Первый закон Ромеса 16

16.

Ромес проводил Кэтрин до дома, где под дверью её квартиры уже томились Синерок с Эриком.

- Мы кое-что видели в соборе, - таинственно сообщил Синерок, - Надо, чтоб ты сам всё увидел.

- Я пойду, Кэтрин, - сказал Ромес, целуя Кэтрин руку. – Не знаю, как там всё получится, не знаю, какое слово тебе сказать – до свидания или прощай.

- Ты уходишь навсегда? – вздрогнув, спросила Кэтрин, встревоженно глядя Ромесу в глаза.

- Не знаю. Это не исключено.

- Ты не умрёшь, правда?

- А ты до сих пор в этом не уверена? Пора бы уже привыкнуть ко мне.

- А я и привыкла! Ты меня почти успокоил. Иди хотя бы умойся.

- Иди-иди, - поддержал Синерок. – А то ты нас компрометируешь.

Ромес умылся, пожал на прощание руку маленькому Джеку. Он и сам не был уверен, уходит ли навсегда или скоро вернётся. У Стана и Таара с Кэтрин всё будет хорошо. С ним самим, безусловно, ничего не случится, как и с Синероком, как и с Эриком. Есть все основания верить этому.

…Они шли к собору, и никто не целился им в спину. Двери собора были крест-накрест заколочены досками, тем не менее свободно открывались: доски оказались бутафорией. Длинные скамьи сдвинуты в один угол, позолота тускло блестела из-под толстого слоя пыли. Повсюду стояли вёдра с краской, валялись кисти всевозможных форм и размеров. Фрески на стенах вызывающе темнели пятнами свежей влажной штукатурки. На одной скамье, поставленной у стены, сидели несколько человек в рабочей одежде, всецело занятые поглощением бутербродов и сдабриванием их баночным пивом. Один из рабочих, заметив незваных гостей, поднялся к ним навстречу.

- Разве там неясно написано? – дожёвывая кусок бутерброда, негодующе воскликнул он. – Посторонним вход воспрещён! Здесь проходит реставрация памятника архитектуры!

- И давно? – спросил оторопевший Ромес.

- Третий месяц! Убирайтесь отсюда!

Ромес не стал протестовать и тих последовал рекомендации.

- Вот это да! – сказал он друзьям. – А как же тогда всё то, что произошло? Сегодня ещё ходили туристы… Ничего не понимаю!

- А кто понимает? – пожал плечами Эрик. – Бред он и есть бред.

- Но разве является бред бредом, если он таковым не кажется?

- А разве может бред показаться умной мыслью?

- А разве нет?

- Кажется, Рой, потеряв меня из вида, подумал, прикинул, а может, почувствовал, что всё-таки я остался здесь, и решил не метаться по мирам. Он поступил гораздо проще: локально изменил этот мир, чтоб как-то меня отыскать, - размышлял Ромес. Ставишь цель, изменяешь слабый мир – и цель достигнута! А видимые изменения – побочное явление. Рой сильнее этого мира, это давно понятно. Он решил притянуть меня через мир – вот собор и изменился. И Рой должен быть где-то неподалёку.

- Всё, прекращаем дискуссию. Ого, кажется, это к нам! – тут же подтвердил догадку Ромеса Эрик.

К растерянной троице направлялся Риа собственной персоной.

- Тут кое-кто хочет видеть вас, - доверительно сообщил он. – Вон там, за собором, в подвальчике.

В подвальчике всё было заставлено массивными ящиками, тускло освещаемыми одинокой лампочкой, болтающейся на кривом проводке, перемотанном изоляционной лентой. В тёмном уголке обнаружилась маленькая дверь с заржавевшими петлями.

- Туда, - кивнул на дверь Риа. Он почему-то не боялся один, безоружный, сопровождать трёх парней, которые, мягко говоря, не питали к нему дружеских чувств.

За маленькой дверью оказалось неожиданно большое помещение. На стенах из грубо отёсанных каменных плит виднелась плесень, конденсировались капельки влаги. Из глубины помещения, теряющейся во тьме, тянуло холодом и сыростью. Неподалёку от порога в полу темнел внушительный пролом.

- Вот и подземелье, в котором должны замуровать трёх отважных героев, - неудачно пошутил Синерок. Не встретив поддержки, он попытался оправдаться: - Но герои всегда побеждают, и им в награду достаётся полцарства и прекрасная принцесса…

- Или же память об их героической смерти живёт в народе, - поёжившись, добавил Эрик.

- Ну что ты так, я же тебя веселю!..

- Ха-ха.

Синерок помолчал немного, а потом вдруг ни с того ни с сего ляпнул:

- Маленькое дополнение к твоему, Ромес, второму закону. Что естественно, то незаменимо.

- Что?! – начал заводиться Эрик, принявший дополнение на свой счёт.
 
- Я тебя веселил – ты не захотел развеселиться, и теперь я не с тобой разговариваю! – воинственно ответствовал Синерок.

- Заткнётесь вы оба или нет? Голова от вас трещит, - из темноты выступил Рой. Теперь на нём вместо сутаны был кожаный охотничий костюм.

- Он первый начал! – Синерок показывал на Эрика, Эрик – на Синерока.

