По ту сторону трусиков 7. Чёрный порно-бред

8-й пример: «Деревенская рапсодия»

***

Смычок с натянутой уздечкой старшего брата Степана игриво елозил по шёлковым косичкам фигуристой скрипки его жены Клавы. Тяжёлые, до тошноты прогорклые капли пота дирижёра, просачиваясь из открытых пор  волосатых подмышек, монотонно падали на загорелую спину любимой и на пожелтевшую простыню брачного ложа, как на зачитанную партитуру «Лебединого озера». Оркестровая яма проваленного полосатого матраса на весь деревенский дом благоухала не свежим бельём и ойкала фальшивыми нотами провисшей панцирной сетки полуторной кровати советской эпохи.

  - Я больше не могу на них смотреть.         

- У меня ноет внизу живота и мокро между ног,- взволнованно дыша, прошептала Аллочка сестре Зинке, которая, распустив целомудренные слюни осторожно себя щупала вспотевшими и трясущимися от украденного счастья руками. Они почти одновременно обморочно отшатнулись от проковырянных дырок в фанерной перегородке за печкой, и припали спинами к холодному трёхстворчатому гардеробу, а их сердца утробно цокали, щекотя подведённые желудки.

***

Наступила середина лета 2007 года. Много мутной воды утекло с тех пор как «котяткино» место Аллочки вновь обрело канавовидный ландшафт тревожного и бурлящего брода. Рубцы на нём зажили, растительность опять вымахала и заматерела, сюда стала заглядывать на привал разная фауна. Но, как и прежде всё её семейство продолжало творить на радость соседям изуверские чудеса по отношению к близким родственникам, то есть друг к другу. Однако в третьей декаде июля военные действия как-то резко поутихли, потом и вовсе прекратились. Не сговариваясь, бойцы левого и правого фронтов разом подняли белые флаги и нецензурно засмеялись, сложив палки, ломы и вилки. Установилось загадочное, а точнее сказать крайне слащавое перемирие. Пользуясь, случаем Аллочка спешно выписалась из своей квартиры с Гарелковского проезда. Потом поменяла её на большую с доплатой для своего единственного чада, израсходовав на эту сделку почти все «чернобыльские деньги» благоверного, пока тот мощно пил. Чадо скромно промолчало, и покинуло мать (на время), переселившись на другой конец города, а она, мать, осталась с конченым алкашом в его восемнадцати квадратных метрах на птичьих правах. Затем она встала на очередь в администрации района, как остро нуждающаяся в жилье и спустя некоторое время получила однокомнатную квартиру в областном городке Шварце! Не ахти какую, но квартиру, пусть и в старом доме! В сотый раз, разругавшись с родной сестрой мужа-пьяницы за родовое имение последнего и отвоевав-таки золотую развалюху, мадам въехала на проклятую золовкой территорию Новохудоносаром в юбке, таща за собой неразумного царя супруга, в смысле супруга без царя в голове. И вот…

Раннее летнее утро, деревня Алёшино (пригород Тулы). Наперебой друг друга заливисто надрываются петухи. Покосившиеся домишки горемык ещё спали, окружив корзубыми заборами свои огороды, словно дремлющая кошка своими когтистыми лапками клубок шерстяных ниток. От планового вчерашнего застолья в разделённых половинах дома чернобыльца свербело намытой посудой и стойким перегаром. Егорка с подругой и Аллочка с мужем дрыхли каждый на своей территории по обе стороны деревянной перегородки.

Сашка резко оборвал пересохший храп и, оторвав голову от подушки и открыв мыльные глаза, повёл взглядом поверх стола. Ему показалось, что початая бутыль с самогоном раскачивается, и вот-вот может завалиться набок розлив самое дорогое. Он тут же протянул руку и, ухватив бутыль за горлышко, судорожно плеснул лекарство в гранёный стакан. Полулёжа, выпив содержимое стакана одним глотком, расслабленно вытянулся на залоснённом диване. С глубокого похмелья его красный конь ржал под лоскутным одеялом и не давал ему покоя. Гривастую голову коня кто-то грыз, он жутко мечтал почесать её о войлочные бабуши почивавшей рядом, а затем встать на две ноги и помочиться в отхожее ведро в сенях, но на второе желание сил не было абсолютно. Просунув злого ящера в чулан спящего кролика Аллочки, Сашка дёрнулся больным ДЦП и пьяной вишней закипел в тропической лихорадке.

