Вавилон-2. часть восьмая

...Они сидели в бункере одной из тайных баз Гданьска.
- «А у тебя сохранились какие фото до войны? И вообще, что ты стал за парень? Девчонки тебя похоже уже не волнуют, только подавай фронт, как новую дозу наркотика. Ты наверное уже умрёшь без войны. Тебе мир и любовь противопоказаны. Да и я не стала бы любить такого парня», - без сантиментов высказалась Зосима. Сашка пожал плечами глядя на остывающий чай на столе, -
- «Как прикажешь маршал, так и будет. Да я дракон-аллигатор и бяка войны и уже разучился общаться с девчонками, пока на шее висит эта чёртова проблема. Мы в аду подруга, а не в раю, не забывай об этом если хочешь выжить. Кстати, судя по фото, на тебе уже облик бессмертия, тебя не убьют на этой войне. Я в этом уверен на восемьдесят с половиной процентов. Так что радуйся, но не искушай судьбу напрасно. И помни главное правило на фронте – не разевай варежку», - и Зосима рассмеялась, а Сашка порывшись в своём бумажнике вытащил слегка помятое чёрно-белое фото его портрета с матерью Анастасией. У него всё в семье было на «а», он – Александр, мать – Анастасия, отец, пропащая душа – Антон, да и фамилия по предкам – Асторцев.
- «Симпатичный малый. Ни за что по этому фото не сказала бы что из тебя выйдет отменный боец. У тебя вид какой-то безобидный, словно ты сын садовника, что сажает цветочки. Наивный даже какой-то и немного потешный. Вот же парадокс судьбы. А грозные на вид, все иссякли сложив бездарно головы, если даже и рвались в герои. Не думаю, что в те времена за таким парнем гонялись девчонки. Ты не похож на героя романов. Была у тебя хоть одна красавица или нет?», - выдала своё резюме по фото Сашки, Зосима.
- «Не всем дано в жизни быть донжуанами, есть и более прозаичные цели судьбы. Но у нас девчонки проще и не столь привередливые, как ты. Было пару подруг, но не любовницы, а так, как милые душки милашки и простушки. Им бы только потрепаться как пичужкам на ветке дерева. Даже секс с ними, ни секс, а так, одолжение другу. Потому и фоток их за пазухой не ношу. Да и призабыл, как толком они выглядели. Да я и не был навязчив к девчонкам, мне с дружками было интереснее. Вот где и редкие красавицы водились, но я на них не заглядывался. Мне парни были роднее. Надо просто быть парнем, в любой работе, что тебе даёт судьба. Я и не гадал, что стану каким-то там эксселом и не молился на героев или жажду выжить любой ценой. Я себя от других не отличал. Парень – есть парень и этим всё сказано. А уж судить обо мне - это твоя забота, каков я есть, с позиции семейного гнезда или любовника. Амуры – это ваша девичья стезя», - дал лёгкую отповедь Сашка, засунув свою фотку обратно во внутренний карман военной куртки под слоем бронежилета.
- «Да уж, сама наивность. Гуманист аллигатор. Неистребимый и смертоносный. И в тоже время мирный, как агнец. Ох, одни парадоксы у нас, как и парни. Забыла я своего героя и даже рада этому. Всё одно он не жилец на этом свете. Пропали деньги, он и голову и себя потерял. Мстить на фронт бросился. Мальчишка. Обиженный мальчишка. Обиженных у мальчишек быть не должно. Но вот цапаться с тобой, мне тоже доставляет удовольствие и ни менее, чем влюбляться. Ты тот, на ком можно душу в критике за всех парней отвести. И всё-таки может я и дала бы оторваться тебе в кроватке, так, за всех обманутых в надеждах и иллюзиях девчонок», - поддела Зосима, Сашку и тот наивно отмахнулся, глядя куда-то в сторону, -
- «Только не на фронте. Ещё чего не хватало. Ещё вздумаешь родить от меня какого-нибудь крокодила. Сейчас моя супруга – автомат и любовь – боеприпасы. Вон черти по руинам ползают и рычат от пристрастия сожрать меня с потрохами. Вот это я понимаю любовь для войны. Это мальчишеская стезя от зачатия человечества. Это мои инстинкты самца. Кто-кого съест, того и валенки. Мне не решать и не рожать какой будет мир дальше. Моя цель в том, что необходимо сейчас для фронта. А потом можешь разводить свои райские цветочки, там видно станет, что это за мир. Во всяком случае прошлого мира уже не будет, во всём его несовершенстве».
- «Неужели у тебя нет инстинкта выжить в своём потомке? Или ты веришь, что выживешь в любом случае? Я тебя не понимаю самец? Война тебя окончательно испортила. Так было во все времена, если воин погибнет, дева выносит его плод, его продолжение. Во истину ты плод бывшей цивилизации, где; что секс, что порнография, что дети – одно и тоже...», - надменно заявила Зосима.
