Хиндустанский волк. Книга III. Глава 14

***   *****   ***

ХИНДУСТАНСКИЙ ВОЛК

Владимир П. Паркин

Роман.
Книга III
историко-приключенческого романа из пяти книг
«МЕЧ И КРЕСТ РОТМИСТРА КУДАШЕВА»
©  Владимир П.Паркин, автор, 2013.
©  Владимир П.Паркин, издатель, 2013.
ISBN 978-5-906066-06-0

***   *****   ***
***   *****   ***

ГЛАВА   14.

*****

Иоганн фон Кюстер и Фредерик Кренц. Рапорт Военному министру Немецкого Рейха.
Полковник Дзебоев и генерал Ростов-Малыгин.
 
 Несколько ранее. 20 апреля 1912 года. Асхабад. Закаспийская область.
 
 Ротмистр Отдельного Корпуса жандармов Иоганн фон Кюстер к месту службы подъехал на «Роллс-ройсе» своего начальника генерал-майора Ростов-Малыгина Андрея Андреевича, числящегося в отпуске по болезни. Оставив у подъезда авто на попечении подбежавшего унтер-офицера, по привычке огляделся. Его внимание сразу привлек человек в штатском, пересекавший Кропоткинскую от «Гранд-отеля» к Управлению Среднеазиантской Железной дороги. Больно хорошо шагает. Строевая выправка чувствуется. Ладно, мало ли таких молодцов в России, отслуживших свой век царю-батюшке! Поднялся по ступенькам, вошел в парадное. Ответил кивком головы на поклон дежурного, не останавливаясь, легко взбежал по широкой лестнице на второй этаж. Прошёл в кабинет Управляющего Дорогой. В свой собственный кабинет, расположенный в правом крыле здания на первом этаже, вошел только через час внутренним коридором, через дверь, которой могли воспользоваться только два человека – он сам и Начальник Управления Дороги. 
 
К своему удивлению в приёмной застал посетителя, того самого человека, привлёкшего внимание своей выправкой. Среднего роста, проплешинка, седые виски и брови, черная нафабренная щёточка усов с кончиками, загнутыми вверх.
Человек поздоровался. Кюстер кивнул головой, услышал несколько нелепый в этом помещении вопрос:
 
– Исполняющий обязанности начальника Жандармского Полицейского Управления Средне-Азиатской Железной Дороги ротмистр барон Иоганн фон Кюстер?
Кюстер не счел нужным отвечать.
 
– Иван Седов, – представился человек. – Нарочный из Санкт-Петербурга, ваше высокоблагородие, с пакетом!
 
Ротмистр Кюстер взглянул на дежурного вахмистра. В ответ на взгляд вахмистр показал ротмистру раскрытый паспорт:
– Посетитель зарегистрирован в книге, господин ротмистр.
Распахнул перед начальником дверь в кабинет.
 
Кюстер ещё раз внимательно оглядел посетителя.
– Подождите еще минутку, я вас вызову.
 
Вошел в кабинет, закрыл за собой двойные двери. Обошёл кабинет по периметру, осмотрел окна, рабочий стол. С лупой проверил тайные метки-пломбы на сейфе, на ящиках стола, на книжных шкафах. Приподнял и опустил портрет Николая II. Сел за стол. Нажал кнопку электрического звонка. Заглянул в полуоткрытую дверь дежурный вахмистр.
– Пусть заходит, – распорядился Кюстер.
 
Вошел посетитель.
– Господин ротмистр! Я – доверенное лицо Андрея Андреевича Ростов-Малыгина. По его поручению и по поручению лица, чьё имя назову несколько позже, имею честь передать вам лично письмо от Андрея Андреевича и информацию в устной форме.
 
– Слушаю.
 
– Прошу, господин ротмистр! – назвавшийся Иваном Седовым человек протянул Кюстеру синий казённый конверт. Длинный конверт, не русский. Не запечатанный.
Кюстер конверта не взял.
– Открывайте.
Седов вынул из конверта листок белой бумаги, развернул.
 – Читайте!
 
Седов вынул из нагрудного кармана монокль, вставил его в левый глаз. Начал читать:
– «Ганя, дорогой»…
 
– Достаточно, – Кюстер протянул за письмом руку.
Седов отдал и письмо, и конверт. Щёлкнул каблуками.
 