- Угомонитесь! – властно приказал Рой. – Сохраняйте достоинство перед лицом Вечности!

- Он хочет нас заспиртовать? – спросил Синерок.

- Замариновать на случай неурожайного года, - ответил Эрик.

- Молчать! Риа, свяжи их покрепче.

- А мы Риа кулаком в ухо заедем! – угрожающе пообещал Синерок, у которого почему-то сохранилось хорошее настроение.

- Оставь, Синерок, - сказал Ромес.

- Что? Я не ослышался? Мне предлагают сложить оружие?

- У тебя нет проблем со слухом. И оружия тоже нет. Не рыпайся.

- Меня хотят укокошить, а я должен благосклонно созерцать эти попытки?

- Благосклонно или неблагосклонно – это твоё сугубо личное дело. Но вспомни, как мы договаривались: это мой дом, ведь верно?

- Да, если память не изменяет.

- Так чего же ты волнуешься?

- А чего ты носишься с идеей своего дома, как птичка с червячком?

- Опять червячки?

- Забудем о червячках. А Риа между тем спелёнывает меня крепкой верёвкой. По-твоему, это нормально?

- Здесь и сейчас – да.

- А почему, можешь объяснить?

- Чуть-чуть терпения, мой друг…

- И ты объяснишь мне всё на том свете?

- На каком именно?

- Не прикалывайся.

- Но разве ты не привык ещё умирать?..

Рой молча наблюдал за интригующей беседой, примечательной тем, что в ней таилось очень мало полезных сведений. Между тем Риа связал терпеливо стоящего Синерока и принялся за Эрика. Эрик тоже стоял подобно статуе, беря пример спокойствия в экстремальной ситуации с Ромеса. Тень всё-таки…

Рядом в Роем появился Лайт в своём королевском одеянии. Он одарил Ромеса ледяной улыбкой и сказал, обращаясь к Рою:

- Я не хочу, чтоб его связывали.

- Хорошо, - равнодушно ответил Рой.

И Риа с приготовленной верёвкой отошёл от Ромеса.

- Может, ты скажешь, что здесь происходит? – спросил Ромес у Лайта.

- Я просто-напросто убираю препятствия на своём пути. Я не собираюсь убивать тебя своими руками…

- Как всегда, - вставил Ромес, но Лайт, не обращая внимания на его реплику, говорил дальше:

- …и предоставляю тебе шанс выжить. Я не знаю, куда ты попадёшь. Ты можешь сломать себе шею или приземлиться на пуховую перину. Никто не знает, что там, внизу. Ты это увидишь. А чтоб тебе не было скучно, тебе составят компанию твои друзья. Понятно, я лишу тебя удовольствия общаться со мной, но это не столь важно. У меня есть кое-какие планы, и в их воплощении в жизнь будем принимать участие только мы с Роем.

- Если ты думал, что после этой трогательной слезоточивой речи я зарыдаю, ты ошибся, - гордо ответил Ромес.

Дверь скрипнула; в помещение вошла Белла, подружка Риа. Рой поднял своё неизменное оружие, прицелился, и тонкий испепеляющий луч проделал в груди Беллы огромную сквозную дыру с обожжёнными почерневшими краями. Бела несколько секунд, склонив голову, разглядывала дыру с выражением полного недоумения на лице, а затем молча повалилась на пол. Риа смотрел на неё, не веря своим глазам, а потом с рычанием дикого зверя прыгнул к Рою. Рой ухмылялся. Что ему одна какая-то там человеческая жизнь?

Чем всё завершилось, трудно сказать. Скорее всего, Рой прикончил и своего преданного слугу Риа. Ему ведь в том мире больше ничего не было нужно. Финала трагедии Ромес и его друзья не видели: Лайт без зазрений совести толкнул их в спину, и они полетели в чёрную бездну.

- Это обидно, - поделился на лету соображениями Ромес с кувыркающимся рядом Синероком. – В конце концов, я же не Алиса в Стране Чудес, чтоб летать в какие-то дыры вверх тормашками.

 - Ты уверен, что Алиса летела именно так? – за Синерока ответил Эрик. – К тому же её не связывали и намеренно никуда не толкали.

- Сколько можно меня ронять? – возмущался Ромес. – Не мог друг Лайт придумать что-нибудь поинтереснее?

- Например? – продолжил тему Эрик.

- Казнь через повешение.

- Для него это не ново, да и выглядит неэстетично.

- Это всё крайне возмутительно! – заявил  Синерок. – Ромес, а ты спокоен, как дохлый лев! Почему тебя ничего не волнует?

- Меня ничего не волнует здесь, - подчеркнул Ромес.

- Ты можешь просветить нас, почему?

- Всё дело, опять же, упирается в ощущение моего дома.

- Ты помешался на своём доме, собственник несчастный!..

- Не помешался. В моём доме я ничего не боюсь; в моём доме меня ничто не волнует; в моём доме меня ничто не настораживает; в моём доме мне ничто не угрожает; в моём доме меня ничто не обидит. Одна вещь тому причиной. Запомните её, она поможет вам в жизни, утешит и успокоит. Настала пора провозгласить вам мой универсальный первый закон. В доме моём ничто не может быть против меня.