Дела служебные!

Обстановка вовсе не располагала к ведению  длинных разговоров. Полковник, хотя и в штатском, но был катогоричен. "Верни мне машину, лейтенант!" Не более и не менее. Я бы мог ему ответить, что никакой такой машины его, я не только не брал, но и никогда в глаза не видел. Будь ситуация чуть-чуть иной, и этот водитель полка или полководец мог бы услышать от меня массу хорошего. Шёл далёкий теперь 1969 год. Помню я был младшим сержантом милиции, стоял на площади перед входом в метро "Парк культуры",и "осуществлял на вверенной мне территории охрану общественного порядка! Тогда был я уже полных три месяца  участковым инспектором, офицерского первого  звания, пока, не получил, так что на моих погонах сиротливо отсвечивали две узкие полоски. Время было не позднее, делать мне особенно было нечего, а морозец доставал. Три вещи призывали меня быть именно здесь и в это время. Во-первых здесь вчера человек был сбит насмерть машиной, поскольку не пошёл по подземному переходу, а побежал прямо по Комсомольскому проспекту, так что я нещадно штрафовал людей, спешащих на красный сигнал светофора перейти улицу. Во вторых в нашем подземном переходе торговали цветами и ёлками лапника к Новому году, этих лиц, в основном старушек, я не трогал, для проформы и на случай внезапной проверки меня, делая им замечания и предлагая уйти, но рядом торговали тушью  цыганки тут же гадали, поворовывали, просили милостыню, короче,вели себя достаточно агрессивно и неправильно. Этих я гонял, без особой пользы правда. то ты сделаешь бабе, которая сама держит на руках грудника, семеро сами держаться за её юбки и таких штук семь? А вот среди прохожих работу мне приходилось проводить разъяснительную, ибо, через несколько минут бесед с цыганкой, кто лишался кольца, кто кошелька! Концов было не найти!И в третьих метро "Парк культуры" было местом, соединяющем четыре района Москвы на середине моста через Москва-реку, из Парка только сюда или на Калужскую, здесь магазинов больше, вот народ самый разный и стекался.То кражи,то грабежи,а то и убийства.Так что пройдя по дворам и адресам жалобщиков, я тут и стоял, самим собой олицетворяя наличие присутствия человека правопрорядка, да ещё и имеющего» "властный голос", то- есть, обладающего всеми полномочиями представителя власти! Два очень пьяных офицера вышли из тени метростанции.Я сразу обратил на них внимание, поскольку один пытался прямо при людях застегнуть ширинку. Это получалось у него весьма плохо. Две не менее поддатые дамы, может жёны, а может быть и подруги, предложили свою помощь, и она с благодарностью была принята. Народ стал останавливаться. Поведение капитана и майора явно выходило за грань допустимого. Встав на колени одна из дам пыталась руками с длинными ногтями и ярким маникюром застегнуть распахнутую ширинку, получалось не очень хорошо. Вся эта процедура вызывала гомерический хохот защитников Отечества и их боевых подруг. Собралась толпа. Многие стали давать советы, что явно озлобило сильно на грудь принявших офицеров. Хорошее настроение у них мгновенно перешло в ярость. Послышались угрозы и далеко не уставная матершина, значит, пришла моя пора. Я подошёл, приветствовал героев ситуации по уставу патрульно-постовой службы, представился и попросил быстренько прекратить нарушение общественного порядка. Догадайтесь, что я услышал в ответ? Даже не с трёх раз? Я узнал неизвестные мне ранее подробности о своём происхождении, отношению к моей матери и всем моим родственникам, своему моральному облику, вступлению со мной и моей матерью в сексуальную связь и многое другое. А потом мне было указано, куда я должен следовать, с кем, каким образом и зачем! И что должен делать младший сержант милиции? Правильно! Наглецам спускать было никак нельзя! Я и сам завёлся, нагляделся во время службы на флоте на офицериков отдельных, а тут в моём лице оскорбляют громогласно всю Советскую милицию! Как говорят наши смертные друзьяки в Польше: "Не позволям!" "Ещё милиция не сгинела, пока мы живы!" Шутка! Но делать-то чего? Бить советских офицеров в форме оно, конешно, очень приятно, а учитывая их поддатость, то и легко, но на людной улице в присутствии возможных наших и иностранных журналистов, а через дорогу был Пресс-клуб, а за метро издательство "Радуга",не пойдёшь. Не сразу поймут, азиаты с!  