В письме всего несколько строк. Лечение и отдых пошли начальнику на пользу. Скоро будет в Асхабаде. Благодарит за службу. Почерк Андрея Андреевича.
Кюстер выдвинул ящик стола так, чтобы стоявший посетитель не мог видеть его содержимого. Полистал бумаги, нашёл листок с подписью Ростов-Малыгина. Сравнил. Идентичны.
Спросил Седова:
– Это всё?
 
– Никак нет, это только для первого знакомства. Верительная грамота. Есть еще подарок. Потом будет разговор. Не долго. Но, желательно, не в этом кабинете.
Седов вынул из внутреннего кармана небольшой тяжелый пакет прочной обёрточной вощёной бумаги, перевязанный шёлковым шнурком. Спросил:
– Позволите раскрыть, или сами?
 
Кюстер движением кисти руки предоставил действовать посетителю.
Из пакета был извлечён небольшой изящный пистолет размером в половину ладони Кюстера.
Седов аккуратно рукояткой в сторону ротмистра положил пистолет на стол. Отрекомендовал:
– Маузер ВТП – «ВестенТашенПистоле», жилетная модель. Опытный образец. Пока всего пять экземпляров! Пятый – ваш, господин ротмистр. В серию пока не пошёл. Автоматический, калибр шесть тридцать пять миллиметров, магазин на шесть патронов. Цинк на двадцать коробок в моём саквояже.
 
Кюстер к пистолету не прикоснулся. Молчал. Смотрел в лицо посетителя.
Седов, казалось, прочел немой вопрос по лицу Кюстера.
Вынул из внутреннего кармана портмоне. Извлек из него и протянул ротмистру фотографию девять на двенадцать, наклеенную на белое паспарту с золотым обрезом. Не положил на стол. Кюстер взялся за фото правой рукой, потянул к себе. Седов – к себе. Отдал. Рассмеялись оба.
На фото – группа за чайным столом. Генерал-майор Отдельного Корпуса жандармов Российской Империи Андрей Андреевич Ростов-Малыгин с супругой Татьяной Николаевной и Кайзер Немецкого Рейха и Кёниг Пруссии Вильгельм II – Фридрих  Вильгельм Виктор Альберт Прусский со своей венценосной половиной Августой Викторией Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбургской.
 
Седов протянул руку за фотографией. Кюстер вернул. Седов порвал фото трижды, обрывки убрал в боковой карман.
Кюстер встал. Взял со стола маузер, вынул магазин, передернул затвор-кожух, спустил курок. Вставил магазин на место, передернул затвор и направил ствол в лицо Седова.
– Sie haben das volle Recht, Herr der Rittmeister! Und meine Gretchen wird die Versicherung und die lebelnsl;ngige Rente f;r seinen Mann, der mit der Ehre f;r das Vaterland umkam, bekommen! – спокойно в полголоса сказал посетитель.
…………………………………………..
* Нем. – Имеете полное право, господин ротмистр! А моя Гретхен получит страховку и пожизненную пенсию за своего мужа, погибшего с честью за Отечество!
…………………………………………..
 
Кюстер отвёл ствол в сторону, прицелился в свободный от шкафов угол кабинета, в пересечение половых плинтусов и нажал курок. Хлопнул выстрел. Его звук мог бы быть сравним со звуком удара резиновой мухобойки, настигнувшей свою жертву на лакированной столешнице. Запахло порохом. В плинтусе аккуратная сквозная дырочка. Стекло двойного закрытого окна звякнуло от удара вылетевшей гильзы, но не разбилось.
 
Дежурный вахмистр, отделённый от своего начальника двойными дубовыми дверями, выстрела не услышал.
 
Кюстер кивнул в сторону гильзы. Седов поднял её и подал ротмистру. Стоял перед офицером по стойке смирно.
– Слушайте и запоминайте, – начал инструктаж Кюстер. – Мы продолжим разговор в другом месте. Сейчас выходите по Анненковской в сторону вокзала, сворачиваете налево на Козелковскую, идете по правой стороне, не останавливаясь. Через двенадцать минут я вас догоню на авто. Прокатимся на природу. Там и поговорим! Прошу.
 
Из кабинета вышли вместе. Седов получил свой паспорт. Поклонился. Вышел через отдельный выход во двор.
Кюстер протянул вахмистру белый листок бумаги:
– Зарегистрируйте корреспонденцию, письмо Начальника. Я вернусь после обеда.
 
