Синдром одиночества 3

3

Лучший способ оставаться последовательным
— это меняться вместе с обстоятельствами.

Уинстон Черчилль

Подземный коридор был довольно-таки просторным. Метра два с половиной в высоту и полтора в ширину. По полу шла широкая канава для стока воды. Кладка сохранилась хорошо. На некоторых кирпичах можно было даже рассмотреть клейма завода. Жалко, что в те времена даты не ставили. Это было бы подарком для археологов. Но я не археолог, и меня интересовала только труба. Она опускалась у колодца и проходила по левой стороне коридора. Даже при свете фонаря было видно, что её загрунтовали, но не окрасили.
- Вася, халтурим? Где красочка? - Тот засопел ещё громче, но промолчал. - До порыва далеко?
- Метров двадцать, - нехотя выдавил прораб.
Мы зашагали, я спереди – Вася сзади. Из-за спины начали звучать шлепки и матерные слова. Это прораб наступал в лужи.
До места добрались быстро. Здесь коридор расширялся метров до трёх. На стенах висели камеры с датчиками, а на полу светлым пятном красовалась неаккуратная бетонная нашлёпка.
- Здесь был источник?
- Угу.
Я посветил на кладку. Та была в полном порядке. Зато свежий бетон выглядел плачевно. Его поверхность пошла трещинами и сочилась водой. Рядом с ней находилось место порыва.
- Ты это видел? – Я посветил на бетон.
- И чё?
Меня начала бесить инфантильность специалиста.
- Ничё. Как говорил господин Гилберт: «Он делал непонятно что, но делал это отлично». Скажи лучше, какова протяжённость тоннеля и трубы?
- Тоннель мы не мерили, трубы пошло сто пятьдесят восемь метров.
- Но по проекту сто восемьдесят.
- И чё?
- Слушай, лишенец, не наглей. Или ты хочешь, чтобы я рассказал Носову, сколько ты с этого участка упёр? – Даже в темноте было видно, как позеленел прораб. -  Стой здесь и думай, а я пройду до точки выхода.
Думал о чём-то прораб или нет, мне было не интересно. Под сапогами хлюпала вода, луч фонаря выхватывал из темноты кирпичные стены и водовод. Когда я вернулся к месту порыва – от Василия и след простыл. Наверху его тоже не оказалось.
- Ну, говори, как там? – выдохнул директор.
- Свежо. – Я прищурился от яркого света.
- Петрович, не томи.
Я достал из пачки сигарету и закурил.
- Есть мысли, но пока рано делать выводы. Нужно сюда ночью приехать.
- А нам что делать?
- Собирать на утро деньги и готовиться к устранению недоделок. Труба у вас не крашена, на всём протяжении трассы ни одного компенсатора.
- Так что, в этом причина? - не выдержал племянник.
- Это ваши отклонения от проекта. О причине поговорим завтра. Ночью вы мне здесь не нужны, сам разберусь. - Я сменил обувь, перекинул через плечо пиджак и добавил. – Надеюсь, что домой вы меня подвезёте.
- Без базара, Петрович.
Носов засуетился, надев дежурную улыбку, а у машины даже открыл дверь. Я улыбнулся в ответ. Приятно снова почувствовать себя кому-то нужным.
Хотя, вру. Я и так нужен. У меня дети. Сын с невесткой регулярно звонят и приезжают. Та заглядывает в холодильник, качает головой и отправляет сына в магазин. Сама же стряпает супы с борщами и всякие салатики. Я столько не съедаю, но упираться бесполезно. Мои доводы о том, что оставшись без жены, я не потерял руки, для них не аргумент. В общем, повезло.
А ещё у меня есть Лёха. Свояк. Он плохой помощник в плане физической работы, потому как доктор, но замечательный человек. В беде никогда не бросает. Вчера закончили делать ему отопление, за что и поплатилась моя печень. Безрукость Лёхи нивелируется присутствием  его девочек. Супруга, тёща и дочка – прямая противоположность. У них земля горит под ногами. Это их варениками забита моя морозилка. Это они таскали пакетами лекарства для жены и суетились на похоронах.
