Капитал в философском измерении

В работе исследовательской иногда, – и весьма нередко, – необходимо наряду с, т.с., делом чисто научным: поиск, углубление, расширение, конкретизация, обогащение etc., выполнять то, что я бы условно назвал: научная реабилитация. Понятий, категорий, прочих познавательных форм и, разумеется, оформленного и выражаемого ими содержания.

К таким относятся «анархия», «капитал», «обмен», «коммунизм», «равенство», мн. другие.

Очищать от окисла, а то и коросты наветов, инвектив, намеренных, – в режиме не спонтанного мифотворчества, – искажений и деформирования. Оговорка данная понадобилась нам именно потому, что в предлагаемом читателю материале именно этот, – реабилитационный, – аспект явственно представлен. Уж больно это очевидно, – вроде, как и спорить не о чем: тождественность обмена и товара, капитала и капитализма… Не очевидно. А совсем даже наоборот.   

…Почему основной труд марксизма, – а я категорически утверждаю, что, как учение в целом, так и данная работа непосредственно – это совместный труд К. Маркса и Ф. Энгельса, учитывая, что вся их жизнь, все их творчество, вся их борьба – это событие, и: сОбытие, и собЫтие, со-бытие, – назван именно так, как назван: «Капитал»?

Казалось бы, ответ лежит на поверхности: четыре толстенных тома «Капитала» – это анатомия, это исчерпывающе точный и безупречный научно-теоретический портрет исторически конкретного типа экономической, – и всей прочей, – жизни общества (диалектического единства производительных сил и производственных отношений, материального базиса и духовной настройки): капитализма. Последней, – зрелой, – фазы развития предыстории. Научно-теоретический портрет (результат), полученный в процессе применения (и одновременного совершенствования ее самое) научно-безупречной философской методологии: материалистической диалектики и столь же научно-состоятельной философской теории – диалектического материализма. 

Однако, едва ли стоит довольствоваться ответами, т.с., лежащими на поверхности. Особенно – в марксизме. Предельно, тотально насыщенном диалектикой и в силу этого – столь же предельно парадоксальном феномене. Парадоксальном, разумеется, не в широко распространенном резонерски-очевидном, рассудочном, негативном по преимуществу смысле парадоксальности как чего-то отрицательного и посему: всенепременно предосудительного.

Парадоксальном в том смысле и значении последней, – парадоксальности, – в каком ее понимал А.С. Пушкин: «И гений, парадоксов друг». Наше всё понимал, а наши все, – даже нотариально заверенные (о профессиональных и факультативных антимарксистах и речи нету) марксисты – резонерствуют. Впрочем, уже дорезонерствовались… Наверное, потому, что: «марксисты». О таких – ничего, или хорошее…

А ведь в бессмертной строчке великого поэта – ключ к пониманию феномена парадоксальности!

Парадокс – это симптом, это признак, это индикатор, это свидетельство наличия диалектики. Где-то рядом, близохонько. Той самой, которая – «в сущности все – относительно», той самой, которая отношение противоположностей одной сущности, сиречь: осуществляющееся диалектическое противоречие. Возникающее, развертывающееся, разрешающееся. Разрешающееся в новое противоречие (меру), которое проходит все стадии собственного осуществления: тождество, различие, отношение противоположностей (собственно: зрелое противоречие). Или, по Гегелю: абсолютное тождество, разность, несущественное различие, существенное различие, заостренное различие, противоречие. А ведь: в любом, – без изъятия наималейшего, –  деле культурном действительного ровно столько, сколько в нем диалектики. Материалистической. И материализма. Диалектического, разумеется…

Вспомним слова Владимира Ильича Ленина о том, –  в «Философских тетрадях», – что «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!».

Утверждаю: и прежде, и, тем более, нынче, – ух, аж оторопь берет от необходимости делать подобный вывод, – не только 9/10 марксистов не поняли ни фига в «Капитале» (вернее, то, что «поняли», оказалось фигней и «фигой»), 100%, – за вычетом одного человека, – не поняли, что имел в виду Владимир Ильич, говоря «не поняли». «Один человек» – это я. Ну, это, разумеется, преувеличение, однако же, полагаю – весьма небольшое. К глубочайшему и искреннему моему огорчению, разумеется. 

К тому же: я сознательно провоцирую читателя на дискуссию, на спор, на поиск истины. Да и жанр тезисов не предполагает предельной академической строгости и обстоятельности, за которыми, как показывает жизнь, зачастую: высокопарная пустота, унылое и пронырливое пустозвонство: умение изрекать банальности с умным выражением морды лица и почти безупречным дрескодом, ну и т.п. набором атрибутов, средств и методов нотариально заверенных член-коров, коров и корешей, позволяющий гнать превращенку, т.е. объективированную видимость. Ау, почем там нынче действительный член?.. И – синекура «научная»?..

