школьных обедов весь прошлый год. До самого вечера на Васькиной лоджии ребята устанавливали движок и двух литровую пластиковую бутылку вместо бака на велосипед «Орлёнок». Выкатив чудо-технику из подъезда, троица сразу стала объектом повышенного внимания со стороны местных пацанов и девчонок. Дымя и тарахтя по двору, катались на мопеде сами по очереди и катали девочек-колючек тоже. Стемнело. Подростки в навалку расположились на тенистой лавочке первого подъезда соседнего дома. Наступило самое лучшее время суток - темнота.