Электричка

Человек шесть минут стоит на перроне и смотрит на информационное табло. Он пытается понять, почему восьмой путь находится на первой платформе, а седьмой – на шестой. Осознав, он садится в электричку, выбирает самое мягкое и максимально чистое место. Только ему удаётся устроиться, как в вагон заходит бабка и спрашивает: «Это на Можайск электричка?». «Да» — говорит человек с нотой гордости в голосе.

Бабка занимает местечко получше, стряхивает с него мусор и довольно покрякивает. Только ей удаётся устроиться, как в вагон заходит девица и спрашивает: «Это же на Можайск поезд?». «Конечно, на Можайск», — говорит бабка, довольная масштабами своих познаний.

Только девица устраивается у окна, оттирает стекло от соплей и предаётся праздности, как в вагон заходит дедушка и визгливо крякает: «На Можайск это, нет, да!?». «Да на Можайск, на Можайск, для кого пишут-то?» — возвещает девица, искрясь просвещённостью.

«Ну, спасибо тебе, доча», — квакает дед и вприпрыжку укатывается в вязкую глубь вагона. Только он садится на почти что не загаженное место, как в вагон вхожу я и тоже спрашиваю, так, просто на всякий случай: «Извините, это же можайская электричка?». Из глубины вагона мне отвечают мяуканьем: «А куда ж ещё? На Вязьму-то отменили, понял, нет?». Я удовлетворён выбором и прислоняюсь к стене, смотрю в окошко. Меж тем в вагон заходит какой-то косоглазый слесарь второго разряда и, естественно, спрашивает «Чё, на Можайск?». «Ага»,— говорю я.

Мне кажется, это отличный пример эффективной вербальной передачи знаний от человека к человеку. Никакие информационные табло не заставят нас отказаться от подобной коммуникации.

Меж тем, бабка извлекает из недр какой-то прибор, глядит в него и возмущённо спрашивает: «А чёй-то мы не едем? Сорок девять минут уже!» Весь вагон смотрит на часы и видит бабкину неправоту, но на всякий случай помалкивает. Мимо проходит мутная тётя и продаёт бабке мороженое. Бабка придирчиво выбирает и в итоге останавливается на «Рожке-гиганте». Отличный выбор, бабка!

Часы на табло показывают сорок четыре минуты, и поезд трогается. Но не успевают примелькаться задумчивые люди, пьющие водку на откосе, как в вагон заходит благовидная старушка с тележкой и говорит:

«Немецкие мыльные губки на меланиновой основе, сделанные в Германии по западным технологиям! Пропитаны мылом, оттирают грязь, нагар, стены газовых плит, печи, пригодны для использования в холодной и не очень холодной воде! Десять штук в одной упаковке! Сделаны в Швейцарии! Сто рублей! Немецкая губка-ластик, работает по принципу губки, то есть вы ей трёте, а она стирается! Допустим, у вас дети всё извазюкали, а вы стираете ластиком! Губка-ластик, тоже сделана по европейской технологии, в Люксембурге в Белоруссии! Очень полезна в хозяйстве! Стирает всё, что угодно: следы на мебели, грязь в полу, масляные пятна, нагар, подгоревшие участки, следы детей, ванные, раковины и прочее! В упаковке две губки! Сто рублей!».

В этот момент я встал и вышел из поезда: не потому, что внутри стало невыносимо, нет — там было вполне себе сносно. Просто поезд как раз прибыл на Тестовскую, а люблю в погожий денёк полюбоваться на небоскрёбы.