На Козелковской ротмистр Кюстер притормозил, принял на борт «почтальона», назвавшегося Иваном Седовым, нарочным из Санкт-Петербурга. Решил побеседовать с ним на стрелковой базе своего жандармского управления в Берзенги. Там никто не помешает, а в случае чего – и не услышит.
Пока ехал – думал. Полагал, что ничего нового для себя не узнает. Вчерне, подготовил несколько вариантов ответов. Примерно таких. Первый – «нужно подумать».  Второй –  «да, почему бы нет» – и начать двойную игру.  Третий – пулю в лоб гонцу, и делу конец!
Приехав на место, сам открыл ворота, загнал та территорию автомобиль, накрыл его маскировочной сетью. Пригласил Седова в зимнее помещение для чистки оружия.
Сам присел на скамью у окна.
– Я вас слушаю.
 
«Иван Седов» стоял перед русским ротмистром жандармерии, по стойке «смирно», принятой в германском Вермахте.
 
– Господин ротмистр! Разрешите представиться: унтер-офицер Фредерик Кренц, помощник майора Вальтера Шуберта, военного атташе Германского Рейха в Российской империи.
 
– Я запомнил, – сказал Кюстер. – У меня нет вопросов. Если есть что сказать, прошу, у вас двадцать минут.
 
– Яволь, господин ротмистр! Во избежание утечки информации, я уполномочен уведомить вас в устной форме о следующем. В Германии известно, что вы, Иоганн фон Кюстер, являетесь потомком благородного происхождения из остзейских немцев. Потомком Фридриха фон Кюстера, барона, урожденного в городе Ревеле Эстляндии, о чем свидетельствует запись в Ревельском городском «Матрикуле» –  дворянской родословной книге от седьмого января 1701 года.  В Эстляндии Ревельского уезда на берегу Эрвекюльского озера роду Кюстеров принадлежит усадьба с земельным наделом в сорок десятин и лесопилка, которая могла бы приносить доход не менее полутора тысяч и более рублей в год. Однако, ни вы, ни кто иной из Кюстеров, реально этой не движимостью не владеете. Право собственности оспаривается местной крестьянской общиной. Вялотекущий судебный процесс длится более тридцати пяти последних лет. Это так?
 
Кюстер заинтересовался. Кивнул головой.
Унтер-офицер Фредерик Кренц продолжил:
– Ваша служба в железнодорожной полиции и погоны жандармского ротмистра – бегство от бесправного положения немецкого колониста в России, бегство от нищеты?
Кюстер пожал плечами.
Фредерик Кренц продолжил:
– Ваши права, попранные в России, восстановлены Кайзером Германии Кёнигом Пруссии Его Величеством Вильгельмом II. Барон Иоганн фон Кюстер, сын барона Иоганна фон Кюстера, урожденный в городе Ревеле Эстляндии, внесен в Геральдические списки знатных родов Германии на вечные времена. Право собственности барона Иоганна фон Кюстера на усадьбу с земельным наделом в сорок десятин и лесопилку в пределах границ, указанных на топографической карте-схеме, в Эстляндии Ревельского уезда на берегу Эрвекюльского озера удостоверено соответственным Высочайшим указом и нотариусом Берлина.
 
Ротмистру Кюстеру было не до смеха. Он поднялся со скамьи.
– Если это всё – пора ехать. Я могу подбросить вас, Иван Седов, до вокзала.
 
Фредерик Кренц покачал головой:
– У меня еще есть двенадцать минут. Я продолжу. Deutsches Reich – Германский рейх это реальность. Это новая реальность для всего мира. И в первую очередь – для немцев. Его Величество Кайзер Вильгельм II провозгласил доктрину объединения всех немцев «под одной крышей» – под крышей Германии, которая есть и будет для всех немцев мира родным тёплым домом, независимо от территорий, где немцы сегодня проживают реально. Император не просит элиту нации – немецкий офицерский корпус и благородное дворянство – оказывать посильную помощь своей Родине – Фатерлянд. Император приказывает служить своей Родине. Каждый немец, способный носить оружие, где бы он не проживал, где бы он не находился, должен служить Германии. Его воинский долг будет и оплачен, и вознагражден. Его воинский подвиг будет воспет и запечатлен на нетленных скрижалях истории Великой Германии Кайзера! Отказ от службы Германии будет расценен как измена Родине. С сегодняшнего дня, со дня настоящего уведомления, вы, барон Иоганн фон Кюстер, являетесь военным чином Немецкого Рейха. Вам открыт счет в Дойче Банке, на который будет перечисляться ваше жалование в марках золотом. Местом вашей службы будет Россия, Закаспийская область, Асхабад. Должностью – заведующего Особым отделом Закаспийской области. Следовательно, в Германии вам будет присвоен чин полковника! Очень, очень скоро Россия будет вынуждена сдвинуться на восток, уступить ост-зейские земли Германии. Вам там жить. Это будет скоро. За последние двенадцать лет германский военный бюжет увеличен почти вчетверо! Наш Военный министр генерал Фалькенхайм открыто заявил на весь мир: «Историческая задача немецкой нации – мировое господство – будет разрешено мечом». Вы человек военный, информированный. Не чувствуете приближающуюся грозу? Начнется война – немцы в тылу России, какими бы они не чувствовали себя верноподданными монархии Романовых, будут беспощадно истреблены патриотическим русским гневом в один день! У вас нет выбора, герр фон Кюстер.
Моё время закончилось. Я все сказал. Вы уведомлены!
 