И две дамы,которые спьяну могли вмешаться.  Надо и их учитывать. Хорошо, видать, служилось инспектору из "Мёртвого сезона". "Четыре машины к подъезду по четыре агента в каждой. Я сам поеду!" А у меня ни наручников, ни рации. Связь по телефону-автомату, это, если он не сломан. Однако, голь на выдумки хитра! Быстро списываю паспортные данные и телефоны у пяти рядом стоявших свидетелей, прошу их пройти в комнату милиции метро, благо рядом, а сам говорю майору: "Я вас задерживать не буду, но, знаю, трусы вы и как мужики на дела благородные не годитесь. Короче проверяю на "слабо!" Беру под руку одну из женщин, ту, что на улице застёгивала мужику ширинку и приёмом "пойдём со мной", влекаю в глубину вестибюля, где комната милиции метро. Свидетели и офицеры идут с нами, а уж в комнате милиции вызвать патрульную машину из отделения и караул из военной комендатуры города никакого труда не составило. Мои рапорта на каждого, грамотные, сам брал, показания пятерых прохожих, соответствующее состояние офицеров всё это убыло на Ново-Басманную улицу в военную комендатуру города Москвы. Пускай там строем парадным походят в воспитательных целях! А с дамочками я провёл профилактическую беседу и отпустил. Они оказались, как я и предполагал, офицерскими жёнами, жили в общежитии офицеров Академии имени  Фрунзе, но те кто был с ними в этот вечер, в числе их мужей не числились. Почему я вспомнил именно это в ходе выслушивания монолога полковника, не скажу, сам не знаю. А громы и молнии продолжали летать по моему кабинету. На шум заглянул начальник нашего отделения милиции, спросил своего зама по розыску, то-есть, меня, о причинах и пожалел, что зашёл. Огромный сочный  "висяк"  был налицо во всей его непреклонной красе. Полковник, Герой Советского Союза, оставивший свою ногу под Новороссийском на Малой Земле, предъявивший мне в числе документов личное фото с Леонидом Ильичём Брежневым, имел свою автомашину.Это была "Волга" в экспортном исполнении. Полковник служил по настоящее время в Гражданской обороне и ему полагалась машина служебная, вот он и поимел несчастливую мысль, а не продать ли мне свою тачку? Всё равно стоит! Идея, вещь такая,как говорится,она становится материальной силой, когда овладевает умами масс, а индивидуум часть массы, не правда ли? Вот и овладела. Но, как говорят наши клиенты, "Жадность фраера сгубила!" Польстился герой войны на хорошую сверхприбыл, да как капиталист неопытный пролетел под панфары, прошуршал как фанера над Парижем, залетел как стая напильников! Вот! Хватит эпитетов, усиливающих сущность события! Правильно? Хватит! Полковник нашёл покупателя, которым оказался прапорщик, чемпион Союза по водному поло, любитель автовождения, эстонец по национальности. Хорошо зная, что машина "Волга" его класса стоит гораздо более тех шести тысяч обычных рублей, в которые её оценят в автомобильной комиссионке, герой войны предложил прапору сделку. По нонешним временам всё правильно и справедливо. Твой товар, есть покупатель, цена договорная, не так было во времена стародавние. Никакого состава преступления в действиях полковника не было. Статья 174 УК РСФСР о спекуляции предусматривала скупку с целью дальнейшей перепродажи по повышенной цене, тут ничего такого не было. Машина покупалась для себя! Однако, такие поступки не совсем поощрялись советской моралью. Стремление к нетрудовым доходам, а оно было налицо, могло послужить предметом разбирательства в партийном комитете, о сделке приходилось молчать, полагаясь на честность того, с кем ты вступаешь в торговые отношения. Полковник и прапорщик договорились, остановившись на сумме в 13 тысяч рублей. Нетрудно подсчитать, владелец экипажа не только вволю поездил на машине, но и получит обратно её фактическую стоимость в двукратном размере! Сердце ликовало, бдительность притупилась, а взять с собой пару ребят в сопровождение полководец не удосужился. Подошёл бы ко мне! За пару десяток,  бы сам его сопроводил в не служебное время! Нет! Некоторые и на гавне сметану пытаются собрать! Всё шло даже слишком хорошо. Подъехали в комиссионный, переписали машину на нового владельца, прапорщик заплатил в кассу деньги, около шести тысяч.  