Сон еретички

            Она спала....
Её зрачки под веками бешено вращались.
Девушка видела сон.
Впрочем, кто сказал, что наши сны, это лишь плод воображения?
Сны, быть может, отражение нашего прошлого и событий, которые происходили много столетий назад в тех, других жизнях.

            Телефон прозвенел с ужасающим грохотом.
Она открыла глаза. Голова и шея были мокрыми от пота, а ночнушка прилипла к телу.
Сон был жутким и до ужаса реалистичным.
Вот она в какой-то деревне. Небольшой домик. Живёт одна.
Средневековье какое-то, что ли?
А вот её уже ведут по улице, в рваном, холщевом рубище.
Деревенские кричат, улюлюкают, плюют ей в лицо и называют ведьмой...

Пытали её долго.
Вначале был испанский сапог, затем били плетьми. Груди сдавливали клещами и вырывали ногти. Затем, через несколько дней, ввели влагалищную грушу. Под давлением воздуха этот пыточный инструмент, cконструированный именно для женщин,  разрывал плоть жертвы изнутри, причиняя невообразимую боль. Эта пытка, всегда приводила к смерти.
И вот, когда она уже была готова отдать свою душу Всевышнему, грушу вынули, не разорвав влагалища. Только неумелый палач убивает жертву на пытках. Умелый - доводит её до костра живой и в сознании.
            От несчастной девушки требовали признания в колдовстве, хуле на церковь, привлечении чужих мужей, шабаше и всяких непотребствах, за которые карала инквизиция.
Только первые полдня она отрицала все обвинения. А потом признавалась во всём, что вменяли ей в вину. Признавалась, подписывала, раскаивалась. Хотя раскаиваться было не в чем. И тем ни менее её пытали, чтобы убедиться, что раскаяние искреннее и обвиняемая не лжет.
Она потеряла счёт времени. Казалось, эти пытки длятся вечность. На самом же деле, прошло всего три дня с момента помещения её в инквизиторский подвал.


"Неужели в той жизни я была ведьмой и шлюхой", - пронеслось у неё в голове.
"Нет, конечно нет. Ведь меня взяли по навету".
В пятнадцатом веке н.э. инквизиция бушевала по всей Испании. Достаточно было пустить слух, что там-то и там-то живет ведьма или еретичка, которая привораживает чужих мужей и плюет на крест и инквизиторы с радостью откликались на призывы доносов.

            Телефон все продолжал трезвонить.
            - Алло?
            - Танюшка, это ты? - голос в трубке был встревоженным и удивленным.
            - Да, а что  ты меня не узнала, переспросила сестру Татьяна.
            - Да... ты как-то говоришь... тембр голоса... и сдавленно. У тебя все в порядке?
            - В порядке - в порядке, - машинально ответила девушка. Сон приснился. Странный такой. И страшный.

Они поболтали еще полчаса ни о чем. Татьяна явно отвечала невпопад.
Голова была забита картинами увиденного во сне.
Обычно то, что снилось ей ранее, быстро забывалось. Но сейчас...
Она прошла в кухню, налила себе крепкого кофе без сахара и, достав из пачки сигарету, прикурила от синего огонька плиты.
Прикуривая, Татьяна заметила, как у нее трясутся пальцы.
            - Да что со мной  такое? Это всего лишь сон!! - выкрикнула она, как бы стараясь подавить возможные протесты кого-то незримого, присутствующего вместе с ней, в квартире.
Сон, - тихо повторила она. Надо бы сходить в церковь. Но именно церковники пытали и насиловали ее.
Глаза внезапно набухли от слез, а к горлу подкатил предательский ком. Очередная картина вспыхнула на её внутреннем экране.

            - Клеймо на тело и привести в чувство, завтра в огонь! - коротко распорядился монах.
            - А на лоб? - спросил палач.
Монах бросил взгляд на лик жертвы. Он ему нравился. Но чем больше нравилась жертва, тем более жестоким становился инквизитор.
            - Не надо, достаточно тела!