Унтер-офицер Фредерик Кренц присел на скамью напротив ротмистра Кюстера.
Ротмистр Кюстер с трудом проглотил сухой комок спазма, сжавшего горло. Вышел в коридор. В баке для питья было немного воды. Напился. Вернулся.
 
Фредерик Кренц, как ни в чем не бывало, набивал трубку с длинным янтарным чубуком.
 
– Не боитесь? – спросил Кюстер, указывая на трубку.
 
– Я исхожу из окружения: иногда папиросы, чаще на людях курю самокрутки, а в хорошем обществе позволяю себе и немецкую трубку!
 
– Не повторите мне, что там об Особом отделе говорили?
 
– Это факт. Когда подтвердится, вы поймёте, что с вами не шутят. Сегодня в двадцать три пятнадцать красноводским поездом приезжает Ростов-Малыгин. Завтра, двадцать первого апреля вы получите приказ о переводе и сдадите своему начальнику дела. Пожалуйста, сделайте это аккуратно, под роспись. Ваша железнодорожная деятельность нам хорошо известна. Новый Особый отдел – терра инкогнита! Двадцать третьего апреля полковник Дзебоев получит приказ об увольнении от должности и назначении на должность переводом ротмистра Кюстера. Принимайте и работайте. С вами свяжутся. Не расстраивайтесь. Вы не единственный. Не вы первый, не вы последний. Вам, Иоганн Иоганнович, оказана великая честь. Помните это.
Протянул Кюстеру ещё один конверт:
– Это просто аванс. Здесь восемьсот рублей мелкими кредитками. Поощрите нужных людей. Без отчёта.
 
Кюстер деньги взял. Он чувствовал себя диким зверем, попавшим в крепкую западню. Сели. Поехали. Не доезжая квартал до вокзала, Фредерик Кренц вышел. Сказал на немецком: Ауф видерзеен, экселенц!
 
В ночь с двадцатого на двадцать первое Кюстеру Иоганн Иоганновичу в положенные им двадцать три часа отправиться спать не пришлось. Кюстер терпеть не мог ночные бдения. Его режим труда и отдыха был нарушен. Времени в обрез.
Разбирал текущие документы. В одну стопу – подлежащие к сдаче в архив, в другую – к сдаче в секретное делопроизводство. Третья стопа документов пошла в печь. Не так, чтобы много накопилось, голландка даже не прогрелась.
Достал из сейфа свой «тревожный» брезентовый портфель довольно неряшливого вида. Проверил его содержимое. Чистые бланки паспортов с печатями. Четыре паспорта Российской Империи, два немецких, один американских соединенных штатов, последний – аргентинский. Паспорт Объединенной Аргентинской Республики просмотрел самым внимательным образом. Что еще? Рабочие книжки, шведский диплом машиниста локомотива, собственный диплом выпускника Петербургского Политехнического, банковские книжки, деньги – рубли, немного фунтов… Кажется, все в порядке. Положил на стол под правую руку. Глянул на часы – четыре утра. Нормально. К встрече с Ростов-Малыгиным готов.
Осталась одна папка бумаг. Озаглавлена: «Совершенно секретно. Иоганн Кюстер. «Сравнительная пропускная способность российских железных дорог к пропускной способности железных дорог немецких и французских». Эту папку жаль было отправлять в печь. Два с лишним года работы. И своему генералу оставлять в наследство тоже не собирался. Пролистал, перечитал некоторые абзацы:   
 
