Девятый вал

               
           Если не хватает фантазии писать рассказы или романы, а писать ну очень, как хочется – надо писать мемуары. Тем более, что в жизни каждого человека происходило иногда что-то, чем интересно поделиться с другими. Ну, вот например: в начале девяностых по телевидению (далеко за полночь) показывали «фильмы ужасов». Тогда это было в диковинку и мы с женой сидели до трех часов ночи, недосыпая, но «приобщаясь к недоступному ранее искусству щекотания нервов». И как-то жена, во время просмотра чего-то типа «Изгоняющий дьявола», задала (в общем-то риторически) довольно глупый вопрос: « Но ведь Бог неизмеримо сильнее дьявола? Почему же Он допускает подобные безобразия?» И я  (ох, умен был!) не замедлил ответить: «Бог, конечно всемогущ. Так сказать, в глобальном смысле. Но в отношении единичного человека – дьявол может оказаться сильнее. Представь себе, что ты стоишь перед муравейником. Для муравьев ты – бог. Можешь миловать, можешь наказать. Но ведь ты не можешь контролировать каждого муравья?» То,  что произошло в следующую секунду объяснить «научно» невозможно. За окном была тишина, но только я произнес свою не шибко умную тираду, свистнул ветер, чуть приоткрытая форточка резко распахнулась, а секунду спустя, вопреки законам физики еще более резко захлопнулась! Грохнула так, что спасибо - стекла не вылетели! И вновь воцарилась тишина. Кто подал нам сей знак – Бог или дьявол, я не знаю, но и случайностью объяснить не могу…
         Но вообще-то я хотел поделиться другой историей. Причастны ли к ней выше упомянутые силы, судить не берусь. Но что-то все же было. Ангел- хранитель может быть? Да и без беса явно не обошлось…
        Году где-то в 1985-м,  я, получив очередной отпуск, получил вместе с ним и обязательную путевку в санаторий – я в то время был капитаном Советской армии и служил в авиации, а о «правильном» отдыхе «авиаторов» в те времена власти строго заботились – как нынче, не знаю…
       И под вечер августовского дня  я прибыл в санаторий, расположенный в одном из районов «Большого Сочи». «Прописавшись», как положено по русской традиции, в комнате на «троих», с помощью бутылки невероятно модной в те времена на Кавказе зеленой «тархунной водки», я отправился прогуляться по набережной. Погода в день моего приезда баловать меня не пожелала: было довольно прохладно, а на море «гулял» настоящий шторм. Потом я узнал: пять-шесть баллов, но тогда я в этих баллах не разбирался. В море на волнах качалась группка ребят, и я решил, что и мне не грех искупаться. Правда, сперва крикнул ребятам, не опасно ли? «Нет, нормально!», - ответили они, но тут же вылезли. А я – «залез»… Качаться на огромных волнах мне понравилось – не хуже «американских горок». То, что попал в большую беду, я понял, когда решил вернуться на берег. Это оказалось невозможным. Волна, подносившая меня к берегу, не позволяя коснуться дна, тут же отшвыривала  обратно, метров на двадцать - тридцать от пляжа. К тому же меня медленно, но неотвратимо сносило к каким-то сваям, торчащим из воды и встреча эта явно не сулила ничего хорошего. И когда я, перестав ощущать руки и ноги, понял, что до рандеву с «богом морей» мне остались две-три волны, пришла спасительная идея. В тот момент, когда очередная волна подняла меня над пляжем и уже собралась «вернуть морю», я, вместо того, чтобы пытаться вырваться из ее объятий, нырнул вниз, ко дну и вцепился в гальку с такой силой, что, кажется, утопил руки в камнях по локти. Случилось «маленькое чудо»: волна схлынула, а я остался на каменистом дне. Нескольких секунд мне хватило, чтобы кое-как покинуть опасную зону. Хочется верить, что мою «походку в раскачку» случайные прохожие приняли за «походку опытного морехода»…
-«Вам не страшно плавать в такую погоду?», - восхищенно спросила миловидная дама, прогуливающаяся вдоль парапета набережной.
 - «Моя любимая погода!», - гордо ответил я, думая лишь об одном: как бы не рухнуть перед ней на четвереньки, ног я не чувствовал совершенно.
    Добравшись до парапета набережной, я решил присесть на лежавший тут же валун, за которым предусмотрительно спрятал свою одежду – надо было хоть немного прийти в себя. Отдохнуть не удалось: эту волну не заметить было невозможно. Раза в четыре больше прочих, она шла, закрывая горизонт и вызывая воспоминания о каких-то фильмах – катастрофах про «цунами». Пляж был шириною метров пятьдесят и штормовые волны захлестывали его примерно до середины. Эта волна накрыла пляж целиком, ударив в парапет, а за одно и в мою «морду лица». Когда, через несколько секунд, я пришел в себя (не столько от собственно удара – волна была уже на излете, сколько от мысли: что сталось бы со мной, если бы я встретил это чудовище «по ту сторону»?), сверху раздался голос, негромкий и  почти сочувствующий: «Ты что, м…дак?»
Через перила набережной свешивался мужичок с красной повязкой «дружинник» на левой руке.
«Знамо, м…дак», - ответил я. Ни сил для полемики, ни более «интеллигентных» слов у меня в тот момент не было…
     Кое-как напялив плававшую в соленой луже одежду, я поплелся в санаторий: мокрый, озябший, обессиленный и абсолютно протрезвевший. Там случилось еще одно, пусть маленькое, но все же чудо: увидев меня, соседи по комнате (клянусь, ни о чем не спрашивая!) немедля достали из тумбочки очередную «тархунную» и немудреную кавказскую закуску – сыр, лаваш и почти дармовые (по сезону) фрукты. Как сейчас помню, один сосед был подводником, другой вообще кем-то экзотическим: толи геодезистом, толи сапером, прослужившим двадцать лет в монгольских пустынях… В общем, как сказал Великий наш поэт: «Ведь были люди в наше время!»
   Такая вот дурацкая история: бес заманил в море, Ангел-хранитель из моря вытащил, малознакомые люди вернули к жизни. Или это все я сам себе устроил? Да это и не важно… Не столь важно, верим ли мы в Бога, не верим в Него или прикидываемся, что верим. Куда важнее, чтобы Он верил в нас.
    Утро следующего дня  было тихим и солнечным. А море – теплым и ласковым…