            Казнь состоялась на лобном месте.
Ведьму раздели донага, привязали к кресту и потребовали отречься от ереси и принять Христа.
Бедная девушка готова была на все. Тем более, что она ни в чем не была повинна. Всегда исправно ходила в небольшую деревенскую церквушку. Славила господа... Все происходило, как будто не с ней.
Даже после подвалов инквизиции, тело ее выглядело восхитительно. Молодой, крепкий стан, крутые бедра и упругие ягодицы.
Лицо, несмотря на замученность, было чистым и красивым.
"Красота ведьм - есть происки дьявола. Он хочет отвлечь вас от исполнения долга", - напутствовали следователей церковники.
Не поддавайтесь их чарам.

            Лобным местом была небольшая площадь их деревни.
На ней установили плотно сбитый помост, на котором высился двухметровый крест.
К нему и привязали грешницу.
            - А ныне, - донеслось сквозь пелену боли и отчуждения до жертвы, - пусть святой огонь очистит тело грешницы, а Господь - душу, монотонно произнес инквизитор.
Веревки глубоко врезались в искромсанное тело еретички.
Но она была в полусознательном состоянии. После тех пыток, которым подвергли ее в подвалах, эта боль была терпимой.
Палач поднял зажженный факел и провел им по нижнему кругу хвороста.
Пламя моментально охватило сухие ветки и те вспыхнули с треском.
Жар обдал девушку, но на крик не было сил. Пламя поднималось все выше, к ногам жертвы. Внезапно, огонь погас.
Это выглядело так, как если бы кто-то задул лучину.
Палач недоуменно взглянул на инквизитора.
По толпе  зевак прокатился ропот удивления.
            - Факел! - раздраженно крикнул инквизитор, находящийся в первом ряду.
Палач снова запалил факел и обошел с ним подножие креста, тщательно поджигая хворост.
И снова, как только огонь разгорелся достаточно сильно, чтобы лизнуть плоть жертвы, пламя погасло.

Толпа загудела в благоговейном страхе и возмущении. Одни кричали "Помиловать!", другие - "Бесовство!".
И те и другие неистово крестились.
Староста селения посмотрел на инквизитора. На лице того отпечатались смятение и страх.
"Что это? Чья-то злая шутка, или быть может, она обладает сильными чарами? А быть может, она благочестивая христианка?" - мысли роились в его голове, словно голодные тараканы в поисках пищи.
Он сжег такое количество еретиков и ведьм, что и упомнить не мог. Но никогда, ничего подобного не происходило.
Надо было срочно выходить из положения. Иначе эти сельские дикари, разнесут еретические сплетни так далеко по округе, что они дойдут до самого Торквемады*.
А тогда, самому бы не оказаться на месте этой девки.
            - Дай сюда факел, идиот! - вскричал инквизитор, быстро подходя к палачу.
Он в третий раз обошел с факелом хворост и, картина повторилась.
            - Ведьма! - закричал он в ярости. Смолу сюда!
Добрые христиане быстро выкатили небольшую бочку смолы. Взломав крышку, они зачерпнули ковшом вонючую жижу и подали его Инквизитору.
Тот, лично облил еретичку с ног до головы. Смола затекала в уши девушки, заливала ей глаза и рот. Она отплевывалась, кричала и плакала, прося пощадить ее.
Но сам исполнитель казни, стал, словно одержим ее смертью.
            - Факел, - выпростав в сторону руку, крикнул одержимый монах.
Палач подал ему зажженный факел и инквизитор тут же поднес его к телу жертвы.
Девушка мгновенно вспыхнула. Она горела и кричала. Прошло, где-то, с полминуты и, как только тончайший слой смолы, за которым уже была кожа, сгорел снова огонь словно задули одним, резким выдохом.
Но  этого времени вполне хватило бы, чтобы человек превратился в головешку, однако... взору толпы предстало прикованное к кресту, облитое смолой, красивое тело молодой женщины. Нигде не было следов ожогов, даже слипшиеся волосы на лобке и голове и те не были тронуты огнем.
Инквизитора будто кто толкнул в грудь, он резко отшатнулся, не  удержал равновесие и упал с помоста.
Среди шума толпы раздались одиночные смешки.
Конечно, что может быть смешнее упавшего человека, даже если это палач церковник?