– «… Таким образом, сам собою напрашивается не утешительный вывод. Несмотря на все прогрессирующие успехи России в построении железных дорог, на сегодняшний день приходится констатировать следующий факт: «Мобилизационное расписание» – план за нумером восемнадцать от 1910 года, с дополнениями года 1912-го, изученный мною, исполнен быть не может, что подтверждается прилагаемыми расчетами, достоверными цифрами и графиками. Россия не располагает железнодорожной сетью, которая выдержит нагрузку исполнения «Мобилизационного расписания» в сроки, указанные в нём. Россия располагает единственной железной дорогой в два пути, имеющей стратегическое значение, Санкт-Петербург – Москва. Все иные дороги – в один путь. В случае мобилизации Россия реально сможет доставить пополнение к европейскому театру военных действий за сто два дня из Восточной Сибири и Дальнего Востока. Но полная мобилизационная готовность Германии определена в сорок восемь часов. Что на порядок отличается от цифр нашего плана № 18. Перегрузки на путях неизбежно повлекут за собой простои пассажирских и товарных составов, что приведет к перебою в снабжении больших городов продуктами питания, а заводы и фабрики – сырьем. Общий хаос на железных дорогах может вылиться в новые всенародные волнения…
Германия, имеющая по всей стране железнодорожные дороги в две и, даже, в четыре линии рельсовых путей, в последние годы строит специальные военные железные дороги …
Россия не обеспечена железными дорогами в размере, необходимыми для большой войны...».
 
– «Да, – думал Кюстер, – немецкому Генеральному Штабу эта папка – бесценный дар. Не купят. Не получат! Ну, а что ушло помимо ротмистра Кюстера, пусть останется на совести тех, кто этим занимался».
 
Читать – читал, думать – думал, а руки сами рисовали на листе бумаги картинку: широкие немецкие штыки гонят мышку в мышеловку с громадным куском сыра. На мышеловке сидят две кошки с головами кузенов-императоров, а у мышки голова самого Кюстера. Похоже, получилось. Смял листок, бросил в голландку.
 
Начал писать: «Санкт-Петербург. Военное министерство. Генерал-майору от кавалерии господину Военному министру Владимиру Александровичу Сухомлинову. Ваше Превосходительство!»… Подписал, вложил сопроводительное письмо в папку с трудом «О пропускной способности…». Вызвал дежурного.
– Уложите в пакет. Зарегистрируйте. Отправьте, как положено, с фельд-егерской службой!
 
Встал. Правым боковым карманом задел за спинку стула. Что-то тяжеленькое. Вынул из кармана маузер. Покрутил на пальце, спрятал. Улыбнулся. Подумал: «Так турецкий султан дарит своему, впавшему в немилость визирю, шёлковый шнурок. Не дождётесь, господа «кукловоды»!».
 
Глянул на часы – четыре тридцать. Есть еще возможность поспать пару часиков. Взял со стола «тревожный» портфель. Через пятнадцать минут спал в своей постели сном младенца. С чистой совестью человека, разрешившего все свои проблемы.

 
*****
Документ № 53.
Совершенно секретно.
30 апреля1912 года.
 
Военному министру Немецкого Рейха
Его Превосходительству генералу пехоты
Эриху фон Фалькенхайну,
Начальнику Генерального Штаба Германии
майор Вальтер Шуберт,
военный атташе Германского Рейха в Российской империи.
 
Рапорт (Расшифровка).
 Настоящим препровождаю копию Доклада ротмистра Иоганна фон Кюстера на имя Военного министра России: «Сравнительная пропускная способность российских железных дорог к пропускной способности железных дорог немецких и французских».
Наш доверенный человек встречался с Иоганном фон Кюстером с соблюдением мер конспирации. Иоганн фон Кюстер был проинформирован об изменении его статута по полной программе. Не возражал. Был благодарен Немецкому Рейху и Его Величеству Кайзеру Вильгельму II. Доверенный человек вернулся благополучно.
 
Источник: «Примас» через «Клио».
 
Да здравствует Кайзер!
Майор Вальтер Шуберт.
 
*****
 
23 апреля 1912 года. Закаспийская область, Асхабад.
 
В восемь утра адъютант Командующего войсками Закаспийской области полковник Дзебоев получал от дежурного штабс-капитана корреспонденцию. Раскладывал на столе в две стопки: для себя   – слева, лично генерал-майору Шостаку – справа. Внимание привлек конверт из Ташкента. Корреспондент – Особый отдел Управления Полиции Туркестанского края. Адресат – заведующий Особым отделом Закаспийской области полковник Дзебоев В.Г.
 