Всё по закону. Вышли. Прапор передал оставшуюся сумму в бумажном свертке. Полковник посчитал, всё точно, ещё семь тысяч! Прапор опять помог убрать в бумагу, а полковник сложил документы из комиссионного и деньги в портфель. Поехали обмывать, но мотор заглох. Один из друзей прапора и полковник вышли из машины, надо было толкнуть. Тут бы и подумать старому, какой из него толкач на протезе, да сердце ликовало. Вышел, и машина уехала. Извинился перед ним сопровождаюший, сказал, что непременно выругает уехавших и помог такси поймать. Ехать-то надо. Поехал полковник домой, но решил по дороге осторожно деньги проверить, сунулся, а в свёртке бумага резаная. Продал выходит машину за шесть тысяч, да ещё и налоги ему платить. Ободрали старого как липку! Тут он взвыл гласом велиим и в наше отделение проследовал, благо высадили его у нас.И "висяк", ыходит, тоже наш, но на то я и опер. Нюансы знать надо! А где, собственно говоря, преступление, то-есть, действие или бездействи, предусмотренное действующим уголовным законодательством, противоправное и так далее, согласно определению в Уголовно-процессуальном кодексе! А, нет его! Полковник говорит, что у него украли семь тысяч, дав взамен резаную бумагу? Это чистая правда в части бумаги, а в части кражи, извини-подвинься! Никто у тебя ничего не крал.Всё произошло с точки зрения закона грамотно и придраться не к чему. Ты продал машину через магазин, деньги тебе заплатили, везде подписи твои, данный процесс удостоверяющие. Сделка совершена на законных основаниях и расторжению не подлежит! А если при этом была нарушена какая-либо устная договорённость, да ещё и припахивающая моральной нечистоплотностью, так к этому уголовный розыск отношения не имеет, советуем обратиться в партийные органы по месту службы прапорщика. Собрал я такой материал, отнёс в Прокуратуру Ленинского района к товарищу Пархоменко, прокурору района, и в возбуждении уголовного дела по данному факту герою войны было отказано. Что, жалко почтенного товарища полковника? И мне тоже было жалко. Во первых я с флота не люблю эстонцев. Их я и встретил всего двух, но оба оказались редкими сволочами. ервый, младший сержант, изгилялся над нами во флотском полуэкипаже, пока  ему не подсказали, что возможны и иные, кроме уставных, меры  воздействия и взаимоотношения! А второй,на эсминце "Отзывчивый", будучи санитаром, организовал широкую продажу кодеина и снотворных матросам, за что бит был друганом моим Тохой из Питера! Сочетание такое что ли? Не знаю, но до сих пор не люблю! Во-вторых, я поддерживаю уважение субординации в армии, особенно, если это не касается меня! Ну не должен прапор обманывать на деньги полковника, да ещё и Героя Советского Союза! Может дед того эстонца сам воевал в "Ваффен СС", но это ещё не повод! Так что вызвал я повесткой прапора и долго-долго рисовал ему последствия его нехорошего поступка, от оказания помощи партийной организации его части в деле воспитания отдельных военнослужащих, и до перспективы попрощаться с поездками за рубеж по линии спорт.комитета, ввиду имеющейся склонности к совершению противоправных поступков, с одновременным привлечением его  в качестве ответчика по гражданскому иску полковника. И убедил! Вернул тот полкану машину, да ещё и потерял на комиссионных магазину денежку какую-то. А через месяц принёс мне полковник часы "Командирские" в подарок и, что интересно, я их взял. Боже! Как они мне нравились! Разбил я их через год о чью-то морду при задержании. И разошлись мы тогда как в море корабли. Только сейчас я стремительно ложусь на тот курс, которым уже прошёл полковник. Свистать всех наверх! Так держать! Увидимся!