Инквизитор встал, стирая рукой кровь с разбитой головы и медленно повернувшись к толпе, вперил в нее жёсткий взгляд своих темных, злых глаз. Он с радостью бы уничтожил их всех, вместе с их детьми и живностью и наслаждался бы вонью горелого мяса  этого ублюдочного стада, смешанного с дымом от брёвен...
Люди стоящие перед ним мгновенно стихли. Ярость и страх смешались во взгляде церковника.
Неимоверным усилием воли он взял себя в руки и, подавляя смятение произнес, обращаясь к толпе:
            - Благочестивые христиане, сегодня вы присутствовали при проявлении Божественной Воли!
Под пытками, эта женщина признала все свои грехи! Отреклась от зла и очистилась настолько, что Господь простил ее прегрешения.
Наша матерь, Святая Церковь, знает такие случаи божественного проведения!
Сейчас, эта женщина поцелует распятие и будет отпущена. И никто не вспомнит ей того, что сегодня произошло.
Голос инквизитора был каркающим и громким.
             Снятая с креста девушка прожила несколько минут и умерла еще до того, как толпа начала расходиться.
Сердце не выдержало пыток и пережитого ужаса.
А через несколько дней, пытая очередную жертву, в одном из инквизиторских подвалов, скончался и сам инквизитор.
По заявлению свидетелей, балахон следователя инквизиции внезапно охватило пламя.
Его пытались погасить, но тщетно. После того, как пламя всё-таки сбили, оказалось, что весь балахон был пропитан смолой.
Сутки лекари боролись за его, изуродованное огнем, тело. Инквизитор умирал мучительно медленно, как будто Всевышний хотел дать ему познать боль, которой он подвергал тех, кого пытал сам.
Поговаривали о том, что смерть его была темна и, что она, как-то связанна с той еретичкой, которую не взял очистительный костер.
***
            Татьяна отложила дымящуюся сигарету с длинным концом не сбитого пепла, при движении руки, упавшего на пол.
Вспомнила что-то и пошла в зал.
Там стоял огромный книжный шкаф. В ее семье любили читать.
Она поднялась на табурет и достала с четвертой полки книгу под названием "Черная Магия. Посвящение ведьм".
Уже неделю она с интересом читала ее и училась заклинаниям. Ведьма - самоучка, - хихикала она над собой.
Постепенно, логические нити воссоединились.
Значит, погружение в это чтиво вызвало последний сон. Так может быть все, что приснилось, было не игрой сознания, а памятью веков?
"А что, если все наши знания, огромные залежи памяти, находятся каждый в своем блоке мозга", - думала она. "Они могут быть никогда не востребованы им, если только... если только не затронуть случайно, некие незримые нити, не нажать на кнопки, о которых даже не подозреваешь".

            Эту книгу она купила случайно, на барахолке. Просто потому, что та выглядела старинной, каковой потом и оказалась. В шикарном, древнем переплете с золотым сечением и огненными буквами.
Ей казалось, что такая книга должна стоить очень дорого, а потому цену спросила просто так, из девичьего любопытства. Ну откуда у обычного бухгалтера деньги на такое?
Но когда она услышала, что стоимость книги всего пятьдесят баксов, сразу же достала деньги и расплатилась.
А может быть… может быть, ничего не происходит случайно? И эта книга не случайно стоила так дешево. Книга была предназначена ей - Татьяне!
Фухх... голова кругом.
"Так может я ведьма в каком-то там... колене, только не знаю этого?"
Рядом, на полке, стоял не менее красивый бестселлер, в современном переплете. Купленный лет десять назад отцом, "История Пыток. Инквизиция". Отец знал, что в каждой бабе живет маленькая ведьмочка, вот и купил в назидание жене и дочке.

"Поменьше чтива", - подумала Танюшка, упаковала обе книги в пакет и позвонила подруге, которая работала в букинистическом магазине.

***
Торквемада* - главный инквизитор святой церкви XV века.
---
LGR
08.08.2013