Костяным ножом для бумаг вскрыл конверт. Прочитал: «… освободить от занимаемой должности полковника Отдельного корпуса жандармов Владимира Георгиевича Дзебоева. Назначить заведующим Особым отделом Закаспийской области переводом ротмистра Отдельного корпуса жандармов Иоганна Иоганновича фон Кюстера. Подпись: заведующий Особым отделом Управления Полиции Туркестанского края полковник Новиков В.Н.».
 
Аккуратно подшил письмо в новую папку. Интересные, однако, пошли дела. Без вызовов, без бесед, без согласований. Бац! – приказом по голове. Бумаги можно передать в полчаса. Как передать людей? Агентуру?! Не все с новым начальником работать будут. Здесь с самыми талантливыми агентами взаимоотношения тонкие, личные, духовные. Многие планы просто рухнут. Такая чехарда недопустима. Сам давно бы ушел и по возрасту, и по состоянию здоровья. Держался ради дела. Ради России. Теперь все. За работу не стыдно. Страха нет. Ладно, обиду переживём. В первый раз, что ли!
 
Зазвонил телефон. Пришлось взять трубку. Голос барышни-телефонистки:
– «Кремнёвый»? С вами будет говорить «Дорога»!
 
– Дзебоев…
 
– Здравствуйте, Владимир Георгиевич! Ростов-Малыгин на связи.
 
– Здравия желаю, ваше превосходительство!
 
– Что это вы так официально?
 
– Виноват, ваше превосходительство. Все в порядке, Андрей Андреевич!
 
– Подскажите, барон фон Кюстер на вас не выходил?
 
– Выходил. В последний раз встречались с ним первого января сего года.
 
– Он сегодня должен был к вам подъехать!
 
– Я в курсе, жду.
 
– Нет Кюстера нигде со вчерашнего дня. Озадачьте свою службу, может, знает кто. Я хотел бы с вами встретиться сегодня. Можете подъехать в моё управление к одиннадцати?
 
– Как адъютант Командующего или как заведующий Особым отделом? С сегодняшнего дня к политическому сыску в области не имею никакого отношения. С девяти до часа я у Командующего войсками области. Если интерес не иссяк, приезжайте вы ко мне. Отвечу на все, интересующие вас вопросы. Честь имею! – в нарушение субординации Дзебоев положил трубку первым.
 
Встал, повернулся к окну, вытянул вперед руки. Хорошо, пальцы ещё не дрожат. Зато веко дёргается! Накапал себе валерьянки. Забрал письма для Шостака. Пошёл на доклад.
 
После доклада с часу до половины второго обедал в «Гранд-отеле». В два ровно въехал на своём «Рено» в ворота отделения Особого отдела на Таманской. Ворота еще не успели запереть, как во двор с сигналом клаксона въехал «Роллс-ройс» начальника Жандармского Управления полиции Средне-Азиатской железной дороги Закаспийской области. Из машины вышли генерал-майор Ростов-Малыгин и незнакомый ротмистр жандармерии.
Полковник Дзебоев молча отдал честь и жестом пригласил пройти в открытые двери парадного.
 
В кабинете сели по разные стороны большого штабного стола. Ротмистр жандармерии, сопровождающий своего генерала, присел на стул у входной двери. Прапорщик Илларион Ованесян прошёл к малому столу с кипой чистой писчей бумаги.
Полковник Дзебоев по праву хозяина кабинета открыл совещание.
– Протокол нашей встречи будет записан стенографически. Его ведет прикомандированный к Особому отделу прапорщик пехотного полка Ованесян. Необходимые подписки и допуски оформлены по закону. Итак, присутствуют: генерал-майор Ростов-Малыгин, полковник Дзебоев, ротмистр…
Дзебоев взглянул на сопровождающего офицера. Тот встал, представился:
 – Адъютант генерал-майора Ростов-Малыгина ротмистр Отдельного Корпуса жандармов Яаакко Йарвинен.
Дзебоев кивнул ротмистру, тот присел. Посмотрел на Иллариона. Тот переспросил:
– Не понял. Якако? Дальше?
 
Ротмистр начал медленно краснеть. Повторил свое имя. Илларион снова спросил:
– А на русском эти звуки вообще-то пишутся?
 