Инволюция (деградация, дегенерация, свитие) – вещь быстрая: от «с кем вы, мастера культуры?» к «зачем вы, мастера культуры?» и до: «почем вы, мастера культуры?». Почти то же: с «мастерами философии». И «мастерами», и «философии», понятно.

…Итак, капитал. Любой прилежный студент радиотехнического факультета в советское время, – нынче они запинаются, даже отвечая на вопрос: «у кого борода больше: у Карла, или Маркса?», – а под капиталом, и то в очень лучшем случае, подразумевают вместимое своего кошелька, – мгновенно отвечал: «самовозрастающая стоимость». И это, в принципе, правильно. Правда, при том всенепременном условии, что и сама стоимость, и детерминанты ее самовозрастания – явления, феномены строго исторические. Т.е. широко известный нам, – и им, – тип самовозрастания стоимости, обусловленный редуцированием человека труда, носителя живого труда, субъекта рабочей силы к товару среди товаров всех прочих, к пролетарию и, тем самым – сведение его к функции, к средству, к «определенным образом выдрессированной силе природы» (К. Маркс) – это … не капитал! Это, всего-навсего: исторически определенная, – ка-пи-та-лис-ти-чес-кая, – форма его бытия. Форма превращенная капитала: капитализм.

Маркс и Энгельс не могли ограничиться и довольствоваться (а, тем более, как вершиной и итогом своего теоретического творчества) портретом, – хотя и безупречным в научном отношении, – последней фазы развития предыстории – капитализма.

Да, они были его современниками. Да, они дали теоретические исчерпывающий, – и неча на зеркало пенять, что это – предельно отвратный, уродливый, жестокий, немилосердный, антитворческий, словом: антигуманный, – тип человеческого общежития. Некрасивый. А добре же известно: «некрасивость убьет» (Ф.М. Достоевский). Капитализма. Но они прекрасно понимали: настоящее – это единство прошлого и будущего. И поэтому капитал всесторонне исследован ими во всех его трех исторических (хронологических) ипостасях: прошлом, настоящем, будущем.

Капитал никоим образом, повторяю и подчеркиваю, не может редуцироваться, а тем более – отождествляться с самовозрастанием стоимости (капитализация), с самой этой самовозрастающей стоимостью (капитал) как следствием вполне определенного способа получения стоимости прибавочной, т.е. редуцирования рабочей силы, живого труда, – его носителя: субъекта труда, трудящегося, – к товару среди всех товаров прочих, к функции, к средству. Словом, к утверждению такого человека в статусе пролетария.

Капитал, т.о., есть универсальное по идее и потенциалу, и вполне исторически определенное по его актуализации в конкретных исторических условиях общественное отношение, обусловливающее саморазвитие, – самовозрастание, – соответствующего феномена культуры. Как исключение: культуры культурной; массово – антикультуры; тотально – квазикультуры в условиях предыстории. И – культурной культуры в форме практической всеобщности – в условиях истории действительной.

Таким феноменом может быть что угодно: социальность (и ее носитель – социум в целом), человечность (человек), сама культура (духовная, чувственная, материальная), образование, воспитание etc.

И в этом смысле является совершенно беспомощным и несостоятельным в методологическом отношении, – т.е., проще говоря – ложным и ошибочным, – то плоско-рассудочное понимание, к примеру, социального капитала, которое сформулировал Пьер Бурдье и которое является расхожим в современной философской, а, если быть точным – околофилософской, околонаучной литературе. (Это, вообще говоря, феномен, заслуживающий на самостоятельное исследование – банализация принципа: «нет пророков в своем Отечестве», имея в виду под Отечеством – науку, научность).

Так вот, для этого местного классика, срочно выращенного, подобно многим, в известных идеологических парниках и теплицах и назначенного на роль «известного философа», – П. Бурдье, – социальный капитал есть «совокупность ресурсов, которыми может распоряжаться человек…».

Конечно, в феномен капитала (включая и социальный) как общественного отношения, опосредованно вплетены и духовная составляющая, и практическое действие (практики), и чувственность, и институциональные формы, и, разумеется, разнообразные ресурсы, включая финансовые, материальные etc. 

Особо следует остановится и на таком феномене, как обмен. Копий вокруг него сломано и ломается не меньше, чем вокруг капитала. Да копья-то эти, на поверку – пластмассовые в подавляющем большинстве своем.

А все от того (это похоже и на ситуацию вокруг капитала и капитализма), что обмен, – этот величайший, определяющий цивилизаторообразующий, производящий и воспроизводящий (расширенно) цивилизацию, культуру, человека, людей, человечество etc. фактор и товарную его форму, – исторически определенную, имманентную предыстории (и, зародышевую, – бартер, – форму, присущую протоистории)… отождествляют. Товарность (меновая стоимость) стоимости потребительной как историческая форма обмена таит в себе возможность неадекватного обмена, превращенной его формы – обмана. Когда к товару среди товаров прочих низводится человек. Субъект труда.