- «Что ты несёшь? Что ты мелешь? И уж правы были предки о глупости девчонок. Вам бы только рожать. А кого? И куда? Вырастишь сына без отца? Видел я таких на своём дворе, что есть родители, что нету. Те пьют по чёрному или пропадают где-то и наплевать им на потомка. Ты хочешь чтоб он тут рос в руинах, спасаясь от чертей с автоматами? Кем он тогда вырастет и каким? Ответственность – вот главное качество мужа на войне. Это будет не потомок, а калека и урод. Ты этого мне желаешь?», - и Сашка вышел из бункера, а на глазах Зосимы стояли слёзы. Он был прав, но и она была права. Она знала что потомок станет новым человеком. Сверхчеловеком эволюции, который всегда выживет и всегда победит. Такие и должны перевернуть всю эру и спасти человечество. И пусть их боятся и называют мутантами, они будут за то, самые настоящие люди в эволюции человека. Она была в протесте против него, потому что он был ей послан самим богом, потому что на войне все понятия и представления вывернуты наизнанку. Потому что он самый достойный парень о котором она и не мечтала и она тоже требовала от судьбы ту дань, за которую она всё выстрадала тут и рисковала своей жизнью. Жизнью будущей матери. Она его потому и ненавидела, в своей противоречивой безумной любви к нему. Боевой любви. Любовь всегда победит. Она всегда должна выжить и победить. Он – победитель и что можно ещё более великого возжелать от мужа!? Боги выбирают сильнейших...

- «Дело не в людях, а в аномалии. Любой кто оказался в этой зоне в момент появления аномалии, стал для неё своим, каким бы он ни был. Пусть самым злым и скверным. Это же так просто понять. Остальные кто пытаются войти в аномалию – посторонние, чужие и она кусает их как злая собака, охраняющая свой двор. Для природы нет понятия добрые и злые, для войны есть только одно понятие – выживание. Однако теперь похоже никто больше на этой войне не умирает, а просто выходит из боя. Может только на время. И у нас свои законы, которые может как раз поддерживают равновесие всего остального мира Европы. Не понимаете? Все мы психически повязаны. Вы видите, я вышла из зоны аномалии и я в своём рассудке. Ваша главная задача не мы. А вся периферия, которую всё время войны дурачили и запугивали, они сейчас в любой бред поверят, даже в нашествие инопланетян. А это для них подобно психической смерти. Вот кто ныне мутанты и калеки. А мы знаем ради чего и за что мы воюем. Наши действия осмысленны и цель оправдана. Мажек правильно сказал, - ничего в эволюции не происходит вдруг, внезапно. Чтоб залечить любую рану надо время, разве это не так? А вы что свихнулись и уверовали в божье чудо, что рана сама исцелится в мгновение ока? Перестройке состоянию психики всегда нужно время и плавный переход в иное состояние, а не как обухом по голове. Это у вас мозгов уже нету. Так можно и психически травмировать человека. И если вы начнёте крутить на нас политику, как на мутантах или монстрах, то вы покалечите большинство населения Европы и погубите нашу эволюцию сами. Вы станете монстрами убивающими психически людей, а не мы. Воин – самое чистое состояние психики перед богом. Ибо все, кто был нечист – уже покойники. Или может ещё остались калеки фронта на периферии. Ваше дело нести порядок, ясность и простоту понимания в мир. И только здравый рассудок, а не этот несусветный бред паранойи о нас. Рана сама залижется и исчезнет и вам до нас не должно быть дела. Иначе вы разносите тут эту чуму эпидемии в здоровые души с высоких трибун. Чем вам аномалия жить мешает? У вас ещё кругом развал, что вам в первую очередь делать надо кровь из носу? Вот только этим и занимайтесь. Нет, мне сдаётся, что политика и на деле превратилась в зомби и ей есть место только на кладбище истории человека. Возьмите философию, что угодно, но не отравляйте массы этим трупным ядом политики. Иначе и мы потеряем смысл ради чего держим фронт и рана аномалии не затянется, а станет бельмом на вашем глазу и болячкой миллионов душ невинных людей. Если я ещё узнаю такое, мы будем вынуждены выпустить фронт из зоны аномалии и только так спасти эволюцию человека от вашей трупной чумы политики», - Зосима говорила твёрдо, но ни кого не убеждая в своей правоте, она просто знала, что она говорит. И её в массах Европы тут же окрестили Святой Девой. Оудин Болгерт ходил по Европе как мессий и рассказывал о том, что ему говорила Зосима в руинах города-фронта....