Яаакко Йарвинен встал без команды. Прошёл к стенографисту и подал ему визитную карточку.
– Спасибо, – сказал Илларион. Не удержался от вопроса:
– Приобщить к протоколу можно?
Ему не ответили.
 
Дзебоев продолжил:
– Далее: вопросы совещания. Прошу озвучить, ваше превосходительство. У меня лично вопросов нет.
 
Ростов-Малыгин побагровел. Дзебоев успокоился. Веко перестало подёргиваться.
 
– Господин полковник! – тихо начал генерал, но сорвался на крик: – Что за комедию вы здесь разыгрываете! Что за ярмарочный балаган устроили!
 
Илларион повернулся к генералу:
– Ваше превосходительство! Можно чуть-чуть помедленнее? Я не успеваю.
 
Генерал-майор Ростов-Малыгин взорвался:
– Полковник Дзебоев на месте. Остальным покинуть помещение. Вон! Все, вон отсюда!
 
Короткой очередью в два выстрела на крыльцо вылетели ротмистр Йарвинен и прапорщик Ованесян.
Йарвинен был в шоке. Илларион улыбался. Обнял ротмистра за плечо:
– Не желаете чаю с горным мёдом и московскими баранками, господин ротмистр? Пойдёмте, наши казаки приглашают. А начальство скоро договорятся, они друзья старые! Не расстраивайтесь. Вы человек северный, с южным темпераментом ещё не знакомы. Скоро узнаете, что такое туркменское лето. Тепло будет!
 
 Дзебоев сидел в своём кресле, спокойно слушал нависшего над ним Ростов-Малыгина.
 
– Где фон Кюстер?  Где? – генерал и не думал о том, что его могут услышать во дворе. – Не получилось со мной третьего октября, отыгрались на моём адъютанте?!
 
– Предъявляете мне обвинение, ваше превосходительство?
 
– Пока только я, в устной форме. Скоро получите обвинение от прокурора! Самоубийца каравансарайщик Искандер Ширинов был вашим доверенным лицом. Вы организовали покушение на мою жизнь общественно опасным способом! Не ваша заслуга, что терракция в театре не удалась. Думали, спровадили меня из Асхабада? Думали, помрет генерал от сердечного приступа? Не дождётесь! Is fecit, qui prodest – сделал тот, кому выгодно.

– Помилуйте, Андрей Андреевич! Согласен, шахид Искандер Ширинов – самоубийца. Но не я! Вспомните, мы сидели с вами локоть к локтю. Вы – в ложе Командующего войсками, а я вместе с Кудашевым в ложе рядом. В случае взрыва мы были бы убиты все.
 
– Тогда, где ротмистр Кюстер? Вы должны были сегодня сдать ему свою должность, свои полномочия. Кюстер исчез. Его нет в городе, его нет ни на одной железнодорожной станции от Красноводска до Ташкента. Поездные бригады филёров наружного наблюдения не видели ни одного человека, сколь-нибудь напоминающего ротмистра Кюстера!
 
– Ваш адъютант, ищите. Мне Кюстер был всегда симпатичен. Я охотно принял бы участие в розыске, но, увы, уже не правомочен!
 
Дзебоев встал. Ростов-Малыгин протянул к нему руку, словно хотел сорвать погоны полковника.
– Слушайте, Дзебоев! Уходите. Нам в одном городе тесно. Уезжайте в свой Владикавказ. И сидите там тихо!
 
– Угрожаете, Андрей Андреевич? Жаль, дуэльный кодекс не предусматривает поединки с генералами. Но я и без пистолетов Лепажа обойдусь. Прошу садиться и прекратить истерику. Покажу вам несколько фото.
 
Дзебоев достал из ящика стола фотографии. На них ничем не примечательный пожилой человек среднего роста в штатском с дорожным саквояжем в руке. На одной – стоит у двери в «Гранд-отель», на второй – входит со служебного входа в Жандармское Полицейское отделение Средне-Азиатской железной дороги Закаспийской области на улице Куропаткина. На третьей – этот же человек у кассы железнодорожного вокзала.
– Узнаёте, Андрей Андреевич?
 
– Что за чушь, полковник Дзебоев! Я эту личность в глаза не видел.
 