Действительная форма обмена, базируемая, как то и надлежит действительной, действительности (сущности, совпадающей с существованием) будет базироваться на прозрачно-рациональных, научно-обоснованных и перманентно обосновываемых основаниях. Будет, по нашему убеждению, представлять собой модус распределения (понимаемого как распределение самодеятельности и самодеятельное распределение), базируемый на понимании разумно - достаточных потребностей каждого, многих и всех; возможностях их удовлетворения (с учетом перманентной открытости этой системы: «всякая удовлетворенная потребность вызывает к жизни новую и не одну») и, безусловно, всем тем, что в принципиальном (свернутом) виде содержится в идее web-2,3,4,5…, прообразом чего, в известном смысле, может служить идея системы ОГАС В.М. Глушкова.

Т.е. капитал – это «несущая конструкция» поступательного, – прогрессивного, – развития социальной формы развития материи. Культуры. Действительного обмена. Это – энергетический принцип такого развития. И посему о капитале не стоит говорить как о данности лишь. Но, исключительно – как об осуществляющемся диалектическом противоречии. Противоречии, коренными противоположностями (основанием) которого есть потенцирование и актуализация. Потенцирование (формирование, культивирование, образование, воспитание etc. – накапливание) креативной (сначала – просто деятельной) энергии субъекта и ее расходование, востребование, отдача etc. Именно это взаимопроникновение, – единство и борьба, – накопления и расходования – и есть сущность капитала. Есть сам капитал. Ничего не попишешь: в сущности – все относительно. Полагаю, именно это обстоятельство обусловливает столь принципиальную «разновеликость» (притом очень существенную) двух, казалось бы, одному, и тому же предмету посвященных трудов: «Капитала» К. Маркса и Ф. Энгельса и «Накопления капитала» Р. Люксембург.

Если бы основной труд марксизма был посвящен исключительно исследованию исторически определенной,  – капиталистической, – его формы, его следовало бы назвать не «капитал», но: «Предкапитал». А всю ритмику развития капитала, его движение к своей завершенной (как незавершимой актуально), зрелой форме следовало бы представить как: протокапитал – предкапитал – капитал.

Поэтому, строго говоря, название основного труда марксизма, это не «анатомия капитализма» (анатомией капитализма, скорее, можно назвать именно упомянутую выше работу Р. Люксембург). Именно ограниченная, превращенная, да, собственно: антагонистическая форма  предполагает разрыв и противопоставление составляющих единого основания, определенных противоположностей одной сущности: потенцирования и актуализации, накопления и расходования.

Накопление становится скопидомством, изнурительной гонкой за обладанием, всепожирающей страстью не быть, но иметь; расходование – истрачиванием, невостребованностью, избыванием, умалением, массовым, – индустриальным, – способом «пускания в расход» огромных масс людей. Так никогда и не состоявшихся творцами, гениями, нормальными людьми; не подарившими общечеловеческой культуре свою уникальность и неповторимость, не обогатившими эту культуру. В сущности: не состоявшимся нормальными людьми. Вот этот недобор, эта несостоятельность, эта растрата, этот невыбор, этот извод: основное преступление капитализма и основание приговора ему, не подлежащего обжалованию. Т.е. накопление становится накопительством, а расходование – расточительством. Да, в сущности, каждого, многих и всех, учитывая, что «пролетарий и буржуа представляет собой одно и то же отчуждение…».

И в этом смысле можно, перефразируя самого же Маркса, утверждать: «Капитал» К. Маркса и Ф. Энгельса – это ключ к «Накоплению капитала» Р. Люксембург. Ну, в ритмике: «анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны»; «анатомия Бога – ключ к анатомии человека».

PS: Только, прошу, без нервов и без визга поросячьего. В смысле: теоретического. И – без кликушества идеологического и доносов политических. Ну там: «На Боженьку потянуло?!!». Во-первых, говоря Бог, имею в виду и до сих пор не понятую все теми же, – инвариантными, – 9/10 нотариально заверенных философов, всю глубину мысли Дионисия Ареопагита: «Бог начинается там, где заканчиваются наши представления о нем». И, во-вторых, Бог – это субстанция. А в научной, – научной, а не до –, анти –, псевдо –, квази –, суб – и т.п. «философии» этот вопрос уже давно решен, а вернее сказать: выбор – сделан. Материя. Так что, ключ к пониманию анатомии капитала как энергетического принципа творчества, гуманизма действительного etc. – весь корпус научной, – единственно и исключительно научной, – философии. Диалектического материализма – как теории. Материалистической диалектики – как методологии. Только так и не иначе. И – никаких кунштюков. Имитаций, симулякров, умозрительных вымученных конструктов etc. Аминь.