- Уйди б..дь!- проникновенно рявкнула Аллочка,- и мужественной рукой пограничника-красноармейца примяла одеяло между ней и диверсантом при этом лягнув его ногой. Поганое чувство обиды одолело Сашкой. Ухватив обидчицу за волосы двумя руками, он загнул ей шею на себя, вогнав свой осиновый кол мщения в закрома беспросветной тухлой лжи.

- Ай, ай!

- Уйди козёл!

- Уйди б..дь вонучая!- запричитала Аллочка.

Но Сашка продолжал изгонять горластого дьявола, вонзая свой осиновый кол во все места, где ему удавалось нащупать проход. Вопящая жена сменила вопль на плач, потом на сап, ну, а после на тихий стон с еле слышными словами изысканной матерщины. Прилипнув животом к резиновой спине Алки, Сашка кулебячил всклоченные шиньоны своей бабы, сверху донизу думая о соседке Нюрке. Образ её косолапых и мясистых сомкнутых ног ближе в заднице ещё сильнее возбуждал его борщовый мозг. Руки затряслись, спина приятно зачесалась, а по мошонке забегали рыжие муравьи. Схватив правой рукой Алку за два ложных ребра, да так, что ненавистная пассия взвыла раздавленной под грузовиком кошкой, хмельной битюг сладко обделался. Окропив стендовую мишень хромыми слизняками, Сашка поковылял в сени к помойному ведру и став на несколько десятков секунд часовым, слил вчерашнее похмелье вместе с рыжими муравьями. Выпитый накануне стакан самогона вывел из равновесия мужика, и он завалился картофельным мешком у ведра, опрокинул его, разлив содержимое по полу.

- Грозой тебя расшиби!

- Б..дь алкашная!

- Чтоб ты здох, мурло проклятое!- донеслось из глубины дома голосом Аллочки.

Но это насекомое уже ничего не слышало, оно храпело.

***

Полдень того же дня. Аллочка перебирала набранные утром грибы. Из сеней в дом ввалился Сашка.

- Алка, выпить нечего!?

- Только моча!- ответила она, не смотря на него.

- А где самогонка монстра!?

- Чтоб ты захлебнулся!- заорала Аллочка, выставляя на стол четверть.

- А закусить?

- Иди на х..!- крикнула Алка.

Повеселев от увиденной четверти, Сашка пошёл в огород. Надёргав с грядки зелёного лука, вернулся в дом. Следом за хозяином дома влетел Егорка.

- Ты б..дь почему воруешь лук с моей грядки!?

- Убью гондольер!

- Я только закусить,- оправдался Сашка.

- Угондоню!

- Завалю педераст!- завопил Егор.

Он схватил Сашку за горло и начал душить. Сашка вывернулся и пытался убежать из дома, но Егор сбил его с ног ударом кулака в висок и сев на него сверху положил железные пальцы худых рук на горло отчима.

- Милиция!

- Помогите кто-нибудь!

- Отпусти его!- орала Аллочка.

- А падла и ты за него!- прошипел Егор, устремив колючий взгляд на мать.

Он бросил душить Сашку и быстро подошёл к матери. Егор схватил её за грудки.

- Ты сука от кого забор вокруг огорода поставила из оцинковки, а!?

- Ты шалава от трудового народа закрылась!?

- Убью старая п..да!

- Мне терять нечего!

- Я, Илькин, падла страшномордая!

Взбесившейся сын схватил мать за волосы и наотмашь ударил по нескладному лицу несколько раз. Аллочка, корчась от боли, рухнула на пол и завыла, катаясь в рассыпанных грибах. Пнув ногами мать и Сашку, Егор выбежал во двор, взял гвоздодёр и принялся срывать металлические листы со столбов забора. Через полчаса разломав весь забор, Егор вместе с подругой Алёной покинул загородный дом отчима.

А в Алёшино покосившиеся домишки горемык продолжали спать, окружив корзубыми заборами свои огороды, словно дремлющая кошка своими когтистыми лапками клубок шерстяных ниток. От планового вчерашнего застолья в разделённых половинах дома чернобыльца свербело намытой посудой, стойким перегаром, протухшей мочой, луком и свежими грибами. Спустя двадцать минут к дому подъехала карета «Скорой помощи» и Аллочку с Сашкой доставила в городскую больницу №1/1 бис, что имени «Тринадцатого закрытого партийного съезда работниц секретной бухгалтерии подотдела актуарных расчётов страховой группы котельновентиляторного завода побратимого Сопляковского района Тулазахудалоямску», сокращённо «ТЗПСРСБПАРСГКЗПСРТ».

Возможно это ещё не конец.