– Верю, Андрей Андреевич! Не видели. Но отношение к вам он имеет самое непосредственное! Этот человек зарегистрирован в «Гранд-отеле» как мещанин из Санкт-Петербурга Иван Седов. Теперь фото четвертое: Иван Седов в форме унтер-офицера немецкого вермахта рядом с майором Вальтером Шубертом, военным атташе Германского Рейха в Российской империи на одном из приёмов в посольстве Германии. Его настоящее имя Фредерик Кренц.
 
– Господин полковник! Вы злоупотребляете моим терпением и моим временем. Мало ли кому придет в голову подняться на крыльцо нашего Управления!
 
– Не только поднялся, но и пробыл в вашем управлении один час двадцать минут. Пожалуйста, не вздумайте менять в Управлении Книгу записи посетителей. Выписка из нее уже сделана и соответствующим образом заверена.
– Когда это произошло?
 
– Двадцатого апреля утром.
 
– Меня в Управлении не было, я был еще в дороге!
 
– Это не важно. Есть еще одно фото. Ознакомьтесь!
 
Это фото было всем фото – фото! На нём добрая компания: русский генерал-майор Ростов-Малыгин с супругой и Кайзер Вильгельм II – со своей половиной Августой Викторией.
 
– Фальшивка! – Ростов-Малыгин с презрением отшвырнул фото. – Вы же видите, перепечатка с других каких-то фотографий, собранная из фрагментов. Даже «швы» белые видны!
 
– Это не фальшивка. Просто копия. Копия с фотографии, разорванной трижды. Обрывки собраны, соединены и перефотографированы. Подлинник в надёжном месте. А его фрагмент могу продемонстрировать. Прошу, без рук!
 
На стол лег уголок белого паспарту с золотым обрезом, с наклеенным обрывком фотографии, на которой были видны сапоги со шпорами немецкого кайзера и русского генерала.
 
Вот когда генерал-майору Ростов-Малыгину понадобился стакан холодной воды.
Дзебоев продолжил:
– Разорванное фото Фредерик Кренц сбросил в мусорный бак вокзального сортира. К сожалению, его фото в сортире не получилось. Задерживать Кренца не стали. Наши филёры ребята чистоплотные, но не брезгливые. Бак перебрали, все обрывки фото выбрали. Протокол составили с подписями понятых и полицейского пристава. Со всех взята подписка о неразглашении государственной тайны. Вот так мы и работаем.
Подумал и добавил:
– Устал я от этой работы.
 
– Понятно, – сказал Ростов-Малыгин. – Что теперь?
 
– Не знаю, – ответил Дзебоев. – Не я к вам с поднятыми кулаками и оскорблениями приехал, вы ко мне!
– Извинения примете?
 
– Приму. В письменном виде. Вот стол, вот бумага и чернила. В два часа уложитесь – поужинаем вместе. И у вас, и у меня на одного врага меньше будет!
 
– Один вопрос есть профессиональный, Владимир Георгиевич!
 
– Слушаю.
 
– Как ваш филёр за Кренцем со своей бандурой таскался? Его штатив за версту видно.
 
Дзебоев вынул из шкафа небольшую картонную коробку, оклеенную прокрашенной тканью на ремне.
– Знакомьтесь, американский «Кодак». Целлулоидная синематографическая лента с кадром двадцать четыре на тридцать шесть. Автоматический затвор со скоростью в одну тридцатую секунды. Модель одиннадцатого года. Сорок два рубля с тремя плёнками. Кудашев из Санкт-Петербурга привез. Невский 13, Торговый дом «Альшванг», представитель фирмы «Кодак». Дайте команду, и вам привезут. Нет проблем. Пишите, Андрей Андреевич. Правду пишите. Ведь знаете, при необходимости каждое слово проверено будет!
 
*****
Документ № 53.
 
Совершенно секретно.
«Бауэр» – «Равену» – через «Фельсен».
Асхабад – Санкт-Петербург - Кенигсберг.
24 марта 1912 г.
 
Донесение (расшифровка).
 
Господин подполковник! Имею честь сообщить: С сегодняшнего дня в моем доме в Асхабаде, равно как и на загородной свиноферме, организована засада. Из расспросов ясно: в розыске Исполняющий обязанности Начальника Жандармского Полицейского Управления Средне-Азиатской Железной дороги Закаспийской области ротмистр Иоганн фон Кюстер. Как мне известно, подобные засады, либо допросы проводились в других домах, где проживают этнические российские немцы.
Да здравствует Кайзер!
«Бауэр».

***  *****  ***
***  *****  ***

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

***  *****  ***
***  *****  ***