Кстати, нужно вернуть эскулапу ненужные пилюльки, может людям пригодятся.
Пока я думал о родственниках, машина подкатила к подъезду.
- Пришли авто к десяти вечера. Не забудь о фонаре и сапогах. – Я пожал руки директору и выбрался наружу.
- Может вам ещё кресло с телевизором и девочек? – не без иронии процедил племянник.
- Это лишнее,  а раскладной стульчик я сам захвачу.
- Петрович, ну, ты, там смотри, - крикнул Носов в открытое окошко и машина покатила.
Куда мне смотреть, он не уточнил. Хотя, какая разница. Не стоит ерундой забивать голову, тем более, когда в кармане дёргается телефон. Пришлось доставать. Звонил сын.
- На проводе старший.
- Па, привет. Как дела?
- Привет. Не дождутся.
- Это правильно. Мне твоё настроение нравится. Ты не голодный?
- Пока не доем борщ, точно не похудею. А у вас как?
- Нормально. Я чего звоню? Ты говорил - виноград пора подрезать. А поподробнее можно?
- Ну, это очень просто. Берёшь книжку и читаешь.
- А если своими словами?
- Тогда берёшь секатор. Все молодые ветки, что без ягод – удаляешь.  Остальные ровняешь по шпалере. Да, не забывай равномерно распределять их по проволоке и подвязывать. Листьям необходимо солнце.
- Ну вот, всё понятно, а в книге об этом страниц сорок написано.
- Замечательно. Супруге привет.
- Тебе от неё тоже. К нам, когда собираешься?
- Спасибо за привет и приглашение. Меня тут на бывшую работу дёрнули. Если разгребусь пораньше, то завтра и приеду.
- Давай, будем ждать. 
- Ну, пока. Держи хвост пистолетом. Пойду обедать, чтобы талию не испортить. Всё, до встречи.
- Пока.
Я немного постоял, вдыхая свежий донецкий воздух, и отправился восвояси.
Жабы в подъезде больше не было. Я поднялся на этаж, открыл дверь и крикнул по-привычке в пустоту:
- Привет.
Ответила тишина. Даже соседские голоса не подавали признаков жизни. И старенькие ходики еле слышно тикали в спальне. Прямо идиллия - мечта интеллигента.
Чтобы не спугнуть природное равновесие окружающего пространства, я тихонько надел тапочки, повесил пиджак, сложил деньги в тумбочку и двинул в кухню обедать. Нужно отметить, что курочке такой поворот событий не понравился. И это понятно. Через двадцать минут она похудела ровно наполовину. Вместе с ней похудел пакет кефира и батон. Наверное, от этого зыбкое равновесие пространства рухнуло. За стеной послышался храп. Видимо вернулся муж Марьи Ивановны и начал воплощать в жизнь дозволенную мечту. Рядом кто-то тихонько плакал.
«Да, хреновый из меня советчик».
Я почесал макушку, помыл посуду и направился к дивану смотреть телевизор. Время до вечера нужно было как-то убить, а разговаривать ни с кем не хотелось. Время, наверное, меня услышало и спряталось за дрёму. Та немного потоптался по моим свинцовым векам под нудный сериал и, во время рекламы, навалилась всем своим разнообразием.
*
Я иду по пустыне и собираю засушенных кроликов. Те ломаются в руках и рассыпаются прахом по песку.
- Воды! Дайте воды! – слышатся чьи-то голоса и стоны.
Из песка вырастают сапоги. Оттуда, как из рога изобилия вылетают музыкальные инструменты. К нам подкатывает самосвал и опрокидывает кузов. Пустыню засыпает кузнечиками. Они прыгают по голове и заползают за шиворот…
*
По спине пробежали мурашки. Глаза открылись. В телевизоре темнокожие ребята весело дубасят в барабаны, а белокурая девица выплясывает в бикини и задорным голосом кричит:
- Всегда «Кока-Кола».
Я поправил подушку и повернулся на бок.
*
По оранжевому небу рассыпались белыми барашками облака. Зелёная луна мягким светом ласкает сиреневую траву. На маленьком пригорке в позе лотоса и жёлтом балахоне сидит лысый человек с умиротворённой улыбкой во всё лицо и тихим голосом что-то рассказывает. Напротив него в таких же позах застыли слушатели. Я среди них. До меня начинают доходить слова говорящего:
- Один из основных способов, с помощью которых только что отошедшая душа устанавливает контакт с людьми - это проникновение в их сон. Горе от потери близких, которое поглощает сознательный ум при бодрствовании и блокирует контакт, отодвигается на задний план в наших снах. Даже если сон прерывист, наш ум более открыт для получения информации от любимой души. К сожалению, человек, находящийся в горе, слишком часто пробуждается и не всегда успевает запомнить его содержание.
- Учитель, но ведь не все видят сны, - выкрикнул один из слушателей.
    - Это не так. И прежде чем следовать дальше, я хочу предложить вам общую характеристику природы сновидений.    Различается три их вида. Первый называется "состоянием уборки дома". Во время этого сна множество случайных мыслей, собранных в течение дня, "выскребается" и "выметается" из ума как ненужный сор. Мы не можем извлечь никакого смысла из них, так как там его нет. Второй и третий виды несут два аспекта - решение проблем и духовную составляющую. Между ними проходит очень тонкая грань. В первом случае люди получают предупреждения о грядущих событиях. В духовных снах принимают участие наши наставники, учителя и родственные души, которые приходят из мира душ как посланцы, чтобы помочь нам принять правильные решения. Во время этих духовных сновидений оживают также наши воспоминания об опыте, который мы имели в других физических и ментальных мирах. Кому из вас не снилось, что он летает или без труда плавает под водой? Это информация о прошлых жизнях в качестве разумных существ, обитавших в небе или под водой на других планетах.
- Подождите, - я вскочил, - так это значит, что души бессмертны и реинкарнация существует? Значит, она не исчезла из жизни и просто перешла в духовное состояние?
Аудитория покатилась от хохота.
- Ты кто? – Лицо лысого выразило удивление. Смех прекратился. – У нас  чужой?
Я не стал дожидаться сюрпризов и побежал. Не ананасами же они меня собрались угощать.
Поляна быстро закончилась. Впереди выросли постройки похожие на заброшенный завод. Разбросанный повсюду строительный хлам цеплялся за ноги. Стены зданий косились пустыми глазницами, а ворота ангаров жадно хлопали беззубыми воротами.
«Может полететь»? – промелькнула шальная мысль, но тут же исчезла. Всё небо над головой было затянуто проводами от линий электропередач. Мне даже показалось, что я слышу их потрескивание и гул. Снова этот гул.
*
- Чего крутишься, как ошпаренный, глисты завелись или чего приснилось? Вставай, уже девять вечера. - Это муха вернулась из библиотеки и села на подлокотник дивана.
Я сморщил лоб, переваривая недавние ментальные похождения.
- А ты не знаешь, к чему снятся засушенные кролики, лысые лекторы и столбы с проводами?
- Э, батенька, если по Фрейду, то к беспорядочным половым связям, а по-народному - к урожаю.
Я оторвал голову от подушки.
- А тем, кто не сеял?
Насекомое почесало попку.
- Этим трындец, не до баб будет. Помрут с голодухи.
- Да, дела.
- И не говори.
- В наше время секса не было, - неожиданно вмешался из-за стены сосед-пенсионер, - и ничего, детей рожали, план перевыполняли.
- Молчал бы уже, стахановец, - перебила его жена, - надудлится пива после работы и на боковую. Конечно, не было секса.
«Господи, как мне всё надоело. Уеду завтра к детям».